Смех Россов манит глубже в сад — звенит среди тёмной листвы, качает поздно распустившиеся цветы и щекочет пламя сквозь плотное стекло фонаря.
Френсис следует за ним, ведомый не любопытством, а чем-то иным.
Одновременно ласкающим и терзающим сердце.
Он здесь чужак.
Вор в гостеприимном доме вечных молодожёнов.
Собственные шаги кажутся оглушительными, заглушающими зов — приходилось останавливаться, вслушиваться.
Только бы не потерять.
— Энн, — совсем рядом.
— Джеймс, — шорох пышных юбок.
Луна серебряная, любопытная, показываясь из-за тяжелых облаков играет белым светом на узкой поляне.
На кружевах.
На лисьей меди.
На золоте эполет.
— Джеймс, — тонкие пальцы запутались в ярком пухе волос.
— Энн, — поцелуй остался на коже звёздной россыпью.
Танец цикличный, убаюкивающий беспокойство — завораживает взгляд.
С каждым кругом они ближе и ближе.
— Энн, — он замечает первым.
— Джеймс, — она сбивает их шаг.
Поворот — рука на талии, под бантом низкой шнуровки.
— Фрэнк, — поклон.
— Френсис, — реверанс.
Поворот — роса жемчуга на тёмных прядях блеснула у плеча.
— Любовь моя, — он забрал фонарь из рук Френсиса.
— Дорогой мой, — она тронула запястье Крозье.
Искры вырвались из разбитого стекла.
Исчезли в траве и под каблуком.
— Энн, — её прикосновение нежное, — Джеймс, — его уверенное.
— Френсис, — они сцепили руки.
— Фрэнк, — они маленький хоровод.
— Вы прекрасны, — лица перед Френсисом светятся счастьем.
— Фрэнк, ты поцелуешь нас? — он ведёт их за собой.
— Френсис, ты потанцуешь с нами? — она задаёт им ритм.
— Всё, — дыхание Крозье сбилось, — Всё, что угодно.
— Всё сразу, — он тянется к губам Френсиса.
— Джеймс, — она смеётся.
— Останься с нами, — он пахнет розами.
— Мы просим, — она дышит лавандой.
— Здесь никогда не будет холодно, — его глаза молодые.
— И одиноко, — её понимающие.
Примечание
Можно читать, как пре-канон и как пост-канон.