Стигийская тигриная печать полностью завладела телом, стремительно поглощая остатки энергии. Сознание и разум всё ещё принадлежали ему, но, падая с огромной высоты, Вэй Усянь понимал, что это не надолго. Совсем чуть-чуть и он наконец-то погрузится в вечную тьму, исчезнет с концами. Ощущение полёта казалось чем-то невесомым и даже прекрасным, но в какой-то момент это всё прекратилось, и мужчину слегка подбросило вверх.
«Разве удар может быть таким мягким?» — подумал Вэй Ин.
Тепло окутывало Усяня со всех сторон. Наверное, это была лишь иллюзия его умирающего сознания. Но когда через несколько секунд ощущение полёта вновь вернулось, заклинатель засомневался в этом. На этот раз он летел не вниз, а наоборот — вверх, словно устремляясь вдаль от проклятого Безночного города. Сознание постепенно угасало, но сейчас Вэй Ин собрал последние крохи энергии, не позволяя себе отключиться. Теперь стало понятно, что за тепло его окружало — это был человек. Но с чего это вдруг кому-то понадобилось его спасать?
Даже такое действие, как слегка приоткрыть глаза, далось Усяню не легко. Вот только рассмотреть почти ничего не удалось — всё вокруг выглядело размыто и мутно. Вэй Ин смог различить лишь белые одежды и, кажется, такого же цвета ленту, развевающуюся на ветру.
— Вэй Ин!
О, этот голос Усянь никогда не забудет, но теперь у него появилось ещё больше вопросов. Какие же тогда цели преследует этот человек? Зачем спасает Старейшину Илин — того, чьей смерти желает весь заклинательский мир?
На этот раз противиться тьме стало невозможно, и Вэй Усянь закрыл глаза, теряя сознание.
Просыпается Вэй Ин, чувствуя пронизывающий холод до костей, и только тёплые объятия Лань Ванцзи не дают ему замёрзнуть окончательно. Тот пытается передавать ему духовную энергию через руку. Усянь хочет сказать, что это бесполезно, но в итоге не получается связать и слова, наружу выходят лишь болезненные стоны.
— Вэй Ин, — доносится до его сознания обеспокоенный шёпот, — Вэй Ин, ты меня слышишь?
— Д… да… Лань Чжань… Это… правда ты? — всё же смог ответить Усянь.
Его хриплый и дрожащий голос звучал так болезненно, и Ванцзи ещё крепче прижал к себе возлюбленного. Усянь резко открыл глаза, и на этот раз он мог видеть достаточно чётко. Они находились, кажется, в какой-то пещере. Слегка отодвинувшись, Вэй Ин окинул взглядом своего спасителя. Белоснежные одежды были изрезаны и обильно запачканы кровью, а головные украшения слетели во время битвы, так что сейчас тёмные волосы были слегка спутаны и подвязаны лишь такой же кровавой лобной лентой.
— Зачем? Лань… Лань Чжань, зачем ты меня спас? — уже более уверенным голосом спросил Усянь. — Почему ты… не дал мне тогда умереть?
Внезапная мысль словно ножом резанула по сердцу. Вэй Усянь болезненно рассмеялся, находясь на грани истерики.
— Или Ханьгуан-цзюнь не желает мне спокойной смерти? Ну давай же, отведи меня тогда в свой орден, чтобы казнить демона Старейшину Илин по всем правилам!
Вэй Ин резко отпрянул от Лань Чжаня, и слёзы несдержанно покатились по его щекам. Конечно, Усянь старался даже не надеяться на то, что Ванцзи испытывает к нему хоть что-то наподобие тёплых чувств, но всё равно осознание того, что Ханьгуан-цзюнь собирается сдать его старейшинам Гусу Лань, отозвалось острой болью.
— Нет!
Вышло настолько громко и резко, что оба застыли в лёгком ступоре.
— Вэй Ин, нет, — словно заглаживая вину, ласково произнёс Лань Чжань и подошёл к Усяню, взяв его лицо в руки, а большими пальцами вытирая крупные слёзы. — Я никогда не хотел этого.
Когда после этих слов они столкнулись взглядами, по телу словно бы прошёлся электрический разряд, а сердце пропустило удар. Вэй Усянь зажмурил глаза, пытаясь справиться с непонятной реакцией собственного тела. Лань Ванцзи ведь всегда ненавидел его, так почему сейчас он спасает и так обречённого Старейшину Илин, когда сам серьёзно ранен? И наверняка за ними уже идёт погоня, ведь заклинатели никогда не оставят его в покое.
— Вэй Ин, я никогда не ненавидел тебя, — словно читая мысли Усяня, тихо произнёс Лань Чжань.
— Тогда почему… Почему ты защищаешь меня? — прохрипел Вэй Ин.
Всё ещё находясь в объятиях Лань Ванцзи, Вэй Усянь почувствовал сильный порыв слабости и прислонился спиной к холодной стене пещеры. Из его рта начала вытекать кровь, и мужчина слегка склонился в сторону.
— Вэй Ин! — обеспокоенно произнёс Лань Чжань, продолжая делиться духовной энергией.
Вот она — цена использования целой Стигийской тигриной печати. Вэй Усянь и так был слаб, поэтому печать с такой лёгкостью воздействовала на его тело. Не получив доступ к разуму, она направилась в более уязвимое место — сердце.
— Бесполезно… Ядро… Его больше нет… — ответил Усянь почти беззвучным шёпотом, а после прикрыл глаза. — Что ж… погибнуть в руках Ханьгуан-цзюня — поистине… честь для меня.
Ужас сковал не только сердце, но и душу. Лань Ванцзи лишь крепче сжал уже холодное болезненное тело. «Почему ты защищаешь меня?», — Лань Чжань так и не ответил на этот вопрос. Вот только, возможно, больше он никогда не сможет произнести эти слова. Осознание происходящего заставило сдержанность Ванцзи разбиться вдребезги. Слёзы потоком хлынули из прекрасных янтарных глаз, что сейчас так ярко выражали боль и отчаяние.
— Потому что я люблю тебя.
Голос его дрожал, но в то же время звучал так искренне и непоколебимо, что было совершенно невозможно засомневаться в правдивости этих слов.
— Я так люблю тебя… — тише повторил Лань Чжань. — Прошу, Вэй Ин, позволь мне помочь тебе…
Заклинатели неотрывно смотрели друг другу в глаза, роняя горячие слёзы. В этот момент внутри каждого словно что-то обломилось, но наружу начал пролезать маленький лучик надежды.
Всё небо было покрыто чёрными облаками, с которых нескончаемо шёл сильнейший ливень, сопровождающийся раскатами грома. В следующую секунду среди этих звуков стали слышны многочисленные приближающиеся голоса и быстрые шаги.
Их нашли.
Старейшины Гусу Лань перекрыли вход в пещеру, отрезая последний путь к отступлению. Вот только сами они войти не могли — Ванцзи поставил защитный барьер.
— Лань Ванцзи, немедленно выдай нам Старейшину Илин! Твоя защита лишь временна, вам некуда отступать! Лучше одумайся сейчас, пока не стало поздно! — кричали старейшины.
Лишь Лань Цижэнь и его старший племянник молчали, потому что понимали, что «поздно» уже наступило. Лань Ванцзи окончательно пропал, и сейчас может совершить самую огромную ошибку в своей жизни.
Вместо ответа Лань Чжань решительно взял в руку Бичэнь, другой всё так же придерживая Вэй Ина. Он был готов сражаться против своего ордена, чтобы защитить Усяня, и все это понимали.
Вэй Ин перевёл взгляд со старейшин на Ванцзи. Сердце нещадно сжалось. Почему он раньше не замечал его чувств, видел лишь ненависть, когда за ней на самом деле скрывалось беспокойство?
«Почему снова из-за меня страдают люди, которые любят меня? Может, это такое проклятие?», — в отчаянии думал Вэй Ин, наблюдая самую страшную картину.
— Лань Чжань… — шёпотом позвал Усянь, слегка потянув Ванцзи за ханьфу. — Лань Чжань, уходи… Я этого не стою.
Только Лань Ванцзи собирался возразить, но Вэй Усянь закрыл его рот рукой.
— Лань Чжань, спасибо… и прости…
Чувствуя, как пульс стремительно снижается, Вэй Ин не стал противиться своему последнему желанию и убрал руку ото рта Ванцзи. В следующую секунду Лань Чжань почувствовал холодное прикосновение к губам, а после Усянь окончательно обмяк в его руках.
— Вэй Ин!
Ванцзи судорожно направлял духовную энергию в сердце, пытаясь заставить его вновь работать.
Бесполезно. Это было совершенно бесполезно. Действие тигриной печати слишком огромное. Лань Ванцзи не мог перестать крепко прижимать к себе тело возлюбленного, а губы всё ещё хранили тот холод, с которым Вэй Усянь подарил ему свой предсмертный поцелуй. Из груди вырывались отчаянные всхлипы, и Лань Чжань не сдерживал их, как и слёзы.
Старейшины всё ещё требовали выдать им Вэй Ина. Лань Ванцзи никогда не ощущал такой ненависти к людям, как в этот момент.
— Он мёртв, так неужели вы и сейчас не успокоитесь?!
На секунду воцарилось молчание, и лишь звуки дождя нарушали тишину. Никто ещё не слышал, как кричал Лань Ванцзи. Особенно так болезненно.
— Не тебе решать, что делать с телом Старейшины Илин! — ответил Лань Юэ, один из главных старейшин, что достигли бессмертия, — Ханьгуан-цзюнь, если ты сейчас не сдашься, я буду вправе отнять твою жизнь!
Лань Чжань решительно закрыл собой тело Вэй Усяня, зная, что это лишь пустые угрозы. Лань Юэ не посмеет его убить, когда рядом находятся его брат и дядя. И так ослабленный барьер моментально разрушился, стоило только рассечь его мечом с мощной духовной энергией. Лань Ванцзи почувствовал неладное, когда лезвие, не останавливаясь, стремительно летело в его сторону, лишь набирая скорость. А в следующую секунду он уже не успел ничего предпринять — меч насквозь прошёл через сердце.
— Ванцзи!
Лань Чжань отдалённо слышал крики, а перед глазами расплывалось умиротворённое лицо Вэй Ина. «Что ж… погибнуть в руках Ханьгуан-цзюня — поистине… честь для меня.» — вспоминал Лань Чжань слова Усяня.
«Погибнуть в твоих руках не меньшая честь, Вэй Ин…», — успел подумать Ванцзи перед тем, как навсегда закрыть глаза.
— Я думал, что он будет защищаться! Лань Ванцзи сам всё прекрасно понимал и принял свою смерть! — оправдывался Лань Юэ, пытаясь отбить атаки яростно нападавшего Лань Цижэня.
В тот день ливень больше не прекращался, словно само небо оплакивало трагичную судьбу двух влюблённых молодых людей.
Спустя 13 лет
— Ханьгуан-цзюнь, Сянь-гэгэ, я снова пришёл нарушить ваш покой.
Юноша почтительно поклонился и сел на колени, зажигая благовония.
— А-Юань? — удивлённо спросил Лань Сичэнь, заходя в Храм Предков.
— Отец.
Юноша хотел встать, чтобы поприветствовать Цзэу-цзюня, но мужчина жестом показал ему оставаться на месте.
— Просто не ожидал встретить тебя здесь в такое время, — ответил Лань Хуань и сел рядом с приёмным сыном.
— Знаю, но этот день я бы ни за что не пропустил.
Это случилось ровно тринадцать лет назад. Когда тела погибших доставили в Облачные Глубины, Лань Ванцзи собирались похоронить по всем правилам в Храме Предков, а судьбу тела Вэй Усяня решать на совете великих орденов.
Лань Сичэнь никогда не забудет, как прижимались друг к другу брат и его возлюбленный, их полные отчаяния глаза и последний поцелуй, поэтому Лань Хуань решился на один довольно опасный шаг. Он предал огню тело Вэй Ина, и смешал его с прахом Лань Чжаня. На поминальной табличке написано лишь имя Лань Ванцзи, и никто, кроме Сичэня и Лань Юаня не знают, что вместе с ним похоронен и Старейшина Илин. А для всего заклинательского мира исчезновение тела Вэй Усяня до сих пор остаётся загадкой…
Спасибо
за твою любовь, защиту, преданность, за то, что оставался со мной до самого конца
и
прости
за то, что не заметил сразу, не успел сказать самых важных слов, умер, заставляя тебя кричать от боли