Адриан за шиворот оттащил Кира от огня, отшвырнул его, как котенка… Он по привычке пытался сделать так, чтобы пацан не лез в самую опасность от любопытства, но как-то не учел, что Кир теперь был ростом с него. Тот неожиданно поддался. Адриан обернулся, и в глазах парня светился настоящий, неподдельный ужас.

Одно дело — певцы ветра или гадалки по древним рунам, которые предрекали судьбу в каждом порту, но совсем другое — боевой маг. Особенно — когда ты посреди моря на деревянном корабле, а в ладонях ублюдка плюется искрами жадное пламя.

— Отступаем! — закричал Адриан.

У них были в руках пленник и странное устройство, и потому бегство с корабля не казалось ему позорным, как посчитали бы многие безумцы, которые жили только дракой. Адриан оглядел команду, поспешно переправлявшуюся на борт «Альрианны». Рядом согнулась Этрелла, пытаясь откашляться, как кошка с шерстью в горле.

Нужно было узнать, что за Орден им противостоит. Но Адриан никак не мог скомандовать кому-то спуститься в трюм, где бесновался маг. Они не стали бы спорить, потому что верили капитану, он никогда их не подводил, и поэтому сейчас Адриан просто не смог отправить их на смерть. Вместо того он стиснул зубы, вознес короткую, даже бессловесную просьбу к Верховной богине и ринулся вниз. В спину ему кричала Этрелла.

Адриан надвинул на лицо платок — при абордаже часто бывало дымно и трудно дышать, но никогда — настолько жарко. И дело было даже не в пламени, пожиравшем доски. Жар словно собрался в одном месте — там, где Адриан различил метавшуюся темную фигуру… как будто она танцевала? Оглянувшись, он заметил в трюме несколько обгоревших тел, и ему снова сделалось дурно, когда Адриан различил среди знакомых запахов занимавшегося судна яркую вонь горелых трупов. А тень — таинственный маг, теперь в этом не было сомнений — все двигалась, вытанцовывала.

Может, так они творили свою магию? Адриан мало что знал о колдовской науке, которую, казалось, каждый понимал по-своему, но могла же Этрелла голосом заклинать ветер… Он хотел окликнуть рикадельского мага, но боялся открыть рот, чтобы не задохнуться; тут и так было невыносимо душно и нечем дышать. Еще немного — и потеряешь сознание…

Вдруг огненный танцор остановился, обернулся к Адриану. Он в ужасе понял, что это девушка, совсем молодая, даже младше Эрики. Одежда на ней выгорела, и обнаженная кожа начинала тлеть, как бумага, совсем неестественно, даже жутко… Сосредоточившись на этом, Адриан не сразу заметил, что в груди девушки вделан какой-то черный пульсирующий кристалл, проросший сквозь плоть. Она не пыталась напасть, напротив, протянула к нему руки будто бы в мольбе.

На правой руке Адриан заметил оплавленные кандалы. Раскаленное железо должно было причинять ей невыносимые страдания, но она держала ее так, будто ничего не чувствовала. Он попятился. В густом дыму Адриан различил за ее спиной распахнутую клетку. Для зверя?.. Для безумной танцовщицы?..

— По… мо… ги… — прохрипела она, глядя на Адриана. С каждым выдохом из ее рта вырывался клуб пламени. Девушка дрожала и дергалась, словно ее что-то мучило.

Она горела не снаружи, а изнутри. И это было даже страшнее.

Адриан хотел то ли сказать ей что-то, попытаться успокоить, то ли заорать от ужаса. Но вдруг рядом что-то с треском обваливаясь, сыпануло обжигающими искрами, пылающая девчонка завизжала, изрыгая пламя. И Адриан потерял сознание, свалившись в блаженную прохладу тьмы.

***

Когда Адриан пришел в себя, первым делом он заметил то, что пол под ним не покачивается. Они были на суше, и на мгновение ему показалось, что он умер в душном трюме, охваченном пламенем, оказался в угрюмом царстве Далльреи… и ужаснулся, что больше никогда не выйдет в море. Адриан испуганно трепыхнулся, чувствуя, что нечто удерживает его ноги. Неужели другие грешники? Демоны, прислужники черной богини?..

Он распахнул глаза. Солнце казалось невыносимо ярким, а ноги его сковывала запутанная простыня. Пахло чем-то травянистым, сладким, и Адриан догадался, что оказался в какой-то лечебнице. Сколько времени он провел без сознания? Таких чистых сияющих мест не бывало в Деймкане, да и они бы не успели вернуться… Тогда то, что он не помнил путешествия, значило бы, что с ним все совсем плохо, что он умирает, но Адриан чувствовал только странную слабость и кружение, как после удара по голове.

— Адриан! — голос Этреллы беспокойно звякнул. Она ворвалась в тяжелые резные двери. — Как ты?

Она точно хотела позвать его одним из тех переливчатых эльфских слов, какие она говорила, когда пыталась выразить нежность — как умела. Но сейчас Этрелла осеклась; вслед за ней вошла девушка в длинном зеленом платье, которая несла какие-то склянки. У нее были острые уши и миндалевидные ясные глаза. Из распахнутого окна пахло морем — это Адриана успокоило — и какими-то дивными цветами.

Этрелла села на край его постели и прикоснулась к его руке, ласково поглаживая загрубевшую и растрескавшуюся от соли кожу. Ее руки были не лучшие — совсем не как у эльфской наследницы. Но Этрелла надела лучшую, белоснежную рубаху вдобавок к черным кожаным штанам и ботфортам, а обычно непослушные волосы тщательно расчесала. В них по-прежнему мелькали ракушки, перья и даже косточки, но Этрелла однозначно пошла на уступки.

— Мы на Калэйдесе, это небольшой остров Архипелага, — сказала она, и Адриан примерно вспомнил карты — идти до скал меньше половины дня, а уж с попутным ветром, призванным Этреллой… — Здесь у моей семьи всегда была резиденция для отдыха… На случай, если Владычица почувствует недомогание. Или будет носить наследницу, — поморщилась Этрелла. — Похоже, Ринг нечасто навещал это место, поэтому здесь все по-старому. Как при матери.

Ее это тревожило. После этих слов Адриан вдруг заметил, что Этрелла хмурится и болезненно втягивает голову в плечи, чего с ней никогда не случалось. Она всегда вышагивала уверенно, даже если представала перед огромными пиратами, которые смеялись над ней… Долго этот хохот обычно не звучал.

Адриан поманил Этреллу ближе, будто хотел нашептать ей несколько нежных слов:

— Они знают про Ринга?

— Мы все знаем, капитан, — негромко ответила эльфка-целительница. Она передвигалась бесшумно, и даже стекло на ее подносе не звенело. Адриан даже на мгновение забыл о ее присутствии, но сейчас та смело глядела на него: — Мы занимаемся естественными болезнями и ранами, однако ничего не можем поделать с проклятием. Несколько лун назад Владыка уже посылал за нашими лучшими целителями.

— Значит, он обречен, — вздохнул Адриан.

А обреченный Ринг способен натворить много страшного. Именно подумав об этом, Адриан решил, что слишком много времени провел в кровати. Быстро выпутавшись из простыней, он встал, чуть пошатнулся, но Этрелла привычно поддержала его, как иногда помогала доковылять, когда он был ранен.

— Где моя одежда? — придирчиво оглядев выданные ему штаны и рубашку с глупой вышивкой, спросил Адриан.

— Немного сгорела, — ухмыльнулась Этрелла. — Тебе придется с этим смириться, пока мы не доберемся до сундуков на «Альрианне», — она зацепила кончиками пальцев его воротник, на котором распускались цветы. — Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы мне выдали штаны.

— Ты стреляла? — деланно серьезно переспросил Адриан. — Отрубила кому-нибудь голову и выставила в окне?

— Всего-то предложила разгуливать без одежды, чтобы все видели, как у наследницы Архипелага на спине скалятся морские драконы.

Этрелла с целительницей о чем-то недолго поговорили на своем языке, бросая на Адриана многозначительные взгляды. Странно было наблюдать за тем, как Этрелла просит у кого-то дозволения, однако с целителями и впрямь не стоило спорить… Он невольно задумался о том, где сейчас Ёрико. Вряд ли она смогла бы пробраться сквозь охрану Ринга, но все равно…

— Как она меня называла? — спросил Адриан, когда они шли по пустым коридорам. Этрелла легко разбирала дорогу, и Адриан предпочел положиться на нее, оглядывая галереи, увитые плющом с яркими пурпурными кистями цветов. Иногда он кивал проходившим мимо эльфам, но те выглядели отрешенными и не всегда замечали это.

— Она не сказала ничего, что не было бы правдой, — отрезала Этрелла и добавила чуть мягче: — Похоже, все считают, что я вскоре вернусь в столицу, раз дядя теперь… раз ему недолго осталось. Тебя считают моим избранником.

— Непривычно легко для королевского двора, разве нет?

— У Владычицы есть обязанность родить здоровую дочь от одного из достойных эльфов из четырнадцати семей, — отчеканила она, как хорошо выученный урок. — В остальное время дозволяется развлекать себя кем угодно… кроме, пожалуй, дроу, это бы не поняли. Но люди чрезвычайно удобны в этом отношении.

— Что ж, ладно, — кивнул Адриан. — Значит, теперь все будут считать меня любовником будущей Владычицы. Неплохо для безвестного пиратского капитана.

— Я так думаю, сейчас нам нужен именно капитан, — вздохнула Этрелла. — Сюда.

Она свернула в один из узких боковых ходов, поднялась по винтовой лестнице и остановилась возле дверей одного из кабинетов. Постучав и не дождавшись ответа, Этрелла толкнула створки и ворвалась в небольшую залу с большими окнами с видом на море. За столом устроились Ринг, Вин — возможно, как самый старший член команды, а потому более опытный, — Эрика, а также несколько незнакомых эльфов. В углу, связанный, сидел капитан «Копья», а подле него — свободная Розалинд. Это Адриана удивило, но виду он не подал.

На столе, помимо кувшина с вином и нескольких кубков, стояло то странное устройство, которое они забрали, как Адриан надеялся, с печально затонувшего корабля, капитан которого сейчас хмуро рассматривал механизм, будто раздумывал, не был бы он сейчас дома, если бы догадался утопить сокровище, когда начался абордаж.

— Адриан, Этрелла, — кивнул Ринг, сидевший во главе стола, одетый в черно-красное, как паруса и флаг «Шторма». Драконы вились на рукавах.

Похоже, на Архипелаге Адриану следовало смириться с тем, что полуэльф ведет себя по-королевски — ведь здесь-то он и был королем. Интересно, как относился Ринг к тому, что многие остроухие уже готовы были провозгласить новой Владычицей Этреллу?.. Заняв ближайшие пустые стулья, они оказались прямо напротив Ринга.

— Это наш выдающийся ученый Нираксен и его несколько помощников: Доррик, Уметорис и Венрона, — любезно представил Ринг. — Они помогают определиться, что именно попало к нам в руки.

Нираксен выглядел как те вечные студенты, которых Адриан иногда видел в портах — бесполезные, в сущности, молодые люди, готовые подрядиться на любую работу, если за нее платят. С той лишь разницей, что одежка у эльфа была получше, а уши — острые. Он что-то бормотал себе под нос, и вроде бы говорил на всеобщем, но Адриан ничего не понимал. В таком обществе он чувствовал себя необразованным пиратом, коим и являлся.

— Это похоже на древние артефакты нашего народа, — заметил Ринг, обратившись к Этрелле, но все-таки вынужден был добавить для Адриана и остальных людей: — Острова разоряли не один раз, и по сравнению с недавними разрушениями это было полное уничтожение. Мы воевали с дроу, и они пытались не просто захватить земли, как в случае с человеческими склоками, но хотели уничтожить наш народ. Ломали изобретения, сжигали библиотеки. Похожие устройства я видел на древних фресках. Не знаю, для чего они были нужны…

— Это нам и предстоит выяснить, — сказала Этрелла, с намеком посмотрев на Нираксена, который, столкнувшись с этим уверенным взглядом, вздрогнул. Адриан не знал, что именно его напугало: то ли то, что он видел перед собой живую женщину (возможно, впервые в жизни), то ли то, что ее выбитый глаз скрывала простая черная повязка. Эльфы не могли терпеть несовершенства, а Адриан на своем опыте знал, что иногда скрытые раны вызывают еще большее любопытство и подстегивают воображение.

— Есть еще кое-что, — заметил Адриан. Он до сих пор не был уверен, что именно видел и не показалось ли ему, когда он надышался дыма, но описал все увиденное странному совету, собравшемуся в просторной комнате. Они хранили молчание, и Адриану казалось, что он безумец.

— По свидетельствам капитана, там был представитель Ордена магов, — вставил Ринг. — Он вез что-то в прикрытой клетке. Даже наш пленник не подозревал, что внутри может быть девушка. Но это значит, что она не была человеком, ей не нужна была еда и вода, иначе кто-нибудь заметил бы недостачу. Официально ни о каких припасах Орден не просил. Я просмотрел все бумаги.

— То есть ты хочешь сказать, что мне показалось? — ощетинился Адриан.

— Не совсем. Я хочу сказать: то, что ты видел, не было человеком.

— У нее что-то было с сердцем, так? — сказала Эрика и неловко оглянулась, словно не была уверена, что ей доверили право голоса на таком важном совете, но ее внимательно слушали. — Я знаю, что охотники на русалок делали это ради их сердец. Они пытались извлечь из них магию.

— Ходили байки, что если съешь сердце русалки, то сможешь так же дивно петь, — вспомнил Вин. Старик казался немного сонным, но Адриан был уверен, что он прислушивается к беседе наиболее внимательно. — Да, когда-то русалки заплывали в другие моря, и тогда юным морякам давали задание добыть сердце ради какой-нибудь могущественной дамы… Никто из них не возвращался живым. Но я никогда не слышал, чтобы дар огня…

— Да нет, это очень даже вероятно! — перебил нетерпеливый Нираксен, который чуть не запутался от оживления. — В теле и человека, и эльфа есть несколько точек, в которых сконцентрирована магическая энергия. Центр груди — одно из таких мест.

— Так вы хотите сказать, что кто-то пытался создать искусственную магию? — удивилась Эрика. — Но что это за черный камень? Никогда не слышала, чтобы их вживляли в тело…

Ученый эльф тоже развел руками. Он казался немного расстроенным, как будто переживал, что это не он придумал такой странный способ колдовать.

— Может, и не камень, у меня не было времени ее рассматривать, — пробормотал Адриан. — А вы, капитан? Как вас, кстати?..

— Капитан флота Его королевского Величества Леопольд Адсалор, — нехотя представил тот, — и я понятия не имел, что Иедидия тащит с собой. Он сказал, чтобы никто из команды не подходил к клетке, и мы его послушались.

— Мы не знаем, что случилось с магом, — сказал Ринг, когда Адриан в немом вопросе уставился на него. — Он мог сгинуть в огне, но почему-то мне кажется, что у колдунов есть много способов избежать смерти.

— Несколько дней назад Иедидия сказал мне, что нужно подготовиться к бою, — рассказывал Адсалор, капитан без корабля. — Он получал сведения через… такое странное устройство, в него вставляется кристалл, а у другого человека есть другая его половинка, и как-то оно… работает, — стушевался капитан. — Но мне никто не говорил, что придется идти в бой! «Копье» раньше было торговым судном, но его переоборудовали на исходе прошлого года. Сначала все было хорошо, мы смогли раздобыть приглашение в Священное море у эльфов, этим занимался как раз Иедидия. Все это время мы стояли на месте, и Иедидия получал от других команд… свои образцы. У него была своя каюта с лабораторией, но я думаю, что оттуда и начался пожар, так что вы бы там все равно ничего не нашли. Может, он его и начал, чтобы незаметно сбежать, а не его подопытное существо.

— Мы бы заметили шлюпку, — твердо сказала Этрелла. — Значит, он ушел магическими путями.

Придвинув к себе устройство с корабля, Нираксен рассматривал его со всех сторон. Иногда он отвлекался, чтобы перекинуться парой слов со своими учениками, однако, даже когда на кончиках его пальцев зажглись огоньки магии, ничего не случилось. Механизм остался неподвижным, несколько переплетенных колец выглядели легкими и невесомыми, но так скреплялись вокруг шеста-подставки, что оказывались крепко и надежно сцепленными.

— Три команды? — спросила Эрика, внимательно глядя на Адсалора. — Одна у Аин Зайре… а где же две другие?

Ринг благосклонно кивнул, словно и так хотел задать этот вопрос. В его владениях охотились на русалок, а он и не знал об этом… У эльфов не было сильного флота, чтобы патрулировать Священное море, а с тем, чтобы оберегать их от большинства вторженцев, справлялся и колдовской барьер. Понятно уже, что те воспользовались дипломатическим приглашением для Рикадели, а ведь обычно такого подлого дела, как ловля русалок, ожидаешь от каких-нибудь вшивых пиратов, которым уже все равно, как добывать деньги. Обычно такие команды долго не живут, гниют, как рыба на солнце.

— Одна отправилась к дроу. К Наркариш Иссе. Черному Заслону, то есть, — сказал Адсалор. — А вот третья — и сам не знаю. От них давно не было известий, но Иедидия сказал о них не переживать.

— Это правда, — вставила Розалинд. — Когда приходило указанное время и если у нас набиралось несколько… образцов, мы отплывали к «Копью». Когда вы напали на нас, мы как раз отправлялись на новую охоту. Но мы никогда не встречали другие корабли, думаю, расписание было составлено так специально, чтобы мы не пересекались. Возможно, они предвидели, что кого-то из нас схватят.

Они были довольно разговорчивы. Адриан усмехнулся, думая о том, какой хрупкой становится верность короне, стоит тебе понять, что ты проживешь ровно столько, сколько ты говоришь. Это был Архипелаг; даже в Деймкане у них был шанс, но на землях эльфов можно было сгинуть, что тебя никогда не найдут.

— Это похоже на компас, — заключил Нираксен. — Только ориентируется он не на стороны света, а на магические следы. Если бы таких механизмов было бы больше, навигаторы не были бы нужны…

— Отлично! — оживился Ринг. — Но на что направлен компас?

— А вот это мы не сможем узнать, пока не догадаемся, как заставить его работать. Видите эту серебряную стрелку, Владыка? — Нираксен ткнул куда-то между колец. — Она должна указывать сторону, но сейчас она направлена строго прямо, причем… — Ученый подвигал устройство на столе, провернул вокруг оси, но стрелка осталась в покое.

Магия не помогла пробудить механизм, и он не откликнулся на несколько слов, которые прошептал Нираксен, заклиная его на древнем языке эльфов. Он попробовал и другой язык — с более рычащей, угрожающей тональностью, и Адриан догадался, что это наречие дроу, но металл безразлично поблескивал, не обращая внимания на все усилия мага. Этрелла уже вызвалась спеть, когда Адриан остановил ее:

— Этот артефакт нашли на человеческом корабле, значит, люди и должны заставить его работать.

— У меня есть идея, — проскрипел Вин. — Эрика, дочка, можешь дать ему крови?

Та испуганно перевела взгляд на Адриана, словно он тут был главным знатоком магии.

— Разве это не черное колдовство? — ее голос дрогнул. Удивительная щепетильность для девчонки, которая жила вместе с русалками, которые питались не только рыбой, но и незадачливыми моряками…

— О, нет, конечно, просто кровь — сильный катализатор магии, — успокоил ее Нираксен. — Маг делится частью своей жизненной энергии… Но вашему здоровью ничего не угрожает, такое устройство не заберет много!

Поколебавшись, Эрика приняла из рук сидевшего рядом Вина небольшой ножичек и сделала аккуратный надрез на пальце. Все напряженно следили за движением ее руки; девушка ненадолго замешкалась, не понимая, куда капнуть кровью — окропить ли несколько колец или одно? Но потом она прижала палец к стрелке, которая тут же затрепетала, звякая, ударяясь о кольца. Нираксен одержимо подался вперед, перехватывая вдруг застрекотавшее и зазвеневшее устройство.

— Слава Матери! Как я и думал, этот компас не настроен только на кровь Иедидии, скорее всего, он принадлежит Ордену магов. Нам повезло. Мы изучим карты и скажем, куда он указывает! — провозгласил ученый, жадно оглядывая компас, как будто ему не терпелось разобрать его по кольцам.

— Незадолго до сражения Иедидия принес мне этот проклятый ларец и сказал сберечь, — неожиданно вмешался капитан Адсалор. — Я и не знал, что в нем. Возможно, это очень ценная вещь. Или он хотел, чтобы она к вам попала, — с сомнением сказал он, словно ему пришлось пересилить себя, чтобы предупредить собравшихся об опасности.

— Вряд ли он показывает на место, в котором маг скрывается, — прикинул Нираксен. — Но может привести нас к другим кораблям. Тогда мы сможем понять, что же ищет Орден.

Они еще долго обсуждали возможные маршруты прочих рикадельских судов и то, что в этом как-то были замешаны дроу… Обычные разговоры для светлых эльфов, склонных во всех бедах мира винить своих темнокожих собратьев, однако в этот раз Адриан склонен был с ними согласиться: все это напоминало о темной магии.

Проведя еще около часа за столом, Адриан почувствовал, что у него снова разболелась голова. Может быть, он вдохнул что-то из горящей лаборатории мага и потому так слаб? Он краем уха вслушивался в беседу Ринга с Адсалором, больше напоминающую допрос. Капитан ничего не понимал в колдовстве, а члены Ордена магов были для него неведомыми созданиями, даже более чуждыми, чем эльфы. Адриан слышал, что многих дворян учат основам колдовства, даже если их способности не заставят даже листок вверх подняться, и такое вопиющее неведение Адсалора и Розалинд показывало, что в это плавание намеренно отбирали людей, которые не разбирались в колдовстве, тех, кто получил пост благодаря долгой, хотя, может, и не всегда усердной службе, а не знаменитой фамилии.

Может, о колдовских планах они не могли рассказать, но Адсалор поделился с Рингом, что Рикадель готовится к нескольким военным кампаниям — даже переоборудовали крупные торговые суда для военных нужд, как «Рассветное копье». Разумеется, это не значило, что война разразится скоро; слухи ходили всегда. Но такая поспешность настораживала. Видно было, что «Копью» дали не слишком хорошую команду.

Когда все стали расходиться, Ринг, выглядевший почти изможденным, несмотря на твердые и уверенные слова, отошел к окну, открывавшему вид на сад и море. Здесь, на широком деревянном подоконнике, можно было прилечь и отдохнуть среди расшитых подушек, но Ринг, тяжело опершийся на раму, только неприязненно поглядел на них. Приблизившись, Адриан заметил, что, несмотря на теплую погоду, Ринг носит перчатки. Было бы так глупо надевать только одну, да?..

— Эта проклятая херня распространяется, — сказал Адриан, глядя ему в глаза. — Даже если травы ее замедлят, тебе все равно конец. Это неминуемо. Ты никогда не думал?.. — он покосился на запястье Ринга. — Ты мог бы просто избавиться от него. Отрубить к ебаной матери — и все!

— Ты не понимаешь!.. — прошипел Ринг. — Эльфы никогда не примут на троне калеку. Они гордятся своей силой и отмерянной им вечностью. И не потерпят несовершенств.

— Тогда я надеюсь, что им понравится видеть на троне мертвеца, — прорычал Адриан.

Прежде чем Ринг успел ответить, он развернулся и прошел к дверям, хотя в ушах стучало от быстрой ходьбы. Это мучило его, напоминало о приближающейся старости сильнее, чем несколько седых волос на висках — Адриан успешно убеждал себя, что они просто выгорели на солнце, вот и все, блядь, никаких проблем!.. Он усмехнулся себе под нос. Ринг все равно переплюнет его в упрямстве. Возможно, это у них с Этреллой семейное — передается с кровью первых Владычиц.

Она поджидала его как раз на выходе из зала и тут же предложила навестить сад, который Адриан видел только в окне. Этрелла обещала, что там будет тихо и спокойно, да и Адриану было любопытно взглянуть на те дивные заросли, которые создали эльфы. Он любил красивые вещи — хотя ничто не могло сравниться с его кораблем, разумеется.

Решив не углубляться далеко в сад, они сели на небольшую резную скамейку. Прямо перед ними раскинулась полянка синих цветов, которые напоминали ему о море. Адриан даже подумывал сорвать несколько и подарить Этрелле, потому что именно так среди людей было заведено ухаживать за дамами, но он не был уверен, не проклянут ли его эльфы, как Ринга… Сидя рядом с любимой женщиной, любуясь на сад и вдыхая сладковатый цветочный запах, ему совсем не хотелось думать о черной гнили и смерти.

— Я заметил… здесь нигде нет стражи, — заметил Адриан, оглядываясь. — Неужели так свободно? Никто не убивает и не ворует?

— Здесь живут лекари и ученые, на кого тут нападать? — усмехнулась Этрелла. — Сюда может прийти угроза только с моря, и тогда они соберутся и уплывут на кораблях с красивыми белыми парусами. Тут не привыкли сражаться. Регулярную армию собирают из крестьян и горожан; у нас при Владычице была Серебряная стража, но…

— Та, которой ты командовала? — улыбнулся Адриан, стараясь, чтобы это прозвучало с гордостью.

— Да, но нас слишком мало. Поэтому мы проигрываем войны с людьми, — горько вздохнула она. — Поэтому, если Рикадель решится не только отравить правителя, но и отнять наши острова и выловить из нашего моря всех чудовищ, мы ничего не сможем поделать.

Он коснулся ее плеча, чуть помедлив, не вывернется ли, не сбежит… Поежившись, Этрелла придвинулась к нему, уткнувшись ему носом в плечо, едва заметно вздрагивая. Мимо прошло несколько эльфов, и Адриан почувствовал, как Этрелла в его объятиях окаменела, погладил ее по спине… и она тихо кивнула, будто вспоминая, что имеет право на сомнения и слабость. И что ей плевать, если это увидят. Это даже была не их команда, перед которой нужно было держать лицо и быть отважной и уверенной, дикой и боевой, а какие-то случайные остроухие — может быть, они тоже искали уединения в саду.

— Я не вернусь, — прошептала Этрелла, словно пыталась успокоить Адриана. — Я не оставлю тебя и «Альрианну», и нам правда сейчас нужна сильная команда, а не растерянная наследница трона. Дядя справится, он сильный и умный, а еще у него есть наместница. Она наша дальняя родственница, какая-то многоюродная тетка. Я всегда путалась с семейный древом.

Адриан счастливо улыбнулся. Она никуда не уйдет, она снова поднимется на корабль, ставший для них родным, и отправится с ним на поиски новых опасностей. И рухнут в объятия Далльреи они тоже вместе, и никакие колдуны не смогут их разделить.

— Это ты вытащила меня из горящего трюма? — спросил Адриан то, что знал уже и сам.

— Ну конечно. Разве бы я позволила кому-то рисковать жизнью ради такого непутевого капитана, пытающегося постоянно сдохнуть? — она вздернула нос и торжествующе посмотрела на него. — Нет, это работа первого помощника!

***

— Ёрико? — Адриан оглядел серый пляж, ища целительницу. Он заметил следы на дороге, и отпечатки однозначно напоминали маленькую ножку Ёрико, но мысль о том, что она пошла к воде и не отзывается, неприятно сдавила сердце. — Ёрико, еб твою мать, когда капитан зовет!..

Он наткнулся на нее, сидящую на большом влажном камне, как задумчивая русалка. Такими их рисовали художники, никогда не видевшие настоящих морских дев, которые захотят обглодать их кости заживо. Черные гладкие волосы Ёрико были распущены, ими играл ветер. Сегодня было тепло, прибрежные камни хорошо нагрело, и она сидела в одной нижней рубахе, белой и длинной, как саван. От ветра и влажности одеяние облепило фигурку целительницы. Только сейчас Адриан заметил, что она и впрямь давно беременна.

— Простите, — прошептала Ёрико, видимо, решив, что он молчит, потому что ждет от нее извинений. — Я просто часто ходила к морю, когда жила в родной деревне. Тоже сидела и отдыхала… Я люблю помогать людям, но иногда это утомляет. Я не хотела вас пугать.

Адриан сердито поглядел на нее и сел рядом. Вздрогнув, Ёрико взглянула на него как-то испуганно и невольно отстранилась, и он запоздало понял, что ее смущает положение, в котором она оказалась: ткань казалась совсем тонкой и не скрывала ни округлый уязвимый живот, ни небольшую грудь с темными ареолами. Адриан вздохнул и тактично уставился на море, где носились крикливые белые птицы.

— Все в порядке, — глупо сказал он, как будто успокаивал испуганного ребенка или животное. — Я просто хотел убедиться, что ты… не сделала ничего глупого.

— Что я еще не прикончила Джейскара Ринга? — спросила Ёрико.

Как-то у нее получалось с вызовом говорить и сверкать темными глазами — и бережно обнимать свой живот, как будто она боялась, что ее ударят. У Адриана и в мыслях не было, он рычал и ругался, только потому что так легче всего управлять толпой неотесанных матросов, благословляя их крепким словом на тяжелую работу на корабле. Теперь ему вдруг захотелось спросить, как часто Ёрико обижал муж, которого она считала добрым и благородным человеком, только потому что он взял ее в свой дом «опозоренной»! Может, и к лучшему, что она сбежала на пиратский корабль. Тут у нее была теплая каюта и все травы, которые она пожелает.

— Я знаю, что тебе тяжело находиться на острове с Рингом… и многим моим людям тоже, потому что в море идут за свободой. Мы не сухопутные крысы, чтобы торчать на месте, пока этот гребаный академик разродится нормальной картой… — Адриан заметил, что Ёрико тускло улыбнулась. — Блять, прости. Глупая аналогия.

Она тихо рассмеялась:

— Вы меня удивляете, капитан. Когда я решила наняться на корабль, то была готова к тому, что мне придется плыть с людьми, не умеющими пользоваться приборами за едой. Но… Аналогия?

— Ну, не такое уж я и необразованное чудовище, — ухмыльнулся Адриан. — Хотя до ваших чайных церемоний далеко.

Почувствовав, что лед сломался, он рассматривал Ёрико, с любопытством отмечая, какая она округлая и мягкая со своей беременностью, совсем не похожая на тех женщин, которых он привык видеть на борту. Даже по сравнению с белоручкой Эрикой…

— Вы никогда не жалели… что полуэльфы рождаются так редко, что это почти невозможно? — полюбопытствовала Ёрико, по-своему истолковав его взгляд.

— Нет, — помотал головой Адриан. — Ребенку не место на корабле, а Этрелла ни за что не согласится переждать где-нибудь на берегу, пока он подрастет. И вообще это херовая затея, — вздохнул он, — взять того же Кира… Нет, он, конечно, никому из нас не родственник! — поспешно добавил Адриан, потому что Ёрико была новенькой на «Альрианне» и не знала всей истории. — Но он рос на палубе, как… общий младший брат. И мне почему-то кажется, что сейчас он не знает, чего хочет от жизни. Он ведь ничего, кроме моря и не видел…

Он помедлил, но Ёрико слушала и не перебивала. Она всегда была спокойной и молчаливой, и теперь Адриан вполне оценил эти качества. Излить душу на корабле можно было мало кому.

— Мы все выбрали море. Я — потому что хотел приключений и свободы, Этрелла — потому что с детства ее воспитывали как правительницу, а она хотела обычной жизни. И другие тоже пришли на корабль, потому что их влекло море. Как я и говорил, случайные люди на «Альрианне» не оказываются. Даже ты — выбрала. Но Кир с самого раннего детства был с нами, — вспоминая, Адриан грустно улыбнулся. — У него не было шансов попробовать что-то другое.

— Но как ребенок оказался на корабле? — спросила Ёрико.

— А-а, старая история… Мы остановились, чтобы пополнить запасы, в одном из Свободных городов в Восточном море, в Асароксе. Конечно, над ними нет королей или наместников, городом правит совет купцов, но там полно рабов. Все в Свободных городах продается, даже свобода, — пояснил Адриан, хотя сложно было втолковать это той, на чьей родине больше всего ценили честь.

Втайне он любил эти живые, полные пестроты города, где на каждом углу можно было ввязаться в какие-то неприятности. Впервые Адриан увидел эти места вдохновленным мальчишкой, и впечатление не изгладилось до сих пор. Правда, было в Асароксе и много грязи, боли и несправедливости. Может быть, больше, чем в других местах.

— Уже в порту мы увидели, как одну женщину ударили кнутом, она упала — и больше не поднималась. Уж не знаю, в чем она провинилась, а может, просто — для острастки. Но при ней был ребенок лет семи, он был такой тощий, что казался младше. Совсем слабый. Следующий удар должен был достаться ему, но Ричард кинулся наперерез. Кнут схватил, вырвал и вышвырнул в море, а мальчика выкупил. Любил он широкие жесты, хотя Вин потом ворчал на «лишние траты», — Адриан улыбнулся, вспоминая, что квартирмейстер был в молодости куда более сварлив, чем сейчас. — Так Кир и оказался у нас юнгой. Поначалу работой его не нагружали, но вскоре он сам начал проситься.

Возможно, это была не лучшая история для женщины, которая ждет ребенка, но Ёрико одарила его благосклонной улыбкой за рассказ.

— Почему вы так заботитесь обо мне? — спросила она. — Кир все время был с вами, но я…

Глядя на нее, Адриан ощущал странную ответственность — сразу за две жизни. Меньше всего ему хотелось, чтобы Ёрико пострадала. Возможно, он хотел отплатить ей за все те разы, когда она помогала его команде, но…

— Когда Ричард передал мне корабль, я спросил, что мне делать, — неожиданно признался Адриан. — Хотел получить мудрый совет, какую-нибудь капитанскую тайну. Он сказал: «Позаботься о команде» — и все. И ты тоже часть команды.

Ёрико ничего не ответила, словно раздумывала над ответом. Они посидели молча, наблюдая, как волны облизывают берег. Потом Ёрико лениво пошевелилась и посмотрела на скат большого камня, вздохнув: «Надо бы идти…», но не стала сразу же слезать, словно ее разогретому телу хотелось посидеть еще немного. Оказавшись на песке, Адриан улыбнулся и протянул ей руку, и Ёрико немного неловко сползла.

— Дальше будет только труднее, — несерьезно пожаловалась она.

— Да куда уж хуже, — ужаснулся Адриан.

Ёрико шла босиком, с наслаждением глядя себе под ноги.

— Недавно я вспоминал то, что говорил… — Адриан неловко кашлянул. — Ты помогла многим из нас. Не только мне, но… ты знала, что у Дрейка есть семья? Сложно поверить, но… Жена и двое детей. Они живут в Рикадели, он давно их не видел. Наверное, дочки уже совсем взрослые. И если он когда-нибудь захочет вернуться к мирной жизни, то ему пригодятся две здоровые руки. Они у него есть благодаря тебе.

— Я… не знала об этом, — она качнула головой. — Благодарю, капитан.

— Адриан, — поправил он. — Адди, если хочется совсем обнаглеть.

Она едва ли хотела.

— Ты что-то решила насчет Ринга? — спросил он. — Мы здесь уже несколько недель, но ты не пыталась его прикончить. А ведь тут нет стражников, да и команда не ходит за ним толпой…

— Я не знала, что он болен, когда хотела сделать все сама, — сказала Ёрико. — Теперь мне спокойнее. Так и должно быть, справедливость будет восстановлена рано или поздно. Но я рада, что добралась сюда и узнала об этом лично, — добавила она, хотя на лице ее отражалось какое-то замешательство.

Она радовалась, что Ринг, причинивший ей столько боли, скоро умрет, но Адриан обреченно думал о том, что смерть одного полуэльфа изменит слишком многое: лишит их ценного союзника, перевернет положение сил на Деймкане, когда кто-нибудь покусится на великолепный «Шторм», и неминуемо поставит Архипелаг на грань войны, когда одни захотят возвести на трон Этреллу, а другие пожелают использовать советницу Арише… Может, Ринг и был подлым ублюдком, но как-то так вышло, что он был нужен. Может быть, больше, чем одинокая целительница.

— Мне всегда говорили, что месть бессмысленна, — поделился Адриан. — Око за око — и мир ослепнет. Кажется, какой-то из ваших мудрецов сказал. Я бы не ограничился оком. Я уничтожил бы своего врага с наслаждением. К счастью, мне некому мстить. И мне жаль, что у тебя все так сложилось.

— Спасибо… Адриан, — кивнула Ёрико. — И куда мы отправимся теперь? — спросила она, словно очнулась.

— К дроу. За Черный Заслон.