Vivre et aimer

  Акааши стоит напротив зеркала в ванной и пытается привести себя в человеческий вид. Капли воды из закрытого крана - Куроо пытался починить, но в итоге сделал только хуже - падают будто не на металлический кружок стока, а на натянутые нервы, и хочется всё бросить, но сил нет даже на это. Возможность урвать у двух эссе, теста на пять страниц мелким шрифтом, огромной таблицы, суть которой он так и не понял, полтора часа сна казалась благословением, но в итоге не принесла ничего, кроме желания убивать. Повезло же Бокуто - сразу два препода заболели, поэтому пар сегодня у него нет. Храпит так, что Кейджи хочется придушить его подушкой, и это даже не от зависти. Быть может, совсем немного.

      Кенма ещё час назад убежал на работу - Акааши сквозь сон почувствовал, как тот аккуратно поцеловал его в лоб и провёл рукой по растрепанным волосам. Куроо закончил жарить яичницу и сейчас делает кофе - ему ко второй, но заметив, что Кейджи едва поднялся с кровати после третьего будильника, он решил приготовить для него завтрак. "Опять схватишь какой-нибудь прошлогодний пряник, запьешь водой из-под крана и унесёшься до вечера. Заработаешь язву, а у нас денег нет, чтобы тебя лечить". Можно подумать, у них в квартире водятся эти мифические прошлогодние пряники - Бокуто с Куроо съедают всё, что только находят, но забота Кейджи приятна.

      Чёрные кудряшки торчат во все стороны, лопнувшие капилляры почти незаметны из-за того, что держать глаза открытыми вообще получается с трудом, а синяки под ними ярко контрастируют с бледной кожей - вид такой кошмарный, что хочется удавиться. Универ выжал из него всё, что можно, поэтому вместо чёрной водолазки с высоким горлом Акааши стягивает с сушилки огромную толстовку Котаро и натягивает прямо на обнажённое тело. Материал очень приятный и мягкий, из-за этого снова клонит в сон, и брюнет садится на бортик ванной, уставившись на свои разноцветные носки. Сколько раз можно просить внимательнее раскладывать их по парам после стирки?

      На тяжёлый вздох мгновенно призывается Куроо - заходит в тесную комнатку и касается торчащего из дырки джинс колена собственным.

— И чего ты раскис? — когда парень не реагирует, Тетсуро садится на корточки и кряхтит, как старик, бормоча под нос что-то о слишком рано ушедшей молодости. Улыбка трогает уголки губ, потому что он такой дурак, как не улыбаться. — Кейджи, солнце, тебе бы лучше остаться дома.

      Ласковое "Кейджи" и мягкое поглаживание по бедру делают своё дело - Акааши хочется разрыдаться в эту же секунду. К чёрту экзамен, к чёрту подготовку, к чёрту лица однокурсников - у него прямо здесь руки, в которые можно завернуться, как в одеяло, и впервые за месяц нормально выспаться. А ещё у него чувство ответственности, льющееся через край, и упрямство, от которого самому тяжело.

— Сегодня никак нельзя, — лёгкие кудряшки покачиваются из стороны в сторону, когда парень мотает головой. Он смотрит в глаза Куроо и вымученно улыбается - выражает подобие улыбки, пытаясь успокоить Тетсуро. — Правда, выгляжу я совсем ужасно.

      Тетсу немного хмурит брови, но почти сразу же расслабляется, поднимается на ноги и залезает в шкаф, перебирая банки-склянки-тюбики-лекарства в поисках чего-то.

— Ты бы мог потягаться даже с Кенмой в тот самый период, помнишь?

      Акааши хмыкает, вспоминая, как Козуме целую неделю безвылазно зависал в какой-то только вышедшей игре, а после едва дополз до кровати и отключился на два дня. В какой-то момент Бокуто даже подумал, что тот умер.

      Заметив, что Кейджи немного оживился, Куроо закрывает дверцы шкафчика и ставит на стиральную машинку небольшую косметичку, неизвестно откуда вообще взявшуюся. Акааши нехотя поднимается с насиженного места, потому что Тетсуро тянет его за руки. Ладони у него широкие и вечно горячие, они сравнивали однажды ночью во время очередного киномарафона, и у него оказались самые большие. У Кейджи пальцы длиннее, но ладони всё-таки уже.

— Что ты хочешь, Тетсу? — неожиданно Куроо оказывается сидящим на бортике, а его руки опускаются на бёдра брюнета и притягивают его к себе. Это, безусловно, очень интересно, но Акааши неприятно - он выглядит, как умирающий, и чувствует себя точно так же, а этот дурак снова думает только об одном. — У меня пара через полчаса, уймись.

      На секунду на лице парня отпечатывается замешательство, а потом до него доходит, и громкое фырканье вырывается изо рта.

— И после такого именно меня вы постоянно называете глупым, — Тетсуро действует настойчивее, поэтому Кейджи только и остаётся, что сесть к нему на колени, перекинув ноги через бортик. Носки тут же становятся влажными в нескольких местах - пытаясь взбодриться, парень принимал душ. — Я просто хочу немного тебе помочь. Закрой глаза и доверься мне.

      Акааши не понимает совершенно ничего и просто кивает, как болванчик. Перед тем, как позволить ему прикрыть веки, Куроо используют какие-то капли - из-за них глаза немного пощипывает, и брюнет оставляет поцелуи на закрытых веках в качестве утешения. Когда шершавые подушечки пальцев наносят что-то на щёки и распределяют мягкими массирующими движениями, до Кейджи наконец доходит - Тетсуро хочет, чтобы он чувствовал себя увереннее. В животе разливается тепло, покалывающее, словно по нему пустили небольшой разряд тока. Слышится щелчок крышки от очередного тюбика, а после руки снова прикасаются к его лицу.

     Осторжные касания почти утягивают Кейджи в сон, но брюнет начинает говорить, и парень прислушивается.

— On dit tjrs que l'amour est aveugle, — из сказанного Акааши узнаёт только "любовь", но Тетсуро прекрасно об этом осведомлён. Наверное, он ощущает какое-то особое удовлетворение от того, что может говорить любые вещи, и никто не узнает их значение. — Dommage qu'il ne puisse pas voir ta beauté*. Открывай глаза.

      Кейджи пару раз моргает, понимая, что стало гораздо легче - больше нет жжения и рези. Веки всё ещё тяжёлые, сонливость не исчезла, но отсутствие боли уже кажется подарком. Куроо улыбается, берёт его за подбородок и поворачивает голову в сторону зеркала, случайно царапнув ногтём.

      Что ж, Акааши действительно выглядит гораздо лучше.

— Как ты это сделал? — круги под глазами стали менее заметными, тон кожи выровнялся и наконец стал похож на человеческий, на щеках появился румянец, а волосы больше не напоминают катастрофу мирового масштаба, хотя Кейджи даже не помнит, чтобы Тетсуро вообще к ним прикасался. — Нет, серьёзно, как?

      Куроо смеётся и разводит руки в стороны, мол, само собой получилось, но Акааши, конечно, не верит, и тыкает его в бок.

— Несколько лет назад Кенма посмотрел какой-то сериал, и один парень там постоянно красился. Козуме захотел попробовать, но просить кого-то постороннего застеснялся, поэтому я решил, что могу попытаться, — взгляд Тетсуро наполняется нежностью, и он в смущении почесывает щеку. Сердце Кейджи замирает от переизбытка любви. — Посмотрел несколько видео на ютубе, купил всякое, чем там пользовались, и начал экспериментировать.

      Акааши представляет, как Куроо подводит глаза чёрным карандашом, рисует тонкие стрелки, делающие его и без того лукавый взгляд обжигающим. Он бы хотел на это посмотреть.

— Было неловко, когда отец однажды зашёл в ванную, а я опрокинул на лицо целый пакет блёсток, но Кенма очень ярко улыбался в тот день, — Тетсу мягко улыбается, а после в привычном жесте проводит рукой по спине Кейджи. Перед его глазами стоит Козуме, с восхищением разглядывающий себя в отражении зеркала, и это самая большая награда - горящие восторгом глаза и широкая улыбка.

      Акааши не сдерживается и целует Куроо в уголок губ, обняв его лицо ладонями. Глаза Тетсуро смеются, и день, кажется, можно пережить.

      За три минуты до начала пар Суга с хитрой улыбкой передаёт Кейджи стаканчик с кофе. "Забежал в Старбакс, а там Кенма. Попросил передать и спасти тебя. Пакетиков с сахаром было три, но два я взял за доставку, у нас с Савамурой, знаешь, нехватка сейчас". Акааши едва успевает поблагодарить, как Коуши, подмигнув, уже теряется в толпе, уносясь за Дайчи. Ему бы столько энергии.

      В двенадцать от Бокуто приходит видео, на котором очаровательный совёнок сонно хлопает глазами, и Кейджи мог бы рассмотреть в этом подтекст, но это же Котаро. "ТОЧНАЯ КОПИЯ ТЕБЯ АКААШИ СМОТРИ ТАКОЙ ЖЕ ХОРОШИЙ" под сообщением не оставляет никаких сомнений.

      Даже во время последней пары прикосновения пальцев Куроо ощущаются на коже.

***

— Иногда мне кажется, что вам было бы куда лучше без меня, — Бокуто, положив голову на колени Куроо, пробует отпить сидр из бутылки, но ловит губами горлышко только после того, как проливает напиток на футболку. Пятно расползается по синей ткани, и она тут же прилипает к телу. — Вот об этом я и говорю.

      Тетсуро гладит парня по волосам и в который раз удивляется их мягкости - со стороны ведь проволока-проволокой. Людей в парке практически нет, а они ещё и забрались в самый укромный уголок, тут из обитателей только несколько котов, но они гуляют сами по себе, поэтому их не видно. Дома Кенма с Акааши ждут их к ужину - лаконичное "через полчаса" пришло пятнадцать минут назад. Вечер удивительно спокойный, а на небе даже можно заметить редкие звёзды. Вот бы Бокуто показать, он бы обрадовался. Только он сегодня задумчивый весь день ходил, мысли в голове переставлял, нужно дать ему выговориться. И Куроо слушает.

— Тетсу, я же дурацкий совершенно, ты только на меня посмотри, — ногой болтает, потому что длиннющий, не с таким ростом на скамейках лежать, ногтями стучит по бутылке, очень нервно выходит. — Я без вас уже давно бы впутался в неприятности и не выбрался из них.

      Брюнет хмыкает, потому что да, так и было бы. Вот только что плохого в том, что они помогают друг другу держаться на плаву? Только хочет об этом сказать, как Котаро вздрагивает, в детском жесте неосознанно широко распахивает глаза.

— А если я вас куда-то втяну? — парень порывается сесть, но Куроо придерживает его за плечи, и тот успокаивается. Куда собрался, глупый, кто в твоей голове дурной порядок наводить будет? — Хотя да, это ерунда. Акааши адвокат, Кенма - супер крутой хакер, а ты у нас доктор. С таким составом можно и апокалипсис пережить.

      Бокуто довольно улыбается, думая о том, какие же они у него замечательные, самые лучшие на свете, и Тетсуро улыбается тоже, потому что Бокуто ведь.

— А ты был бы капитаном нашего отряда, — Котаро недоверчиво смотрит, но слушает внимательно. — Ты же такой классный, за тобой не страшно куда угодно.

      1:0, хвалит себя Куроо, потому что Котаро гордо улыбается и ещё раз обливается сидром, но уже не придаёт этому значения - подумаешь, всё равно завтра суббота и всю гору их одежды придётся перестирывать в машинке. Главное не лезть к Кенме под руку - задумается, кинет красные трусы к белым рубашкам и всё, будут в розовом ходить на все официальные мероприятия. Они такие, конечно, редко посещают, но Акааши точно расстроится. Кейджи расстраивать не хочется, его бы лучше в кудряшки, завивающиеся у висков, целовать.

— Тетсу, а ты когда-нибудь думал о том, что без тебя нам будет лучше? — вопрос непосредственный, с лёгким любопытством, и Куроо не знает, стоит ли отвечать на него честно. У Акааши перенял этот вечный расчёт реакций Котаро, и не может не подумать наперёд. Скажет, что да, думал, конечно - Куроо думал, даже он в себе сомневается, куда уж мне тогда. Нет, это ведь ты глупостями голову забиваешь - ну вот, Тетсу такой уверенный, а я снова всех попусту тревожу. Да и врать Бокуто совсем не хочется.

— Думал, — Бокуто отставляет сидр под скамейку, звучно зазвенев стеклом о металлическую ножку. Освободившейся рукой ловит ладонь Тетсуро в свою и переплетает пальцы, прижимая к груди. Хмурится, но не злится, а беспокоится. — Не всерьёз и мимоходом. Вы же без меня банально за квартиру заплатить не сможете, нищенки мои.

      Натянутый узел внутри Котаро ослабевает, и он громко заразительно смеётся. Звук выходит диким и сумасшедшим - как всегда, когда он делает это на спине, и Куроо смеётся следом. Ветер подхватывает звон в дальнем уголке парка и разносит его по всей территории, оставляя по нотке счастья каждому листочку и травинке, чтобы не было так одиноко летней ночью.

— Конечно, потому что ты самый-самый лучший, мы без тебя никуда и ни за что, — у Бокуто сердце - огромное и мягкое-мягкое, плюшевое и готовое любить весь мир, Куроо очень его сберечь хочет от всего на свете. Знает, что невозможно, но всё равно старается. — Мы с Кейджи и Кенмой обязательно все твои плохие мысли выгоним и заобнимаем тебя до смерти, мы умеем.

      И Котаро тыльную сторону ладони целует, мимолётно, словно само собой разумеющееся, перед тем, как снова взять в руки бутылку.

— Почему ты вообще подумал, что нам без тебя будет лучше? — Бокуто не балансирует больше на грани, поэтому можно не осторожничать, и Куроо в нём это очень любит - возможность говорить искренне и без лишних мыслей.

— Акааши вчера сказал, что мой храп может разбудить мёртвого, и так он никогда не выспится, — хочется засмеяться снова, но уголки губ Котаро опущены вниз, и Тетсуро только даёт ему лёгкий щелбан, чтобы выбить из головы дурости.

— Он сказал это после того, как всю ночь проспал с тобой в обнимку?

— Ну да.

— И он всё равно остался у тебя под боком, даже когда ты снова уснул?

— Ага.

      В золотистых глазах Бокуто зажигается радостное понимание, и он восхищённо вздыхает, потому что Кейджи, оказывается, совсем не злился, вот же дурачок бессовестный, заставил его переживать.

— А что тогда насчёт Кенмы? — складка вновь появляется меж бровей, а губы сжимаются в тонкую полоску. — Кенма бы просто так не сказал, что я слишком много ем!

      Куроо фыркает раньше, чем успевает подумать. Горе луковое, а не парень, слышал бы это Козуме.

— Ты же знаешь, что Кенма всегда откладывает самое вкусное напоследок, он не мы с тобой, — Котаро сосредоточенно кивает, внимательно слушая, будто прямо сейчас ему откроют секрет мироздания. — А ты тогда съел его любимое печенье, вокруг которого он ходил три дня.

      Бокуто в ужасе приоткрывает рот и переворачивается на бок, утыкаясь лицом в живот Тетсуро. Горячее дыхание согревает даже через футболку, и по спине ползут мурашки.

— Так вот почему он меня в тот раз даже перед уходом не поцеловал, — парень звучит так обречённо и тоскливо, что брюнет совершенно не может удержаться от того, чтобы поцеловать его в висок.

— В следующий раз говори с ними словами через рот, а не просто строя хитроумные планы в голове, — Котаро кивает и поджимает под себя колени, пытаясь устроиться удобнее. — Мы же любим тебя со всеми твоими достоинствами и недостатками, опять забыл?

      Бокуто снова кивает, и его плечи вздымаются в грустном вздохе. Вот же угораздило влюбиться в такого, и ведь не жалко ни капельки.

— Бо, ты кошмарище самое натуральное, — обиженно-детское "сам такой" мягкостью оседает на сердце - как с ним таким справляться? — Ну как же нам без тебя было бы спокойнее, если бы постоянно переживали, куда ты подевался?

      Котаро заинтересованно поворачивается и жуёт губу, на секунду задумавшись.

—Справедливо, Тетсу. Куда вы без меня, совсем бы зачахли от тоски.

      Куроо смеётся, когда парень опрокидывает на себя сидр и громко матерится. Полчаса уже прошло, и нужно бы идти домой - Акааши с Кенмой поужинают без них, скажут, что сами виноваты, и будут абсолютно правы. Вот только Бокуто вскидывает руку вверх и указательным пальцем показывает на небо.

— Смотри, Тетсу, там звёзды!

      И сияет ярче всех их вместе взятых.

— J’aime toutes les étoiles dans le ciel, — Куроо лениво перекатывает согласные на языке и жмурится от того, какой же чудесный вечер выдался сегодня. Завтра новый день и новые заботы, но ради таких вечеров можно и потерпеть. — Mais elles ne sont rien en comparaison de celles qui brillent dans tes yeux*.

      Котаро не понимает ничего, но улыбается, цепляется за плечи, обтянутые тканью чёрной футболки, и глубоко целует, обдавая яблочностью, смешанной со звёздной пылью.

      Кенма цыкает, когда они со смехом вваливаются в квартиру - Куроо завалился прямо на пороге, наступив на развязавшийся шнурок, а Бокуто ухнул следом, обернувшись на лай собаки с нижнего этажа. После поцелуев в обе щеки одновременно он добреет и даже достаёт для них палочки, начиная рассказывать о том, как по случайности встретил Шоё.

      Акааши называет Котаро поросёнком и отправляет переодеваться, всё-таки не сумев увернуться от извиняющихся объятий, а Куроо целует в макушку, молчаливо одобряя то, что хотя бы он не изгваздался.

      Уже засыпая, Бокуто думает о том, что ему повезло в три раза больше, чем всем остальным людям на свете.

***

      Кенма лежит на кровати и смотрит в потолок, практически не моргая. Его пальцы по привычке живут отдельной жизнью и бегают по животу словно по клавиатуре ноутбука, и это бы даже выглядело жутко, если бы парень не напевал под нос мелодию из очередной пройденной игры. Куроо на секунду останавливается в дверном проёме, тоже смотрит на потолок - мало ли, вдруг их затопили, а Козуме растерялся и застрессовал, но ничего необычного не замечает. Значит, стресс без потопа.

— Чего делается? — брюнет плюхается на кровать так резко, что она жалобно скрипит, а Кенма подпрыгивает, но не прекращает шевелить пальцами. Тетсуро дотягивается до его пятки, удивительно, что сегодня без носков, он же постоянно мёрзнет, и проводит по ней пальцами, мгновенно получая реакцию - Козуме дёргается, едва не попав коленом по носу Куроо.

— Ничего не делается, — блондин меланхолично вздыхает и останавливает движение пальцев, вздыхая ещё раз. Куроо кажется, что до знакомства с Бокуто он так себя не вёл, но какая вообще разница. Не Котаро ведь ввёл его в это состояние. — В том-то и дело, совершенно ни-че-го.

      Телефон мгновенно вынимается из кармана, а переписка с Бокуто открывается сама собой - Кенма пишет только из-за бытовых вещей, или короткие, но очень милые вещи - "видел сегодня чёрного кота, он постоянно об меня терся и не хотел отпускать. точь-в-точь ты". Акааши - да, эти люди всё ещё не вымерли - предпочитает звонки, а потому сообщений за четыре года тесного общения набралось всего ничего. А вот с Котаро у них многотысячная история с сотнями фото, мемов, пьяных и грустных, весёлых и счастливых, самых разных, но одинаково ценных сообщений.

бо, купи шоколадных пирожных по пути домой

кенма?

тленит уже два часа, срочно нужна сладкая терапия

ох, ну что за котёнок :<

я уже в пути цемкни его за меня!

НЕТ СТОЙ Я ПЕРЕДУМАЛ сам приду и цемкну

люблю вас ♡

мы тоже

      Блондин даже не замечает действий Куроо, и тот остаётся доволен - настоящий эксперт в плане секретности, в отличии от того же Котаро.

— А хочется, чтобы делалось? — Тетсуро цепляется за тонкие пальцы Кенмы и обводит все неровности, зная, что это успокаивает их обоих. Раньше, стоило только ему выйти из себя, Козуме сразу же брал его за руку, и становилось легче. Кенмотерапия.

— Хочется, чтобы делалось, — покорно соглашаются в ответ, наконец отрывая взгляд от потолка. Янтарные глаза мерцают в солнечном свете, затягивают, словно тягучий мёд, и Куроо вязнет, даже не пытаясь выбраться. Поймав брюнета в ловушку Кенма прикрывает глаза, давая иллюзию свободы. — Хочется чего-то яркого и необычного, чего-то, чтобы потом во время зубрёжки в три часа ночи вспоминать и улыбаться, чтобы голова кружилась от эмоций, а каждое мгновение отпечаталось в памяти. Хочется к морю, прыгнуть с парашютом или позволить Бокуто приготовить что-то, не боясь за уничтожение всей квартиры.

      Тетсуро громко фыркает, потому что последнего из списка хочется всем жильцам квартиры, включая и самого Котаро. А такие монологи от обычно пассивного Козуме даже кажутся тревожными.

— Тебе впечатлений захотелось, чего-то нового? — Кенма тихонько сопит и кивает, совершенно очаровательный, и Куроо сгребает его в объятия, переполненный нежностью. Козуме в кольце рук устраивается удобнее и кладёт голову Тетсу на грудь, перебирая его пальцы и сравнивая со своими, будто впервые видит.

— Было бы здорово хотя бы на пару дней куда-то съездить, — блондин вдруг чихает, будто в подтверждение правдивости своих слов. — Устроить себе каникулы. Я же вижу, как вы все замотались, даже Бокуто не такой жизнерадостный, а на Акааши без слёз не взглянешь.

      "Кенма не очень хорош в открытой заботе и проявлении чувств" скажет вам любой, кто не живёт с ним в одной квартире, не знает, как он любит целовать своих парней без каких-либо причин, и не видит, как ночью, если замерзает сам, накрывает их ещё одним одеялом. Аккуратная родинка на проборе между отросших тёмных корней неожиданно выглядит очень привлекательно, и Куроо оставляет на ней поцелуй. От волос Козуме пахнет мятно-медовым шампунем Кейджи - опять спросонья перепутал бутыльки.

— Давай тебе волосы в синий бахнем?

      Кенма поднимает голову и удивлённо хлопает глазами из-за резкости перехода и самого предложения. Но всё же на некоторое время задумывается, засматриваясь в одну точку. Если раздумывает, значит хочет, но сомневается.

— У нас краски нет.

— Думаешь, это такая большая проблема? Бокуто скоро вернётся, попроси его купить, а я покрашу, — Тетсуро пожимает плечами, делов-то, сущие пустяки, и замечает, как ладонь Козуме ползёт к карману толстовки, но замирает.

— Мы всю ванную испачкаем, и одежду, и себя и никогда не отмоемся.

— Не забывай, что у нас есть бесконечный запас старых футболок Бокуто, их хватит и на нас, и на всё вокруг, — блондин смотрит с укором, потому что, Куро, это же любимые вещи Котаро, раритетные, но его губы подрагивают, растягиваясь в крошечную кошачью улыбку.

— Только нужно будет делать это без Котаро, он же тоже захочет, — Тетсуро согласно кивает, потому что тогда затея выльется в абсолютную катастрофу, и Акааши их всех убьёт, перед этим заставив отдраить всю квартиру.

      Кенма снова ложится, но теперь выводит какие-то линии на груди Куроо. Пальцы, настолько привыкшие к чему-то в руках, никак не хотят замереть и лежать спокойно. Козуме тихонько вздыхает.

— А если Кейджи и Котаро не понравится? — он машинально касается светлых кончиков волос и пропускает их сквозь пальцы. Блондин часто забывает о расчёске, и эта привычка Тетсуро умиляет. — Вдруг они скажут, что это очень по-дурацки.

— Дурилка ты, — Куроо садится, и Кенма вынужденно сползает с него, устраиваясь напротив. Он складывает руки на груди и чуть склоняет голову к плечу - так, что пара прядей падают на лицо, вызывая недовольное фыркание. Брюнет стаскивает со своего запястья резинку и осторожно собирает волосы Козуме в пучок, читая в янтарных глазах молчаливую благодарность. — Даже если ты покрасишься в зелёный и начнёшь делать ирокез, они ничего не скажут до тех пор, пока ты будешь доволен.

      Блондин морщится, потому что зелёный ирокез даже в теории выглядит жутко, но слова Куроо звучат удивительно разумно. Он и сам понимает это - не пять же ему лет, но если боязнь осуждения от незнакомцев с возрастом прошла, то разочаровать близких всё ещё страшно.

— Ты же самый хороший на свете, котёнок, — Тетсуро с улыбкой нажимает на кончик носа Кенмы, а после утыкается собственным лбом в его. — И мы любим тебя абсолютно любым.

      Козуме прячет пальцы в рукава толстовки и робко улыбается в поцелуй, за которым потянулся первым. Сердце Куроо спотыкается и ускоряется, отбивая ритм чего-то дико счастливого, и Кенма тихонько смеётся в его губы, опрокидывая на кровать и устраиваясь под боком.

— Chaque jour je t’aime plus qu`hier mais moins que demain*, — блондин не отрывается от набора сообщения для Бокуто, но упоминает, что Куро, дурачье такое, предложил это, а теперь опять что-то на своём французском лопочет, совсем не понимаю - Тетсуро подглядывает в телефон и довольно улыбается, вот такой он молодец. Котаро обещает как можно скорее прийти и спасти Козуме от этого полиглота, а ещё присылает с десяток смс с восхищением по поводу покраски.

      Когда в десятом часу вечера Куроо идёт на кухню попить воды, уже в коридоре он слышит тихое "нет, не так, Котаро, вот сюда правильно" и шумное бокутовское "ой, как красиво получается!". Кенма сидит на табуретке, подобрав под себя ноги в бежевых носках с котиками, а Бокуто и Акааши стоят по бокам, старательно заплетая Козуме косы. У Кейджи получается аккуратнее, и Котаро, высунув от усердия кончик языка, старается не отставать.

      Закончив с причёской, все трое наперебой начинают говорить, какой же Кенма красивый, ещё лучше прежнего, какой самый хороший прекрасный чудесный очаровательный, и Козуме смущается, алея щеками и прикрывая их ладонями. Вот же дурачки такие.

      На следующий день, пока Кенма делает кофе и раздаёт дежурные улыбки посетителям Старбакса, Тетсуро, Кейджи и Котаро обдумывают, как, куда и когда они поедут за приключениями.

***

      Куроо сидит на широком подоконнике и курит в приоткрытое окно, стараясь не уронить пепел на маленький кактус с оранжевым цветком. Бокуто притащил его примерно месяц назад и с тех пор постоянно крутится вокруг него, называя своим сыном. Кенма жалуется, что чувствует себя странно, когда Бо, в очередной раз поливая растение, проговаривает, чтобы Хината скорее подрастал, но ничего не меняется. "Он рыжая крохотуля, ну чем не Шоё?".

     Котаро ушёл в магазин, потому что смотреть фильмы без вредной еды - преступление, Кейджи и Козуме валяются на диване, обсуждая книгу, которую недавно прочли, а сам он сидит на кухне и думает, как же всё хорошо.

      На днях Тетсуро совершенно случайно встретил Ойкаву, а у того глаза горят, рука Иваизуми в собственной и энергии столько, будто в него маленького Бокуто запихнули. Сказал, что всё-таки убедил Хаджиме взять щенка, поэтому сейчас они идут в приют. Можно было бы и догадаться по огромным пакетам с собачьей едой, которые, конечно же, нес не Тоору.

      Хината утащил Кагеяму на выходные к своей семье и прислал Кенме множество фотографий и парочку видео. Вдвоём с Нацу они как только не издевались над Тобио, но не сказать, чтобы он был уж очень против. По-крайней мере, довольная улыбка на одном из видео, на котором Шоё целует его в уголок губ, перекрывала даже "уйди, противный".

      Дайчи недавно участвовал в своём первом задержании грабителя, но даже не дослушал похвалу за отличную работу, потому что Суга завалил его сообщениями с предложениями о том, как ещё можно применить наручники. Клетка Кеши - Лев сказал, что это популярная в России кличка, так что он у нас иностранец - и правда отлично держалась, когда они прикрепили её к турнику. А после голосового, в котором попугай довольно называл Коуши "хор-р-рошим" с подачи Дайчи, Бокуто ещё три дня пытался уговорить парней завести такого же. Акааши сдался первым, но вскоре всё забылось само собой.

      Они все такие дурные сумасшедшие глупые и самые родные одновременно, что в груди предательски ноет. Хочется затащить всех-всех знакомых под одну крышу и каждому наговорить хорошестей просто за то, что они есть. До Нового года ещё полгода, но перед ним много дней рождений, так что Куроо даже не расстраивается.

      Тетсуро не слышит, как открывается входная дверь, но обращает внимание на радостный голос Бокуто, рассказывающего, как по пути домой он погладил большую чёрную собаку.

— Почему один сидишь? — пачки чипсов высыпаются на стол, и Котаро убирает пакеты в шкафчик. Брюнет следит за его действиями, не забыв прикрыть окно - вечерний ветер достаточно холодный.

— Те двое опять книги обсуждают, так что я решил подождать тебя, — парень улыбается, подпирая голову рукой. — Начнём целоваться, а им станет завидно, и они прекратят.

      Бокуто, услышав это, смеётся - Тетсу, они тебя опередили. Давно ты в последний раз их голоса слышал? Куроо чувствует себя преданным и обманутым, но всё равно идёт в комнату, падая на сдвинутые вместе кровати. Котаро обнимает Кенму, отдавая ему чипсы с крабом, Акааши льнёт к Тетсуро, продолжая перебирать насыщенно-синие пряди Козуме, а сам Куроо настойчиво просит Бокуто не облиться колой, и тот честно старается первые двадцать минут фильма.

      Ноги сплетаются под огромным пледом, свет от ноутбука расслабляет и действует лучше снотворного - Котаро даже пару раз засыпает, и на третий Кенма даже не будит его, укладывая голову на своё плечо. Акааши иногда вставляет комментарии, думая над сюжетом, а его кудряшки щекочут щёки Куроо, но он всё равно ни за что не отстранится.

      Когда короткая стрелка часов переползает за полночь, а по экрану бегут титры, трое из четверых уже спят, тёплые и наевшиеся. Тетсуро осторожно, чтобы никого не разбудить, поднимается, как можно тише собирает пустые пачки, вынимает из ладони Бокуто бутылку колы и накрывает его ещё одним одеялом - чтобы не перетягивал у остальных, во сне он та ещё жадина. Кейджи поворачивается набок, и дужки очков неприятно впиваются в кожу - Куроо тут же снимает их, откладывая на тумбочку. Кенма чешет одну ногу об другую, и парень стаскивает со ступней носки, потому что иначе Козуме значительно хуже спит. Все эти детальки кажутся такими важными, такими маленькими и одновременно с этим самыми значимыми в жизни Тетсуро, что тот даже слов не находит - их, впрочем, некому говорить.

      Он пару секунд смотрит на своих парней - вот им больше двадцати, а всё равно какая-то корзинка с котятами. Кенма во сне морщит нос и громко сопит, уткнувшись в плечо Акааши, Бокуто вертится и постоянно перетягивает на себя одеяло, а Кейджи спит безмятежно, изредка что-то говоря. Куроо их так любит, что в груди места не хватает. Он поочерёдно целует каждого в щеку, приглаживает волосы и ложится рядом, чувствуя, как практически сразу к нему льнёт Акааши.

— Tomber d’un arbre c’est haut. Tomber d’un avion, c’est encore plus haut. Mais tomber en amour, c’est la chute fatale*, — растворяется в тишине комнаты под мерное дыхание и тиканье часов.

***

      День у Куроо не задаётся с самого утра, и это похоже на акт мщения всего мира за какие-то очень страшные грехи, которых он за собой не помнит.

      Сначала он проливает кофе на любимую белую футболку и опаздывает на первую пару, а хмурый - наверное, тоже не хочет здесь находиться - преподаватель выгоняет его из аудитории, сказав, что такого халатного отношения не потерпит. Кто-то с заднего ряда шепчет, что преподу самому стоило бы почаще приходить, и под шумок Тетсуро уходит в парк, решая посидеть там до второй и повторить материал. Когда он замечает потемневшее небо, спасаться уже поздно - дождь льёт потоком, будто наверху повернули вентиль до отказа. Конечно же, необходимая лекция плывёт разводами до того, как Куроо захлопывает тетрадь.

      Половину пары просушившись в туалете, парень проклинает весь мир и себя заодно. Возможно, если бы утром он поддался на подстрекательство Бокуто, то всех этих проблем удалось бы избежать, но он уже здесь. Когда до конца пары остаётся полчаса, он всё-таки решается зайти в аудиторию - хуже точно не будет. Преподавательница входит в положение, но зачёт за устный опрос ставит только на словах: "Когда перепишешь те три листа, тогда же и зачётку приноси".

      Решив не искушать судьбу, с третьей пары он благополучно уходит, перед этим написав старосте, что плохо себя чувствует. На полпути к дому у него едва не случается истерика из-за "тем, кого сегодня не было, автомат по моему предмету не светит. (с) Хомура-сенсей". Куроо неожиданно ощущает себя очень маленьким, просто крошечным посреди этого ужасного коварного мира. Он просто хотел прожить ещё один день, неужели это так много?

      В довершение ко всему этому дождь начинается снова, будто издеваясь над Тетсуро. Он успевает забежать в какое-то кафе и сидит там ещё час, прежде чем у высших сил просыпается совесть и они перекрывают кран. Открыв общий чат парень готов закричать - ещё в девять утра Кенма предупредил о 80% вероятности дождя в районе девяти-десяти утра. И, конечно же, его увидели все, кроме него. Желая исчезнуть с лица Земли, он бредёт домой.

      Ойкава, которому Куроо высказывается в сообщениях, смеётся и называет его неудачником, как и полагается образцовому другу, а через пару секунд закидывает очаровательными фотками Кайто, сказав, что он может прийти хоть прямо сейчас. Ещё через несколько минут от Суги приходит тридцатисекундное голосовое, в котором он просит Кешу сказать Куроо то, чему он его научил. После небольших уговоров и аплодисментов попугай доверительно сообщает, что Куроо - чучундра. Возможно, если в ближайший час Тетсуро удастся поесть мороженого, то на первую половину дня удастся закрыть глаза.

      Собаке, которая отрывает штанину от его практически новых джинсов - спасибо, что не ногу - кажется, что спокойствия он не заслужил.

      Домой он приходит скорее расстроенным, чем злым.

— Tu m’as tellement manqué*, — говорит Бокуто прежде, чем Куроо успевает сказать хоть что-то. Голос у парня звонкий, но не громкий, и выходит даже практически без акцента. Тетсуро ощущает, как чувства внутри заворачиваются в клубок мягких-мягких шерстяных ниток, а по щекам расползается тёплый румянец, ведь Бо, наверное, тренировался для него.

      Он получает объятия и полотенце, а после Котаро заталкивает его в ванную, сказав, что поставит чайник. На крючке висят шорты и футболка, и Ойкава, всё-таки, очень хороший друг, сколько бы они не ссорились.

— Даже если сегодняшний день оказался сильнее тебя, ты всё равно прекрасно постарался, — поставив перед Куроо кружку с горячим малиновым чаем и достав печенье, Бокуто притягивает Тетсу к себе и с огромной нежностью, будто тот может рассыпаться от неосторожности, целует в висок. — Я люблю тебя.

      Дверь хлопает, выпуская сгусток света из квартиры, чтобы он мог озарить весь мир.

      Через час домой приходит Акааши. Он с порога вручает Тетсуро упаковку мороженого со вкусом крем-брюле и уходит в комнату, чтобы переодеться. Рваные джинсы на стуле вызывают лишь озабоченный вопрос о собственном самочувствии, и почти сразу Кейджи сообщает, что его однокурсница сможет сделать из них нормальные шорты.

      Акааши говорит, что не хочет ничего готовить, а Кенма уже третий день прозрачно намекает на пиццу, так что можно попросить его захватить ту, которую он захочет. Куроо соглашается, потому что сил на кухню нет и у него, а радостное кенмино "через полчаса буду дома" с сердечком вместо привычной точки до ужаса правильное.

      Кейджи что-то печатает в телефоне - одногруппники пристали с какой-то тусовкой, пытаюсь мягко намекнуть им, что у меня три парня - я на тусовках каждый день. Тетсуро прибирается в комнате, потому что Бокуто снова не мог выбрать, что надеть, и вывалил на кровать весь шкаф, поросёнок такой. Когда с уборкой покончено, а телефон откладывается экраном вниз, Акааши садится на пол рядом с Куроо и касается его бедра своим.

— Ты в порядке? — Тетсу молча кладёт голову на его плечо и прижимается теснее, обвивая тело парня руками. Кейджи прикасается мягкими губами к его лбу и говорит, что всё будет хорошо. — В конце концов, нет ничего, что мы вместе не смогли бы исправить, а универ - ерунда. Джинсы и то больше жалко.

      Куроо хмыкает, потому что да, так и есть. Входная дверь медленно открывается и так же медленно закрывается, из коридора доносится вымученное кряхтение, и Акааши поднимается на ноги, потому что коробки с пиццей у Кенмы нужно забрать раньше, чем он устанет вздыхать и поставит их на пол.

— Je t’aime, — Кейджи целует Тетсуро в губы перед тем, как выйти к Козуме, и проводит пальцами по его щеке, ласково улыбаясь. — Mon trésor*.

      Куроо думает, что это совсем не смешно, потому что в очередной раз краснеет, а по пояснице бегут мурашки. Голосу Акааши идеально подходит французский, лицу Акааши идеально подходит французский, и становится понятно, почему он не знает языка - кто-то их всех бережёт, потому что выдержать такое не представляется возможным, и Тетсуро бы первым согласился умереть ради любого слова, сказанного Кейджи.

      Кенма тихо возмущается, потому что идти нужно было быстрее, у него чуть руки не отвалились. Куроо знает, что прямо сейчас Акааши щёлкнет парня по носу и тихо засмеётся в ответ на обиженный взгляд. Всё вокруг него такое предсказуемое и в то же время удивительно-необычное, что в будущее всегда смотришь с любопытством.

— Ку-ро-о, — по слогам проговаривает Козуме, входя в комнату и сразу же падая поперёк брюнета. Как он вовремя перебрался на кровать, на полу провернуть такое не вышло бы. Кенма лёгкий, но вес ощутим, и Тетсуро сдавленно ругается, слыша укоризненное цыканье.

      Синий цвет не остался надолго и вымылся уже через неделю, оставив после себя нежно-голубой, который Козуме нравится ещё больше. Перекатываясь по одеялу и обвивая Куроо конечностями, как маленькая коала, Кенма удовлетворенно выдыхает в сгиб шеи брюнета, мгновенно заставляя его вздрогнуть. От Тетсу пахнет цитрусовым гелем и мятой, и парню хочется провести по его коже языком. Он прикусывает и оттягивает её у основания шеи, выбивая из горла Куроо удивлённый полувыдох-полустон.

      Козуме и сам не знал, что за день успел так сильно соскучиться.

      Смутившись собственных действий, парень зарывается в приятно пахнущую футболку, подставляя волосы под прикосновения сильных пальцев. Тетсуро понимает без слов.

— Je t’aime du fond du coeur*, — щемяще-нежным доверительным шёпотом произносит Кенма, целуя кадык Куро.

      Тетсуро кажется, что он может сойти с ума от любви, если ещё этого не сделал.

      Котаро возвращается домой как раз вовремя - пиццу только-только открыли, поэтому он ничего не пропустил и не упустил. Перед тем, как сесть с парнями на полу, он протягивает Куроо толстую тетрадь и так довольно улыбается, словно там как минимум документ о том, что они выиграли пять миллионов долларов в лотерее. Всё оказывается даже круче - все лекции за этот год. Бокуто говорит, что вспомнил об одном своём семпае, и он великодушно одолжил её на время. Всё равно преподавательнице важен сам факт наличия записей, она даже их не читает. Акааши убирает тетрадь подальше, чтобы они не заляпали её жиром.

      Прозанимавшись до самой ночи всякими бесполезными интересностями - попытка научить Кешу говорить "Коуши - крыска" по Скайпу не увенчалась успехом, зато "Ойкава - змеючка" была схвачена на лету. Тоору так возмущался по поводу того, что его учили раньше и что собаки не умеют разговаривать, что чуть не завершил звонок. Иваизуми, лежащий на кровати, не делал лучше, и в итоге к "змеючке", добавилось и "Дуракава". Суга пообещал, что в качестве компенсации попытается научить попугая чему-то хорошему, но он, кажется, любит только Дайчи. Услышав знакомое имя Кеша наклонил голову и нежно проворковал: "Дайчи - красавчик".

      Небольшой видеозвонок в итоге растянулся на четыре часа, и Акааши раззевался первым. Заметив это, Савамура начал желать всем спокойной ночи, не обращая внимания на вкрадчивый шепот Коуши о том, что Кеша может выучить ещё столько ругательств про Ойкаву, ты ограничиваешь его потенциал, а вдруг он гений. Тоору достал телефон и заблокировал Сугавару во всех соцсетях, а после гордо удалился под громкий смех Иваизуми, драматично хлопнув дверью. Через полчаса Ойкава переслал Куроо голосовое, в котором попугай говорил, что Тоору - прелесть.

      В одиннадцать вечера Кенма пробирается под бок к Тетсуро, всем видом показывая, что этой ночью он будет спать с ним. Кейджи уже засыпает в постели Бокуто, пока тот чистит зубы, а Козуме не хочет оставаться один, хотя достаточно часто предпочитает спать в комфортном одиночестве. Выходя из ванной, Котаро гасит свет и целует каждого по очереди, споткнувшись рядом с кроватью Тетсуро и Кенмы и едва не раздавив их всмятку. Козуме клянётся, что чуть не схватил инфаркт, а Тетсу, положив ладонь ему на грудь, с важным видом подтверждает, что да, так и есть, инфаркт, и он это как студент меда подтверждает.

      Бокуто пугается страшно и предлагает слегка упасть на них ещё раз - запустится обратный процесс и всё пофиксится само собой, и Кенма уже неприкрыто смеётся в ладошку, а Акааши ворчит с кровати, что его все бросили и даже без поцелуя, кошмар самый натуральный. Котаро тут же несётся к своей кровати и дарит Кейджи столько оглушительных чмоков, что у него от звона уши закладывает. Куроо протягивает свою длинную ногу через проём и легонько толкает Акааши в поясницу, говоря, что у него новый способ поцелуя. Под грозное "я сейчас тебя так поцелую, что с кровати свалишься" Тетсуро ныряет под одеяло и смеётся, а после целует ключичную ямочку Кенмы, выглядывающую из-под ворота бокутовской футболки. Шутки о том, что все в их квартире носят футболки Бокуто, уже давно перестали быть шутками.

      На следующее утро над Токио сияет солнце. Акааши надевает чёрную водолазку с высоким воротом, потому что Котаро дурной и понаставил ночью засосов, не желая засыпать, и нет, Кенма, я не мог уйти и бросить его одного, я же не вы вчерашним вечером. Бокуто просыпается к первой и носится по квартире, пытаясь собрать в сумку хоть что-то, кроме карандаша и ручки, хотя Куроо и считает, что наличие у него хотя бы их - большой прогресс. Кенма сидит на подоконнике, отправляя Шоё Крохотулечного Хинату, который наконец расцвёл, "а это значит, что твой день будет хорошим, передавай привет Кагеяме". Кеша желает им доброго утра и добавляет, что Кенма и Акааши красавчики. Бокуто громко негодует по поводу того, что Дайчи совершенно не занимается воспитанием попугая - по старой капитанской памяти мог бы его чему-нибудь хорошему научить, Суга-то явно выделил Кейджи и Козуме потому, что они сеттеры. В следующем сообщении Кеша важно заявляет, что Бокуто дурак.

      Куроо не обливается кофе и не опаздывает на пару, сдаёт все хвосты и идёт домой, читая общий чат. Кенма жалуется, что посетители невнятно говорят свои имена, Акааши страдает на какой-то очень нудной паре, даже отказываясь писать название предмета, вот настолько ужасно, а Бокуто присылает хитрые эмоджи и совсем не говорит, что натворил. Куроо молится, чтобы Котаро не подходил к кухне.

      Вечером Тетсуро, Кейджи и Козуме смотрят "Очень странные дела", пока Котаро оттирает от стен брызги теста. Вот так и пеки для них круассаны.