Vivamus atque amemus

В конце прожитого дня

Мне приходится закрывать глаза.

Даже если весь день мы были в разных мирах,

В конце дня мы всегда вместе.

Jonghyun - End of a day

- как думаешь, должен ли человек что-то оставить после себя?

брови Енджуна недоуменно приподнимаются, а рука, подносившая тлеющую сигарету к губам, замирает в воздухе на полпути: он ожидал услышать от Бомгю все что угодно в конце очередного долгого и напряженного дня, но определенно не это. они с Бомгю сидят на крыше многоэтажной высотки, давно облюбованной ими для совместных времяпрепровождений, зачастую выпадавших на вечернее, либо ночное время суток, поскольку с утра до вечера их расписание было забито множеством абсурдно необходимых для человеческого выживания вещей, и облегченно вздохнуть удавалось лишь ближе к полуночи. несмотря на то, что накопленная за день усталость каждый раз настойчиво давала о себе знать, Енджун и Бомгю с завидным упорством продолжали придерживаться традиции совместных встреч, цепляясь за них как за спасательный круг. эти встречи позволяли им на какой-то, пусть и небольшой, но невероятно ценный промежуток времени остановиться и передохнуть от ежедневной рутинной беготни, что с каждым годом все больше напоминала бегство в колесе, не имеющее конца и края, - перманентный процесс с постепенной утерей осознания целесообразности происходящего. однако, в отличие от Бомгю, Енджун предпочитал стойко игнорировать подобные особенности человеческой жизни, сосредотачиваясь на том, что происходит здесь и сейчас. такая расстановка приоритетов казалась ему куда более разумной. что же касается абстрактных размышлений о человеческом предназначении и сущности бытия, все это – вещь, по мнению Енджуна, абсолютно неблагодарная и, если угодно, бессмысленная. другими словами, пустая трата времени. правда, Енджун, как это часто случалось, готов был пересмотреть свое отношение к любому вопросу, если это вдруг оказывалось непосредственно связано с Бомгю. в таком случае все приобретало новые для него смыслы.

- с чего вдруг такой вопрос, Бом?

- да не знаю, - пожимает плечами Бомгю, ежась от холода. сегодня на нем – простые синие джинсы и черная оверсайзная кожаная куртка, под которой на тело надета одна лишь тонкая футболка с принтом Guns N' Roses, и такой прикид не грел парня от слова совсем, учитывая время и место. не то чтобы Енджун был одет сколько-нибудь теплее, просто восприятие внешних температур у них с Бомгю было совсем разным. - просто не совсем догоняю, к чему вообще все это, - неопределенно проводит рукой по воздуху, словно бы охватывая таким образом все, что его окружает. окружали же, в основном, каменные джунгли ночного мегаполиса, что никогда не спит, пребывая в постоянных движении и суматохе. огромный муравейник.

сигарета передается из рук Енджуна в подрагивающие от холода руки Бомгю – теперь настала его очередь делать очередную затяжку. можно было бы, разумеется, устроить все гораздо проще и каждому закурить свою собственную сигарету, но делить одну на двоих, передавая ее как переходящее из рук в руки знамя, воспринималось как нечто важное и интимное. как своеобразный ритуал, обладавший для Енджуна определенной долей святости.

делить все - их старый и непреложный девиз.

Бомгю и Енджун - те самые друзья детства, о которых обычно говорят, не разлей вода. пробовать новое и делать все вместе, делиться мыслями и новостями - от чего-то грандиозно-печального наподобие развода родителей до вещей куда более мелких и заурядных по типу блюда, съеденного на обед. в соулмейтство Енджун не верил, но если бы таковое существовало в их мире, то они, наверное, с легкостью могли бы подпасть под эти характеристики. Бомгю ощущался Енджуном как продолжение собственного тела и разума, как потерявшийся близнец, который хоть и выглядел со своими окрашенными в грязно-пепельный блонд и слегка отросшими после покраски волосами совсем непохожим на черноволосого Енджуна, но душой воспринимался совсем по-другому. Бомгю для Енджуна, наверное, самый важный человек: ему бы не хотелось называть его ни лучшим другом, ни просто другом, ни родственной душой - все эти понятия казались ему пустыми и поверхностными, неспособными в достаточной степени описать всю глубину значимости этого человека в жизни Енджуна. Иногда ему казалось, что возникни такая необходимость, и Енджун мог бы с легкостью умереть за Бомгю, был бы готов переехать в другую, абсолютно неизвестную ему страну, если бы Бомгю предложил, потому что, в противном случае, потеря этого парня для него была бы куда более серьезной утратой, чем все остальное вместе взятое. кому потом жаловаться на свою никчемность в кулинарии? или на ворчащих бабушек в автобусах? а что насчет обсуждения очередного марвеловского фильма, который вышел еще тупее, чем его предшественники, но Енджун все равно по какой-то причине продолжает их отслеживать и смотреть на большом экране по мере выхода? Енджуну хотелось, чтобы Бомгю знал даже о такой бесполезной шелухе из его жизни, и, в свою очередь, с нетерпением ожидал от него столь же "невероятных" историй. почему-то это Енджуну казалось невероятно важным. ну, знаете, делить все.

Енджун делает глубокую затяжку и медленно выпускает дым из легких, наблюдая за тем, как в воздухе складываются причудливые очертания чего-то, что мозг идентифицировать с ходу не в состоянии: с фантазией у Енджуна всегда было не очень, даже несмотря на то, что он с самого детства отдавал себя самой что ни на есть творческой деятельности - танцам. такой вот парадокс. но у Енджуна не было с этим никаких проблем, ведь главным фантазером в их тандеме всегда являлся Бомгю: те миры, которые он временами рисовал, вербально или изобразительно, старшему очень нравились. иначе просто и быть не могло.

- ты здоров, Бомгю? в бочке еще не живешь? раньше ты меня про такие вещи на столь серьезных щах не спрашивал, - лукаво смотрит на парня Енджун, вновь передавая ему сигарету, которую Бомгю, однако, забирать не спешит, отрешенно глядя куда-то перед собой. - мы, вроде бы, сюда расслабиться пришли, а не философствовать. да и сам знаешь, я в таких темах не лучший собеседник.

- просто скажи мне, что ты об этом думаешь, несложно же, ну! - неожиданно вспыхивает Бомгю, и Енджуну в этот момент не хватает лишь знаков вопроса над головой для ретрансляции тех картинок, что обычно несут в себе состояние человеческого непонимания. не сиди сейчас Бомгю на выступе крыши, явно притопнул бы ногой от недовольства, но в нынешнем своем положении ему остается лишь нервно перехватить сигарету и сделать новую рваную затяжку.

Наблюдая за реакцией Бомгю, Енджун понимает, что он действительно серьезно настроен узнать чужое мнение по интересующим его вопросам. что там Бомгю спросил? что Енджун думает о возможной необходимости человека оставлять след в истории? или о смысле человеческой жизни в целом? Енджун недоуменно моргает. что он об этом думает? а что он об этом думает?

- да я как-то об этом не задумывался, знаешь, - растерянно бормочет и задумчиво прикусывает губу, бросая взгляд на огромную луну в ночном небе: ей не хватало совсем небольшого кусочка до обретения своей полноценности. полнолуние, вроде бы, должно было наступить через пару дней, и не то, чтобы эта информация была важна Енджуну, просто состояние смятения, как всегда, дает о себе знать.

- напряги извилины, значит. полезно, говорят, - Бомгю докуривает сигарету до фильтра и бросает ее с крыши здания в темную пропасть раскинутых внизу сонных артерий города. чужая колкость, наверное, впервые в истории оказалась оставлена адресатом без внимания. значит, Енджун серьезно отвлекся.

"я привык всерьез задумываться только о тебе, а остальное мне как-то побоку," - неожиданно хочется ляпнуть Енджуну, но он сдерживает свой порыв. в обычной ситуации парень бы зацокал в ответ на такой халатный поступок друга с сигаретой, однако броуновское движение пробегающих в сознании мыслей сбивает с толку, не давая оперативно сформулировать ответ на поставленный вопрос, заставляя ненадолго окунуться поглубже в себя, чтобы не отвлекаться на внешние факторы и сосредоточиться. а главным отвлекающим фактором для Енджуна был сам Бомгю.

думать тяжело, особенно думать на темы малознакомые и непривычные. Енджун об этом знал еще со времен школы, что казались ему заполненными слишком большим количеством ненужной информации, которую в него насильно впихивали преподаватели, без конца повторяя про жизненную важность каждого своего предмета. Енджун не видел смысла в распылении себя на кучу дел и людей и уделял время и силы лишь тому, что действительно считал полезным и необходимым. в связи с этим во время обучения на факультете искусств по направлению "Хореография" Енджун в итоге со спокойной душой забивал на все, что не было связано с танцами, а значит не обладало для него никакой практической полезностью, пока Бомгю, по непонятным для Енджуна причинам, упорно продолжал со всех сторон грызть гранит науки в попытках слепить из себя достойного ветеринара. животных этот парень любил страшно и не мог равнодушно оставаться в стороне, глядя на то, как братья наши меньшие страдают от разных недугов или становятся жертвами очередной человеческой жестокости. страстное и благородное желание Бомгю помогать Енджун понимал, однако он в то же время знал о тех проблемах, которые его другу приносила учеба – вечные недосыпы, зубрежка, нервотрепка, стрессы и уйма потраченного времени. Бомгю тяжело давалась эта специальность: ему бы с его складом ума, мечтательностью и тонкой душевной организацией учиться где-нибудь на факультете искусств, однако Бомгю не сдавался и буквально пытался пробиться per aspera ad astra, чтобы наконец овладеть чудодейственной способностью спасать чужие жизни. такую его особенность Енджун не мог понять, но в то же время очень ею восхищался.

- замерз совсем что ли? или уснул? земля вызывает тугодума, - доносится до отвлеченного сознания Енджуна недовольный голос Бомгю, а затем он несколько раз щелкает двумя пальцами перед чужим лицом, возвращая друга в реальность. - ладно, можешь не отвечать. действительно, вопрос - патетичная хуйня какая-то, - сдается парень, тихо вздохнув.

красноречие Бомгю – определенно точно, одно из чудес света.

от Енджуна уже не ждут ответа, но тем не менее, он переводит свой взгляд с луны на Бомгю, возвращаясь в свой поток мыслей и ощущений, в котором вновь всплывает парой минут ранее задавленный порыв: почему-то думать о Бомгю было легко, даже слишком. к тому же, чего греха таить, это было приятно. у Енджуна имелся очень важный и обязательный для исполнения пунктик в списке ежедневных дел - думать о своем друге по несколько десятков раз на дню для чистой кожи. не то, чтобы его заботила чистота кожи, наоборот, такому слишком много внимания уделял по каким-то непонятным для Енджуна причинам именно Бомгю, а Енджун просто уделял внимание всему, что удостоилось интереса его друга.

иначе - никак.

кажется, у него все же созрело некое подобие внятного ответа. держать мысли в порядке тяжело, ведь они разбегаются в разные стороны и не хотят складываться в логическую цепочку, а потому Енджун делает глубокий вдох и осторожно начинает, тем самым вновь сосредотачивая на себе пристальное внимание со стороны Бомгю:

- мне кажется, человек не должен жить ради чего-то конкретного, в особенности ради необходимости быть общественно полезным, - неуверенно тянет, опуская взгляд на чужие обветренные руки, покрасневшие от холода. Енджуну хотелось бы их согреть. красноречие - далеко не самая сильная из его сторон, но ради Бомгю можно было и постараться. - жизнь у нас одна, и я, если честно, не особо верю в то, что нас что-то после нее ждет, кроме непосредственно самой смерти. так же, как и не верю в то, что у всех нас есть какое-то глобальное предназначение, которое нам в разных вариациях пытаются навязать все кому не лень. а раз смысла, по сути, никакого и нет, и находимся мы здесь каких-то несколько несчастных десятков лет, то почему мы должны тратить их на что-то или кого-то, вставших нам поперек горла? я рад, что я жив, и мой план заключается в том, чтобы быть здесь и сейчас, получать от жизни удовольствие и творить хрень, которая может быть раскритикована 5/10 окружающими, но при этом она останется важной для меня самого. не вижу никакой для себя необходимости надрываться ради других, - Енджун осекается, кратко задумавшись и кинув мимолетный взгляд на Бомгю. - ну, может быть, за одним единственным исключением. разве нам нужно что-то оставлять после себя? у каждого из нас есть время, которое отпущено нам для того, чтобы побыть человеком со своими желаниями и изъянами, и мне, знаешь, не то чтобы очень хотелось растрачивать его на попытки закрепиться в истории, совершив нечто грандиозное. так что, отвечая на твой вопрос, думаю, что нет, это абсолютно необязательно.

на несколько мгновений между ними повисает тишина, нарушаемая лишь отдаленными клаксонами проезжавших внизу машин, пока Бомгю наконец не решается отреагировать на речь Енджуна.

- ни хрена себе ты выдал, - присвистывает он и качает головой, пораженный столь обильным словоизлиянием друга. - искал медь, а получил, что называется, золото. Енджун смеется вместе с Бомгю, потому что сам от себя не ожидал такого потока сознания, который поначалу пришлось вытаскивать из себя чуть ли не клещами, а затем он полился из него сам собой, как из рога изобилия.

- я эгоист, да? - с любопытством спрашивает Енджун, встречаясь взглядом с задумчивыми глазами Бомгю. – положил на все и вся болт и сижу тут, заливаю с таким уверенным чувством собственной исключительности и важности собственных желаний и устремлений. альтруизм - явно не мое.

- я думаю, что ты экзистенциалист. ну, и еще немного прагматик, наверное, - бормочет ему друг в ответ, сопровождая свои слова легкой улыбкой, пока Енджун недоуменно хмурится: его опять что ли оскорбили? – это направление в философии такое. почитай про него на досуге, может быть, легче будет думать, - Бомгю, видимо, прочитал все по лицу Енджуна, раз решил пояснить свою предыдущую фразу и не удержался от очередной шпильки в его адрес. проблема лишь в том, что Енджуну от этого пояснения ситуация более понятной не стала.

- я уже все забыл, включая только что произнесенные тобой слова, - хмыкает Енджун, и Бомгю снова улыбается, на этот раз шире, однако в то же время осуждающе качает головой, хоть и больше ничего не произносит.

в ненавязчивом молчании проходит еще пара минут, прежде чем Бомгю возобновляет, судя по всему, весьма волнующую его тему:

- так значит, надо забить на все и делать, что хочешь? – вновь становится задумчивым, выжидающе глядя на Енджуна.

- да, живем один раз, - Енджун с уверенностью кивает, беззаботно побалтывая ногами в воздухе на высоте нескольких десятков метров от земли. балансировать на грани, вглядываясь вниз и отгоняя от себя шальные, неизвестно откуда берущиеся мысли о возможном полете - будоражащее чувство. щекочет нервишки.

- тогда ты мне нравишься.

Енджун застывает, словно кто-то решил остановить ненадолго время. кажется, у него что-то резко случилось со слухом, потому что едва ли он мог услышать то, что услышал. надо, наверное, переспросить? Енджун сегодня что-то ничего не способен воспринимать адекватно.

- ты сейчас что-то сказал? у меня, кажется, сегодня какие-то магнитные дури, – все же переспрашивает. потому что, ну мало ли.

- я говорю, что ты мне нравишься, - с напускной легкостью повторяет Бомгю, зажимая губами вторую сигарету, пока мелко подрагивающими руками подносит к ней зажигалку, образуя двумя ладонями небольшое полузамкнутое пространство, чтобы можно было быстрее ее зажечь.

Енджун же тем временем смотрит на него во все глаза и моргает. а затем еще моргает и снова смотрит. процедура повторяется несколько раз, но становится понятно, что Бомгю не шутит. он не выдает кривоватую насмешливую ухмылку, которая могла бы свидетельствовать об очередном желании приколоться над другом. просто курит, как будто ничего такого и не сказал минутой ранее.

- кончай прикалываться, Гю, я не выкупаю твоих шуток, - недоверчиво тянет Енджун, прищурив глаза и отслеживая чужую реакцию в надежде обнаружить подвох. не позволяя себе радоваться раньше времени. не обнадеживать себя.

- я не прикалываюсь, придурок, - Бомгю выпускает из своих легких дым и, морщась, совершенно обыденно предлагает сигарету Енджуну, которому эта идея кажется самой что ни на есть удачной: затянуться сейчас очень не помешает. - сам же сказал: живем один раз. ну я и прислушался к твоему совету, можешь гордиться этим. - стой, так.. ты правда серьезно? и как давно?

блять, какой же тупой вопрос. внутренний Енджун пробивает себе лицо рукой от столь идиотской попытки продолжить разговор. ну хоть "спасибо" не сказал, иначе было бы совсем туго. столько времени бояться даже в мыслях представлять себе этот момент, чтобы затем не испытывать разочарование от реальности, и теперь, когда неожиданно случилось чудо, так сильно опозориться. браво, Енджун, держишь уровень.

- помнишь второй класс старшей школы? - получив в ответ чужой запоздалый кивок, Бомгю спокойно продолжает. - пока я тонул в химии и биологии, ты продолжал заниматься танцами как одержимый. хотя не думаю, что сейчас что-то изменилось. вообще, на самом деле, не понимаю, как мы умудрились в детстве так крепко подружиться, учитывая то, насколько мы с тобой разные. но я всегда восхищался твоей смелостью и готовностью идти к своей цели, наперекор общественному мнению и особенно наперекор твоим родителям. танцы – это твое призвание, ты жил и дышал ими, вкладывал всего себя, и то твое выступление в концертном зале было абсолютно потрясающим. я не мог отвести от тебя глаз, следил за каждым движением твоего тела вплоть до мельчайших изменений положения пальцев руки. ты весь будто сиял, и я думал, что не видел ничего прекраснее. то ноющее чувство в груди, что возникло во время твоего выступления, никуда потом не исчезло. на самом деле, мне кажется, что оно было там давно, но я понял это не сразу, списывал на какие-то сомнительные побочки пубертата. ты просто был мне очень важен, как мой хен, как человек, которого я знаю и который знает меня лучше, чем, наверное, я сам. я начал об этом размышлять и пришел к весьма неутешительным для себя выводам, которые ничем не разбиваются даже спустя несколько лет. короче говоря, я заебался носить это в себе, поэтому скажу еще раз - ты мне нравишься, Енджун, и отнюдь не только как друг, а теперь делай с этой информацией, что хочешь. я ничего от тебя не жду и ни к чему не принуждаю. просто мне было нужно, чтобы ты об этом знал.

закончив свой монолог, Бомгю отбирает сигарету из чужих застывших рук и торопливо делает глубокую затяжку, тут же заходясь в кашле, пока Енджун неумышленно продолжает изображать из себя камень: мысли полностью смешались, из-за чего в голове творится хаос, потому что мозг не справляется с успешным перевариванием полученной информации и той лошадиной дозой серотонина, что была впрыснута в него словами Бомгю. ни хрена себе. ему не раз признавались в симпатии, и в этом не было ничего удивительного, ведь Енджун был человеком общительным, не лишенным львиной доли привлекательности, а грация и плавность движений вкупе с подтянутым телом лишь усиливали эффектность его образа в глазах окружающих. однако знать, что Енджун нравится не кому-нибудь, а именно Бомгю, - человеку, ради которого Енджун был готов горы свернуть, - это просто что-то невероятное. хотелось мурчать от удовольствия.

- скажешь уже что-нибудь, или сделаем вид, что у нас случилась повальная амнезия? – вновь врывается в расплывшееся от счастья сознание Енджуна голос Бомгю.

- да, я...

- понимаю, что вывалил это на тебя с ни хрена, но твое молчание реально напрягает. я, может, и придурок, но из-за всего этого дерьма очень не хотелось бы терять своего лучшего друга.

- Бомгю, погоди.

- да, я знаю, что ты мне сейчас скажешь, что это – чушь полнейшая, и лучше бы я держал это в себе и дальше, но уж прости, живем один раз, так что я лучше рискну и сделаю, чем буду потом сожалеть о несделанном, - тараторит Бомгю, постепенно распаляясь и не давая медленно приходящему в себя Енджуну и слова вставить. – и клянусь богом, в которого я хоть и не верю, но все же, если я сейчас на тебя взгляну и увижу, как ты кривишь лицо от сказанного мною, то я тебе врежу, поэтому аккуратнее с выражениями!

- Бомгю!

- да что ты все, мать твою, бомгюкаешь?! я уже двадцать два года как Бомгю, – взрывается парень, всплескивая руками, из-за чего Енджун стремительно хватает его за локоть, опасаясь, что от своих резких телодвижений Бомгю случайно повалится с крыши. если уж придется падать, то вместе. другая рука Енджуна ложится на рот Бомгю, перекрывая поток ворчания.

- потому что ты сказать мне не даешь, придурок! – чужая ладонь, не давшая ему продолжить, заставляет Бомгю возмущенно уставиться на ее обладателя, но недовольство на его лице и готовность бороться до конца быстро сменяется тихим изумлением. потому что Енджун, на которого Бомгю предпочитал не смотреть, пока делился самым сокровенным, сто миллионов раз умирая внутри от волнения и стыда, этот самый Енджун не сидел с ожидаемым брезгливо-осуждающим выражением лица, а сиял как начищенный пятак. словно он только что выиграл в лотерею или получил приглашение на работу в одной из самых престижных хореографических студий. – вот так-то лучше. все, теперь я могу наконец вставить свои скромные пять копеек?

Бомгю озадаченно кивает, и Енджун убирает руку.

- так вот, я..

– ты чего так тупо лыбишься? – говорят они одновременно, и Енджун в этот момент очень хочет Бомгю придушить. может, действительно заклеить этому малахольному рот скотчем, чтобы уж точно не перебивал? хотя откуда ему тут взять скотч, в самом-то деле? опять какая-то несуразица в голове.

- да чтоб тебя, Бомгю! как я вообще могу что-то до тебя донести, если ты не затыкаешься? – вымученно стонет Енджун, возводя глаза к ночному небу, но неожиданно вспыхнувшая в мозгу сумасшедшая мысль заставляет его вновь впиться взглядом в лицо Бомгю, сосредоточившись на чужих губах. идея полностью заполоняет собой разум, не давая хорошенько все обдумать и призывая действовать. – а может быть, все-таки и могу…

возможно, у него найдется что-то надежнее скотча и красноречивее любых слов.