А — Азалия. Первое, что увидел Костя, когда вошёл в комнату общежития. Куча некрупных розовых цветов в горшке, которые поливал его новый сосед с разноцветными волосами. Теперь Костя живёт с Шурой, а вот цветы пришлось отдать его сестре, ведь у Бакулина жуткая аллергия на азалии.
Б — Беседы. Бакулин никогда не любил чесать языками, но как только Тодоренко начинал с ним говорить… Они могли несколько часов не переставать разговаривать, пока горло не пересохнет, и это было странно для обоих. В какой-то момент они ловили себя на мысли, что хотят что-то рассказать друг другу. Какую-нибудь незначительную мелочь, бред или просто внезапные мысли. Это пугало. Уж слишком непривычно ощущать нечто подобное.
В — Волосы. Костя смотрит на волосы своего соседа и подавляет в себе огромное желание их потрогать. Левая часть выкрашена в красный, а правая в белый. Если присмотреться, можно увидеть тонкую русую полосочку у корней… Они кажутся такими мягкими, и на деле оказываются такими же. Да, Бакулин не смог долго себе сопротивляться и теперь ерошит красно-белые волосы парня. Приводит всю прилизанную причёску Шуры в полный бардак, но тот и не против особо. Приятно ощущать чужие пальцы в своих волосах.
Г — Глаза. Костя не сразу заметил, что у Шуры гетерохромия, ведь Тодоренко носил линзу на один глаз, а когда не делал этого, то прикрывал их длинной чёлкой. Но Костя заметил. Тогда он пару минут смотрел в голубой и серый глаза, не двигаясь и даже не моргая. Он не мог не отметить, что это красиво, но говорить об этом в слух он, конечно же, не стал, до того момента, пока Шура пристыженно не спрятал глаза под чёлкой. Костя подумал, что, возможно, такое поведение с его стороны задело парня, поэтому он негромко проговорил в слух первый комплимент: «У тебя красивые глаза…»
Д — Доверие. Костя и не заметил, когда начал чувствовать себя спокойно рядом с Шурой. Просто в какой-то момент он поймал себя на том, что непринуждённо смеётся с какой-то глупой шутки. И как это понимать? Костя никогда не позволял себе чего-то подобного. Репутация не позволяла. А тут… Хотя, может это и к лучшему? Всем ведь нужен человек, которому можно довериться, так? Да и Шура вроде парень не плохой… Костя просто решил не думать об этом. Он пустил всё на самотёк. Будь что будет.
Е — Еда. Костя никогда не считал, что вкусно готовит. Он просто делал всё по рецепту, иногда добавляя что-то ещё. Шура же считал иначе. Всё, что Бакулин когда-либо делал для него было великолепным. Будь-то хоть дешёвые пельмени из магазина или подгоревшие по невнимательности драники. Все блюда Кости Шура всегда засыпал кучей комплиментов, а блондин только отнекивался, мол, обычная еда чего это ты? Но после этого всегда старался сделать что-то особенное… Что-то особенное для Шуры.
Ё — Ёлка. Новогодние каникулы были уже на носу и, разумеется, всех заставили украшать корпус к празднику. Костя тогда не мог насмотреться на Шуру. Весь в блестящей мишуре, с красным колпаком на голове и с непривычно румяными щеками. Он распутывал гирлянду и, кажется, запутывался в ней сам. Парень выглядел так очаровательно мило и необычно по-домашнему, что Костя невольно улыбался.
Ж — Желание. Желание общаться, желание касаться, желание быть с Шурой Костя осознал очень скоро. В чём-чём, а в себе он разбирался не плохо. Тогда он решил, что просто не может оставить всё как есть, и признался. Признался Тодоренко во всём, что чувствует, выговорился. Стало легче и тяжелее одновременно. Тяжесть от молчания Шуры давила, давила и давила, пока он не заговорил. Снова стало легко и особенно радостно. Он ответил взаимностью.
З — Зачёт. Подготовка к любому зачёту была долгой и муторной. Но вся эта работа становилась не такой скучной и тяжёлой, когда Костя готовился с Шурой. Половинчатый был не глупым и с пониманием дела относился к учёбе. Бакулину это нравилось. Они устраивали целые дискуссии и разбирались со всеми сложностями вместе. Как оказалось, это очень продуктивно.
И — Икота. Костя так часто икал, что все вокруг говорили ему о том, что кто-то думает о нём так много, что, наверное, влюбился в парня. Бакулин отмахивался, и говорил, что это лишь диафрагма, вставшая в неправильное положение. Шура знал, что Костя прав, но всё равно чувствовал каплю вины. Быть может, и правда, если бы он не думал о нём так много, Костя бы и не икал так часто…
Й — Йод. Шура абсолютно не умел обращаться с острыми предметами. Поэтому когда пытался вырезать на бумаге что-то концилярский ножом, то тут же получал кучу мелких порезов. Костя ворчал на него и часто злился, мол, не трогай, если не умеешь. Но всегда доставал йод из аптечки и аккуратно обрабатывал порезы. Шура шипел и хмурился, когда ранки начинали щипать, а Бакулин дул на них, и казалось будто боль исчезает.
К — Карамель. Шура постоянно нюхал Костю. Он притягивал его со спины к себе при любом удобном случае и зарывался носом в волосы на его затылке. Костя считал долгом хотя бы промычать что-то в знак недовольства, но не вырывался. Тодоренко почти шёпотом говорил о том, что от Бакулина пахнет карамелью. Шура любит карамель.
Л — Лица. Их лица были так близко друг к другу, что они могли чувствовать дыхание друг друга. Не смело они приблизились ещё немного. Вот-вот и их губы соприкоснутся, но они лишь смотрят в чужие глаза, вопрошая. Может им это и не нужно? Может не стоит этого делать? Может ещё не время? Может, может, может… Столько вопросов читалось в их глазах, но Костя в какой-то момент просто отбросил всё это и коснулся губами чужих губ. Быстро и не умело, а потом тут же отстранился, краснее как варёный рак.
М — Мороз. Зима выдалась морозной. Костя отчаянно замерзал под кучей свитеров и шарфов, а Шура шёл рядом с ним в тонком пуховике. «Ненавижу мёрзнуть, и зиму ненавижу!..» — Сказал тогда Бакулин. Тодоренко лишь пожал плечами и легонько коснулся тыльной стороной ладони руки Кости. У него то руки тёплые, а у Бакулина холодные, как ледышки.
Н — Небо. Всё тёплое время года по вечерам у парней проходило на улице. Точнее сказать, на крыше общежития. Отсюда открывался великолепный вид на закаты, а затем и на звёзды. Было так приятно укутаться в плед и сидеть плечом к плечу, с чашками чего-то горячего в руках. Шура всегда говорил, что в такие моменты ему даже курить не хотелось. Может поэтому, Костя стал чаще звать его смотреть на небо?
О — Объятья. Тёплые, нежные и такие нужные объятья. Так уж получилось, что ни один из парней не получал достаточно тепла от жизни, и теперь они с головой восполняли нехватку любви друг в друге. Всё начиналось с коротких приветственных жестов при встрече в виде похлопывания по спине, а теперь это долгие, тесные прижимания друг к другу. Будто боясь потерять этот клочок счастья, они тянулись друг к другу, жались и утыкались носом в чужое тело. Кажется, без этого им уже не выжить.
П — Прикосновения. Нежные, короткие, тёплые и до безумия приятные… Доводившие до мурашек прикосновения к коже, невесомо оставались на долго, будто впитывались до самых костей, оставались в памяти. Они стали слишком зависимы от них, но им нравилось. Нравилось ощущать чужие руки на спине, животе, шее, лице… Везде. Каждое касание дарило тепло и такое невообразимое спокойствие, что всё казалось неправдой. Но это было реально. Они оба это чувствовали и старались оставить в памяти каждое случайное и неловкое прикосновение, боясь, что это может скоро закончится.
Р — Руки. Руки у Шуры до безумия красивые. Длинная и тонкая ладонь с аккуратными длинными пальцами. Катя как-то сказала, что они у него музыкальные, как у пианистов. Косте нравилось гладить его руки от самых плеч, переходя на локоть, и до самых ладошек. Почти невесомо. Аккуратно вкладывать его ладони в свои и переплетать пальцы друг с другом. Ладошки у Шуры всегда тёплые, а кончики пальцев холодные. Он и сам не понимает почему, но Бакулин до жути любит согревать их.
С — Сигареты. Шура курит. Курит много. Бакулин ненавидит запах сигарет, и первое время отчитывал Тодоренко за каждую сигарету, с которой видел его. Но Шура насквозь пропитался запахом табака, и Костя смирился. Смирился с постоянным запахам курева, которое теперь чётко отпечаталось в памяти. Теперь сигаретный дым не казался ему таким мерзким, теперь в нём он видел Шуру, сидящего на подоконнике перед открытым окном. Кажется, он полюбил запах дешёвых сигарет.
Т — Тепло. Шура будто бы излучал собой тепло. Весь он горел непонятным жаром, и Косте это нравилось. Нравилось, что это теперь его собственная батарея. Он любил его в шутку так называть, а Тодоренко и не обижался. Парню нравилось, когда Бакулин обнимал его под предлогом того, что хочет погреться. Это можно было назвать справедливым обменом, ведь взамен на всё Шурино тепло Костя дарил ему объятья и согревал кончики пальцев, которые по непонятным причинам были холодными, как лёд.
Ф — Фейерверк. Костя всегда любил фейерверк. На каждый праздник он покупал хотя бы одну коробку, чтобы в тёмном небе увидеть кучу разноцветных искр, летящих в разную сторону. Но сегодня он смотрит не в небо. Бакулин устремил взгляд на лицо Шуры, который наблюдал за взрывами звёздочек в небе. В его разноцветных глазах отражалось всё, и Косте даже начало казаться, что салют в глазах Шуры в тысячу раз краше, чем на небе.
Х — Худоба. Тодоренко был худым. Бакулин опять же не сразу это заметил. И не сразу заметил причину этого. Как оказалось, главной причиной худобы Шуры были гены, но второй причиной стало его периодическое голодание. Тодоренко предпочитал покупать пачки сигарет, а не продукты. Костя злился. Злился и звал Шуру обедать с ним. Что-что, а голодать Костя ему не позволит.
Ч — Чудно́. С Шурой у Кости всё было чудно́. И листья на деревьях, и камни под ногами, и кофе в руках… Всё. Каждый, казалось бы, самый обычный пустяк превращался в чудо, когда Тодоренко был рядом, когда касался своей ладонью чужой, когда приобнимал за плечи, когда улыбался и смотрел только в Костины глаза. Да, Бакулин был просто большим влюбленным дураком.
Ш — Шоколад. Костя любил сладости. Шура даже сначала не поверил, когда узнал об этом. Образ Бакулина ну никак не вязался с тем, что он сладкоежка. Сначала это смешило Тодоренко, но очень быстро начало умилять. Стала умилять картина того, как Костя ест конфеты за обе щёки, и выглядит при этом так, будто это вовсе не сладость, а дети, которых парень с большим аппетитом и удовольствием поглощает.
Щ — Щёчки. Не смотря на худобу, у Шуры были щёчки. Может не такие большие, как у Оли, но уж точно очень мягкие. Костя часто аккуратно водил по ним большим пальцем, придерживая лицо за подбородок, а потом целовал. Почти невесомо и с запредельной нежностью. В такие моменты Шура просто хотел раствориться в смущении и наслаждении.
Э — Эмоции. Эмоции, эмоции, эмоции… Всё, что связывало Шуру и Костю, было пропитанно ураганами чувств. Будто сами они состоят исключительно из чувств. Никаких мышц, костей и кожи. Только эмоции. Только чувства. Иногда это пугало. Будто и нет никакой оболочки, а есть только чистая не огранённая душа, что переливается всем этим, как северное сияние.
Ю — Юность. Это их пора. Пора проб, ошибок, необдуманных действий и влюблённости. Они знают это. А ещё они знаю, что это не вечно, знают, что вот-вот повзрослеют и всё закончится. Но это не сейчас. Сейчас прогулки под дождём, побег из общежития поздно ночью и шаурма из ближайшего ларька. Сейчас сигареты, шашлыки и шумные друзья. Всё остальное потом.
Я — Ярмарка. Яркие огни, куча вкусностей, аттракционы и множество других занимательных штук. И всё это, казалось, только для них. Тодоренко и Бакулин долго ходили по рядам со всякой всячиной, долго болтали обо всём на свете. И каждый держал в голове негласное соглашение. «Это их первое настоящее свидание».