Fever

what a lovely way to burn

— o —

Гибкое тело выгибается под его руками. Воздух в комнате густой и влажный, свет исходит лишь от небольшого шара, повисшего в воздухе.

Том кладёт ладонь ему на шею, чувствуя быстрое биение пульса под пальцами. Гарри двигает бёдрами ему навстречу, закусывая губы, и сжимает тонкими пальцами простыни.

Его щёки раскраснелись, волосы растрепались ещё больше и влажными прядями прилипли ко лбу и вискам. Том чуть сжимает ладонь, — мягкая плоть легко поддаётся давлению — и с восторгом наблюдает, как зрачки Гарри расширяются, и он громко стонет, запрокинув голову.

Пот мелкими капельками поблёскивает на его коже, кажется, что она искрится золотом. Его член с каждым движением бёдер размазывает смазку по нежной коже живота, и Тому приходится подавить желание наклониться и слизать её языком.

Гарри сжимается вокруг него, и тянет руку к своему члену, но Том резким движением откидывает её в сторону и качает головой.

— Без рук, Гарри. Только от моего члена внутри тебя.

Громкий стон разносится по комнате.

С каждым толчком напряжение внутри нарастает, бархатные стенки сжимают его член так горячо и правильно, что он шипит сквозь зубы.

Губы Гарри поблёскивают от слюны. Они кажутся практически алыми в приглушённом свете.

Том наклоняется и жадно целует юношу под собой, сильно прикусывая его нижнюю губу.

Гарри прерывисто дышит под его поцелуями и кончает, громко выкрикнув его имя.

Сделав последний, глубокий толчок, Том замирает, изливаясь в жаркую тесноту, и опирается рукой о кровать.

Отстранившись, Том с жадностью смотрит, как его сперма вытекает из растраханного отверстия, и проводит по нему кончиками пальцев, ощущая тёплую влагу. Гарри довольно мурлычет что-то себе под нос.

Бросив на него жаркий взгляд, Том подносит ладонь к лицу Гарри, и тот с готовностью обхватывает его пальцы губами, проводит по ним языком и прикусывает подушечки.

Подавив стон, он вынимает пальцы из горячего плена и встаёт с кровати.

Застёгивая рубашку, Том через плечо смотрит, как Гарри вытягивается на простынях и поворачивается к нему, подперев голову рукой.

Он с шумом выдыхает, видимо, пытаясь привлечь к себе внимание. Том закатывает глаза и смотрит прямо на него, вопросительно вскинув бровь.

Гарри отчего-то опускает взгляд и заливается румянцем. Он пару мгновений молчит, и Том уж решает отвернуться, но тут юноша резко поднимает подбородок и выпаливает:

— Пойдём на свидание?

Том в замешательстве застывает. Он думал, что понятно объяснил своё нежелание связывать себя с кем-либо отношениями, выходящими за рамки простого секса. Они лишь отвлекают от того, что действительно важно.

Это приносит слишком много проблем и отнимает время, которое можно было бы потратить куда практичней и полезней для будущего.

Состоять в отношениях неудобно, привязываться к кому-то неудобно, а уж, не дай Мерлин, любить — неудобно вдвойне.

Всё это — лишь глупое времяпровождение для жалких людишек, не способных по достоинству оценить удовольствие, какое приносит власть и независимость, отсутствие слабостей и балластов, тянущих на дно.

Гарри смотрит на него широко распахнутыми глазами, в которых плещется обожание и ещё что-то, искрящиеся в глубине зрачков, и Тому становится его жаль.

Мальчишка совсем запутался в том, чего хочет. Выросший без родителей, он отчаянно жаждал любви. Не удивительно, что первый человек, проявивший к нему хоть какое-то подобие внимания, стал в его глазах божеством.

Он, как Икар, так сильно стремится достигнуть солнца, тянет к нему свои бледные, холодные ладони, желая урвать хоть частичку тепла, не ведая, что палящие лучи обожгут его, сбрасывая в пропасть.

Том знает, что сожжёт Гарри дотла, расплавит вены и превратит мягкую, нежную плоть в пепел, обернёт его разум в прибежище отчаянных демонов его страхов и будет отражаться в каждой грани его безумия. Он желает этого так сильно, но Гарри — облачный мальчик, сотканный из света и тепла, поэтому Том подходит к нему и проводит пальцем по нижней губе, поднимая за подбородок.

— Не забывайся, мой милый Гарри. Мы просто трахаемся.

В зелёных глазах напротив мелькает боль и обида.

Гарри дёргает подбородком и встаёт с кровати. Он совершенно не стесняется своей наготы, медленно подходя к креслу, на котором неряшливой кучей свалены его вещи.

Том пару мгновений ласкает взглядом изгибы его стройного подтянутого тела, поправляет пряжку ремня на брюках и оглядывается в поисках палочки.

Тёмное дерево, покрытое лаком, мелькает на столике рядом с Гарри. Том бесшумно подходит к юноше и берёт палочку, улавливая, как Гарри вздрагивает от близости, и его дыхание сбивается.

Напоследок впившись в его губы собственническим поцелуем, который остаётся без ответа, Том покидает комнату.

— o —

Они не встречаются две недели.

Том не назначает встреч, слишком занятый в Министерстве.

Гарри делает то же самое, слишком обиженный на правду.

Он ещё совсем мальчишка, поэтому Том не настаивает, давая юноше время повариться в собственном отчаянии и грусти.

Гарри приходит снова, и Том жёстко трахает его, вжимая в матрац.

Они не говорят друг другу ни слова, лишь грубо целуются, до крови прикусывая губы, и сдерживают стоны, оставляя синяки на коже.

— o —

Том издали подмечает тёмную макушку. В субботнее утро в Косом переулке не так много людей — большинство отдыхают, приходя в себя после пятничного отдыха.

Гарри ярко и широко улыбается, его звонкий смех доносится до слуха Тома.

Он не знает, что злит его больше — парень, идущий с Гарри под руку, или неприкрытое счастье на его лице, когда он смотрит на своего спутника.

Не раздумывая, Том подходит к хихикающей парочке. Завидев его, Гарри сразу же останавливается и распахивает глаза, что вызывает у Тома ухмылку.

— Мистер Поттер, — почти мурлычет он, кивая головой в приветствии.

Том подмечает, как хватка тонких пальцев на локте незнакомого ему паренька усиливается. Гарри держится за неё, как за соломинку.

О нет, малыш, ты пойдёшь на дно вместе со мной.

— Т-Том, — заикаясь, произносит Гарри, но спустя мгновение, видимо, берёт себя в руки и расправляет плечи. — Седрик, — представляет он парня, за локоть которого цепляется. — Это мой… знакомый, — он снова запинается.

Ах, Седрик. Будущего покойника зовут Седрик. Пшеничные волосы, светлые глаза. Том не знал, что Гарри такие нравятся. Сам-то он едва ли производил впечатление солнечного юноши.

Том хищно улыбается.

— Приятно познакомиться, Седрик, — приветствует он.

Парень посылает ему в ответ искреннюю улыбку.

— Мне тоже, Том.

Том хочет размозжить ему череп, чтобы стереть с лица эту улыбку.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Гарри, а потом, похоже, осознав свою ошибку, резко захлопывает рот.

В Косом переулке у любого волшебника может быть нескончаемое количество дел, но Том полагает, Гарри решил, что он здесь из-за него. Он не хочет его переубеждать.

— Пришёл забрать то, что принадлежит мне, — говорит он, глядя Гарри прямо в глаза. Он произносит эти слова легко и соблазнительно, но во взгляде горит обещание. Почти угроза.

Гарри округляет глаза.

— Надо было заглянуть в Гринготтс, — добавляет Том, подавив опасную ухмылку.

— О, мне бы тоже не помешало туда наведаться, уладить дела, — говорит Седрик, закидывая руку Гарри на плечо.

Том отрежет эту руку.

— Так не будем откладывать, милый, — навязчиво произносит Гарри, выделяя голосом обращение.

Том довольно ухмыляется, понимая, что Гарри сделал это для него.

— Всего доброго, Гарри, — отзывается он, сверкнув глазами. — Седрик.

Том слегка склоняет голову и, развернувшись, удаляется в противоположную от Гринготтса сторону.

— o —

Седрик громко кричит, надрывая горло. Скорее всего, оно потом будет очень сильно болеть, равнодушно замечает Том.

Эти вопли его раздражают, поэтому он накладывает на парня Силенцио и продолжает размеренно пилить ему руку.

Пшеничные волосы спутались в отвратительные клочья и слиплись от крови, теперь они совсем не отливают золотом.

Кровь попадает Тому на рукав мантии, и он недовольно чертыхается. Придётся купить новую, а он только забрал эту чудесную модель из ателье, да и цвет такой редкий — синий с искрой.

Том огорчённо вздыхает и делает последнее движение. Он довольно смотрит на застывшего в немом ужасе парня.

Седрик с паникой смотрит на то, как его рука недвижимо лежит на столе, пока он сам сидит на стуле, а кровь потоками хлещет из его плеча.

Том цокает языком, ковёр напрочь испорчен.

— o —

Гарри приходит через неделю.

Том недовольно морщится, он ждал его ещё три дня назад.

Юноша молча проходит в гостиную, садится на мягкое кресло и начинает расшнуровывать ботинки. На его лице написано смирение.

Том берёт его медленно, с оттяжкой трахая у стены, подняв его руки над головой. Гарри с жаром отвечает на его поцелуи и впервые позволяет оставить отметину на шее, прямо там, где под нежной кожей заполошно бьётся пульс.

Обнажённые, они лежат на развороченных простынях, пропитавшихся запахом мускуса и их возбуждения, следы страсти влажными пятнами расползаются по ткани.

Гарри долго смотрит ему в глаза, а потом ложится на грудь, всем телом прижимаясь к боку. От него веет теплом и послеоргазменной негой.

Том удовлетворённо выдыхает, когда юноша прижимается губами к его шее и шепчет:

— Ты ведь знаешь, где Седрик?

— Знаю, — просто отвечает Том, воскрешая в памяти путь до холма за густой лесной полосой.

— Скажешь? — еле слышно спрашивает Гарри, в его голосе проскальзывает что-то такое, что говорит Тому — он уже знает ответ.

— Спи, Гарри.

Луна светит в окно спальни, в её свете кожа Гарри кажется мраморной.

Том улыбается своим мыслям. Он будет сжигать его медленно.