Дорога домой

Быстро натянув на себя тёмную ветровку поверх оранжевой футболки, Мо Гуаньшань похлопал по карманам джинс, чтобы убедиться, что телефон и наушники на месте. Искомые предметы терпеливо дожидались его в левом заднем кармане, опасно выглядывая наружу, и, возможно, их стоило переложить в рюкзак, закинутый на плечо, но было не до того. Мо предвкушал долгожданный отдых и крепкий здоровый сон после трёх дней работы по двенадцать часов. Чтобы не задерживаться, он наспех зачесал непослушные волосы и двинулся к служебному выходу ресторана.

— Я пошёл, — кинул он девушке-официантке, которую повстречал на пути.

— Везёт, — завистливо протянула девушка, но тут же обворожительно улыбнулась ему в спину. — Хорошо тебе отдохнуть.

Гуаньшань был не силён в флирте с девчонками, но мог бы поспорить, что она положила на него глаз. Слишком мило улыбалась только ему, слишком много прикрывала по мелочам, и слишком часто старалась прикоснуться или угостить собственноручно приготовленными обедами. Маленькая и милая, она была очень симпатичной девушкой. По крайней мере так говорил Цунь Тоу, который пару раз заходил к Мо на работу. Но сам Гуаньшань не мог ни подтвердить, ни опровергнуть его слов, ибо, глядя на свою коллегу, не видел ничего примечательного. И теперь он хорошо осознавал причину своей «слепоты».

Эта причина ждала его сбоку от выхода из ресторана, и даже если во тьме силуэт угадывался плохо, запах дорогущих сигарет ощущался с первых секунд на улице. Едва дверь за ним захлопнулась, Рыжий обратил на новоиспечённого сталкера усталый взгляд и сунул руки в карманы ветровки.

— Мы ведь на завтра договорились, — всеми силами изображая раздражение, буркнул Мо.

Получалось плохо, он и сам это понимал. Усталость брала своё. Ноги гудели от целого дня беготни, в руках скопилась слабость, а глаза слипались от недосыпа. Лишь оказавшись во тьме слабо освещённой улочки и вдохнув ночного воздуха, Гуаньшань по-настоящему осознал, насколько вымотанным он был. Раздражению или злости неоткуда было взяться. И, судя по тихому смешку, сталкер тоже это понял.

— Я не мог ждать, — прозвучал тихий голос Хэ Тяня.

Темноволосый был одет в чёрную водолазку и такие же чёрные брюки, из-за чего был страшно похож на собственного брата. Гуаньшань даже поёжился немного. Если бы не свободно свисающие на глаза волосы, он легко мог принять его за Хэ Чэна. Годы сыграли свою роль – Тянь здорово раздался в плечах и вытянулся. Хэ небрежно затушил сигарету о стену, как делал это ещё со школы, и забросил её в стоящую недалеко от него урну. Он не спешил, двигался вальяжно, почти лениво, словно встреча с Шанем не вызывала у него большого восторга. Однако сократив расстояние между ними до минимума, он со всей пылкостью сковал Мо в крепкий объятиях, уткнувшись ему носом в шею.

— Ай, не души! — почувствовав, как из его лёгких выжали воздух, прокряхтел Шань.

В нос тут же ударил запах дорогого парфюма и сигарет – ядрёная смесь для его сердца. Невольно приобняв Тяня в ответ, он нарочито недовольно цыкнул. По коже шеи бежали табуны мурашек из-за контраста холодного носа Тяня и его обжигающего дыхания. Шань постарался мягко отстранить от себя парня, и тот на первый взгляд поддался, оторвав нос от его кожи, как тут же клюнул в щёку, почти в уголок губ. Гуаньшань увернулся.

— Блять, ну, ты только покурил! — возмутился он, не желая целовать ходячую пепельницу. По крайней мере в этот момент. Тяня это ничуть не смутило. Этот придурок расплылся в, уже обыкновенной для него, влюблённой улыбке и чмокнул Рыжего в лоб, несмотря на возражения.

— Ты уже не куришь? — хмыкнул он.

— Ты у меня пачку забрал, мудило, — выпутываясь из чужих объятий, напомнил недавний случай, Мо.

Выпутаться до конца так и не получилось. Тянь не отпускал его, цепким клещом вцепившись в руку. Поборовшись с его хваткой какое-то время, Гуаньшань оставил тщетные попытки освободиться и просто расслабился, чувствуя холод парного кольца на пальце Тяня. Он всё ещё не мог к этому привыкнуть. Как вообще можно привыкнуть к тому, что ты всего себя другому человеку отдал без остатка? По своей воле человеком помеченный, с подаренными серьгами в ушах, с парным кольцом на цепочке, побледневшим пятнышком-засосом под ключицей. Легко принять, но действительно сложно привыкнуть.

— Я решил приготовить тебе сюрприз, — довольный до посинения, промурлыкал Тянь.

— Я спать хочу, никуда я с тобой не пойду. Я устал, — быстро отказался от всего Шань, зная, что тот мог придумать очередную романтическую глупость. Он ещё от шоу квадрокоптеров перед кучей народа не отошёл. Да и сил на прогулки у него и правда не было.

— Тебе не придётся никуда идти, я отвезу тебя, — Тянь сопротивление старался не замечать. Он настойчиво потянул Мо в сторону стоящей на обочине машины. Такой же дорогой, как та, которую он разбил, будучи школьником.

Глядя на тачку, Мо не мог отделаться от смеси разочарования в себе и гордости за Тяня. Даже с учётом исходных условий, вроде состоятельной семьи, доходы которой вызывали обоснованные подозрения, успех Тяня радовал, как свой. Только закрадывались опасения, что теперь для Хэ главной задачей станет глупое обещание купить тачку самому Шаню. Мо такая идея не нравилась. Хотелось хоть чего-то добиться своими силами, без его помощи. Он смог накопить на скутер, значит сможет купить и машину. Сначала, наверняка, дешёвую, старого года выпуска, а потом уже и что-то посерьёзнее.

— Отвези меня домой, — упёрся Мо перед дверью в авто, и тут же уточнил, чтобы Хэ не понял его превратно. — Ко мне домой.

— Конечно, я отвезу тебя домой, — елейным голосом подтвердил Тянь, надавливая Шаню на загривок, чтобы тот скорее сел в машину. — После того, как я свожу тебя кое-куда.

— Блять, только не снова! — взбрыкнул Мо, но дверь за ним уже захлопнулась.

Спорить с Тянем было практически бесполезно. Если этот шизик что-то вбил себе в голову, то хоть земля расколется, а он сделает то, что задумал. За то время, что он уже был в Китае после возвращения из-за границы, Хэ успел несколько раз буквально украсть Гуаньшаня из его дома. Возможно, именно поэтому он пришёл к работе – знал, что Мо был больше не намерен открывать ему дверь. Внезапное путешествие к Хэ Чэну заняло слишком много времени, он едва смог отпроситься с работы на следующий день!

Невольно окунувшись в воспоминания о недавнем приключении, Шань почувствовал, как сбилось его дыхание. Шикарная спальная с огромной двухместной кроватью, тусклый свет от ночника и лучи луны, проникающие через огромные окна. Ночь эта пахла ночной свежестью, морем, дорогим алкоголем и какими-то ароматическими маслами. В отличие от своего младшего брата, Хэ Чэн любил хорошо обставленный интерьер, антиквариат и буквально «запах роскоши» (так Гуаньшань называл ароматические композиции, которые встречались в доме Хэ). Та ночь была жаркой, незапланированно пьяной, но весьма запоминающейся. Рыжий краснел от одной только мысли о ней, а следы от неё всё ещё не сошли с его ключиц и груди.

Он провёл в молчаливом оцепенении какое-то время, не в силах вырваться из смущающих воспоминаний, но, когда всё-таки смог согнать дымку наваждения, ошарашено вытаращился в окно. Они явно ехали не в сторону дома Гуаньшаня. И даже не в сторону квартиры Тяня. Путь лежал куда-то на выезд из города, и это уже было совсем не смешно.

— Эй, куда опять меня повёз?! Я же сказал, отвези меня домой! — вызверился Мо, впившись в профиль Хэ Тяня беспощадным взглядом.

Естественно тот не остановился и не развернулся обратно. Не отрывая взгляда от дороги, он расплылся в довольной улыбке. Выехав на трассу, Хэ Тянь разок тыкнул по дисплею на приборной панели, включая музыку, и прибавил газу, унося их куда-то в сторону гор.

— Ты так возмущался наличию людей вокруг, что у меня просто нет другого выхода, — спокойно пояснил Хэ.

Скорость уже приближалась к сотне, а пейзаж вокруг всё меньше напоминал город, и всё больше приобретал вид девственной природы. Этот район был подозрительно знакомым, именно по этой дороге они с Тянем однажды ехали в дом его семьи, из-за чего Шань быстро предположил:

— Ты что, опять меня к Хэ Чэну тащишь?

Вокруг дороги сгущались деревья, а местность становилась всё более гористой. Они ехали куда-то к вершине.

— Или вообще в лес? — раздражённо поинтересовался Мо. Неизвестность его убивала, но Тяня всё явно устраивало. Он откровенно веселился, бросая на Рыжего редкие взгляды, и просто потешался.

— Боишься, что завезу тебя в лес, изнасилую и закопаю там? — в какой-то момент он оторвал взгляд от дороги и максимально возможно пригнулся к Шаню.

Он старался выглядеть угрожающим и, честно говоря, у него почти получалось. Глядя в его тёмные глаза, Мо на секунду растерялся. По затылку побежал табун странных мурашек. Сложно было сказать, что именно стало их причиной: угроза расправы или то, что его снова хотят отыметь. Первое звучало фантастично, второе поджигало внутри что-то необъяснимое. Не в силах терпеть на своей коже тяжёлого тёмного взгляда, Гуаньшань властным движением прижал ладонь к щеке Хэ Тяня и уверенно отодвинул его от себя, направляя глаза на дорогу.

— Следи за дорогой, придурок, — фыркнул Гуаньшань и чуть сполз по сиденью вниз, чтобы разместиться полулёжа. Хотелось хотя бы задремать ненадолго, раз домой его всё равно никто не отпустит в ближайшее время.

Вслушиваясь в расслабляющий мотив звучавших треков, Мо склонил голову к окну со своей стороны. Огни за стеклом сменялись с высокой скоростью, а деревья то чередовались домиками, то густели почти до полноценного леса. И всё-таки они ехали куда-то в сторону дома Хэ – это было легко понять по стоимости домов, которые они проезжали.

Шань хотел возмутиться, правда. Он даже обернулся к Тяню, набрал воздух в грудь, но так и не смог выдавить из себя ни звука. Слишком ярким стало осознание, что он согласен поехать с этим парнем куда-угодно. Снова к хмурому Хэ Чэну? Значит к хмурому Хэ Чэну. Только бы с ним, только бы он оставался таким по-идиотски довольным. Ему идёт быть счастливым, гораздо больше, чем быть заебанным и злым. Его профиль, его спокойный, сосредоточенный на дороге взгляд, сильные руки на руле, пара колец на пальцах, среди которых одно – самое важное. Такое же висело у Шаня на шее, надетым на цепочку. Мо скользил по всему сонным взглядом, словно заново изучал давно знакомое и уже по-настоящему родное, и в сердце отзывалось ярким, горячим, почти обжигающим. А рука сама потянулась к бедру Тяня, коснулась осторожно и ощутимо сжала, отвлекая водителя от дороги.

Тянь среагировал сразу же, скосил взгляд к длинным пальцам на своём бедре и чуть заметно улыбнулся. Недолго думая, он накрыл руку Рыжего своей, бережно сжимая, а второй продолжал удерживать руль. Он даже слова не обронил, те и не были нужны. Лишь на секунду взглянув на лицо Шаня, он пересёкся с его янтарным взглядом. Мо уже не прятался, слишком устал за день от работы, да и вредничать, если честно, тоже устал. Убаюканный музыкой, тёплыми касаниями и дорогой, он окончательно расслабился и уже никак не сопротивлялся. Даже почувствовав, как его руку ненадолго приподняли вверх и коснулись губами, а после вернули на место, Гуаньшань бровью не повёл. Только внутри всё затапливало сладким теплом, мешая ровно дышать. Но то было малой платой за ощущение абсолютного покоя.

Из тёплой сонной неги его вырвал резкий поворот машины вправо – они съехали с трассы и направились куда-то в лес. На секунду Мо действительно решил, что Тянь собирался осуществить свою угрозу, но тут же вспомнил, что местность ему была хорошо знакома. Наверняка ведь что-то где-то приготовил, а может, вёз в очередной дом Хэ, коих у этой семейки было в изобилии. Только грунтовая дорога, наводила на мысль, что такое было маловероятным. Но Хэ Тянь вёл уверенно, словно он знал дорогу как свои пять пальцев, хотя мог бы побеспокоиться за свою тачку, которая была создана исключительно для ровного асфальта. Гуаньшань тем временем сел в своём кресле ровно, чтобы быть готовым ко всему, но ничего сверхъестественного так в конце концов и не произошло.

Они остановились на небольшой площадке перед резким склоном горы. Взору открывался красивый умиротворяющий вид густого леса на холмистой местности, среди которого иногда проглядывали огни близлежащих домов, а совсем вдалеке горел яркими пиками небоскрёбов город, откуда они уехали. Выйдя на край естественной смотровой площадки, Шань на секунду задержал дыхание, хотя стоило наоборот вдохнуть поглубже. Горный воздух пьянил своей чистотой и свежестью, запахами трав и деревьев.

Всё-таки очередной романтический сюрприз. Чтоб его.

Гуаньшань даже сказать ничего не успел, как почувствовал прижавшуюся к его спине широкую грудь. Длинные руки Хэ выученным движением переплелись у него на животе, а в плечо упёрся острый подбородок. Стало невероятно тепло.

— Ты не любишь, когда вокруг много людей, поэтому я решил, что это место будет оптимальным для нашей встречи, — тихо объяснил всё Тянь, опалив ухо Шаня горячим дыханием. Он ещё сильнее сжал Рыжего в своих руках и, едва ли не мурча от удовольствия, уткнулся губами ему в сгиб между шеей и плечом.

— Для этого достаточно было просто поехать к тебе, — также тихо, ответил Гуаньшань.

Он не был возмущён или недоволен, напротив, ему всё нравилось. Это место вдали от людей, под бескрайним ночным небосводом, было прекрасно своей тишиной, тёплым ветром и убаюкивающим шелестом листьев. Оно стоило того, чтобы его посетить, но в то же время, можно было и не выдумывать ничего. Ему было бы так же хорошо у Тяня в квартире. На его балконе тоже очень красиво и уютно. Особенно в объятиях Тяня.

— Когда я был маленьким, мы с мамой иногда гуляли тут, собирали листья и цветы. Только ночью я тут никогда не был. Оказалось, ночью тут тоже очень красиво, — хрипло поделился Хэ Тянь.

В голосе его слышалась застарелая грусть, и Шань не мог игнорировать этого. Накрыв руки парня своими, он окончательно расслабился в его объятиях, облокачиваясь спиной на грудь позади себя. Тянь не часто был с ним откровенен, не поддержать его искренность было бы преступлением.

— Мы недалеко от дома твоей семьи?

— Да, он на другой стороне склона. Но мы туда не пойдём, как я и обещал, отвезу тебя домой, — предусмотрительно заверил Тянь.

— Нет, к тебе поедем, — без капли стеснения возразил Мо. Он прекрасно знал, что подобному капризу Тянь был только рад.

— Как тебе угодно, малыш Мо, — Хэ поцеловал его в скулу и потёрся почти как настоящий кот, выпрашивающий ласки. — А ты сготовишь завтра мою любимую говядину?

Сколько бы времени не проходило, а его просьба продолжала звучать по-детски уязвимо. Гуаньшань был не в силах ей противиться. Слишком громко в этом бытовом вопросе звучала мольба «позаботься обо мне». Он со всей ответственностью выполнял просьбу раз за разом, и препятствием тому не стала даже поездка к Хэ Чэну на Праздник середины осени. Тянь и тогда не отказался от возможности поесть стряпни Гуаньшаня, а вот его брат был удивлён подобным развитием событий.

— Ты привёз его сюда, чтобы он работал? — резонно поинтересовался Чэн, услышав странную просьбу. И то было понятно – вокруг них вилась целая свита из прислуг, а на кухне работал профессиональный повар.

Тяня это замечание здорово выбесило, а Мо впервые ощутил к Чэну нечто похожее на симпатию. На долю секунды он почувствовал себя настоящим членом семьи, раз заслужил некое подобие защиты в лице старшего Хэ. Однако, несмотря на то, что Мо был рад такой опеке, утром он пошёл на кухню, чтобы сготовить то, что так любил Тянь. В этот раз ситуация и вовсе располагала похозяйничать на уже хорошо знакомой кухне, так что Мо добродушно фыркнул:

— Куда я денусь?

Услышав заветное согласие, Тянь сжал Гуаньшаня почти до хруста в костях, из-за чего тому пришлось применить силу, чтобы не задохнуться.

— Твою мать, ты из меня лёгкие выжмешь!

Извиваясь в чужих руках, чтобы ослабить давление, Рыжий пару раз почти разорвал оковы на груди и животе. Он уже знал, как лучше это делать, ведь приливы чувств Хэ Тяня случались с завидной регулярностью. Тот слишком любил выражать свои чувства физически: едва ощутимыми касаниями, тёплыми поглаживаниями, объятиями и поцелуями везде, где можно. Шань научился мириться с постоянной близостью, более того, он и сам стал ощущать необъяснимое желание касаться его. Хотя бы иногда. Но почувствовать знакомую и недвусмысленную твёрдость в штанах Тяня, прижимающего его к себе, он был всё-таки не готов. Хэ всегда имел хорошую выдержку, а такая быстрая реакция была необычна.

— Только не говори мне, что ты именно для этого меня сюда и вёз, — замерев в объятиях, чтобы лишний раз не провоцировать, прохрипел Мо.

— Нет, я действительно просто хотел с тобой тут побыть, даже поесть взял. Так что, если захочешь, в багажнике есть сумка с сэндвичами и соком, — стараясь не налегать слишком сильно, выдохнул Хэ. — Просто, когда касаюсь тебя, кроет нереально. И, кажется, всё только усугубляется, — под конец Тянь чуть усмехнулся. Было понятно, что его и самого позабавила столь бурная реакция организма, вернее, конкретной её части.

Гуаньшань промолчал. Всю сонливость как рукой сняло. Внимание полностью сконцентрировалось на руках и дыхании Тяня, его мягких поцелуях вдоль шеи до уха и возбуждении, что упиралось ему в ягодицу. Грудь позади заходила ходуном, этот ритм дыхания Шань уже знал – оно знаменовало начало чего-то по-настоящему обжигающего. Это стоило остановить.

— На улице? — севшим голосом, изумился Мо.

— Тут никого нет, — пробираясь длинными пальцами Гуаньшаню под футболку, выпалил Хэ.

— Ты ёбнулся, — только и смог констатировать Шань. Пытаясь уйти от касаний, он сделал первый шаг назад, пятясь от крутого склона. Тяня это не остановило, он лишь ещё больше распалился и рывком развернул Рыжего к себе лицом.

— Тут никого нет, — с нажимом повторил брюнет, мазнув губами Шаню по щеке. Если бы тот не увернулся, это мог быть глубокий влажный поцелуй, но Рыжий к такому был не готов. В голове его билось – «кто-то может увидеть», «нас могут поймать». Он был прекрасно осведомлён, что системы наблюдения в дорогих домах нередко устанавливались на расстоянии от дома. А вдруг где-то стоит одна из таких камер?! К тому же, не один Тянь знал об этом месте. Вдруг кто-то заявится?! Он же просто сдохнет от стыда!

— Кто-то может прийти, — сквозь зубы процедил Мо.

— Ночью сюда никто не сунется.

— А вдруг мать с ребёнком решат прогуляться здесь? — дерзко выпалил Шань, напомнив о самом Тяне в прошлом.

— Ночью? — снисходительно улыбнулся Тянь.

— Это пиздец ненормально.

Снова и снова делая попытки вырваться, убежать от загребущих лап, Гуаньшань в конце концов упёрся ногами в бампер машины, на которой они приехали. Он и не заметил, что в пылу небольшого сражения, они сместились к исходной точке. Тянь продолжал напирать, и Мо буквально чувствовал, что в любой момент мог свалиться, поэтому попытался оттолкнуть Хэ от себя. Однако ничего не вышло.

— Малыш, я же чувствую, что ты тоже хочешь.

Тянь не преувеличивал. Горячее дыхание на шее, вездесущие руки, родной запах смеси парфюма и сигарет от кожи Тяня, массивные плечи под пальцами и прожигающий тёмный взгляд – всё это буквально вынуждало Гуаньшаня медленно тлеть. Порой ему не верилось, что его тело было способно так остро отзываться на чью-то близость. Тянь прижимал его к себе за бёдра, тёрся пахом распаляюще, болезненно и в один момент Шань не смог сдержать задушенного всхлипа. В ответ послышался шумный, дрожащий выдох:

— Шань…

Мир в одночасье умолк – ни дуновения ветра, ни шелеста листьев, ни гудения города, где-то совсем вдалеке. Только гулкое сердцебиение почти в горле и оглушающее дыхание. Скользнув руками по крепким плечам на шею Тяня, Мо на мгновение опустил взгляд к своей ширинке, которая топорщилась не меньше, чем у Хэ. Почувствовав, очередное движение по ней, он болезненно поморщился и обронил первый стон на грани слышимости. Джинсы и Хэ Тянь слишком сильно сжимали его, хотелось скорее расстегнуть дурацкую молнию, приспустить штаны и…

Гуаньшань запустил руку Тяню в волосы и впился в его губы голодным поцелуем. Он себя не сдерживал, позволил бурлившему внутри вылиться в жадные ласки. И Тянь с энтузиазмом принимал их, шарил руками под одеждой, пробираясь даже под тугую резинку трусов. Не скрывая своих намерений, он напирал всей массой, и такого ноги Шаня уже были не в состоянии выдержать. От слабости в ногах и веса Хэ Тяня он грузно завалился на капот автомобиля, неловко ударив по стеклу рукой, которой пытался остановить падение. Звонкий удар заставил брюнета мгновенно протрезветь.

— Не ушибся? — он тут же принялся осматривать кисть Рыжего на предмет синяков или ушибов, совершенно не заботясь о том, чем это могло обернуться для автомобиля.

— Мы так тачку твою расхерачим, — глухо отозвался Мо, пытаясь освободить свою руку из-под пристального внимания.

В отличие от хозяина машины, Шань больше беспокоился о стоимости ремонта. Он не решался даже думать о том, сколько могла стоить эта тачка. Ремонт её, наверняка, был дорогим удовольствием. И всё-таки то, что Хэ в первую очередь озаботился его здоровьем, здорово подкупало. Так всегда происходило – Тянь всегда думал о нём и его комфорте. Да, этому ему пришлось когда-то научиться, но результат был великолепным. Мо тоже учился этой заботой наслаждаться.

— Плевать на неё, — фыркнул Хэ, возвращаясь к их основному занятию.

Руку Гуаньшаня он аккуратно завёл себе за шею, чтобы тот мог её с комфортом разместить на его спине или плечах, а сам прижался губами к шее. Движения его стали более деликатными, не такими пылкими и необузданными, но более чувственными и интимными. Задрав футболку Шаня, он влажно прошёлся поцелуями по его животу и груди. Холодок, побежавший по телу, заставил Мо судорожно вздохнуть – казалось мурашки проникли даже в его сердце. В глазах уже откровенно плыло.

— Можем пойти внутрь, — прошептал Хэ, предлагая альтернативу. Металл капота, который холодил спину Гуаньшаня, был не самым комфортным местом для занятия любовью. Однако Мо был уже не в настроении рассматривать другие локации.

Ширинка конкретно причиняла боль, а жар пышущий от тела Тяня вполне был способен нивелировать небольшой холод под спиной. Целуя брюнета, он цеплялся за его ремень, намекая, что следовало поторопиться, и тот без промедлений расстегнул сначала джинсы Гуаньшаня, а потом и собственные брюки. В ход пошла горячая рука, которая умело сжала их обоих и на пробу сделала несколько движений. На сухую было остро, местами больновато, но Шаню даже этого было достаточно, чтобы глухо застонать и откинуть голову назад, ударяясь о металл. Вот это было уже значительно больнее руки. Сдавленно выругавшись, Рыжий схватился за макушку, но второй рукой удержал Тяня, чтобы тот не смел отрываться от дела. Тихо усмехнувшись над неловкостью возлюбленного, Хэ по-хозяйски подтянул его к себе, перевернул, прижав грудью к капоту, и приспустил его штаны почти до колен. Свои брюки он лишь немного приспустил, чтобы те не мешали.

Прекрасно понимая, что за этим последует, Гуаньшань закусил ребро пальца, чтобы не издавать лишних звуков. В продолжительной подготовке не было необходимости, тело всё ещё хорошо помнило недавнюю ночь, но Тянь всё-таки уделил этому какое-то время. Похоже, паршивец теперь всегда имел с собой маленький тюбик смазки. Гуаньшань проглотил рвущийся из груди стон. Горячая ладонь Тяня прошлась по его бёдрам, спине и идеально разместились на шее, где кожа Мо тотчас же покрылась крупными мурашками. Хэ давно разгадал, как остро он реагирует на прикосновение к шее, и с удовольствием этим пользовался. Одним плавным движением, он вошёл в Шаня и замер на месте под звук протяжного стона.

Ноги Гуаньшаня предательски подогнулись, чтобы не съехать капота, ему пришлось вцепиться в глянцевую поверхность ладонями и всеми силами пытаться удержаться на месте. Получалось не очень. Не найдя нормальной точки опоры, он невольно двинулся в сторону, но Тянь его удержал, практически прижав своим телом к металлу. На пробу сделав пару неторопливых движений, он поцеловал его между лопаток и выпрямился, чтобы продолжить движения уже в более удобном положении.

Нет, Шань определённо не этого ждал от своей жизни. В его давнишних представлениях всё было просто: он будучи школьником подрабатывал бы в любую секунду, может быть, они с матерью смогли бы отдать долги, а может быть, в бесконечном стремлении заработать он подался бы в криминал, как подобает сыну уголовника. Он бы шлялся с компанией гопников по подворотням, вымогая у беззащитных лошков все сбережения, пил бы какое-то дерьмо и курил, и, наверняка, закончил бы где-то в тюрьме или могиле. Он действительно мог стать таким, только жизнь распорядилась иначе. Ему повезло нарваться на Цзяня – чёртову принцесску с личным рыцарем и мутным хмырём на манер друга. И если бы кто-то в прошлом сказал ему, что тот долговязый хмырь будет иметь его на капоте собственного мажорского авто, Шань тому смельчаку раскроил бы череп. В настоящем же Мо и представить другого не мог, словно происходящее было самой правильной вещью в мире.

Сдерживая рвущиеся наружу стоны, он чувствовал, как горячие волны прокатывались по его телу, но жара от них становилось всё меньше. Ему не хватало. Сильнее, глубже, горячее. Оперевшись на капот руками, он нетерпеливо подался назад, впечатываясь в Тяня. Хэ с энтузиазмом перехватил его поперёк груди и ускорился, послушно выполняя всё, что требовал Рыжий. Тугой узел внизу живота стягивался всё сильнее, Мо уже был не в состоянии выносить сладкой пытки. Когда Хэ очередной раз прижал грудью к металлу, он потянулся руками вниз, чтобы помочь себе. И после этого перед глазами уже не было ничего кроме ярких вспышек во тьме.

Он выпал из реальности на добрых несколько минут, так, что и не запомнил момента, когда Тянь дошёл до финала и даже успел вытянуть из машины несколько салфеток, чтобы привести себя и Шаня в порядок. Чувствуя, как заботливые руки обтирают его от лишних жидкостей, Мо медленно открыл глаза и привалился к машине, сбоку от того места, где всё происходило. Ноги не держали, голова не соображала, а язык, кажется, вовсе онемел. И только Тянь вился вокруг него, то по-родительски натягивая на него штаны, то поправляя футболку с ветровкой, то просто посмеиваясь над последствием, которое оставил Гуаньшань на его тачке. Последствие это было начисто стёрто с белоснежного кузова влажной салфеткой.

— Можно теперь домой? — сидя уже в машине рядом с водителем, без сил тихо уточнил Мо.

Всё тело его будто наполнилось ватой: стало лёгким, мягким, словно парящим в воздухе. Шань любил это ощущение, хоть и пока что не мог к нему привыкнуть. В этом состоянии сердце его захлёбывалось какой-то невероятной нежностью к Тяню, оно стирало любое возмущение или обиды. Так и в этот раз, он уже был не в состоянии высказывать за то, что тот увёз его чёрт знает куда, за то, что поимел так внезапно и горячо, выжав последние силы. Всё это уже было совершенно не важно.

— Конечно. Совсем тебя вымотал? — мягко улыбнулся брюнет, ласково погладив Рыжего по голове, прежде чем завести машину.

— Да пиздец! — возмутился Мо, не показав даже четверти своей обычной пылкости.

Все мысли сошлись на желании скорее лечь спать и отдохнуть. Тёплые касания убаюкивали. Поэтому, когда Тянь отнял руку от его головы, он перехватил её и крепко сжал в своих ладонях, не желая отпускать её до самого дома. Этого ощущения он ждал долгие три года и был не намерен терять даже секунды. Но ночь всё ещё ярко сверкала созвездиями в тёмном небе, завораживая и не отпуская в реальность. Поэтому Шань решил не спешить с возвращением в город и не позволил машине тронуться. Кое-что важное стоило сделать перед дорогой домой:

— Где ты говорил твои сэндвичи?