Ремус начал ощущать это несколько дней назад. Сначала, он подумал, что ему показалось. Но потом это повторилось снова. И на следующий день. И после. И вот сейчас он сидит в Большом зале, уткнувшись в книгу, и чувствует тяжёлый, пронизывающий взгляд. Его щёки горят, а дыхание сбивается. Ремус уже минут пять назад перестал следить за текстом, он не переворачивает страницы, смотря в одну точку в середине строки. Возможно, это выглядит подозрительно.

Он знает, что не стоит поднимать голову, знает, что это не приведёт ни к чему хорошему. Но он не может устоять, искушение слишком велико.

Ремус медленно переворачивает страницу, снимает очки и поднимает голову, тут же натыкаясь на почти физически ощутимый взгляд Сириуса. Ему это льстит. Всегда льстило, стоит признать. Если Сириус Блэк смотрит на тебя так, ты должен просто позволить ему любоваться собой и разрушать тебя одним взглядом.

В глубине глаз Сириуса шевелится что-то тёмное, почти животное. Это вызывает чувство опасности, страха. И возбуждения. По большей части, возбуждения.

Внизу живота сладко тянет. Ремус медленно сводит бёдра и закусывает губу, всё ещё не отводя глаз от Сириуса.

Мир сужается до них двоих. Гул Большого зала затихает, словно они отдаляются от него или слышат всё через подушку.

Блэк резко выдыхает, крылья его носа расширяются. Он приоткрывает рот и облизывает губы. Ремус с шумом втягивает воздух. Перед глазами всплывают картины недельной давности. Сириус на коленях перед ним, его щеки покрыты румянцем, губы припухли и стали вишнёво-красными от поцелуев. Зрачки расширены, а глаза выглядят почти стеклянными, когда он поднимает взгляд на Ремуса и обхватывает губами головку его члена.

Ремус крепко зажмуривает глаза, пытаясь отогнать воспоминание, но фантомные прикосновения рук и губ Сириуса огнём горят на его коже. Мурашки покрывают шею и спускаются вдоль позвоночника.

Ремус опять смотрит на Сириуса. Усмешка в его взгляде говорит о том, что он понял, о чём подумал Ремус. Он всегда видит его насквозь, глупо пытаться что-то от него скрыть.

Люпин резко захлопывает книгу и разрывает зрительный контакт с Блэком.

Даже если кто-то за столом и заметил их немой диалог, никто не подал виду.

— Мне надо, — голос Ремуса звучит хрипло, так что он прокашливается и продолжает, — я пойду. — Он поднимается из-за стола и поправляет мантию, в попытке скрыть, вероятно, видимое возбуждение. Сунув книгу в сумку, Ремус перешагивает через лавку.

Джеймс удивлённо на него смотрит, но не останавливает, лишь кивает и как-то задумчиво угукает. Скорее всего, он подумал, что Ремус торопится в библиотеку. Ха! Как бы не так.

Ремус торопливо шагает прочь из зала, стараясь сохранять спокойный и непринуждённый вид, что становится довольно тяжело, учитывая возбуждение.

Единственное, что он хочет сейчас сделать, это принять холодный душ. Или подрочить. Или подрочить в душе. Он ещё не решил.

Отойдя от Большого зала на достаточно безопасное расстояние, Ремус облокачивается на стену. Он скидывает сумку на пол, откидывает голову назад, слегка ударившись об камень, и прикрывает глаза.

Как всё могло зайти так далеко? У Ремуса не было ответа на этот вопрос. Он не знал, в какой именно момент у него появились чувства. Сначала это было похоже на простое увлечение, игру. Они занимались сексом, когда им обоим нужно было снять напряжение. Это не должно было стать чем-то большим для Ремуса. Он держал ситуацию под контролем.

Гулкие шаги эхом разносятся по коридору.

Ремус приподнимает голову и смотрит влево. Ну, конечно. Сириус медленно идёт к нему, смотря прямо в глаза. Подойдя ближе, он останавливается напротив Ремуса, оставив между ними расстояние, которое легко можно преодолеть за пару шагов.

Они несколько мгновений упрямо смотрят друг на друга, не произнеся ни слова. Наконец, Сириус решает прервать молчание. Его глубокий голос словно через слой воды доносится до Ремуса.

— И долго ты планируешь от меня бегать? — Спрашивает он с заметным упрёком.

— Как будто тебе есть до этого дело? — Едко отвечает Ремус, стараясь скрыть боль в голосе.

— Может, хватит, а?

— А какая разница? Ничего не изменится… я устал, понимаешь, — слова битым стеклом застревают в горле. — Нам нужно прекратить.

— Ты этого не хочешь, — твёрдо произносит Сириус, уверенный в своих словах.

— Хочу.

— Нет, не хочешь. Я точно знаю, — Сириус делает два шага вперёд, вплотную прижимаясь грудью к груди Ремуса. — Я же видел твой взгляд, ради него я бы мир перевернул вверх ногами.

Он проводит носом по виску Ремуса, втягивая воздух.

— Ты так чудесно пахнешь, знаешь? — Он кладёт ладонь ему на талию. Кожа даже через одежду горит от этого прикосновения. — Ещё очки эти нацепил. Ты хоть знаешь, как горячо в них выглядишь?

Сириус прижимается бёдрами к паху Ремуса, и тот чувствует твёрдую выпуклость у него в штанах.

— Видишь, что ты со мной творишь. — Он резко выдыхает, опаляя нежную кожу за ухом горячим дыханием. — Только не смей говорить, что не хочешь. Я чувствую, как бьётся твоё сердце.

Сириус медленно наклоняется к его лицу, словно давая шанс отстраниться, сбежать, сказать нет.

Ремус зажмуривает глаза и сдаётся. Он приподнимается на носках и, обвив шею Сириуса руками, отвечает на поцелуй. Его губы мягкие и на вкус как черничный джем с завтрака.

Сириус отстраняется от него и берёт за руку.

Ремус не хочет идти за ним. Не хочет подниматься в Выручай-комнату. Не хочет поддаваться его рукам. Не хочет всего этого. Он знает, чем это может закончиться. Ничего нового. Они займутся сексом, а потом опять будут вести себя так, как будто ничего не случилось. Возможно, Ремус опять попытается всё прекратить, но Сириус снова посмотрит на него этим своим взглядом, и Люпин сдастся, так и не начав борьбу.

Сириус прерывает поток его мыслей очередным грубым поцелуем. Он сминает его губы, заставляя коленки дрожать. Ремус хватается за плечи Блэка, желая устоять на ногах.

— Нам… нам надо остановиться, — хрипло шепчет Люпин между поцелуями, но в противовес своим словам лишь крепче притягивает Сириуса к себе за шею. Он запускает пальцы ему в волосы и слегка наклоняет голову, углубляя поцелуй.

Ремус знает, что всегда может остановить Сириуса, если будет достаточно убедителен. Стоит ему отказать твёрдо и решительно, как Блэк тут же его отпустит. Но он не может найти в себе сил для того, чтобы звучать «твёрдо и решительно».

Всё его естество желает поддаваться Сириусу, его губам и рукам. Изгибаться дугой под его умелыми пальцами и прикусывать губы, сдерживая стоны от движений его языка.

Хочется быть кожа к коже, жарко и неистово, до иступленного шёпота и побелевших костяшек.

— Нет, не надо, — рычит Сириус. Он поднимает Ремуса за бёдра, заставив обвить ноги вокруг него, и прижимает к стене. Блэк опускается жалящими поцелуями на ключицы и оставляет засос в основании шеи.

Ремус не может подавить гортанного стона, который вырывается из него, когда Сириус сжимает его зад и сталкивает их бёдра вместе, позволяя ощутить такое желаемое трение.

— О Мерлин, — на выдохе произносит он, сжимая ладонями волосы Сириуса.

Блэк опускает его на кровать. (Спасибо, Выручай-комната.) Ремус тут же разводит ноги в стороны, чтобы Сириус лёг между ними. Одежда начинает мешать, руки Сириуса проникают под рубашку, пальцы задевают соски и проходятся по животу, заставляя кожу покрыться мурашками. Он пытается расстегнуть рубашку, но пальцы не слушаются. Сириус приходит ему на помощь и вскоре его рубашка валяется на полу комнаты вместе с джемпером Блэка.

Ремус начинает двигать бёдрами, желая получить разрядку, но Сириус ладонью прижимает его к кровати и смотрит в глаза.

— Не двигайся, — твёрдо говорит он и продолжает свою сладкую пытку. Ремус возводит глаза к потолку и изгибается дугой под руками Блэка. Он высоко и хрипло стонет, когда тот подаётся бёдрами вперёд.

— Сними их, сними, сними, — словно в бреду повторяет Люпин и тянется руками к брюкам. Сириус глубоко и чувственно целует его и садится.

— Как скажешь, — шепчет он и медленно расстёгивает ширинку. Сириус резко стягивает брюки и прижимается ртом к члену Ремуса. Он через ткань боксеров обводит языком головку и поднимает полный похоти взгляд на Люпина.

Руками он проводит по прессу Ремуса, достигает груди и сжимает между пальцами горошины сосков, вызывая у него низкий стон. Отстранившись от его члена, Сириус поцелуями поднимается по торсу, мокро и грязно ловя его губы своими.

— Пожалуйста, Сириус, пожалуйста… — бормочет Ремус, между поцелуями.

— Пожалуйста, что? — спрашивает он, прикусив кожу на шее. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Прикоснись ко мне, — дыхание Ремуса перехватило. Он облизывает вмиг пересохшие губы и продолжает. — Я хочу, чтобы ты вошёл в меня, сейчас же.

— Всё, что пожелаешь.

Сириус встаёт с него и снимает брюки с боксерами. Ремус давится воздухом. Он уже десятки раз видел Сириуса голым, но его тело достойно быть увековечено в камне. Широкие плечи, кубики пресса, стройные бёдра, длинные ноги. Сливочная кожа шеи и ключиц, к которой хочется прижаться губами.

Заметив жадный взгляд Ремуса, Сириус растягивает губы в усмешке.

— Нравится то, что видишь? — Спрашивает он нахально.

— Очень, — незамедлительно произносит Ремус хриплым от возбуждения голосом.

Сириус опять забирается на кровать и, стянув с Люпина боксеры, седлает его бёдра.

Ремус стонет, когда их члены соприкасаются. Сириус глубоко целует его и сдвигается вниз к краю кровати. Он устраивается между ног Ремуса и, откуда-то достав палочку, шепчет себе под нос заклинание. Люпин чувствует, как между ног становится влажно, а потом его сознание отключается.

Сириус вводит в него один палец и, когда Ремус начинает стонать и просить больше, добавляет к нему второй. Блэк раздвигает пальцы в стороны и сгибает их. Вспышка наслаждения пронзает тело Ремуса, заставив его громко простонать.

— Я готов, готов, — говорит он, прося Сириуса поскорей войти в него.

— Потерпи немного, детка, — отвечает Сириус и вводит в него третий палец.

Ремус мечется по кровати и закусывает край ладони, силясь подавить крик.

— Я сейчас кончу, — стонет Ремус и закрывает глаза.

— Рано.

Сириус поднимается повыше на кровати и медленно входит в Ремуса. Люпин обхватывает ногами его бедра и выдыхает от чувства заполненности.

Сириус начинает вбиваться в него, с каждым толчком задевая простату. Он переносит вес на руки, поставив их по обе стороны от головы Ремуса, и откидывает голову назад с гортанным стоном. Люпин хватает его за шею и притягивает к себе.

— Ты убьёшь меня, если остановишься. — Шепчет он ему в губы и впивается в них грубым поцелуем.

Сириус продолжает размеренно толкаться в Ремуса, говоря ему, какой он прекрасный, как он сводит его с ума, как великолепно он чувствуется вокруг его члена. Говорит, что хотел бы провести вечность с ним.

С каждым его словом сердце Ремуса всё сильнее сжимается. Он понимает, что это предоргазменный бред, что в его словах нет смысла, он говорит их неосознанно. Но какая-то часть его сердца хочет в них верить, верить и надеяться, что это правда.

Он кончает с именем Сириуса на губах и через несколько толчков Блэк следует за ним.

Ремус шипит от чувствительности, когда Сириус выходит из него и ложится рядом, притянув Люпина к себе. Сказать, что он удивлён, это ничего не сказать. Они никогда так не делали. Раньше они сразу же одевались и просто расходились по замку. Никаких объятий, прощальных поцелуев или, тем более, нежностей в постели. Ремус ничего не понимает и это заставляет его нервничать. Если это какая-то изощрённая пытка и Сириус просто решил над ним приколоться, то это жестоко, очень жестоко. Наверное, так и есть. Он всё узнал и решил поиздеваться. Ну, знаешь ли, это низко, даже если бы ты был слизеринцем, Сириус Блэк.

Ремус уже почти решает выпутаться из объятий и с громким хлопком двери покинуть комнату, как он слышит голос Сириуса.

— Хватит всё портить.

— Что? — От негодования у Ремуса сжимается горло.

— Я почти слышу, как ты думаешь. Прекрати. Просто наслаждайся.

Ремус в шоке распахивает глаза. Сириус нежно прижимается губами к его виску и гладит большим пальцем кожу на боку.

— Не избегай больше меня, ладно? — Неожиданно мягко говорит он.

— Как будто тебе трахаться больше не с кем, — зло произносит Ремус, защищаясь.

— Есть с кем. Но мне нужен ты, — спокойно отвечает Сириус. — Навсегда нужен, — продолжает он и прижимается носом к шее, посылая тысячи мурашек по коже Ремуса. — Ты не против?

Ремус теряет дар речи. В груди словно кто-то выдул сотни мыльных пузырей, которые теперь разносятся по его венам. Хочется кричать от счастья. Ремус чувствует, как губы сами по себе расползаются в широкой улыбке, от которой у него, скорее всего, потом заболят щёки, но сейчас ему всё равно.

— Нет, не против, — говорит Ремус и кладёт свою ладонь на руку Сириуса.