дайшо пытается разглядеть хоть что-то через пелену дымного марева, выходит хреново. ему интересно, до какой степени кондиции дошли остальные, но вставать с дивана и обходить квартиру — ойкавы? тендо? где они все вообще? — хочется в последнюю очередь.
справа пьяно хохочет какая-то девица. лямки её платья сползли вниз, и без того глубокое декольте оголило больше кожи, чем сугуру хотелось бы видеть, а её приятель уже не в состоянии даже сидеть ровно. он утыкается лицом в её колени и запальчиво о чем-то рассказывает, перескакивая с темы на тему. девушке откровенно плевать, взгляд у неё такой же расфокусированный, как у аквариумной рыбы.
под столом, согнувшись в три погибели, лежат многоруким драконом акааши и бокуто. брюнет смотрит на широкую пьяную улыбку котаро так нежно, что алкоголь в желудке дайшо просится наружу. что они, такие до ужаса влюблённые, здесь забыли, он не понимает.
пока он идёт на балкон — вспомнить, что такое свежий воздух, девушка с растертой по лицу алой помадой и потекшей тушью пытается утянуть его в поцелуй. сугуру узнаёт в ней подружку терушимы и делает мягкое замечание — юджи его друг, да и рыжие никогда ему не нравились. слова она принимает на свой счёт и лупит его по плечу, разразившись потоком ругательств. терушиме она не пара, и потому дайшо указывает на какого-то грустного паренька, одиноко подпирающего холодильник. виляя бёдрами, она тут же отходит к нему, и сугуру не испытывает ни капли стыда.
дверь на балкон закрыта и прежде, чем находящиеся там реагируют на громкий стук, парень успевает надышаться какой-то дрянью, которую под строгим надзором тсукишимы варит сугавара. если о придури второго он знает уже очень давно, то от блондина в очках явно не ожидает, и невольно проникается уважением. суга, сияя своей фирменной, спрашивает, не хочет ли он попробовать первым. узнавать, над чем они колдуют, не хочется от слова совсем, так что дайшо отказывается. пепельноволосый даже не пытается изобразить разочарование.
на балконе становится уж совсем паршиво, и сугуру не проводит там и минуты — ойкава сидит на перилах, свесившись вниз, и пытается поймать руками звёзды, а иваизуми крепко держит его за талию, оставляя влажные дорожки на животе. тендо сидит в углу и привязывает к ноге тоору верёвку на случай, если хаджиме не удержит, и это такой сюр, что становится смешно. если иваизуми не удержит, то кинется следом сразу же, чтобы ойкаве не пришлось бороздить просторы бескрайнего космоса в одиночку.
вернувшись в гостиную, дайшо вливает в себя какой-то коктейль — ночная свежесть немного прояснила разум. его место так и осталось свободным. уже оттуда он наблюдает за тем, каким сосредоточенным взглядом кагеяма пожирает рыжика, зажатого между дрыгающихся под музыку пьяных тел. хината нигде и везде одновременно, раздаёт себя каждому по кусочку, чтобы никого не обделить и не обидеть, а тобио, как сторожевой пёс, едва сдерживается, чтобы не отобрать все те части и не спрятать в карман джинсов. настолько поглощен своей ревностью, что даже не замечает, как на него смотрит рыжий. хорошо, что это сугуру не касается.
матсукава и ханамаки устроили кошмар на соседнем кресле — по обнажённой спине такахиро скачут цветные блики, а широкие ладони иссея в задних карманах джинсов не оставляют между их бёдрами свободного пространства. дайшо делает глоток виски прямо из бутылки и морщится, потому что виски не любит.
он уже думает найти себе какую-нибудь девчонку, а может, и не девчонку — мельком он где-то видел сэми, но комната неожиданно раскалывается приветственными криками, и все планы отменяются.
острый прищур глаз мгновенно выбирает его из всего многоцветия присутствующих. высокий парень с тёмными волосами и однобокой ухмылкой идёт прямо к дайшо, практически не шатаясь. он движется по-кошачьи мягко, но едва не падает посреди комнаты — бокуто решает выпрямить ноги именно в этот момент и громко смеётся, получив пинок по щиколотке.
брюнет подходит вплотную, и они смотрят друг на друга в течение пары секунд. этого хватает для того, чтобы парень без лишних прелюдий оказался на коленях у сугуру и тут же залез длинными пальцами под майку, впиваясь красным сухим ртом в тонкий и влажный. у дайшо кружится голова, потому что его новая находка — если так можно сказать про того, кто сам тебя нашёл — стонет, нащупав шарик пирсинга в языке и царапает по рёбрам на грани боли и удовольствия. от него пахнет алкоголем и ментолом, а в лукавых глазах скачут черти. змеи дайшо им приглянулись.
когда воздуха становится слишком мало, сугуру кусает парня за губу, оставляя во рту металлический привкус.
— нужно было сначала представиться, — понимающе кивает брюнет, ерзая и облизывая блестящие от слюны губы. в животе сворачивается тягучее нечто, требующее внимания. колени в рваных джинсах упираются в спинку дивана и удобнее устроиться не получается, сугуру притягивает его ближе, положив ладони на накаченные бёдра и сжав их. сегодня у него будет кто-то куда лучше всех имеющихся вариантов. шалая улыбка становится ещё более дикой, а палец под футболкой обводит сосок. — я такой невоспитанный.
дайшо ухмыляется, когда вплетает светлое в тёмное на затылке и тянет влажный рот к своему, чтобы заставить его замолчать. металл ярко контрастирует с мягкостью языка, и брюнет снова стонет, прихватывая шарик зубами, вторую руку пуская в путешествие по длинной бледной шее. сугуру в восторге от его многозадачности и старается не отставать — ладонь на бёдрах, вторая в свободных бегах по подтянутому торсу, глаза в глаза. кто-то сбоку свистит, и если это ханамаки, то ему бы лучше заткнуться.
парень ёрзает на его бёдрах, прижимаясь к груди и проводя пальцами по шее, перебирая пряди за ушами, и давление ощущается сильнее. поцелуи становятся всё глубже, будто он хочет вылизать рот дайшо до основания. узость джинсов раздражает, поэтому сугуру не медлит и накрывает ладонью пах партнёра — у того тоже стоит. между губами тянется тонкая ниточка слюны, дыхание сбито напрочь, а взгляд карих глаз оставляет на коже ожоги, подражая ладоням. парень хватает брюнета за руку и тащит за собой, пытаясь понять, где в этом лабиринте непонятно чьей квартиры ванная.
— куроо тетсуро, — слышит дайшо низкий шёпот на ухо в тот момент, когда ощутимо ударяется спиной о стену, а голое колено проталкивается между ног и бесстыже надавливает на пах. этот куроо дикий и очень горячий, будто температура его тела не стандартные тридцать шесть и шесть, и сугуру под ним плавится. впивается ногтями в покатые плечи, проводит языком по ушной раковине, ощущая, как напрягаются мышцы прижавшегося к нему тела, и вбирает в рот небольшое колечко, перекатывая во рту.
ладони снова ныряют под футболку, водят по телу, и дайшо кажется, что если он сейчас посмотрит вниз, то увидит узоры из алых переплетённых полос. куроо тянется к нему и впивается в место между шеей и плечом, оставляет багряный засос, который к утру станет ещё больше. сугуру бы возмутиться, да только правая рука тетсуро пытается расстегнуть ремень его джинсов, и времени на это нет — только на то, чтобы судорожно толкаться в ладонь, требуя большего внимания и заставляя парня нервничать.
кто-то налетает на них в темноте и громко матерится, едва не падая на пол. загорается экран телефона — не дайшо и не куроо, руки у обоих заняты друг другом - и освещает розовые пятна на лице хинаты, его ноги и руки, обвитые вокруг тела кагеямы, и напряжённую складку бровей тобио. сугуру соображает на удивление трезво и в два счета впихивает куроо в ванную, ручка которой так неприятно упиралась ему в поясницу. по ту сторону двери не возмущаются, слышится лишь приглушённый стон, и дайшо знать не хочет, кому он принадлежит.
куроо с низким рыком подхватывает парня и усаживает на стиральную машинку — видимо, в этой квартире он частый гость, потому что дайшо понятия не имеет, как ориентироваться в этой комнатушке. тело тетсуро хочется рассмотреть во всех подробностях — пальцы сугуру остались довольны рельефом мышц, но выключатель остался за дверью, и это непозволительно далеко, когда влажный язык очерчивает ушную раковину и опаляет её дыханием. куроо наглый и явно самоуверенный — тянет чужую футболку наверх без спроса, и дайшо едва сдерживает "ты охуенный", прикусив язык, пока выпутывается из тесной вещи.
поволока возбуждения немного спадает и только тогда парень замечает, что в комнате есть тусклый свет — дверь с какими-то витражными вставками, выглядит ужасно, но эта безвкусица позволяет увидеть голодный огонь в глазах тетсуро, и это больше, чем сугуру может вынести. футболка брюнета падает на пол, и он наступает на неё, чтобы ещё плотнее вжаться в дайшо. его руки ощущаются повсюду, будто он шива, снизошедший к простым смертным, — одна из них все же справляется с ремнём, звук расстегивающейся ширинки режет по ушам — ложь, музыка орёт так, что не слышно собственного дыхания. сугуру не сдерживает стон, когда крепкая шершавая ладонь сжимает его напряжённый член, и хватается за широкие плечи, будто созданные для того, чтобы на них лежали ноги дайшо. картинки, всполохами расцветающие перед глазами, разливают румянец по и без того красным щекам.
тетсуро довольно ухмыляется — посмотри, что я с тобой сделал, и сугуру закатывает глаза, парой ловких движений избавляя парня от джинсов и белья. куроо бы присвистнул, вот только чужая ладонь обхватывает член, а большой палец касается уретры, размазывая выделившуюся смазку — ты такой влажный благодаря мне, всё ещё чувствуешь превосходство? брюнет не замечает (делает вид) и бесстыже повторяет за сугуру, впивается в его сухие без поцелуев губы и размашисто двигает ладонью, выбивая из парня тихие рваные выдохи и не сдерживая такие же. пальцы свободной руки перекатывают сосок, левая дайшо зарывается в густые тёмные волосы, пока его язык синхронно двигается с рукой на члене, и это слишком.
куроо возбуждён до разноцветных вспышек перед глазами, скулежа и горящей от прикосновений кожи, он жмётся к сугуру, вплавливает его в себя, дышит тяжело и жарко — чересчур для него. в ванной пахнет алкоголем, похотью и их телами — дайшо кажется, что он может кончить в любую секунду просто от ощущения ладони куроо, так не к месту нежно вырисовывающей круги на пояснице. его бьёт мелкая конвульсивная дрожь, в груди пожар от нехватки воздуха — брюнет поцелуйный маньяк, губы ноют, где-то прокусанные до кровавых ранок, но заботливо зализанные. тетсуро как сборник противоречий, массивный фолиант тайн и загадок, и сугуру впитывает в себя каждый символ — неизвестно, сколько ещё ему позволят узнать.
парень громко стонет, когда дайшо надавливает на чувствительную головку ногтем — не сильно, но так, что куроо покрывается мурашками и шепчет что-то дикое и грязное — сознание плывёт и воспринимает лишь лихорадочные, с цепи сорвавшиеся касания — грудь, бедра, рёбра, шея. мир кружится каруселью, член пульсирует в чужой ладони, глаза закрываются от наслаждения, а в уголках собирается влага — так хорошо, что дурно, но неловкости нет, потому что куроо в таком же состоянии. он весь, как оголённый нерв, как натянутая струна, терзаемая умелыми руками — капля пота стекает по виску, и сугуру бездумно слизывает её, а после прикусывает пульсирующую жилку, в объятии обхватывая красивую шею и прижимаясь своим членом к чужому. от неожиданности тетсуро давится воздухом — кожа к коже ощущается иначе, жарче и ближе, хотя кажется, что горячее некуда — сознание плавится и тает, оставляя лишь животные инстинкты. широкая ладонь обхватывает органы, проводит несколько раз, сдавливая на грани удовольствия, переходящего в боль, и этого оказывается достаточно — дайшо кончает, ногтями впиваясь в полюбившиеся ему плечи. куроо изливается следом и едва не падает на сугуру, выжатый досуха и обессилевший. несколько минут они пытаются прийти в себя - отдышаться и собрать мысли в кучу, но у дайшо в голове приятная звенящая пустота, а ладони куроо так приятно гладят ямочки на пояснице, что подумать можно будет позже.
— дайшо, — голос хрипит и отказывается подчиняться, заглушаемый музыкой, поэтому парень откашливается, и вот тогда брюнет слышит. — дайшо сугуру.
— очень приятное знакомство, — тетсуро по-кошачьи лениво однобоко ухмыляется, и сугуру в который раз замечает, насколько он красив. — не знал, что у тендо есть такие друзья.
— значит, это квартира сатори, — дайшо кивает сам себе, даже не пытаясь понять, как оказался здесь и кто его затащил — бесполезно. приглушённый смешок вспыхивает в уголке губ тетсуро.
— я тоже оказался здесь совершенно случайно, — брюнет хмыкает, а после отстраняется и натягивает на себя одежду перед этим вымыв руку. пустота в том месте, где только что прижималось горячее тело, оказывается очень неприятной. самое время одеваться и уходить — стрелки часов уже как пару часов перевалили за полночь. дайшо встаёт на ноги, и многострадальная машинка облегчённо стонет, поднимает футболку с пола — лишь бы не испачкал — и замирает с незастегнутыми джинсами. — случайности не случайны?
куроо обхватывает лицо сугуру ладонями и смотрит пронзительно-мягко, а губы впервые с момента их встречи растягиваются в настоящей улыбке. хочется съязвить, сказать что-то резкое, но сердце предательски сбивается с ритма, будто на велосипеде по ухабистой дороге, и дайшо лишь обезоруженно молчит.
тетсуро целует его, и колени подгибаются, приходится обнять его только поэтому — ты можешь целовать меня каждую секунду, и я, честно, не буду против. губы куроо неожиданно мягкие и чувственные, то ли алкоголь выветрился, то ли возбуждение мешало это ощутить, но голова сугуру снова идёт кругом, и это тревожит — этот брюнет очень его тревожит, откуда он вообще такой появился. руки плавно соскальзывают на талию, а тёплое дыхание ложится на опухшие от поцелуев губы, когда тетсуро отстраняется.
— было бы круто повторить, — атмосфера мгновенно рушится, и дайшо хочет треснуть этого самоуверенного идиота по голове — повторить, как же, он себя не на помойке нашёл, но куроо, видимо, уловив смену настроения, снова смеётся. — после того, как ты дашь мне свой номер, мы сходим на свидание, и я узнаю тебя поближе.
— надеюсь, ты в курсе, что ужасно флиртуешь, — сугуру выпутывается из объятий и начинает одеваться, приглаживает беспорядок на голове, будто это помогает. — тебе повезло, ведь сегодня день жалости, и я, так и быть, дам тебе номер. акт милосердия сугуру дайшо.
— мы все очень счастливы, что у вас налаживается личная жизнь, но вы не могли бы трахаться не в туалете? — парни вздрагивают от громкого голоса тендо, стоящего прямо за дверью. интересно, как давно смолкла музыка. — тут целая очередь, и я не хочу убирать за кем-то из них.
когда куроо уходит — акааши не может дотащить бокуто до такси в одиночку — в телефоне дайшо остаётся его номер, а в груди теплится что-то мягкое и пока непонятное.
на прощание тетсуро совершенно нелепо пытается чмокнуть сугуру в кончик носа и промахивается, попадая в уголок глаза. дайшо совершенно нелепо думает об этом перед тем, как заснуть в семь утра в собственной постели.
в обед его будит "в пять у дома тендо?", и он матерится, едва открыв глаза и не понимая, почему куроо такая заноза.
в пять ноль-пять тетсуро целует его в кончик носа вместо приветствия.