На новом месте все не удавалось заснуть, ни Юнги, ни Хосоку. А ведь это лучшее, где они ночевали за весь их путь.

В голову то и дело лезли навязчивые мысли, порождая собой множество размышлений, сожалений и беспокойств.

— Юнги-хен, ты спишь?

— Да

— Но ты ответил мне

Юнги разворачивается на кровати лицом к лицу «друга», покрытому тенью ночи. Взгляд уставший, обеспокоенный… Слишком часто в последнее время у мальчика такой взгляд. Юнги уверен, что и у него самого такой же.

Приключения приключениями, но так хочется домой, в родную кроватку. Обнять родителей, почувствовать оглушительный материнский поцелуй в ухо и ругань отца, как заставили они мамку с папкой поволноваться, за сердце хвататься.

От всего можно устать. Будь твоя жизнь полна одними радостями — наскучит, полное разочарование в своей жизни.

Одними разочарованиями — аналогично.

Каждому нужен перерыв, и каждый должен себе его позволить.

Одеяло шуршит, и два небольшие ручки обхватывают старшего поперек тела, голова приживается к груди. Мин уверен, Чон плотно сжимает зубы, чтобы не издавать лишних звуков. Он просто уже устал.

Юнги не находит нужных слов, да и не знает, принесут ли они хоть какой-то результат. Разве станет Хосоку сейчас легче от одних только слов? Разве не самого себя ими будет успокаивать Мин, ведь «Ты пытался ему помочь, умничка. Если лучше ему не стало — его проблемы, ты же пытался, ты молодец».

Мальчик зачесывает челку «друга» наверх и аккуратно, почти невесомо целует в лоб. А Хосок прижимает к себе его сильнее.

Мальчик накручивает локоны «друга» на пальцы, бубня под нос одну из тех мелодий, которую всегда пела мама перед сном. А Хосок всхлипывать меньше начинает, успокаивается.

Мальчик прижимается щекой к макушке своего Хоби, и они оба засыпают.

***

— Сокджин-хен, а вы живете здесь один? — задает свой вопрос после завтрака Хосок, с любопытством глядя на задумавшегося мужчину.

— Нет, а что?

— А с кем?

— С любимым человеком

Ни на одной из стен, полок не стояло ни одной фотографии, надвигающей на помысел о том, кто бы это мог быть. Дом будто имеет лишь одного хозяина.

— Его часто не бывает дома, но он скоро вернется

— Он? — зацепился Юнги за неаккуратно брошенное слово. — Ваш сын?

Ну в самом деле, любимый человек — как жена, так и ребенок, или даже родитель.

«И почему старшие любят отвечать так расплывчато?» — дуется Хосок, но в душе радуется, что Мин нашел как докопаться до подробностей.

— У меня нет детей, — кажется Ким понял, что тут уже скрывать нечего. Сам проболтался, сам и разгребай. — У нас нет детей

В коридоре послышался стук и какое-то знакомое кряхтение. Старший тут же снял прихватку с руки, небрежно бросив ее на стол, и помчался к источнику звука. Радостный как ребенок.

Мальчики вышли за ним, и успели только на ту часть, как Сокджин трепетно целует пришедшего и ощупывает его руки, заставляет развернуться и показать спину.

И Юнги с Хосоком понимает, что до сие момента не видели они, чтобы двое мужчин целовали друг друга, с таким беспокойством ждали встречи, чтоб до звездочек перед глазами.

— Да живой, — Намджун захватывает Кима в крепкие объятья, не давая тому еще по третьему кругу осмотреть себя. — живой я, слышишь?

Так вот он какой «любимый человек».

Так вот что чувствует Юнги к Хоби. То же беспокойство, та же забота.

Так вот какой может быть любовь.

Намджун сразу узнает мальчиков и, будто их отец, расспрашивает о том, как же они оказались здесь, когда нужная им деревня была два населенных пункта назад.

Юнги чувствует не меньшую радость от встречи, чем Хосок, но сейчас он слишком погружен в свои мысли. А вот Чон, на радостях, даже про пиратскую натуру Чонгука проговаривается.

-Ты только тс-с-с… — прикладывает мальчик пальчик к губам. — Никому-никому!

И Юнги все думает да думает.

Приходит в себя под вечер, и тут же уводит Хосока на задний дворик, чтоб прохлада возвращала в реальность и воздуха точно хватило сполна.

Но коленки трясутся выложить все начистоту.

— Ты так спокойно отреагировал на их поцелуй. — начинает издалека мальчик. — Почему?

— А в этом есть что-то плохое? — Хоби знает, что Мин читает его, как раскрытую книгу, и мальчик уверен, что от друга не укрылось его волнение. — Это ведь нормально… — мальчик запинается о свои же слова. — Это же нормально, если ты любишь!

— Луна сегодня такая красивая…

— Очень красивая — Чон проподнимает взгляд на «друга». И не важно, что луны и вовсе не видно. И не важно, что оба читали сказку про эту самую луну.

Юнги держит Чона за руки, ощущая, как они потихоньку намокают от волнения, совсем неумело, так по-детски и больше на пробу, прикасается своими губами к чужим, тут же отстраняясь. А раскрасневшийся Хосок вторит его действиям, и смотрят они друг на друга с минуту. Смотрят и смотрят, смотрят… и стена падает.

Юнги рук не отпускает, Хосок переплетает их пальцы, глаза закрывает да губки приоткрывает.

У Мина ресницы трепещут, сердце, кажется, рвется к сердцу Чона. Мальчик наклоняется ближе, к теплым губам прикасается и стоят они так. А что делать дальше и не знают.