— Протего!
Красный луч, его собственное Оглушающее заклятие, рикошетом отскочил в него. Гарри скрючился за фонтаном, и одно из золотых ушей гоблина полетело через весь зал.
— Я дам тебе шанс, Поттер! — крикнула Беллатриса. — Отдай мне пророчество! Выкати его ко мне по полу, и твоя жизнь спасена!
— Тогда тебе придется убить меня, потому что его больше нет! — откликнулся Гарри, и в то же мгновение его лоб пронзила боль: старый шрам вновь обожгло как огнем, и Гарри ощутил прилив ярости, абсолютно не связанной с его собственным гневом. — И он знает это! — Гарри рассмеялся безумным смехом, под стать Беллатрисе. — Твой закадычный дружок Волан-де-Морт знает, что оно разбилось! Вряд ли он похвалит тебя за это, как ты думаешь?
— Что? О чем ты говоришь? — взвизгнула она, и он впервые услышал в ее голосе страх.
— Пророчество разбилось, когда я пытался втащить Невилла наверх по ступеням! Как ты думаешь, что Волан-де-Морт скажет по этому поводу?
Его шрам пылал… от боли на глаза навернулись слезы…
— ЛЖЕЦ! — завопила она, но за ее злобой угадывался ужас. — Оно у тебя, Поттер, и ты отдашь его мне! Акцио, пророчество! АКЦИО, ПРОРОЧЕСТВО!
Гарри рассмеялся снова, чтобы еще больше взбесить ее, и боль в шраме стала такой свирепой, что ему показалось, будто его череп вот-вот разлетится на куски. Он помахал пустой рукой над плечом одноухого гоблина и быстро спрятал ее обратно, когда она метнула в него еще один зеленый луч.
— Видишь, пусто! — крикнул он. — Ты ничего не получишь! Оно пропало, и никто не узнает, о чем оно было, так и передай своему боссу!
— Нет! — взвизгнула она. — Ты лжешь, это неправда! Я не виновата, хозяин… Не надо меня наказывать…
— Зря стараешься! — крикнул Гарри, зажмурясь от боли, которая стала совсем нестерпимой. — Он тебя не услышит!
— Неужели, Поттер? — сказал высокий холодный голос.
Гарри открыл глаза.
Высокий, худой, в черном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щелочками зрачков… Лорд Волан-де-Морт стоял посреди зала, направив на него палочку, и Гарри застыл на месте, не в силах шелохнуться.
— Итак, ты разбил мое пророчество? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт, устремив на Гарри безжалостный взор своих красных глаз. — Нет, Белла, он не лжет… Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчемного мозга… целые месяцы подготовки, столько усилий… и вы, Пожиратели смерти, позволили Гарри Поттеру снова расстроить мои планы…
— Простите меня, хозяин, я не знала! Я сражалась с анимагом Блэком! — зарыдала Беллатриса, бросаясь ниц у ног Волан-де-Морта, сделавшего несколько шагов вперед. — Вы же знаете, хозяин…
— Замолчи, Белла. — В голосе Волан-де-Морта послышалась угроза. — Лучше помоги нашему другу Люциусу, пока эти детишки не лишили его палочки. Я справлюсь и без твоей помощи. — Последние слова были произнесены с нескрываемой издевкой.
Боясь гнева своего хозяина, Беллатриса поспешила обратно к лифту. Вскоре Гарри и Темный Лорд остались в Атриуме одни. В разбитом фонтане все еще журчала вода. Со стороны лифтов раздавались крики и грохот. Борьба продолжалась.
— Ничего не хочешь сказать, Поттер? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт, поворачиваясь к Гарри.
— Перед тем, как ты меня убьешь? — тем же тоном отвечал ему волшебник.
— Оставь эту фальшь, — поморщился Темный Лорд. Недовольство на змеином лице выглядело весьма необычно. — С минуты на минуту здесь будет Дамблдор. Времени почти не осталось. Ты разобрал, что было сказано в пророчестве?
— «Ни один из них не сможет жить, пока жив другой», — повторил Гарри хорошо запомнившиеся ему слова. — Ну, что?
— И стоило ли так трудиться, пытаясь подобраться к этому пророчеству? — фыркнул Волан-де-Морт. — В нем нет ничего такого, о чем я не знал бы.
— Так зачем ты приказал своим Пожирателям похитить его, раз и так все знал?
— Такова моя участь, — с каменным лицом отозвался собеседник. — Жаль, что мои дорогие соратники почти все здесь разрушили. Хорошее было место, — добавил он, взмахом руки указав на останки фонтана, поврежденные статуи и потрескавшиеся мраморные плиты под их ногами.
— Восстановят, — отмахнулся Поттер. — Что нам с пророчеством-то делать?
— А ничего не делать. Всему свое время, — с самым загадочным видом отвечал ему тот, кого раньше называли Томом Реддлом. — Старикашка уже на подходе. Будь так добр, сделай вид, будто мы действительно сражались.
Гарри кивнул и, отойдя на несколько шагов назад, направил палочку на Темного Лорда.
— Мне больше нечего сказать тебе, Поттер, — спокойно промолвил тот. — Ты мешал мне слишком часто и слишком долго. АВАДА КЕДАВРА!
Безголовая золотая статуя чародея из фонтана вдруг ожила — она спрыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между Гарри и Волан-де-Мортом. Заклятие отскочило от ее груди, и статуя распростерла руки, защищая Гарри от нового нападения.
— Что… — воскликнул Волан-де-Морт, бешено озираясь. Он был хорошим актером. — Дамблдор!
***
…Он увидел шевеление тонких губ, вспышку зеленого пламени — и все исчезло.
Непривычно тихо. Прерывистое дыхание Беллатрисы, крики Хагрида, треск ломаемых чьими-то резкими движениями веток, произнесенное вполголоса заклятие, которое он даже не попытался отразить, — всего этого больше не было.
— Я все-таки умер? — спросил Гарри, открывая глаза. Он ни к кому не обращался — ведь в светлом тумане никого, кроме него, не было. Это он знал наверняка. Но, тем не менее, из пустоты ему кто-то ответил:
— Нет, Гарри. Сегодня ты точно не умрешь.
Поттер медленно повернул голову на звук. Перед ним стоял Том Реддл. Высокий, темноволосый, в школьной мантии со знаком Слизерина на груди. Ему было лет семнадцать. Юноша был похож на своего отца магловского происхождения и одновременно — на самого Гарри. Но выглядел он слишком серьезным для только что окончившего школу юнца. На тонких губах играла грустная улыбка.
— Помнишь, тогда, в Министерстве магии, ты пытался применить «Круцио» к Беллатрисе? И не смог. Не потому, что был недостаточно силен, а потому, что в глубине души ты не хотел этого делать. Тебе была противна даже мысль о том, что ты можешь причинить боль другому человеку. Сейчас произошло то же самое. Я не хотел убивать тебя.
— Но ты должен. Эта история не может длиться вечно! — воскликнул Гарри, поднимаясь на ноги.
— Нет, глупый мальчишка, — беззлобно отозвался Реддл. — Не так она должна закончиться. Совсем не так.
— Я тем более не смогу тебя убить.
— Почему? Я ведь убил твоих родителей. Убил Лили и Джеймса! Разве ты можешь мне это простить? А смерть Сириуса Блэка, одного из братьев Уизли, Римуса Люпина и Тонкс? Смерти всех тех людей, что пали от моей руки?
— Ты невиновен в их смертях, — сдавленным голосом ответил Гарри.
— Добро всегда должно побеждать, — покачал головой тот, кому предстояло стать Темным Лордом. — Иначе, какая же это сказка?
— Я никогда не смогу убить тебя, Том.
— Тебе и не придется. Ты всего лишь используешь свое любимое заклятие.
— Почему мы не можем переделать сюжет на свой лад?
— Потому, что мы всего лишь герои книги. У нас нет власти над собственными жизнями. Единственное, что мы можем — это переговариваться между строк… — Он помолчал немного, а затем со смешком добавил: — Мне пора возвращаться в реальность. Тут еще кое-кто жаждет поболтать с тобой.
***
…Они кружили по Большому залу, не отводя друг от друга ненавидящих взглядов. Толпа вокруг них то затихала, то вновь разражалась возгласами и криками. Ни один из них не мог решиться сделать то, что должен был. Наконец Волан-де-Морт пошел на сближение. Когда их разделяли всего несколько шагов, Темный Лорд наклонился ближе к противнику и шепнул, зная, что никто их не услышит:
— Увидимся на том свете, Поттер.
— Я буду ждать тебя на вокзале, Том, — так же тихо ответил Гарри.
— Авада Кедавра!
— Экспелиармус!
Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Гарри видел, как зеленая вспышка Волан-де-Морта слилась с его собственной и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал ее свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились.
Примечание
2012.