И нигде и ни во сколько
Повстречались и забыли.
Брызги, капельки, осколки
Никого не зацепили ©
— Ты добр ко мне, и я это ценю, — из-за грохота музыки приходится наклониться к твоему уху. Но зато можно упереться руками в мускулистые плечи, к ним приятно до дрожи прикасаться. — Наверно, это меньше, чем мне хотелось бы. Но точно больше, чем я могла когда-либо рассчитывать…
— Ты хорошая. — комплимент откровенно так себе. Не это я хотела бы услышать, но ты не обязан был и этого говорить. Твои объятья с лихвой покрывают мою тоску. Я оглаживаю ладонями словно свитые из стальных тросов мышцы, силясь запомнить, как упруго они ощущаются под пальцами. Стараясь не упустить момент, я касаюсь губами того чувствительного местечка между мочкой уха и линией челюсти, куда уже так давно нестерпимо хотелось поцеловать. Успеваю влажно провести кончиком языка до того, как ты уворачиваешься. Ты не отталкиваешь меня, нет. Просто делаешь какое-то едва уловимое ловкое движение, и вот я уже целую воздух.
— А чего бы хотелось? — от неожиданности твоего вопроса я чувствую, как учащается пульс. — Встречаться?
Я не знаю, куда может завести подобный разговор, и как обычно спасаюсь юмором.
— В моем возрасте уже не прилично встречаться! В моем возрасте принято, чтоб у женщины был любовник!
Ты и бровью не ведешь.
— Но я ничего такого не имею в виду! Господи, нет! — тараторю я. — Понимаю ведь, что для секса, ну в активной роли, необходима определенная доля вожделения… На которую я, увы, рассчитывать не могу…
— А что тогда?
Тогда — давно ушедший в прошлое момент между желанием побыть твоей маленькой грязной тайной или стать задушевным другом — и то и другое одинаково фантастично.
— Мне бы хотелось, чтоб ты… Ну просто… позволил мне больше… — это как загадывать желания и можно просить, что угодно — всё одно не сбудется. — Мне хотелось бы увидеть, как ты кончаешь. Это должно быть красиво!
Ты отвечаешь вынужденным сухим смехом.
— Не думаю…
— А я — думаю! — и, набрав побольше воздуха в легкие, выпаливаю на одном дыхании: — У меня есть отличный рассказ про минет в барном туалете! — и дальше, не давая себе остановиться: — Я ни на что не намекаю! Просто перевожу разговор со щекотливой темы на литературу! — делаю рукой в воздухе картинно-глупый жест.
Ты смотришь своими темными, словно глубокая вода, глазами. И я вглядываюсь в их яркий внутренний свет. А может это просто отражение лампочек клубного освещения.
— Покажу… — и я не верю, что слышу это. Все вокруг приобретает невиданную яркость, вырывается за размывающиеся очертания. — Но не сейчас. И не здесь.
Стоило тебе захотеть здесь и сейчас, и я бы не отказала, несмотря на то, как же это чертовски неловко. Да и наверняка та особая манера нашего общения, что появилась из-за моего непреодолимого интереса к тебе и крохи твоей симпатии, несомненно была бы безвозвратно потеряна. Только вот я всё равно не позволила бы себе упустить подобный шанс. А так я эхом повторяю за тобой:
— Не здесь… — и у меня хватает сил на грустный смешок. Наваждение схлынуло, вернув все вокруг в четкие контуры.
Ты не мог закончить этот разговор иначе, не уязвив остатки моего самолюбия. Вряд ли у меня однажды достанет решимости спросить с тебя выполнение данного обещания. Как я и говорила, ты был ко мне добр.