Сайно молчал и нервно вышагивал из стороны в сторону по комнате. Вздернутый подбородок, сжатый в тиски до побелевших костяшек бумажный пакет, напряжённые плечи – от него веяло досадой и желанием уйти куда-то подальше из этого места. Но это место было его домом – куда бы он ни решился пойти, в любом случае все дороги вели его обратно.
Тигнари наблюдал за этим ходом из-под полуприкрытых глаз, то и дело жмурясь, когда мужская фигура проходила мимо ночника, на мгновение прерывая поток желтого света – единственного источника освещения при задёрнутых шторах. Выводило и тошнило. Тигнари не знал, сколько это продолжалось, но он физически чувствовал, что ещё немного – и он подохнет как собака, зарытый в чужое огромное одеяло, резко пахнущее цветочным кондиционером и изводящее его нос.
- Да-а хва-а-а-а-а-атит! – не выдержав, взвыл Тигнари и с силой пнул ногой куда-то, где должен был пройти Сайно.
Тот ловко схватил чужую лодыжку и сжал холодной рукой, вызвав очередной приступ бессильного вопля.
- Да? Я думал, это я говорил тебе хватит, когда ты решил упороться своими ебучими порошками до состояния, что тебе нужно было вызывать единственную частную скорую, - фыркнул Сайно и швырнул куда-то в ворох одеяла бумажный пакет.
Рука ослабила хватку, а чужая нога снова исчезла в бесконечных складках постели. Шмыгнув носом, Тигнари осторожно приподнялся на локте и тут же подтянул к себе пакет ближе. Взъерошенный, с изломанными выцветшими прядями, падающими на лоб и глаза, бледный, весь он на этой большой постели казался совсем жалким и несущественным. Шмыгнув носом, он наконец открыл свои глаза и, проморгавши, достал энергетик и пачку кислого мармелада – ему казалось, что он, когда просил этот заказ для поддержания гастрита, был в невменозе, а потому Сайно не стал бы размениваться на подобное. Ошибался.
- Ради бога, прошу, перестань ходить туда-сюда, иначе я блевану, - Тигнари шумно выдохнул и открыл энергетик, поднимая уставший взгляд на парня.
- Снова?
- Снова? – открывая пакет мармелада, переспросил тот. – Слушай, ты так драматизируешь, будто кто-то умер. Я просто тестировал новые формулы в лаборатории. Ну да, что-то пошло не по плану, но ты же знаешь, что в этом и состоит моя работа…
- Синтезировать наркотики? – оборвал его Сайно, сев в кресло напротив кровати и закинув ногу на ногу. – Звучит убедительно. А начальство твоё знает, господин учёный?
Господин учёный цокнул языком и обиженно отвёл взгляд, чуть кривясь от кислой посыпки. Ну да, допустим, не о всех экспериментах он докладывал своему начальству, но, во-первых, его сами пригласили на кафедру передовых исследований, а, во-вторых, ему сами коллеги дали доступ к куче реагентов, которые не относились к его направлению.
- И что они сделают – посадят своего лучшего работника? Тогда эту лучшую лабораторию региона и, на минуточку, России просто закроют и расформируют – и долбоебы из Сколково – или откуда они там – займут их места, - Тигнари, отставив энергетик на тумбочку у кровати, плюхнулся обратно на постель и продолжил поедать мармелад уже лёжа, вперив свой взгляд в потолок. – У меня всё под контролем, напоминаю тебе. К тому же мои исследования могут впоследствии помочь людям нивелировать воздействия подобных веществ и минимизировать риск интоксикации и…
- То есть ты на самом деле со школьной скамьи не на приколе грибы жрал, а готовился к научной деятельности? – уже без какого-либо желания продолжать эту беседу поинтересовался Сайно.
- Позволь напомнить, что ты делил эти грибы со мной, - заметил Тигнари, приподняв голову и взглянув на парня. – И прошу заметить ещё тот момент, что твои шутки под грибами даже без объяснений были достаточно смешными, смешнее Кавиха.
Сайно, цыкнув, поднялся со своего места и направился к кровати. Тигнари, заприметив это, сжался и укутался плотнее в одеяло в целях безопасности, однако парню было совершенно всё равно на него – он взял с тумбочки энергетик и сделал несколько глотков, после чего наконец сказал:
- Ну, значит, я не расскажу тебе, почему сын просил у отца постоянно купить парту.
После чего пожал плечами и под чужой смех в спину направился на выход. Тигнари даже не сразу понял, что Сайно забрал его энергетик, уже в дверь выдав недовольное «э-э-э-э-эй!».
_
- Я думал, ты свалишь раньше, чем я приду, - удивился Сайно, кидая рюкзак на свободный стул.
- Ну что вы, товарищ майор, разве я могу уйти от таких цепких рук, - парировал Тигнари, сидя в углу стола и звонко размешивая сахар в чае.
- Не паясничай, - Сайно шумно вздохнул, разбирая продукты и выкладывая те на стол. – Я не майор, я младший лейтенант. А ты, - достав связку бананов, парень указал ею на Тигнари, - моё повышение до лейтенанта.
Тигнари весело покивал и, шмыгнув носом, потянулся руками к бумажному пакету, в котором лежали сосиски в тесте. Да, горе учёный прекрасно знал, что, возможно, откисать после трипов в доме работника ФСКН было не самым лучшим решением. С другой стороны, лучший способ спрятаться – спрятаться на виду. Да и в целом, если не кривить душой, не то чтобы Тигнари как-то прятался или боялся органов: главное было быть хорошим и важным сотрудником, помогать, писать научные работы, поддерживать имидж лучшего прогрессивного места и не забывать отчитываться об экспериментах. Даже если те были не совсем теми, которые все ожидали. В конечном итоге именно при нём их научный центр смог хотя бы в области химии обогнать остальных.
- Не переживай, у меня завтра научная конференция в десять, не успеешь открыть глаза, а меня уже не будет, - жуя сосиску в тесте, поделился учёный. Хлебнув чая, он снова шмыгнул носом.
- Надеюсь, о вреде наркотиков? – отобрав пакет со сдобой, Сайно цокнул и убрал тот в хлебницу. – Ты смотри, сейчас конец квартала, могут нагрянуть с проверкой.
- Разумеется, психоактивные вещества – зло, - уперев локоть в столешницу, Тигнари с интересом наблюдал за суетой парня. В отличие от загнанного работой и бюрократией Сайно, горе учёный весь день отсыпался, набирался сил и даже успел написать несколько гневных сообщений по поводу пропажи энергетика с тумбочки. – У кого совесть чистая, тому скрывать нечего, не переживай.
Сайно шумно выдохнул и, закрыв холодильник, обернулся к своему временному соседу, привалившись спиной к дверце. Он прекрасно понимал, что веселье Тигнари связано с его удивительной безнаказанностью и какой-то невероятной способностью выходить сухим из воды, даже если ситуация патовая. Однако в случае чего могло коснуться и самого Сайно – поднять дело, чтобы сделать громкий заголовок ещё громче, как два пальца об асфальт. Особенно если кто-то из коллег захочет лишнюю звездочку к уже обещанным.
- Ну совесть у тебя, может, и чистая, но порошок с носа можно было и вытереть, - заметил парень и, подойдя к столу, щелкнул ученого по носу.
- У меня и на тебя есть, хочешь? – взяв уходящего Сайно за рукав пиджака, игриво поинтересовался парень. – Травы сегодня нет, но можем глянуть, что у тебя тут по наличию в округе, если хочешь.
- Очень хочу. Желательно чтобы ты перестал чертить дороги у меня в квартире, а еще лучше – не вынюхивал по всей округе подментованный клад.
- Какой противный, так говоришь, будто от одной дороги ты умрёшь, а твои погоны превратятся в пыль, - фыркнул Тигнари и отставил чашку, чтобы потереть нос и проверить, не осталось ли реально на нем ничего. – О, погоны в пыль, понял?
- Постарайся не словить передозировку, комедиант на полставки, у меня созвон с академией через полчаса, - закатив глаза, напоследок уведомил Сайно.
*
- Сайно-о! Что делаешь?
Тигнари пришел ближе к полуночи. Как ни в чем не бывало, после часа в ванной, пришел и завалился на постель рядом, стараясь подобраться как можно ближе к парню. Он знал, Сайно очень часто по вечерам просто откисал в постели с ноутбуком, листая различные паблики, или смотрел ютуб – отключал свой мозг по максимуму. Это помогало перезагрузиться и утром снова разбирать множество дел, готовить кучу бумаг, рассматривать новые случаи и мониторить статистику раскрытия преступлений. В конце концов от этого зависела не только зарплата, но и дальнейшая карьера. Он знал, что хороший отдых – залог хорошей работы. По крайней мере, так часто учили их в академии.
- Пытаюсь избавиться от желания сдать тебя коллегам, а что? – повернувшись, тот тихо выдохнул и кончиками пальцев провёл по чужой бледной щеке.
А ещё Сайно знал, что от его работы зависит, сможет ли в случае патовой ситуации он выбраться и не потерять свои погоны. И Тигнари тоже прекрасно знал, что их «тесное» сотрудничество, которое длилось уже не первый десяток лет, рано или поздно могло смазать все полученные достижения и красивые медальки, стоящие на отдельной полочке. В случае ученого, конечно, он просто отправится на нары. Верилось в это, конечно, с трудом, но исключать какой-то вариант развития события, особенно если он неблагоприятный, было бы грустно. А вот в случае сотрудника полиции, который никогда не обладал способностью избегать тернистых путей, конечно, это могло омрачить его карьеру – светлые умы начальства пресекали такое на раз-два и, если ты не такой выдающийся работник, то развернуть на приёмную в отделе могли не моргнув.
- Справляешься отлично, - усмехнувшись, Тигнари приблизился к чужому лицу и, проведя языком по щеке парня, решительно поцеловал.
Поцелуй был мокрым и грязным – любой поцелуй с Тигнари был таким. Сайно ответил, крепко сжав чужой подбородок, чтобы хоть как-то поумерить его пыл, который не всегда можно было обуздать. Тигнари кусался и провоцировал, не слушался и перенимал инициативу на себя. Тигнари всегда вгрызался как в последний раз, не оставляя ни единого шанса на побег, поднимал что-то давно забытое и такое порочное, что голова кругом шла. Тигнари был тем, кто тянул в самую бездну. И Сайно был тем, кто был и внутри, и снаружи – делил и бездну, и реальность.
Сайно прекрасно помнил противное пощипывание в носу, вскружившую голову эйфорию, эти разговоры ни о чем и обо всем, потому что рот на замке не получалось держать. Помнил эти несвязные поцелуи, эти глаза напротив, закрытые черным омутом зрачка, точно такие же, как и свои собственные. Помнил и яркие картинки, прыгающие галлюцинации, и расслабление, захватывающее всё тело. Он помнил от и до всё то, что помнил и знал и сам Тигнари.
- Какой дрянью от тебя несёт сейчас? – отстранившись, спросил Сайно.
- Что, припоминаешь?
Тигнари видел недоумение в чужих глазах, видел те самые проблески воспоминаний того, что так тщательно хотелось кому-то позабыть, вычеркнуть, убрать – сделать вид, будто ничего тогда не было. Положив ладонь на чужую грудь, парень улыбнулся, головой подался назад, выскользнув из хватки пальцев, после коснулся их своими губами, не сводя взгляда с глаз напротив.
Сайно помнил. Помнил так же, как и хотел забыть, навсегда выкинуть из памяти тот раз… те разы. Всё то множество раз, когда их связывали не только чувства, порывы и какие-то общие ночи – когда основой их связи стали наркотики. Грибы, порошки, трава – за школу и университет они попробовали достаточно, неизменным оставалось одно – они делили всё на двоих.
Делили эмоции и чувства, которые лились через край, в которых не захлебываться не выходило. Делили так, будто завтра могло не наступить для них обоих. Развязанный язык, отвратительный химсекс, ленивая дрочка в моменты, когда совсем не выходило – от одних воспоминаний хотелось просто проблеваться, а после залезть в ванну и не вылезать несколько часов. Дергать кран, то поддавая кипяток, то ледяной воды, чтобы справиться с перепадом температур, чтобы стало полегче, чтобы справиться с отходами.
Чужие руки бродили по его телу, забираясь под просторную домашнюю футболку, нагло задирая её. Тигнари не смущался и не сомневался, оглаживал бока, ногтями проходясь по животу и ребрам, поднимаясь всё выше, чувствуя свою безнаказанность. Однако стоило ему только склониться ближе, как Сайно отстранил его за плечи от себя, серьёзно заглядывая в замутнённые глаза.
- Тигнари, нет, - строго отрезал парень.
- Отвратительно скучный, - цокнул тот в ответ. – Ты стал отвратительно скучным в своей правильности. Уже в горле комом, ты даже от травы крестишься, будто я планирую тебя ею убить.
Тигнари юрко выскользнул из тёплой постели и сразу же направился к выходу. Раздосадованный и обозленный, он хлопнул дверью и скрылся на кухне, в единственном месте в квартире, где можно было покурить под вытяжкой. А курить, походу, единственное, что можно было делать в этой квартире без зазрения совести.
Шмыгнув носом, парень ногой подвинул стул ближе к вытяжке и, включив ту, плюхнулся на место и потянулся за сигаретами, лежащими возле плиты. Чиркнула зажигалка, на мгновение освещая уставшее лицо, заметно побледневшее со временем. Откинувшись на спинку стула, Тигнари прикрыл глаза и выдохнул сизый дым в сторону вытяжки действующей на нервы своим гудением.
Отказ Сайно злил. Не то чтобы это окатывало какой-то звериной злостью, нет, Сайно выглядел как потерявшийся ребёнок, который почему-то решил, что первые встречные постулаты – самые верные, чистая монета. Шальной мыслью промелькнуло, что с таким успехом он мог бы и в церковь наведаться, если ещё не решился сделать это втихаря, чтобы не быть осмеянным. Хотя он и не был похож на человека, который пошел бы в церковь. Тигнари едва ли мог это представить, даже упорись он самыми забористыми грибами. Впрочем, таких грибов давненько у него не водилось.
Положив ладонь на пах, парень шумно выдохнул и слабо сжал тот. Не то чтобы страшно хотелось ебаться, однако, если Сайно действительно давал заднюю, выбирать не приходилось. Свободные домашние штаны, так мило предоставленные хозяином квартиры, были как нельзя кстати – легко проскользнув рукой под штаны и бельё, Тигнари слабо сжал член и провел по нему туда-сюда. Затянувшись сигаретой, он откинул голову назад и не спеша начал водить по члену вверх-вниз, прикидывая ощущения. Выходило так себе – член не хотел вставать полноценно, то и дело обмякая в руках, движения были какими-то смазанными, будто сквозь вату, сигарета неприятно горчила во рту уже ближе к середине.
- Блядство, - фыркнул Тигнари, убирая руку из штанов и кидая недокуренную сигарету в пепельницу. Дернув полотенце с крючка, он вытер руку. В зипе было еще на две дороги.
_
Утром Тигнари дома не оказалось. Как и он сказал, когда Сайно открыл глаза, в квартире тишину прерывал только шум вытяжки, что забыли выключить. Где-то на подкорке хотелось думать, что Тигнари ещё там, на кухне. Может, ещё не ложился, может, съел все сосиски в тесте, которые так ему любились, может, ещё что – однако, нет.
Вместо него на кухне остался стул у вытяжки, общий свет и зип с остатками порошка. Ну и, по обыкновению, чашка с недопитым чаем, который остался ещё с вечера, когда они обсуждали планы на завтра. Шумно выдохнув, Сайно выключил вытяжку, вернул стул на место и замер перед столом – на стеклянной столешнице виднелись следы от старой кредитки, лежавшей рядом. В зиплоке было немного, но парень мог на глаз прикинуть – на дорогу хватит.
- Тц, мудак.
Иногда Сайно казалось, что Тигнари знал лучше, чем он сам себя. Знал подчистую его гнилое нутро, так старательно прятавшее себя в погонах и праведности, законах и уголовных статьях. Прятавшее себя в поимке таких же, как он сам, таких, как Тигнари – просто менее удачливых, более глупых. И, возможно, всё было абсолютно не так. Могло быть и так, что Сайно хотелось скинуть с себя ответственность. И он знал – Тигнари не против взять её на себя.
_
Одеяло встречало знакомой теплотой и мягкостью. В постели было тепло, Тигнари подумал, что даже душно в безразмерности постели. Нехотя разлепив закисшие глаза, он шмыгнул носом и с открытым ртом вперил свой взгляд в потолок.
- Снова передозировка? – буднично поинтересовался тот.
- Ты сам пришел, - захлопнув книгу, Сайно взглянул на часы на своем запястье. – В пятом часу. На отходах.
Сайно сидел в кресле рядом с ночником, усердно делая вид, что он что-то читает. Тигнари думалось, что едва ли что-то можно прочесть в таком плохом свете от ночника и задёрнутых шторах, но препираться сил не было. Вообще сил почему-то мерзотно не было – ломало.
- М-м-м, - парень простонал и, повернувшись на бок, уткнулся лицом в подушку.
Однако долго пролежать так лицом в подушку не вышло – отвратное зудящее /ничего/ по телу блуждало, говоря о том, что нужно ещё. Нужно ещё разок, может, другой, нужно покурить или по ноздре. Мыслей много, ничего этого ещё больше – в голове была каша. Каша, которую в предыдущий раз он так лихо обошел благодаря капельницам и частникам, которым Сайно на лапу дал тысяч десять, если не больше, чтобы его не забрали.
В позапрошлый раз, помнилось слабо, возможно, было так же. Может, хуже, может, лучше – поебать. Было чертовски поебать, потому что тогда было так, сейчас – хотелось ещё. Разочарованно шмыгнув носом, Тигнари снова повернулся на спину и цокнул языком:
- Вызови такси, я поеду, не могу.
Он звучал вымученно и слабо, он знал это. И Сайно это знал. Отложив книгу на подлокотник, тот взглянул на постель, где посреди цветного постельного белья выделялось бледное и уставшее лицо, к которому прилипли цветные пряди его волос, более выцветшие, чем было в прошлый раз.
- Не надо.
- Надо. Мне. Сегодня. Надо, - с расстановкой процедил Тигнари, явно выходя из себя.
Повисла пауза. Сайно слышал, как тяжело и злобно дышит парень на его постели, видел, как сжимали жилистые ладони одеяло в комок, явно злясь всё больше и больше.
- Не надо… у меня есть, - наконец вымолвил парень. Тигнари даже воздухом подавился от неожиданности. Поднявшись на локтях, он ошарашенно смотрел на Сайно, явно ожидая какой-либо тупой шутки, неудачной, плоской – плевать какой. Шутки, которых было предостаточно. – Мы вчера приняли паренька, у него с собой было достаточно… Там пакетом больше, пакетом меньше – двенашка светит.
Сайно не ожидал. Тигнари, если говорить откровенно, тоже не ожидал. Не ожидал, что так легко и быстро, что беспрекословность отказа так быстро сломалась. Не ожидал – а потому засмеялся. Громко и заливисто, после рухнув обратно на постель без сил, вытирая подступившие слезинки вместе с закисшими корками с лица, стараясь успокоиться.
- И ты молчал? – наконец поинтересовался тот, прекратив смеяться. – Спрятал? Отдавай на независимую экспертизу.