Музыка всегда ему нравилась. Музыка — то, в чем он мог забыться. Музыка — то, что иногда помогало ему успокоиться, даже если совсем ненадолго, может быть, даже понять свои эмоции, которых на данный момент слишком много. Их не должно быть, но они есть: засели внутри него и хоть что делай, а никак убрать не получится.

С каждым разом музыка в этой маленькой шкатулке, что лежала сейчас перед ним, не менялась: на ней была записана только одна мелодия. Её мелодия. Она сама записала ее, наверное, в очередной раз, когда не хотела никому мешать.

Было ли это проявление ее чувств? Фред видел и чувствовал в ней только…некую печаль. Печаль, одиночество, растерянность, страх и совсем маленькая, но капля надежды. Фокси не умеет говорить, но умеет излагать свои чувства именно таким образом: через музыку.

С годами текст ее песен и сами мелодии менялись: от счастливых к грустным. Но он помнил каждую ноту, каждую строчку. Как такое можно забыть?

***

Это, наверное, так жалко выглядит со стороны: живой недоробот-недочеловек с чувствами, необъяснимым, не покидающим его страхом в груди и вечным отчаянием в сердце. Как отвратительно.

После ее смерти он отказывался покидать свою маленькую комнату, в которой кроме небольшой сцены и старых проводов почти ничего не было. Она была его защитой от внешнего мира, по крайней мере, хоть какой-то. Не то что бы ему вообще было важно, что теперь происходит за ее пределами, он и не спешил узнавать, но никто другой к нему никто и не заглядывал. Кроме нее. Ну, до определенного момента…

Фантайм несчастен? Наверное. Не хотелось признавать, что ты просто жалкий слабак, который сдался при первой же возможности, что дала ему жизнь, хотелось верить, что просто вот так вот получилось.

— Мерзкая.

Ему не хочется даже и рот открывать. Ничего не хочется.

— И она, и ее глупая музыка, если тебе так интересно, — продолжал доноситься голос позади Фредди — А ты еще хуже, кстати! Долго собираешься жить как отшельник?

— Не знаю.

— А кто знает?

— Энн, завались — буркнул медведь, закрывая глаза. Какой же надоедливый.

Послышался тихий, но недовольный вздох. Фред так и не понял, приходит Эннард сюда из жалости или просто поразвлечься и поиздеваться, но останавливать его он не собирался. Пусть делает, что хочет: теперь Фантайм Фредди лишь глупая пластмассовая кукла, с которой, если совсем неосторожно играть, можно с легкостью сломать.

— Ты дурак, Фред, ты знаешь?

Тот медленно кивнул головой. К чему вообще все эти расспросы?

— А ты пытался понять ее? — Эннард опустился перед ним на колени, заглядывая в пустые и такие же глупые глаза Фредди.

— Я пытался.

— Почему ты не хочешь понять ее? — голос клоуна стал тише.

— Я сказал, я пытался, отвали.

— Ты просто бежишь от своих проблем, — усмехнулся Энн, похлопывая медведя по голове. Глупой, такой глупой голове. Такое чувство, будто там всегда было пусто.

— А что… И почему же мне нельзя бежать от проблем? — он правда…не понимал.

И снова тихий смешок. Продолжай, пожалуйста. Продолжай смеяться, продолжай насмехаться над ним, выстави его на главную сцену и подними на смех, пусть все увидят, насколько Фред жалкий эгоист.

— Твой маленький мозг, увы, не способен понять, Фредди. Спроси у нее — тогда поймешь. Она всегда знала ответ на твои вопросы, просто ты не удосужился задать их правильно.

Аниматроник, улыбаясь, медленно поднялся и направился к выходу из комнаты. Он всегда был довольно умным… Всегда говорил правильные вещи, но не прямо, а будто бы некими загадками, понятными лишь ему одному. Еще ни одну из них Фредди не разгадал.

Хлопок двери, и он услышал, как звук шагов все отдаляется и отдаляется. Музыка давно затихла, и эта невыносимая тишина снова стала давить на него.

Спросить у нее? Правильные вопросы? Она знала? Фред же не сумасшедший, как он может спросить у нее? Как она могла всё это знать?

А вдруг и правда сошел с ума? Просто и этого не понимает. Ха, забавно, наверное. Может быть, он изначально псих?

Или это Эннард псих? Умный псих? С чего бы ему советовать такое… Бред какой-то.

Она сама этого хотела. Точно! Сама. И всегда говорила ему об этом. И он же…никогда не хотел правда пытался понять.

Знаешь, я всегда мечтала умереть здесь, рядом с тобой. Чтобы ты выдрал мне сердце или еще что-нибудь. Что угодно! Ты же будешь по мне скучать хотя бы немного? Я была рада тебя слушать все это время, Фредди.

Всегда мечтала…

Фредди переворачивается на спину и смотрит в потолок, пытаясь навести порядок в своей голове, в которой скопилось слишком много мыслей. У нее хотя бы была мечта: страшная и непонятная для него, но мечта. Теперь он тоже хочет умереть, но лишь для того, чтобы встретить ее снова. Та же мечта, что и у нее, наверное. Ну, почти.

Фокси всегда была такой: пугала его своими мыслями и решениями. Но он никогда не думал, что она и правда решится сделать с собой что-то. Слишком много думал о себе, за что и поплатился.

Не зря, наверное, она однажды сказала, что Фантайм когда-нибудь все же потеряет то, что никогда не ценил по-настоящему. И от кого такого нахваталась? От их так называемого отца?

В любом случае, эта мелодия все еще напоминает ее.

И Фред никогда не перестанет ее слушать. Никогда не перестанет заводить шкатулку снова и снова. Никогда не устанет чинить, если сломается. Никогда.