Кэйа, тебе нужно поспать

Звуки телевизионных помех в перемешку с рокотом грома за тонким окном и тихим стуком капель об стекло, оглушающе давят на только проснувшееся сознание. Прилипшие из-за пота пряди длинной челки темно-лазурного цвета мешают увидеть всё вокруг. Собственные смуглые пальцы медленно отодвигают лишние, жёсткие как металл волосы на бок.

Вокруг достаточно темно, чтобы перестать ориентироваться в пространстве на время. Но переведя свой взгляд в лево можно увидеть маленький островок света из телевизора. Там не идёт какое-то шоу или передача, только белый шум горел на старой линзе советского телевизора. Начавшаяся гроза совершенно не давала и шанса на просмотр каналов.

Вскоре единственный глаз, с темно-синей пеленой звёзд внутри, смог адаптироваться к темноте. Тогда-то Кэйа смог пробежаться беглым взглядом по обстановке в маленькой комнате, три на три метра. Всё тот же комод с телевизором и проигрывателем для пластинок. На заклеенных различными рисунками серых стенах, висели настенные полки, заваленные книгами и различными самодельными украшениями. Диван, что был постоянно разложен и мешал тем самым выдвинуть нижние два ящика потрёпанного наследства, что так небрежно были заполнены носками и коробками лекарств. Дверь, открывающаяся в коридор, была закрыта и не смотря на то, что она была впритык к кровати, да так, что при открытии ты сразу упирался в диван, была завешена напоминаниями на недели вперёд и календарем на этот год. Ни одной из этих вещей за эту ночь не упало.

Узкая оконная рама сбоку от комода, с тонким подоконником хранила у себя несколько свечек, что наполовину уже выгорели, маленькую пепельницу с догоревшими окурками и пеплом, а облокотившись о стекло стояли несколько аккуратно упакованных пластинок. По запачканному стеклу со стороны улицы уже стучали капли дождя, отбивая ритм быстрой мелодии. Через это тонкое окно третьего этажа всегда было приятно наблюдать за снегопадами. И рядом на полу в маленьком пространстве между кроватью и стеной, скорее всего, лежали вещи парочки, что уже как несколько часов должна спать.

Само спальное место было разложено и как всегда небрежно заправлено белой простынью. Одеяло с пододеяльником мирно укрывали две мужские фигуры. Но тут Кэйе уже надоело лежать на теплой груди своего любимого не двигаясь и он медленно принял попытку повернуть свою голову к лицу рыжего парня, что всегда усыпан веснушками. Кэйе так хотелось поскорее увидеть его лицо.

Тихое шуршание волос добавилось к звуковому оркестру этой ночи, полной звуков. Пытаясь не разбудить и не раскрыть из-под одеяла их двоих, парнишка с ледяными руками пытается опереться об старый матрас и не менее старой тканью сверху. Достаточно громкий скрип пружины под его рукой.

Внутри сознания проснувшегося мир замирает на мгновения. Кэйя боится поднять свой взгляд на лицо оппанента, на чьей груди он лежал секунд десять назад точно. Слюны из-за волнение становится всё больше во рту. Теперь кажется, будто в комнате настолько тихая и давящая атмосфера, он моментально желеет от том, что вообще решил проведать обстановку вокруг, а в частности то чем он дорожил больше всего - Аякса...

Но время не замедляет свой быстрый темп и не перестает идти. И так выходит, парень, что до безумия любит звёзды в одежде, сейчас просто зависает в пространстве на минуту. Новый звук разрывает его разум и уши, хоть он и не настолько громкий, как раскат грома за окном. Это такой искренний, совершенно не злой, а даже очень любящий голос, хоть и с сонными нотками произносит.

- Ну и нахуй ты встаёшь? ... Ещё только четыре часа ... Спи давай.

- Я не хоте... -, пытался оправдаться Кэйа, но его сразу же перебивают и вальяжно опускают руку на спину, заставляя упасть себе на грудь. Бережно прикрывают одеялом поясницу, Тарталья продолжает.

- Я сказал спи, блять ...