— Знаешь, тебе не обязательно пялиться на Лунатика так, как будто ты хочешь его съесть, — донеслось над ухом Сириуса, когда он в очередной раз прожигал взглядом профиль Ремуса, который лучезарно улыбался и ежесекундно проводил языком по нижней губе, с непривычки цепляя маленькое чёрное колечко.

Люпин смеялся над очередной шуткой Лили, даже не подозревая о пристальном внимании со стороны его лучшего друга. Ямочка на левой щеке показалась, когда он особенно широко улыбнулся и откинул голову назад, заставляя русые пряди почти сиять в лучах утреннего солнца. Над его головой образовался светящийся ореол, который делал его похожим на юного и непорочного ангела.

Сириусу хотелось его разрушить. Вынудить его извиваться на простынях, истекать смазкой и умолять разрешения кончить. Ему хотелось довести Ремуса до безумия, покрыть каждый миллиметр его тела жалящими поцелуями-укусами и смотреть на то, как он будет терять себя, как его глаза покроются пеленой похоти, а изо рта не будет вырываться ничего кроме хриплых стонов вперемежку с мольбами не останавливаться. Сириусу хотелось заставить его в экстазе выкрикивать его имя. Ремус бы выглядел так прекрасно с раскрасневшимися щёками и припухшими губами, распластанный на кровати, полностью открытый для него и лишённый всякого стеснения.

И всё же, как развратно этот ангел выглядел с матовым чёрным колечком в пухлой нижней губе.

Сириус сглотнул и прокашлялся, оторвав взгляд от злосчастной нижней губы Ремуса Люпина, которая призывно блестела от слюны, потому что тот не прекращал её облизывать. Сириус уверен, он делал это не потому, что она так часто пересыхала. Ремус просто наслаждался ощущением гладкого холодного металла на языке.

— Ничего я не пялюсь, — тихо сказал Сириус и, нахмурившись, перевёл взгляд на усмехающегося Джеймса. Поттер многозначительно на него посмотрел и поднял брови.

— Ладно, — легко согласился он. — Если ты так настаиваешь.

— Прекрати, — раздражённо выдохнул Сириус и оглянулся, чтобы убедиться, что никто в гостиной не обращает на них внимания. Джеймс на это лишь фыркнул.

— Я ещё не начинал.

— Так, всё, нам пора на завтрак, — сказал Сириус и резко поднялся с дивана. Джеймс последовал его примеру. Вставая, он окликнул Ремуса. Сириус сразу же отвернулся, хотя и понимал, что таким поведением привлекает к себе больше нежелательного внимания.

***

Сидя за завтраком в Большом зале, Сириус думал о том, какой глупой идеей был тот спор, который Ремус проиграл, а Сириус не придумал ничего лучше, как заставить его неделю носить колечко в нижней губе. Блэк точно не ожидал, что это окажется испытанием для него самого, в особенности, для его выдержки и самообладания.

Это должна была быть просто безобидная шутка. Сириус никогда не думал, что грёбанное колечко в губе будет иметь над ним такую власть.

— Жалеешь? — Шёпот Джеймса отвлёк его от раздумий.

— О чём? — Недоумённо спросил Сириус и тут же понял, что имел в виду Поттер.

Блэк неоднозначно махнул головой и потянулся за тыквенным соком.

— Может, стоит сказать ему? — Всё так же тихо спросил Джеймс. Вероятно, со стороны их перешёптывания выглядели подозрительно.

— Не понимаю, о чём ты, — невозмутимо ответил Сириус и продолжил пить сок. На последнем слове его голос немного дрогнул, но он надеялся, что Поттер не заметил этого момента слабости.

Небольшое покашливание привлекло внимание парней, заставив их повернуть головы в сторону Ремуса, который заинтересованно на них уставился.

— О чём это вы шепчетесь? — Спросил он, вскинув бровь.

Сириус уже открыл рот, чтобы сказать «ни о чём», как Джеймс резко пнул его ногой под столом и быстро выпалил:

— Сириус рассказывал мне, как ему нравится твой пирсинг, — слишком громко произнёс Поттер, заставляя всех сидевших рядом замолчать и повернуть головы в их сторону.

— О, да? — Ремус робко улыбнулся, закусив нижнюю губу. — Ну, раз он сам не в состоянии этого сказать, то передай ему, что я могу посоветовать хорошего мастера, который сделает ему такой же.

Сириус чуть не подавился слюной. В голове тут же всплыли воспоминания двухдневной давности. Ему пришлось попотеть, чтобы найти заклинание, способное не порезать, а мягко и, по возможности, безболезненно проколоть кожу. Это он-то мастер?

Ремус всё ещё лукаво поглядывал в его сторону. Вероятно, он сам не заметил, как неосознанно снова провёл языком по нижней губе, и, о Мерлин, убейте Сириуса, если это не было самым горячим, что он видел за всю свою непродолжительную подростковую жизнь.

Взгляд Блэка невольно упал на губы Ремуса и задержался на них дольше, чем положено. Это было слишком очевидно, чтобы остаться незамеченным. Так что неудивительно, что глаза Ремуса немного расширились, и он опустил голову, стараясь скрыть покрасневшие щёки.

Если Ремус продолжит так очаровательно краснеть и смущённо улыбаться, то Блэк долго не продержится.

Это определённо будет тяжелее, чем Сириус ожидал.

***

Плотные тёмные тучи словно кто-то широкой кистью густо размазал по некогда чистому апрельскому небу. Душный воздух заползал в лёгкие, щекоча гортань и лишая желаемой прохлады и свежести. Стояла гнетущая погода. Напряжение скопилось и грозило в любой момент разорвать пружину терпения, которая и без того была предельно натянута.

Ученики сонными мухами передвигались по коридорам Хогвартса, изредка выходя во внутренний дворик в свободные от уроков минуты. Они сидели на лавочках и пялились в книги отсутствующими и усталыми глазами. Что было неудивительно, весной всегда нападает апатия.

Сириус не хотел поддаваться всеобщему упадку. Он трясся от напряжения и раздражался из-за каждого неосторожно выбранного слова однокурсников или врезавшегося в него пуффендуйца, которому было лет четырнадцать. Мелкий пацан с округлившимися глазами отшатнулся от Блэка, когда тот посмотрел на него угрожающим взглядом и тихим, но твёрдым голосом сказал, что оторвёт его руки и засунет их ему в зад, если тот не научится смотреть по сторонам и не носиться по коридорам.

Вероятно, виной всему было возбуждение, которое накатывало на него каждый раз, стоило ему посмотреть на Ремуса Люпина, который с невозмутимым видом продолжал играться языком с колечком в нижней губе, находя это занятие весьма увлекательным. Сириус бы тоже нашёл это увлекательным, если бы не закусывал от напряжения губу и не сжимал кулаки, мысленно посылая сигналы своему члену, прося его успокоиться.

Сидеть за одной партой с Ремусом было ещё большим испытанием. Люпин с чего-то решил, что придвигаться максимально близко к Сириусу на трансфигурации будет хорошей идеей. Сириус так не считал. Прижимающееся к его ноге тёплое бедро Ремуса разносило по всему телу Блэка искрящиеся импульсы, заставляя сжимать ноги и гулко сглатывать, чтобы смочить внезапно ставшее сухим горло.

Шёл только третий день, а Сириус уже готов был лезть на стену от отчаяния. Он вышел во внутренний двор замка и огляделся. Он знал, что ему предстоит нелёгкий разговор, и удобнее всего было бы сделать это без лишних ушей. Время, когда все на обеде в Большом зале, самое удобное.

Сириус не сразу его заметил. Ремус сидел на одной из дальних лавочек под ивой. Он держал в руках книгу, но, как и все ученики в последнее время, не читал её, а подняв голову, смотрел вперёд расфокусированным взглядом.

Блэк тряхнул головой и, собравшись с мыслями, медленно зашагал к Люпину. Сириус вплотную подошёл к нему и прокашлялся, привлекая внимание.

— Можно сесть?

— С каких это пор ты спрашиваешь разрешения? — Спросил Ремус, переведя взгляд на Сириуса. Блэк лишь слегка пожал плечами. — Садись, — тихо сказал Люпин, чуть сдвигаясь в сторону.

Блэк аккуратно опустился рядом, оставляя между ними приличное расстояние. Он сделал глубокий вдох и положил ладони на колени, перед этим проведя руками по бёдрам.

— Ты можешь перестать его носить, — сказал Сириус, опустив взгляд на ноги.

— Что?

— Я про кольцо в губе. Ты можешь его снять.

— Почему? — Недоумённо спросил Ремус, в очередной, мать его, раз облизнув нижнюю губу.

— Ты специально? Нет, скажи, ты специально это делаешь? — Воскликнул Сириус, всем телом поворачиваясь к Люпину.

— Ты о чём? — Глаза Ремуса комично расширились и он, наконец, повернул голову в сторону Блэка.

— Прекрати облизывать свою губу. Ты меня отвлекаешь. Постоянно. — Сириус с шумом выпустил воздух из лёгких.

— Что это значит? — Ремус моргнул. — Я, эм… я не понимаю, Сириус. Почему тебя это так волнует?

— Да потому что я не могу перестать думать о тебе! Я всегда это делаю. На уроках, в Большом зале, в спальне, — на этих словах щёки Ремуса залились густой краской. — Это отвлекает. — Последние слова Сириус произнёс тише, чем остальные.

— Ты… что? — Сириус думал, что Ремус притворялся. Он правда был в этом уверен. Но, похоже, Люпин и действительно не понимал, какое влияние оказывал на Блэка. В его глазах плескалось такое отчаяние и желание понять, что Сириусу почти стало его жалко. Почти.

— Просто сними его, Мерлин тебя задери! — Выкрикнул Сириус.

Судя по выражению лица Ремуса, у него не заняло много времени понять, что именно происходит. Его глаза стали осмысленными и он впервые за всё время разговора улыбнулся. Нет, это была ухмылка. Чёрт, Сириус облажался.

— Так, ты хочешь, чтобы я его снял? — Лукаво спросил Ремус, на этот раз специально цепляя языком металлическое колечко. Сириус нахмурился и приоткрыл губы, резко выдохнув. Он отрывисто кивнул и сжал колени ладонями. — Хорошо. Ответишь на один мой вопрос, ладно? Тогда я его сниму. Обещаю.

Глаза Ремуса светились чем-то странным, раньше Сириус никогда его таким не видел. Это было похоже на надежду и торжество.

Ремус придвинулся ближе. Сириус почувствовал его дыхание у себя на лице. Рой мурашек пробежал по спине, когда Люпин наклонился к его уху и, опаляя кожу горячим дыханием, хрипло выдохнул:

— Поцелуешь меня?

Сириус на мгновение застыл и почувствовал, как прижимающееся к нему тело напряглось в ожидании. Ремус посмотрел ему в глаза и облизнул губы.

— Пожалуйста.

Сириус с хриплым стоном наклонился вперёд и накрыл губы Ремуса своими губами, целуя его глубоко и настойчиво. Он почувствовал ладони Люпина, обхватившие его шею, и притянул его к себе за талию.

— Люблю тебя, — сипло сказал Сириус, разорвав поцелуй.

— Что? — Тут же произнёс Ремус ошеломлённо.

— Я… эм… — Сириус замялся, он переводил взгляд с ивы на ноги, избегая смотреть на Ремуса.

— Нет, — настойчиво и твёрдо сказал Люпин, взяв его за подбородок и заставив смотреть в глаза. — Повтори, что ты сказал.

— Я, эм… я люблю тебя.

Ремус растянул губы в счастливой улыбке.

— Я точно не сниму это колечко.