День Кагеямы не задаётся с самого утра. Будильник почему-то не звенит, и парень, спешно натягивая школьную форму, вспоминает, что после вечерней тренировки вымотался настолько, что уснул, едва голова коснулась подушки. Мама спешила на работу и не успела приготовить бенто, а горячий чай на бегу обжёг язык и несколькими каплями намочил носки. Невыполненная домашка по математике обернулась двойкой в журнал, а Дайчи отчитал за пропущенную утреннюю тренировку, будто бы Тобио не жалел о ней больше всего. Сугавара, подмигнув, утянул капитана от первогодки, заверив, что тот никогда не допустит этого снова, и тот на удивление быстро успокоился, позволив себя увести.
Но самое ужасное обнаружилось как раз в спортзале после уроков и повергло Кагеяму в настоящий шок.
Придя раньше всех, Тобио решает попрактиковаться в приёме, взяв мяч из корзины и встав напротив стены. Помещение заливает солнечный свет, скрип кроссовок о покрытие успокаивает, а ощущение упругости под пальцами придаёт уверенности – парень чувствует себя в своей среде. До тренировки остаётся ещё двадцать минут, постепенно начинают подтягиваться остальные ребята, но никто не дергает Кагеяму, приветствия вовсе не отвлекают. Где-то сбоку громко спорят Ноя и Танака, Суга чем-то делится с Асахи, а тот только удивлённо восклицает и переспрашивает, Ячи пересказывает Киёко и Ямагучи сюжет фильма, который посмотрела на выходных – всё так же, как обычно, но не хватает личного раздражителя Тобио. Хината весь день куда-то пропадал из поля зрения – стоило Кагеяме окликнуть его в коридоре, как он растворялся в толпе, за обедом на их обычном месте его не было, а привычный заливистый смех не отскакивал от школьных стен. Да и на тренировки он никогда не приходил за несколько минут до начала – всегда наперегонки нёсся с сеттером, не отдавая ни единого очка в их бесконечном поединке без боя. Отсутствие рыжего волейболиста начинает приносить ощутимый дискомфорт, и мяч чуть не пролетает мимо рук.
– Извините за опоздание, задержался в классе! – парнишка влетает в спортзал, едва не упав на пол – споткнулся о собственную ногу, но удержал равновесие. Волосы растрепались ещё больше обычного, а улыбка сияет от уха до уха, ни капли вины. Нишиноя тут же подскакивает к кохаю и принимается расспрашивать, что же произошло, но Тобио даже не вслушивается в ответы Шоё. Он стоит, сжимая в руках мяч, и не может оторвать взгляда от лица, вдруг ставшего неуловимо незнакомым.
Мелкие россыпи веснушек исчезли с щёк и переносицы, будто были лишь брызгами краски, оставленными на коже кистью незатейливого художника, решившего, что без них будет лучше, и уничтожившего их растворителем.
Не то, чтобы они всегда были с Хинатой, как у Тадаши, вовсе нет. Весной, когда солнца становится больше, обычно едва-едва заметные пятнышки наливаются цветом и пропадают только к середине осени – Кагеяма слышал, как рыжеволосый рассказывал об этом Ячи, когда он отходил заваривать чай – в тот день они занимались японским у него дома. Но сейчас было вовсе не время для исчезновения веснушек – март только-только вступил в свои права, они появились лишь восемь дней назад, совсем-совсем не время! Тобио это, конечно, ни капельки не волнует, просто стало очень любопытно – куда они могли деться? Спросить у Шоё означало выдать то, что он вообще заметил их появление, а это крайне странно, поэтому такой вариант сразу же отпадает. Ни к чему надоедливой приманке знать, что сеттер обращает на него куда больше внимания, чем он думает.
Ускользнув в раздевалку под общий шум – часть Карасуно ни с того ни с сего начала танцевать что-то из Тиктока (Кагеяма на тысячу процентов уверен, что всё начал Танака, которого тут же поддержал либеро), брюнет достаёт из кармана сумки мобильник, тут же введя в поисковик запрос. Пролистывание страниц и ссылок ничего не даёт – видимо, веснушки не пропадают весной просто так. Значит, проблема точно в Хинате. Телефон приходится отложить, потому что тренер Укай зовёт всех в спортзал – начинается разминка, и времени думать об исчезнувших пятнышках уже нет.
Во время десятиминутного перерыва – выдыхаться начал даже вечно активный Шоё, что стало очевидным знаком для тренера (именно это, а вовсе не слова Такеды-сенсея), Тобио подходит к Хитоке, записывающей что-то в блокнот.
– Ячи! – девушка вздрагивает от громкости окрика и мгновенно захлопывает записную книжку, заозиравшись по сторонам. Кагеяма смущённо извиняется, ведь он вовсе не хотел напугать менеджерку, но неловкость вынудила его повысить тон голоса – с ним всегда было так, сколько он себя помнил. – Я хотел кое-что у тебя спросить.
– Да, конечно! Чем я могу тебе помочь? – Хитока взволнованно подпрыгивает на месте, и это заставляет парня улыбнуться – привычка, напоминающая одного шебутного парнишку. Посмотрев на сокомандников, брюнет наклоняется ниже и, сжав руки в кулак, продолжает.
– Могут ли веснушки пропасть просто так? Ну, знаешь, совершенно без причины, – вопрос даётся с трудом и кажется таким очевидным, что кончики ушей наливаются румянцем, лишь бы этого никто не заметил.
– Ты это о Хинате, верно? – насыщенно-карие глаза в обрамлении густых ресниц, смотрящие прямо на Тобио, окатывают краской, которая расползается уже и по щекам, хорошо, что можно обвинить в этом тяжёлые упражнения. Голова кивает сама собой – если уж девушка догадалась, то ни к чему пытаться скрывать, быть может, это даже поможет. Ячи тихонько вздыхает и отводит взгляд, опровергая надежды парня. – Прости, Кагеяма-кун, но я не могу тебе об этом рассказать, спроси лучше сам.
Брюнет благодарит за помощь, и в эту же секунду Укай начинает объявлять состав команд для матча, которым они завершат сегодняшнюю тренировку. Конечно же, они с Шоё оказываются в одной связке, а Тсукишима стоит за сеткой, и от этого выиграть хочется ещё больше – пару минут назад он назвал рыжеволосого надоедливым коротышкой, и какое-то странное чувство вспыхнуло внутри сеттера и вытолкнуло изо рта непонятное «посмотрим, как ты его назовёшь, когда мы надерём тебе задницу». Хината, кажется, распалился только больше и не обратил внимания на очевидное заступничество, а вот Кей ухмыльнулся так явно, что Кагеяма приготовился к граду насмешек, но его спас Ямагучи, ткнувший блондина локтём между рёбер и утащивший его в сторону. Удары мяча, жжение кожи и напряжение мышц, стратегия и анализирование движений соперников и товарищей очищают голову от лишних мыслей, и Тобио окунается в игру, растворяясь в до боли привычных ощущениях.
Счастливый рыжик скачет вокруг с довольной улыбкой, радуясь победе – разрыв в счёте, пусть и оказался минимальным, всё равно в их пользу – и сеттер стоит на ногах только потому, что не садится Хината, хотя почти вся Карасуно повалилась на пол от усталости. Сегодняшняя тренировка оказалась очень интенсивной, форма вымокла насквозь, волосы прилипли ко лбу и вискам, а в горле пересохло так, что больно говорить – спасибо Ячи и Киёко, оперативно вручившим каждому по бутылке воды. Несмотря на усталость, Карасуно быстро приходит в себя – Нишиноя запрыгивает на спину Танаки, пытаясь отобрать у него бутылку, Тсукишима ворчит на Шоё, а Ямагучи хихикает, Дайчи хвалит команду за отличную работу, а в голову Кагеямы снова возвращаются исчезнувшие веснушки.
Наскоро приняв душ и переодевшись, волейболисты выходят из спортзала, направившись за булочками – третьегодки согласились скинуться и угостить кохаев, хотя Савамура явно был не в восторге, с сожалением глядя на свой опустевший кошелёк, за что и получил нагоняй от Суги – «Дайчи, ну как ты можешь быть таким жадным, кошмар-кошмар, стыдно должно быть». Идея напрямую спросить у Хинаты зудит под ложечкой и постепенно заполняет всё сознание, выталкивая другие мысли, и Тсукишима бы точно съязвил насчёт многозадачности мозга Тобио, если бы знал о его терзаниях. Ямагучи выглядит как специалист по веснушкам, но рядом с ним постоянно ошивается Кей, поэтому Тобио агрессивно жуёт булочку с мясом, пытаясь придумать план. Неожиданно кто-то едва не сбивает его с ног, и лишь благодаря крепкой хватке сдоба остаётся в руке.
– Прости-прости, Кагеяма, я случайно споткнулся! – карие глаза смотрят так искренне, что гневные слова застревают где-то в горле, и удаётся лишь кивнуть, проглотив ругань вместе с кусочком выпечки. Шоё радостно улыбается, пристраиваясь на бордюр, и Тобио садится рядом с ним.
Карасуно смеются, обсуждают школьные дела и волейбол, рассказывают о других командах – Дайчи делится тем, что Некома недавно выезжала на природу и чуть не потеряла Льва в лесу, а Сугавара показывает всем фото Ойкавы, на котором тот примеряет розовые очки на Иваизуми, а тот выглядит так, будто сейчас откусит другу голову. Хината звонко смеётся над чужими историями, возбуждённо жестикулирует и прижимается плечом к Кагеяме. Тобио тепло-тепло, все происшествия дня забываются и становятся совершенно неважными – его друзья рядом, а рыжий солнечный комок очаровательно хихикает под боком, доедая свою булочку с вишней. Звёзды сияют в тёмном небе, лёгкий ветер треплет волосы, а вечерняя свежесть приятно холодит кожу, и такие моменты хочется спрятать в карман и ни за что не забывать.
– Кагеяма, а давай, – звонкий голос раздаётся возле самого уха и даже пугает, вот же несносное дурачьё, зачем так кричать. Едва парень открывает рот, чтобы высказать всё, что он думает, Шоё взволнованно продолжает, даже немного ёрзая на месте. – давай я дам тебе свою булочку, а ты мне – свою? Ты так сильно любишь мясную начинку, и мне стало интересно, почему!
На несколько секунд Тобио замирает, пытаясь осмыслить слова парня и понять логику его предложения, но получается плохо – едва ли с Хинатой когда-либо было легко.
– Почему бы тебе не купить тогда булочку с мясом? – брюнет недоумевает, нахмурив брови, и Шоё хихикает, глядя на него с теплом во взгляде (может, так только кажется из-за фонарных отблесков).
– А вдруг мне не понравится, куда я её тогда дену, Бакагеяма?
– Мне отдашь, – сеттер пожимает плечами, как будто приходится объяснять элементарные вещи, и Хината надувает щёки от негодования.
– Тебе что, тяжело кусочек дать, тем более в обмен? – Шоё вскакивает на ноги, привлекая внимание Ямагучи – тот задерживает на них взгляд, но почти сразу отворачивается, продолжая слушать рассказ Нишинои. – Если жалко, то так и скажи!
– И ничего мне не жалко, идиот, – Тобио протягивает свою булку, наблюдая за тем, как обиженное лицо вмиг светлеет. Рыжеволосый берёт сдобу, а на её месте оставляет выпечку с вишнёвой начинкой. – Съедай оба, я не хочу вишню.
– Ну уж нет, всё должно быть честно! – Хината снова выглядит так, будто то ли раскричится, то ли расплачется – ещё чуть-чуть и начнёт топать ногами, и, к счастью, он выбирает крик, с каждым словом наращивая громкость. – Если не съешь мой, то я твой тоже не буду, понятно?
– Понятно! – все члены команды оборачиваются, чтобы узнать, что произошло, но видят лишь набитые щёки первогодок, старательно жующих булочки, и синхронно вздыхают. Суга стонет, потому что даже не представляет, насколько выматывающими должны быть тренировки, чтобы они обессилели и утихли хотя бы на несколько часов, и товарищи поддерживают его, отвлекаясь от виновников шума.
Когда наступает время расходиться – домашнее задание всё-таки никто не отменял, к тому же Кагеяме ещё математику исправлять – Шоё благодарит сеттера за булочку и говорит, что она была удивительно вкусной – «я думал, тебе нравятся только странные вещи». Тобио едва сдерживается, чтобы не сказать о том, что в таком случае Хината тоже очень странный, но вовремя прикусывает язык и машет на прощание, пообещав, что больше никогда и ничем не будет делиться с этим недоразумением. Оскорблённый вздох и «глупый Бакагеяма» пускают мурашки по спине, и домой парень идёт с улыбкой.
Мысли об исчезнувших веснушках нагоняют почти сразу – Шоё сидел так близко, что брюнет перепроверил этот факт как минимум три раза (значительно больше, нужно быть честнее с собой). Он думает о них за ужином, делясь с мамой произошедшим за день и жалуясь на обилие домашнего задания, думает, пытаясь сосредоточиться на дурацкой математике, думает, принимая душ и переодеваясь в пижаму – они совершенно точно пропали, ни единой точечки не осталось, и это тревожит до покалываний на кончиках пальцев. По привычке Тобио набивает мяч, лёжа в постели, и даже не замечает, как вечер перетекает в ночь. Устроившись удобнее и завернувшись в одеяло, парень закрывает глаза, решая разобраться с проблемой завтра же: всего-то и нужно спросить у Хинаты, он уж точно знает, где растерял веснушки. Но не тут-то было.
Сна нет ни в одном глазу. Подушка кажется слишком жёсткой, под одеялом жарко, а без него холодно, ветка дерева стучит в окно, часы тикают чересчур громко, ноющие мышцы не приносят удовлетворения, а лишь раздражают, и это невыносимо. Провертевшись ещё час, Кагеяма берёт в руки телефон и открывает переписку с Шоё. Даже если он не ответит сейчас, то, может быть, зудящий дискомфорт и тревожность в груди Тобио уймутся и позволят ему поспать, если он напишет сообщение.
кагеяма тобио, 2:03
куда делись твои веснушки?
С чувством выполненного долга брюнет откладывает мобильник и закрывает глаза, надеясь, что это поможет, но происходит то, к чему он вовсе не был готов: на экране высвечивается фото Хинаты, перемазавшегося мороженым – Тобио очень любит этот снимок, хотя никогда в этом не признается. Он механически принимает звонок и прижимает телефон к уху, слыша тихое сопение в динамик.
– Ты правда заметил их?
– Конечно, чтобы их не заметить, нужно быть слепым, – недоумённо отзывается парень, не понимая, почему Шоё вообще задаёт такие тупые вопросы и не говорит, куда же веснушки пропали.
– Я так и думал, – голос звучит измученно, и это открытие неприятно отзывается внутри – что-то произошло? Почему он кажется таким расстроенным? – Даже ты заметил.
– Что значит «даже ты»? – Тобио переходит на раздражённый шёпот, садясь на кровати и сжимая в свободной ладони одеяло. Звонит в два часа ночи, так ещё и обвиняет в невнимательности, какой невыносимый дурак!
– Ты не очень-то обращаешь на меня внимание, – печаль становится такой явной, что вся злость уходит из Кагеямы будто по щелчку пальцев и остаётся лишь желание понять. – Видимо, все их заметили, и мне стоило раньше замазать их.
– Подожди, что ты сделал? – брюнет чувствует себя круглым дураком – ему и в голову не могло прийти, что Хината по какой-то причине может спрятать веснушки тональником или чем-то подобным. Это кажется очень неразумным, граничащим с глупостью – они же такие очаровательные и милые, Кагеяма всегда успокаивается, когда смотрит на них, зачем же скрывать? Последний вопрос он задаёт вслух, сам того не заметив.
Шоё громко вздыхает, собираясь с мыслями, замолкает на некоторое время, вздыхает снова и начинает говорить:
– Я думаю, что они уродливые, поэтому не хотел, чтобы вы видели их.
– Что за чушь ты несёшь? – Тобио хмурится, жалея, что рыжеволосый сейчас не перед ним – уж он бы вправил ему мозги, чтобы не говорил такой ерунды.
– Это не чушь, дурацкий Кагеяма! – слёзы звенят в голосе, в котором сеттер привык слышать лишь радость и смех, и это выбивает почву из-под ног. Парень ощущает беспомощность и сковывающий страх, вдруг он скажет что-то не то, и Хината действительно заплачет, а ведь больше всего на свете он не хочет именно этого. Совладав с эмоциями, Шоё продолжает. – Я и не думал, что ты поймёшь меня.
– Почему ты решил, что твои веснушки уродливые? Раньше ты ходил, не пряча их, и не переживал об этом, – Тобио кусает нижнюю губу, пытаясь подобрать слова и не обидеть, не сделать хуже.
– Подожди, а ты давно их заметил? – Шоё икает от удивления, взволнованно переходя на громкий шёпот, забывая о том, что за стеной спит маленькая сестра.
– Ещё прошлой весной, – неожиданно для себя признаётся Кагеяма, решая, что рыжеволосый заслуживает честности, да и ничего особенного в этом нет – веснушки Ямагучи вообще все замечают, ну и что. – Я больше удивился, когда они пропали осенью, но я слышал, как ты объяснял это Ячи, поэтому не стал спрашивать, куда они делись.
– Ты не считаешь их странными? – спрашивает парень после небольшого промедления.
– Конечно нет, что за дурацкий вопрос, – ответ звучит грубо, и Тобио пугается, поспешно, даже не подумав, продолжая. – Я думаю, что они очень милые. Твои веснушки. Просто очаровательные. Вот.
Шея и щёки начинают гореть, как чудесно, что этого никто не видит, Кагеяма панически нажимает на сброс звонка, утыкается лицом в подушку и переводит дыхание, стараясь успокоиться. Ощущение, будто он сыграл полный матч против Сейджо, сердце стучит так быстро, словно хочет пробить грудную клетку и испачкать простынь кровью, но это приятное чувство – Тобио давно хотел сказать, что веснушки Шоё чудесные, и что это принесло облегчение. Узнать бы ещё, как Хината принял этот комплимент, но страшно-страшно-страшно. Когда телефон вибрирует в руке, брюнет обречённо принимает вызов, сам ведь виноват, что не умеет молчать.
– Бакагеяма, ты зачем отключился? Я же тебя поблагодарить не успел! – голос наполнен радостью и будто бы каждую секунду готов превратиться в смех, и Кагеяма улыбается тоже, потому что оно того стоило. – Спасибо!
– Будешь всякие глупости думать, я на тренировке подам тебе в голову, понял? – угроза звучит мягко, поэтому Шоё смеётся, зажимая рот ладонью. Этот звук нравится Тобио куда больше.
– Понял! – парень хихикает ещё раз, возится, устраиваясь в постели, и Кагеяма делает то же самое – тело наконец кажется тяжёлым, а усталость, накопленная за день, обрушивается в полной мере. Наверное, Хината чувствует то же самое. – Доброй ночи, Кагеяма.
Рыжеволосый бормочет что-то ещё, но делает это в подушку, поэтому Тобио расценивает его слова как благодарность, стараясь не думать о них, иначе снова перехочет спать.
– Сладких снов, Хината.
Когда через две недели, сидя у Тобио в гостях и смотря фильм, Шоё признаётся, что набрёл на видео на Ютубе, в котором парень раскритиковал веснушки и сказал, что они ужасны, Кагеяма даёт ему такой подзатыльник, что тот едва не падает с кровати. Обзывает идиотом и обещает, что если подобное повторится, то он его убьёт – «я в тот день весь испереживался, а ты какую-то хрень посмотрел, о чем я вообще думал». Брюнет ворчит ещё несколько минут, а потом с раздражённым «достало» притягивает рыжеволосого к себе и целует. Переносицу – «я люблю» – спинку носа – «твои веснушки» – щёки – «и тебя», осыпает их невесомыми прикосновениями, стараясь уделить внимание каждому пятнышку. Когда он заканчивает и отворачивается, поднимаясь на ноги и смущаясь признания, вырвавшегося случайно, лица обоих парней горят румянцем. Возможно, если прямо сейчас выбежать из комнаты, а потом и из дома, то всё разрешится само собой, да, это прекрасный план, самое время ему последовать. Вот только Хината опять поступает так, как хочется ему, и всё рушит: с громким «я тоже люблю тебя, придурок, не смей отворачиваться!» он прыгает на Тобио, валит его с ног и целует. Придя в себя от столкновения, Кагеяма решает, что план Шоё тоже довольно-таки неплох, и отвечает, прижимая рыжеволосого к себе.
Фильм заканчивается, но парни даже не замечают этого – оказывается, совмещать разговоры с поцелуями и объятиями гораздо приятнее, чем сидеть на расстоянии и бояться даже двинуться, чтобы лишний раз не коснуться друг друга.
Хината больше никогда не замазывает веснушки.