собственность Ким

Чонгук очень красивый и талантливый ученик старшей школы, но все кто пытаются с ним подружиться сталкиваются с проблемой того, что Чон очень замкнутый парень. Ходит всегда один, лишний раз ничего не говорит и учится, на удивление, отлично. Друзей, кажется, у брюнета не было, а если и были, то в школе о них не знали. Парень сам по себе казался очень несчастным, но того просто ничего не привлекало. Лишь однажды это случилось… Отпросившись попить на уроке физкультуры, Чонгук шагал по длинному коридору в сторону столовой, где был единственный кран с питьевой водой на этаже. Ученики, соответственно, были на уроках, поэтому коридор пустовал, от чего звуки шагов брюнета, отталкиваясь от холодных стен, разносились эхом. Проходя мимо небольшого ряда шкафчиков, внимание Чона привлекает небольшой, розовый блокнот, который лежал возле них на полу. Парень, недолго подумав, решает, что этот блокнот выронила какая-то девушка и несомненно его нужно вернуть хозяйке. Открыв первую страницу, Чонгук рассчитывает узнать имя ученицы, но он даже не собирался, читать содержание, ведь там может быть, что-то личное. Титульный лист гласил: «Собственность Ким», с милым мишкой на конце.

Брюнет уже собирался закрывать блокнот, но взгляд невольно цепляется за первую строчку, на соседней странице и какого было его удивление, когда он замечает там своё имя. Тут уже любопытство не собиралось отступать и Чонгук, зайдя в какой-то пустой кабинет, решает узнать, что же его имя делает в чужих записях. «Чонгук сегодня, как обычно очень горяч. Он, кажется, специально носит рубашки на размер меньше, чтобы ткань плотно облегала каждую мышцу на его охуенных руках, а эти его чёрные джинсы, которые очень даже ебабельно сидят на его бёдрах, ох, лучше бы мне оказаться на этих бёдрах и устроить скачки» Чон понимал, что читать чужие личные дневники - это крайне некультурно и не уважительно, но он продолжает вчитываться в каждую деталь, что так красочно описывалась в этом блокноте, и даже не заметил, как его орган начал реагировать на слова, и как сам начал представлять, что делает всё это с хозяйкой записей, с которой, кстати, так и не знаком. От чтения отвлекает звонок с урока и Чонгук, словно его поймали с поличным, захлопывает блокнот и выдыхает, решая с минуту расслабиться и прийти в себя. Затем он, взяв блокнот, записывает туда короткую фразу: «Ты конечно не колода карт, но я бы разложил тебя на столе», и покидает кабинет, думая, что логичным будет вернуться к тем шкафчикам, у которых была обнаружена находка. Сразу покинув помещение, брюнет замечает стройного кудрявого парня, прямо на том месте, где лежал блокнот, он складывал свои учебники на полку в шкафчике. Чонгук немного напрягается, но в конце концов решает подойти к нему, так как больше там никого не было. — Привет, — тихо начинает Чон, парень обернувшись на голос, немного подвисает в немом шоке, но спустя какое-то время всё-же отвечает:

— Привет, — немного помявшись на месте, кудрявый добавляет: 

— Я — Тэхён.

— Очень приятно, меня зовут Чонгук, — брюнет, делает короткую паузу и спрашивает, — а ты не знаешь, у тебя случайно нет соседки по шкафчику с фамилией Ким?

— Вообще это мужской ряд, — Тэхён смотрит в ответ, как на идиота и Чон мысленно бьёт себя по лбу, ведь логично, что здесь нет девушек, ведь его новый знакомый не просто же так тут раскладывает свои вещи.

— А какая у тебя фамилия? — спрашивает брюнет, и именно в этот момент Тэхён замечает розовый блокнот в руках собеседника.

— Ам, — немного теряется кудрявый, — Кан. Кан Тэхён.

— И никого из Кимов тут нет? — Чонгук со стороны выглядит немного помешано, но Тэхён спокойно начинает ему отвечать, поочерёдно показывая на соседние шкафчики:

— Там Пак, с другой стороны Мин и два Чона, а больше я никого не знаю, — кудрявый легко пожимает плечами и бросает взгляд на нижние ряды шкафчиков, — а снизу все пустые, я там сменку иногда оставляю.

— Понял, ну, спасибо, ещё увидимся, — бросает Чон напоследок и развернувшись уходит в неизвестном Тэхёну направлении.

***

По огромной столовой разносится гул учеников пришедших на обед. Подростки как и обычно разбились по группам за круглыми столами, бурно обсуждая интересные темы. По помещению развиваются запахи различной еды и перемешиваются в один, какой-то особенный. Этот аромат никак не отталкивал, лишь придавал больше аппетита. Но Тэхён,сидя за привычным столом, подальше от дверей, чтобы пришедшие люди не заглядывали в рот, даже не думает о стоящим перед его носом подносе с варёным рисом и супом из острого кимчи, что парень так любит. Он думает о появившейся проблеме из-за собственной неосторожности. В голове крутились лишь сожаления о принесённом на учёбу розовом блокноте, в котором хранились личные секреты, в которые никого посвещать не хотелось. Ни лучшего друга, ни уж тем более Чон Чонгука, о котором на страницах было написано такое, что становится стыдно за собственное существование. Чимин, сидящий напротив Тэхёна, доедая рамён в своей чашке, обращает внимание, что друг совсем не притронулся к своей еде. Парень беспрерывно и со всем своим серьёзным видом смотрит, куда-то в сторону, глубоко засев в своих мыслях. Пак пытается проследить за взглядом друга и совсем не удивляется, когда видит там Чон Чонгука. Чимин уже давно знал о чувствах лучшего друга, ведь тот ещё прошлой весной рассказал о своей ориентации. Но Тэхён никогда не решался рассказать о своём настолько нездоровом влечение к Чону. Нездоровом потому, что хотелось только с Чонгуком. Хотелось только Чонгука. Находиться, говорить, обниматься, целоваться, трахаться. Но ничего из этого Тэхён так и не смог сделать. Ни заговорить, ни даже постоять рядом дольше пяти секунд. А когда Чонгук сам перед обедом подошел и заговорил, Ким с трудом скрывал дрожащие колени, дрожащий голос, дрожащие руки. И когда Тэхён замечает в руках того свой блокнот, в которой была камасутра с Чоном в главной роли, хотелось стереться в порошок или с разбегу прыгнуть в окно. Ким испугался того, что Гук догадается, что блокнот принадлежит ни девушке, как тот думал, а парню, поэтому нагло соврал о своей фамилии.

— Тэхён~а, — Пак хмурит брови и, заговорив немного громче, чтобы друг смог его услышать, через весь гул в столовой, привлекает внимание, — а там у Чонгука случайно не твой блокнот? Чон, как обычно сидел в полном одиночестве, за столом у стены и, что-то увлечённо смотрел в своём телефоне, периодически проводя пальцем по экрану снизу вверх. свободная рука, находилась на столе под которой покоился тот самый розовый блокнот.

— Ага, он, — Тэхён всё также с серьёзным видом смотрит на свой предмет воздыхания. Как только Чимин собирается спросить, как тот оказался у Чона, по столовой разносится злой голос взрослой женщины, который Ким, кажется лучше бы и не слышал никогда. Он закрывает глаза и молится всем богам, которых знает и на всякий случай принимает буддизм, перед смертью.

— Ким Тэхён! — женщина останавливается в дверях и оглядывает помещение в поисках кудрявого старшеклассника, который почти сполз под стол, чтобы спрятаться от своего личного палача, или, как тот называет её, ведьмы, — Вот ты где, — женщина подлетает к нужному ей столику, бросает Тэхёну под нос лист с его успеваемостью и, сложив руки по бокам, становится над ним неподвижной скалой. За окном кажется гром прогремел, хоть там и солнце ярко светит, — Ты завалил очередной тест, скоро конец года, а у тебя самый низкий балл, среди всех старшеклассников. Тебя не допустят к экзаменам и останешься ты на второй год. А я не хочу видеть твоё лицо ещё один год.

— Ну что я поделаю, если не понимаю вашу математику? — жалобно скулит Ким и бросает взгляд, на друга в поисках поддержки, но тот прикрывался какой-то книгой, делая вид, что его тут нет, чтобы не попасть под горячую руку злобной математички.

— Это не мои проблемы, Ким! Поверь, если ты останешься на второй год, я тебе не дам продохнуть. Так что лучше бы тебе улучшить свои оценки, — женщина разворачивается и уходит из столовой, а Тэхён с истерическим выдохом, складывает руки на столе и прячет в них лицо.

–Ким Тэхён? — парень ждал услышать голос лучшего друга, что как и обычно будет его успокаивать, как после каждого урока математики, но он слышит с обеда полюбившийся грубый голос, где-то сбоку.

Парализованный страхом Тэхён не поднимает головы с рук, до того самого момента, пока не ощущает шорохи, которые говорили о том, что рядом кто-то сел.

— Значит это твоё? — Чонгук протягивает розовый блокнот, а Ким смотрит на него большими испуганными глазами оленёнка.

— Ты..? — Тэхён тянет вопрос, принимая свой дневник и быстро убирает в свою сумку, словно пряча, чтобы больше никто не видел. Никогда. Лучше бы сжечь его придя домой. Но конечно же он этого не сделает.

— Нет, я не читал, это было бы некультурно, — отвечает Чонгук и слышит облегчённый выдох кудрявого, а сам быстро бросает взгляд на парня сидящего напротив выглядывающего из-за книги, которой прикрывался с приходом учительницы, — я услышал, что у тебя проблемы с математикой, я бы мог тебя подтянуть.

— Что? — казалось, тэхёновы глаза не могли стать ещё больше, но тот опровергает это и, кажется, его глазные яблоки вот-вот вывалятся наружу и покатятся по немытым полам.

— Ну, мы могли бы позаниматься математикой у меня дома, — дополняет Чон, а Тэхён подвисает ещё на долю секунды.

Может, эта злобная ведьма убила его и Ким попал в рай? Может это всё сон? Чон Чонгук и правда сейчас предлагает свою помощь? Так ещё и к себе домой зовёт? Подобное было только в тэхёновых мечтах, не более.

— Я… Я был бы благодарен тебе, — всё, что и может сказать Ким, не отказываться ведь от такого предложения.

— Тогда встретимся на выходе после уроков, — добавляет Чон и уходит.

— Охуеть, — комментирует Чимин, когда остаётся с другом наедине, — я первый раз его голос услышал. Тут даже моя натуральность пошатнулась.

— Эй, — агрессивно рычит Тэхён.

— Нет-нет, — Пак поднимает руки в сдающемся жесте, — я ни на, что не претендую, просто я в огромном шоке.

— А в каком я шоке, ты не представляешь, — вздыхает Ким, — это мне же теперь с ним в одной комнате сидеть и говорить о чём-то надо будет.

— Ну можете и не говорить, — ухмыляется парень, немного подвигав бровями, — займи его рот чем поинтереснее.

— Ужас из твоих уст это звучит просто ужасно, никогда больше так не говори, — от этих слов Пак заливается смехом, чуть не падая назад, хватаясь за живот.

Тэхён осторожно достаёт свой блокнот из сумки, которая лежала на стуле рядом и медленно перелистывая страницы, внимательно изучая на наличия повреждений или, чего-то странного, чего раньше в дневнике не было. И Тэхён находит. Предложение в конце своей последней записи. Красивым размашистым почерком было написано:

«Ты конечно не колода карт, но я бы разложил тебя на столе».

— Не читал значит, — хмыкает Ким.

***

Тэхён, сидя за кухонным столом, наблюдает за крепкой спиной парня, что готовил зелёный чай для него. Почему-то именно сейчас мозг не хотел думать совсем и лишь вбрасывал в пустующие мысли картинки. Сначала просто обнажённый Чонгук, затем то как Чон грубо брал его на столешнице, где готовил горячий напиток. Тэхён громко вздыхает и проводит рукой по деревянному кухонному столу, за которым сидит и негромко, даже можно сказать себе под нос, произносит:

— Удобный стол, — Ким ухмыляется своим мыслям и поражается тому, откуда у того появилось столько храбрости. Он просто решает необдуманно сказать о том, что вертелось в его голове оставшийся день. Эти слова Чона написанные в его дневнике.

— Что? — Чонгук всё прекрасно услышал, ведь думал сейчас о том же. И кажется, парень только сейчас вспоминает, что облажался со своей записью, облажался, когда соврал, что не читал чужой личный дневник. Хмыкает у себя в мыслях тому, что Тэхён не закатывал истерик, а решил поиграть в какие-то свои игры и Чон, само собой, составит тому компанию, принимая первый ход.

— Я говорю, что у тебя красивая квартира, — отвечает Тэхён и тянет кружку с готовым чаем ближе к себе, — Ты живёшь один? — парень делает пробный глоток, обжигая губы с языком, и болезненно шипит.

— Нет. С мамой, — Чон закатывает глаза и протягивает молоко, чтобы охладить им напиток, но Ким, махнув рукой, отказывается, — Она работает врачом, поэтому целыми днями пропадает в больнице.

— Ясно, — Ким продолжает откровенно пялится на крепкие руки, которые уже не скрывались под рубашкой, а были лишь слегка прикрыты домашней футболкой.

— Ты не увлекаешься скачками? — спрашивает старший, отпивая свой кофе, и проводит языком по горьким губам.

— Чего? — переспрашивает Тэхён, давясь чаем, чуть не выплёвывая его Гуку в лицо, во время прикрыв рот ладонью.

— Я смотрел вчера скачки и немного увлёкся. Просто решил спросить, не обращай внимания, — брюнет машет рукой и отводит взгляд куда-то в окно, делая невозмутимое выражение лица, словно и не было этого недопонимания, хотя на деле Чонгук просто продолжал играть в игру, что начал младший.

— Нет, я не интересуюсь подобного рода скачками.

— Понятно. Так на сколько у тебя плохо с математикой? — Чонгук прерывает раздевание себя взглядом и задаёт тот вопрос, из-за которого они тут собрались.

— Думаю, где-то на минус ноль из десяти, — хмыкает Ким и не дожидаясь, когда чай остынет полностью, выпивает его в два больших глотка, согревая горло горячей жидкостью.

–Нет такого числа, как минус ноль.

— Вот видишь, — усмехается Тэхён, — я не соврал.

— Ладно, — Чонгук убирает кружки в раковину и направляется к выходу из кухни, — пойдём в мою спальню или ты хочешь заниматься на этом удобном столе?

— Идём, — Тэхён встаёт и идёт за Чоном, думая насколько он не правильно понял слова брюнета или всё же он понял так, как ему хотели это сказать?

***

Ким, сидел на полу, облокотившись спиной о большую кровать, что занимала полкомнаты, и листал тетрадь с лекциями Чонгука. Тот, в свою очередь, лежал на кровати, одну руку закинув под голову, а во второй держал учебник и читал Тэхёну параграф, который они проходили совсем недавно.

— Давай начнём с чего-нибудь полегче? — предлагает Ким, совсем не понимая или не пытаясь понять тему. В голове лишь Чонгук. Ему казалось, что Чон свои грубым голосом говорит всякие пошлости, а не математику ему объясняет.

— К примеру? — брюнет отвлекается от учебника, убирая его в сторону, а сам перекладывается на живот и подползает к светловолосому ближе, так, что его дыхание проходит Тэхёну по волосам, по макушке и правому уху.

— С курсов математики для чайников, — предлагает Ким и прикладывает все свои силы, чтобы не закинуть голову назад на плечо Чону и не застонать от одной лишь близости.

— Тогда, вот тебе лёгкая задачка, — Чонгук плавно переходит на шёпот, опуская голову ниже и еле касаясь губами, чужого уха, — прибавь кровать, отними нашу одежду, раздели свои ноги и умножь нас, — брюнет оставляет невесомый поцелуй за ухом младшего и, тот всё же не удерживается, облокачиваясь назад, жалостливо скуля, сжимает кулаки до побеления костяшек.

–Эту задачу я решу, — голос Тэхёна приобретает некую хрипотцу, словно он только после сна, а у Чона уже мурашки по спине бегут, от витающего в воздухе возбуждения. Им обоим только слов и хватает, чтобы завестись, — Только сначала мне нужно в душ.

— Идём, — старший, сползая с кровати, хватает Кима за руку и тянет на себя, поднимая с пола.

— Нет, Чонгук, мне нужно одному, а ты подожди здесь, — Тэхён слегка пихает старшего в грудь, чтобы брюнет вернулся на кровать и тот послушно садится на край.

***

Спустя полчаса Ким всё не появлялся и Чонгук решает проверить, всё ли в порядке. Слегка постучав в дверь, парень прислонился ухом и вслушивался в шорохи по ту сторону.

— Тэхён, ты как?

— Всё в порядке, — отвечает младший, — уже выхожу. Спустя ещё минуту в спальню возвращается светловолосый, одетый в чонгукову футболку, которая на стройном теле казалась очень большой. По мокрым и, без того волнистым, волосам стекала вода и капала на плечи, от чего тонкая ткань быстро намокала. Чонгук засматривается на столь красивое тело, а в голове ни единой приличной мысли. Брюнет похлопывает по своим бёдрам в пригласительном жесте:

— Ты вроде хотел устроить здесь скачки?

— Разве ты не говорил, что не читал мой дневник? — усмехается Тэ, но приглашение принимает, устраиваясь на чужих бёдрах, обтянутых чёрными джинсами.

— Соврал, — Чону кажется, что он сейчас задохнётся и соврёт, если скажет, что ему не нравится, как от Тэхёна пахнет, собственным запахом, — также, как и ты соврал о своей фамилии.

— Ты ведь искал владелицу блокнота, зачем тебе какой-то парень. Я думал ты разочаруешься, если узнаешь, что дневник мой.

— К твоему сведению, я бисексуал. И очень даже доволен тем, что именно твой блокнот я нашёл, — Чонгук заигрывающе кусает младшего за подбородок и руками проводит выше, забираясь под края футболки. Тэхён не надел под низ бельё. Чонгука ведёт. Он проводит руками по внутренней стороне бедра, а младший тихо всхлипывает, сжимая крепкие плечи в ладонях. Брюнет знает, на какие именно точки нужно давить. Они в дневнике красочно были описаны. Каждая эрогенная зона младшего. Кожа за ушами, шея, соски, внутренняя сторона бедра. Но Киму кажется, что с любым прикосновением старшего, каждый сантиметр его тела становится эрогенной зоной. Ким вслепую находит губы напротив, сначала сминая верхнюю, а затем посасывая нижнюю губу. Чонгук рывком лишает светловолосого единственной вещи, скрывающей стройную фигуру и выпирающие рёбра. Чон ведёт пальцами по бледной коже, а тело в его руках дрожит от каждого прикосновения и скулит в поцелуй. Тэхён забывает о каждом страхе появляющемся перед старшим, сейчас и стеснению уже нет места. Как и нет места между их телами. Чёрная футболка на Чонгуке уже надоедает младшему и тот, решая поскорее избавится от неё, отбрасывает в неизвестном направлении. Парни меняются местами и вот Кима уже раскладывают по мягкой поверхности кровати, а тот тянет Чона ближе к себе, не желая оставлять хоть каплю пространства между ними, снова утягивая в мокрый поцелуй. Чонгук запускает руку между их телами, проводит по низу живота и спускаясь всё ниже, находя давно вставший член младшего и подушечкой указательного пальца касается уже влажной головки, а Тэхёна аж подбрасывает, и с губ срывается первый громкий стон.

–Я так обкончаюсь, а ты и начать ничего не успеешь, — выдает хриплым голосом Ким.

— Ты из этой спальни просто так уже не выйдешь и обкончаешься ни один раз, — усмехается старший и снимает наконец с себя остатки вещей, освобождая из плотных джинс, кровью налившийся орган. Чонгук достаёт из тумбочки смазку и несколько презервативов, отбрасывая их рядом на кровати. Выдавив немного холодной жидкости в руку, брюнет проводит одним пальцем по сжимающемуся кольцу мышц, размазывая смазку и проникает одной фалангой. Не чувствуя сопротивления, он проталкивает весь палец. Светловолосы приятно мычит, прикрывая глаза и к указательному добавляется второй палец. Чон ухмыляется тому, с какой лёгкостью это происходит. Тэхён растягивал себя в душе. Третий палец проникал уже тяжелее и младший болезненно всхлипывает. Брюнет второй рукой дотягивается до сосков, поглаживая один большим пальцем, решив скрасить болезненные ощущения приятными. И у него получается, он понимает это, когда младший выгибается в спине, раздвинув ноги шире. Чон сгибает фаланги пальцев внутри и с первого раза попадает по простате. Кима вновь подбрасывает со стоном на пару тонов выше.

— Чонгук~а, это очень хорошо, — скулит младший, распахивая глаза и заглядывая в туманные глаза напротив. Они разделяют такое же дикое желания, как и тэхёновы, — думаю, я готов. Брюнет убирает руки Кима и,он скулит из-за закончившихся ласк, наблюдая, как старший раскатывает по своему члену презерватив и добавляет ещё немного смазки. Всё ради того, чтобы причинить Тэхёну, как можно меньше боли. Старший закидывает ноги Тэхёна на свои плечи и, пристроившись, проникает сначала головкой. У Кима дыхание спирает, он длинными пальцами цепляется за белую простынь под собой. Чонгук медленно входит наполовину и младший, уже не сдержавшись, вскрикивает:

— Чонгук~а.

— Что? Тебе больно? — Чон уже хочет отстраниться, но Тэхён спуская свои ноги с его плеч на поясницу, заставляет остановиться.

— Нет, Гуки, — светловолосый набирает полные легкие воздуха и пытается отдышаться, — он просто слишком большой, мне нужно передохнуть.

— Конечно, — согласно кивает Чонгук и замирает в одном положении

спустя несколько секунд, Тэхён подаётся бёдрами вперёд, насаживаясь самостоятельно, а у самого из глаз слёзы текут. Чон наклоняется ближе и короткими поцелуями собирает солёные дорожки, утешая, извиняясь за причиненную боль.

Чонгук заполняет всей своей длиной, а младший выпускает весь воздух из лёгких, стараясь расслабиться.

— Как же узко, — выдыхает Чон, куда-то в плечо светловолосого.

— Это просто ты огромный, — хрипит Тэхён, до крови прикусывая свою нижнюю губу.

Пробный толчок отзывается жжением, но Ким не подаёт виду, сильнее впиваясь пальцами в простынь. Чонгук ключицы кусает и тут же зализывает. Шею засосами помечает. Тэхён этим отвлекается и не замечает, как проникновения ускоряются. А когда старший по простате попадает, Ким стонет снова и снова, голос срывая. Чон тут же понимает в каком направлении ему двигаться, руками хватается за упругий зад и раздвигая половинки, глубже толкается и рык пускает, ласкающий уши младшего. И тот кончает первым. Ему, кажется, только этого утробного рычания и не хватало.

Тэхён за мочку уха кусает, а затем губами проезжает по скуле старшего,находя чужие губы, утягивает в страстный поцелуй. После очередного громкого стона светловолосого, кончает и Чонгук, не в силах больше держаться, уставший, валится на Кима сверху, придавливая к кровати.

— Головокружительный оргазм, — заговаривает Тэхён, после нескольких минут тишины.

–Что? — переспрашивает Чон, не поднимая головы с плеча младшего.

— Ответ к твоей задаче, — поясняет Ким и зарывается длинными, вечно холодными, пальцами в волосы Чонгука.

— Отлично, — хмыкает брюнет, поднимаясь и заглядывая в блестящие глаза напротив, — а говорил, что плохо с математикой.

— И ты больше не будешь заниматься со мной? — расстраивается Тэхён, отводя взгляд в сторону.

— Думаю, тебя стоит подтянуть в иностранных языках, биологии и, может быть, физкультуре, — отвечает Чон и, касаясь губами к молочной коже на шее, покрытой багровыми бутонами, спускается ниже к груди, шепча горячим дыханием, покрывая тысячами мурашек, — Ты никуда теперь от меня не денешься.

— Я и не хотел.