— Он принял препарат, тот уже циркулирует по его крови, — услышал Бек через микрокоммуникатор и расплылся в широкой улыбке. Этого ребёнка ничему жизнь не учит, да? Питерова прелестная, но глупенькая головка его бы страсть как умиляла, не будь он так зол. Столько вложений, столько планов… всё едва не пошло коту под хвост. Слава богу, в последний момент появился Гутс со своим импровизированным планом.
Благодаря этому Мистерио сохранил статус героя, спасшего Лондон от спятившего Человека-паука. И ведь народ без вопросов это схавал! Вот почему этим людям ничего нельзя доверить. Вот почему Бек должен взять власть в свои руки. И в качестве следующего шага на пути к этой цели необходимо добиться того, чтобы Питер никогда не смог рассказать правду.
***
— Что… что за… — пробормотал Питер, спотыкаясь и шатаясь, как пьяный, пока в конце концов не упал. Он вцепился пальцами в себя, в собственный костюм, раздирая его в попытке избавиться от этого немыслимого жара, который нарастал внутри. Да вот только остудить его не представлялось никакой возможности, он это знал, понимал, потому что на дворе была середина зимы, а он находился на заброшенном складе, где и речи не шло об отоплении. Оказался он здесь, преследуя Бека, намереваясь покончить с его происками и восстановить своё доброе имя.
Но несмотря на своё суперчутьё и осведомлённость о технических уловках, которыми пользовался Мистерио, сейчас всё казалось как никогда реальным. Он прерывисто вздохнул, суперчутьё грозило отказать ему, и в глазах всё плыло.
— Бек! Бек, что ты натворил?! — выкрикнул он, но голос сорвался, когда тело окатило очередной волной жара. Он беспомощно застонал оттого, насколько сильно в паху всё горело, и несмотря на все попытки сдержаться, дрожащая рука вскоре сомкнулась на каменном стояке. Каждая клеточка в теле, казалось, полыхала огнём, и когда он прикоснулся к себе — стало только хуже. Но ему требовалось ещё больше.
— Пожалуйста, — застонал мальчик, проникая в себя одним пальцем, но возникшее при этом жжение подарило ему лишь секундное облегчение. Очень скоро уже ни два, ни три, ни даже четыре пальца, введённые в анус по самые костяшки, не могли унять жар, угрожавший испепелить его изнутри.
— Замечательно, Питер, ты только что признал поражение… ты ведь и сам понимаешь, что хочешь этого. Тебе нужна сильная рука, нужен кто-то, кто будет тебя направлять. И я готов взять это на себя, Питер, — голос Бека эхом разнёсся по помещению, и, заслышав его, Питер выгнулся в спине, ища прикосновения, которого так и не ощутил, и удовольствия, остававшегося недосягаемым.
Через некоторое время глаза уловили какой-то свет, и Питер проморгался, осознавая, что находится в собственной спальне. Бек в одной футболке и спортивных брюках стоял, прислонившись к дверному косяку, и Питер туго сглотнул, приметив очертания его члена под тонкой материей. Никуда не спеша, Бек оттянул резинку штанов и выпустил на волю своё естество, при виде которого Питер жалостно заскулил. Сам он со всей силы растрахивал себя пальцами, однако этого всё равно не хватало, ему нужен был Бек, но он не мог так легко сдаться. Парень встряхнул головой, сделал глубокий вдох и ещё раз заговорил, очень надеясь, что на этот раз голос его не подведёт:
— Это тоже голограмма? Я ведь точно покурочил твою армию дронов, если это всё, на что ты способен, — выговорил Питер, тяжело отдуваясь, и тут же проклял себя за длинный язык, когда увидел проявляющуюся на лице Бека ярость. При первой встрече он показался Питеру таким добрым, а теперь от этого не осталось и следа.
— А ведь ты мне нравился, подумать только, — прошипел Бек и сцапал его за лодыжку, потащив на себя. Питер взбрыкнул было, но тут же взвизгнул от боли, жаром прострелившей ногу через изодранный костюм. Однако эта боль в ту же секунду забылась, перекрытая нестерпимым желанием, сжигающей изнутри жаждой чужих прикосновений, его прикосновений. Питер чуть не всхлипнул, когда мужчина положил дарующую облегчение ладонь ему на руку, и от её поглаживания прогнулся дугой, несмотря на осознание неправильности происходящего. Осознание того, что это Квентин Бек, который пытался убить и его самого, и его друзей, и половину Европы.
— Но всё равно ты чертовски хорошенький, знаешь? — прошептал Бек ему на ухо, опалив лицо дыханием, которое никак не могло быть иллюзорным, верно? Мальчик уже ни в чём не был уверен.
— Пожалуйста… пожалуйста, — взмолился Питер, прижимаясь головой к его животу, а губами — к члену, который так хотел ощутить в себе. Бек над ним содрогнулся и запустил пятерни ему в волосы.
— Что, уже совсем невтерпёж? А Старк с тобой развлекался? Успел сделать тебя мужчиной, а, малыш?
— Нет, нет… Господи, нет… пожалуйста, Бек, мне надо… надо… — Питер задел языком его внушительную эрекцию и голодно растянул губы вокруг туго налитой головки. В мире не осталось больше ничего: ни Мстителей, ни ЭДИТ, ни необходимости восстановить своё честное имя… Хотелось только одного: забрать член по самые гланды, и пусть Бек пользует его по-полной, даже если это и неправильно. Щёки пламенели от стыда, но это не помешало ему вобрать член целиком в рот, и тот проехался по мягкой стенке горла, скользя по слюне. Питер беспомощно застонал, силясь пропихнуть пальцы ещё глубже в себя, растянуть тугой проход ещё сильнее, но ему всё равно было мало.
— Чего ты хочешь, малыш? — поинтересовался Бек, и Питеру хотелось верить, что когда тот проводил большим пальцем по его щеке, то улыбался ласково.
— Тебя… пожалуйста, трахни меня, — попросил Питер совсем тихо, выпустив член из влажных губ и снова присосался к нему, не сумев даже дождаться ответа. Бек негромко выругался, и нежность в его голосе теперь казалась Питеру одновременно самой желанной и самой подлой. Давясь, он заглатывал член всё глубже и глубже, пока наконец не уткнулся носом в мягкий подол футболки. А хотелось касаться кожей к коже — своей пылающей и его прохладной — хотелось почти непереносимо.
— Я всё тебе дам, Питер. Тебе больше не придётся никуда уходить, — промурлыкал Бек, и Питер завыл, когда его мягко отстранили, после чего подняли на руки. Он с жадностью вовлёк мужчину в поцелуй, пока тот нёс его до кровати, и уже скоро они оказались на мягком покрывале, а матрас промялся под их общим весом. Похоже что всё это действительно не иллюзия.
— Ты уже готов для меня? — Бек подразнил пальцем колечко его сфинктера, отчего Питер вскрикнул. Он кончил, едва Бек вошёл в него и — о Господи — член в нём был просто огромен, и казалось, вот-вот порвёт его изнутри. Боже, пусть бы так и случилось. Какая-то бесстыдная часть Питера всерьёз надеялась, что Бек его порвёт, превратит не более чем в дырку для траха. Ему хотелось этого просто невыносимо.
Питер протестующе захныкал, когда мужчина подался назад, почти полностью вытащив из него свой толстый член, прежде чем вновь ворваться внутрь на всю длину, отчего они столкнулись бёдрами.
— Б-бек, пожалуйста, — просипел Питер, обнимая его за шею и держась как можно крепче, пока его втрахивали в матрас. Он осознавал, что должен был сопротивляться, вырваться и убежать, но ничего не мог с собой поделать, ненасытно подмахивая каждому толчку.
— Ну, ну, Питер… мы же снова друзья, да? — Квентин ласково поцеловал его в висок. — Почему бы тебе не звать меня по имени?
— Хорошо... — шепнул Питер и тут же вскрикнул, когда мужчина засадил ему так, что перед глазами на секунду вспыхнули звёзды. От давления на простату Питер кончил во второй раз. Квентин тихо ругнулся — так сильно его сжало внутри — и на какое-то время приостановился, дожидаясь, пока мальчишка вернётся на землю.
— Ещё, — взмолил Питер, ощущая, что растянут слишком сильно и наполнен сверх всякой меры, что кожа гиперчувствительна и натёрта, но ему всё равно было мало. Квентин округлил глаза, когда пацан оттолкнулся от кровати и во мгновение ока поменял их местами, усевшись на него сверху. Они оба застонали оттого, каким глубоким в этой позе вышло проникновение, и Питер почти сразу принялся двигаться, вверх и вниз, с ненасытной жаждой и страстью. От трения кожа на внутренней поверхности бёдер горела огнём, но остановиться не было никакой возможности.
Какое бесстыдство: делать всё это, просить ещё и умолять такого человека, как Квентин. После этого никто не станет его уважать. Какой из него Человек-паук, а уж тем более Железный человек, если всё, на что он способен, так это трахать себя этим огромным членом, как блядь? По-другому его и не назовёшь.
Питер вздрогнул, когда Квентин положил ему на бёдра свои широкие ладони, медленно скользя ими вверх по пылающей коже, не оставляя неприкосновенным ни единого сантиметра. Питер рассыпался у него в руках, согнувшись пополам и непроизвольно двигая тазом. Он всхлипнул в ямку на шее у Квентина, который вколачивался в него всё сильнее и сильнее, пока не утратил всякую ритмичность движений, и Питер ощутил, как мужчину под ним потряхивает. Питер сумел только прохрипеть сорванным от криков голосом, изливаясь вслед за Квентином на их животы и слушая, как тот нашёптывает ему на ухо всякие милые бессмыслицы.
— Тшшш, детка… я рядом, — проворковал мужчина, целуя его в мокрые от слёз щёки. — На тебе просто глаз отдыхает, когда ты такой. Мы теперь можем заниматься этим постоянно. Тебе больше не нужно ни с кем сражаться, не нужно страдать. Позволь мне обо всём позаботиться. Позаботиться о тебе.
И затуманенный разум Питера готов был с радостью согласиться на это предложение. Если бы они вправду занимались этим всё время, он был бы так счастлив… Никакой тебе больше ответственности, лишь только Квентин рядом, его объятия, секс с ним и его слова любви. О большем и помечтать невозможно. Питер с улыбкой посмотрел ему в глаза, и… что-то в них было не так, какой-то странный отблеск…
Внезапно, на долю секунды Питер вновь увидел тот склад. Тот самый склад! Он выбрался из объятий Квентина и отскочил назад. Если закрыть глаза, то можно было распознать их… Он молниеносным пинком запустил в свободный полёт сперва один дрон, потом другой. Облик собственной спальни замелькал по мере исчезновения голограммы, которую и создавали дроны.
— Вы в состоянии хоть один раз в жизни не налажать?! — услышал Питер разъярённый возглас Квентина. И устыдился своему желанию, чтобы этот человек остался тем добрым Квентином и никогда больше не становился Беком, поломавшим ему жизнь. Но теперь было уже слишком поздно. — Напутали со сраной дозой! Вы что, смерти моей хотите?!
— Что ты со мной сделал?! — закричал Питер, уворачиваясь от наступающих на него дронов. Туман в голове рассеялся, и внутри всё скрутило от осознания того, чем он сам только что занимался и как себя вёл…
— Я дал тебе то, чего ты хотел, мелкая ты шлюха! А мог тебя просто прикончить! И следовало бы! Вот что бывает, когда даёшь себе размякнуть, — прошипел Бек, которого окружало всё больше дронов, встающих на его защиту, как тогда в Лондоне. С той разницей, что Питер сейчас был совершенно не в боевом состоянии.
— Питер! Не смей от меня убегать! Ты теперь мой! — гневные окрики Бека звучали всё отдалённее по мере того, как Питер удирал со склада со всех ног, отбиваясь от преследующих его дронов. Костюм на нём был в лоскуты, сил почти не осталось, поэтому ни на что другое он был сейчас не способен.
Однако в следующий раз будет готов. И вот тогда вернёт себе доброе имя и свою прежнюю жизнь. Бек не сможет больше им помыкать.
Взмывая в воздух, Питер наконец-то пришёл в себя окончательно. Как ему даже в голову пришло сдаться?
Здесь, в небе, рядом с ревущим ветром и летящими птицами. Именно здесь ему самое место.