Медленно опускались сумерки, обволакивая город и растягивая тени. Совсем скоро зажгутся огни, на улице станет больше людей, спешащих домой, к семье, или на приятные вечерние встречи – весь город превратится в копошащийся муравейник, и мало где можно будет найти тихий уголок. 

Но он был один – прячась по отдаленным дворам, он искал никому не нужное место, чтобы провести этот вечер наедине с собой. Прыгнув, он ухватился за первую ступеньку пожарной лестницы небольшого пятиэтажного дома, подтянулся и не особо аккуратно полез наверх. Знал – судьба его убережет. Или кто еще там постоянно отвечает за его спасение, не давая ему покончить со всем этим уже лет восемь. Оказавшись на крыше, он сел у края, свесив ноги. 

Бросив задумчивый взгляд на набедренную сумку, он медленно достал из нее складной нож и, раскрыв его, направил лезвие на последние лучи уходящего солнца. На их фоне лезвие казалось иллюзорным – как будто стоит только моргнуть и оно пропадет. Он сделал глубокий вдох и опустил руку. Легкий ветер трепал его волосы, заставляя едва заметно морщиться, озноб прошел по коже, но он не спешил надевать заранее приготовленный плащ. Смотря невидящим взглядом на свои забинтованные руки, он вертел нож, оценивая возможные решения. Через некоторое время он поднес лезвие к незакрытой бинтами части руки, но после легко покачал головой и убрал нож обратно. Это может подождать до завтра, да и не хочет он в очередной раз слушать слова поддержки, заставляющие его чувствовать себя жалким. Он развел руки в стороны, ловя последнее тепло солнца и тихо рассмеялся. Да, этот вечер выдался весьма неплохим.

*****

Вечер постепенно сменялся ночью, прохожих на улице стало меньше, и над городом повисла тишина. Один за другим гас свет в окнах, и лишь уличные фонари пытались уменьшить тьму, заполонившую все вокруг. Сидя в квартире, он прикрыл уставшие от многочасовой работы глаза. Хотелось спать – кажется, это его вторая подряд бессонная ночь. Но он не мог себе позволить эту слабость, не чаще раза в три дня, когда не остается уже никаких сил на существование. За бессонными ночами он прятался, пытаясь уменьшить чужое влияние на себя. Он знал – стоит расслабиться и произойдет беда. Сложно сказать какая, но ее очевидность заставляла снова и снова идти на кухню едва слышными шагами и готовить нескончаемые кружки кофе. Вот и сейчас он встал с насиженного места на диване, выпутался из пледа и пошел за новой порцией искусственной бодрости. Зажмурившись от головной боли, он успокоил дрожащие от напряжения руки и прикрыл глаза. 

– Нет, – помотал он головой, будто отвечая кому-то, – да, да, я знаю, – раздраженно прошептал он с ненавистью смотря перед собой. Он до сих пор не мог понять, за что ему это все: – оставь меня в покое, – процедил он сквозь сжатые губы и, налив в кружку закипевшую воду, возвратился на диван, снова запутываясь в плед и готовясь к еще нескольким часам напряженной работы: – я тебя услышал, – хмуро заявил он: – изыди, – устало прошептал он, прикрыв глаза. 

Тяжелый вдох и выдох и он снова обратил все свое внимание на экран компьютера. Лишь бы эта ночь прошла спокойно. Лишь бы ему хватило сил дожить до утра.

*****

Солнце восходило, рассеивая ночной мрак, оплетая город мягким теплом и светом. Скоро на улице появится много прохожих, спешащих на работу или учебу, и тишина заполнится шумом машин. Но это все будет потом, а значит сейчас можно позволить себе расслабиться. Он как обычно проснулся раньше всех и привычно для себя сел за очередную книгу, начатую, кажется, дня три назад. Мысли расползались и через некоторое время он закрыл книгу и вернулся на кровать. Для того, чтобы вернуться ко сну, было уже слишком поздно, но он мог провести это время в комфортной обстановке, кутаясь в одеяло и размышляя над поступками персонажей недавно просмотренного фильма. Он невольно завидовал их свободе и возможности поступать, как того пожелает сердце.

Эти тихие утренние минуты дарили покой, мысли перерастали в далекие от реальности мечты, на его лице появилась легкая искренняя улыбка. Условности его жизни не имели значения в этот момент, он мог быть собой и наслаждаться этим временем. Он встал, подошел к окну и открыл его, глубоко вдыхая. Редко возникала возможность порадоваться таким мелочам, как свежий воздух и приятно греющие лучи рассветного солнца. Осматривая деревья, качающиеся от ветра, он мечтал стать листиком, оторвавшимся от ветки и полетевшим в новую необычную жизнь.

Но вот пронзительно прозвенел будильник, оповещая, что личное время закончилось и пора возвращаться в реальную, наполненную откровенно надоевшими шаблонами жизнь. Это тоже было привычно, как и выглаженная до идеала одежда или поданный минута в минуту завтрак. Ему пора было возвращаться к рутине.

*****

В небе ярко светило солнце, редкие облака время от времени наплывали на него, но не могли скрыть его свет от земли. Улица была наполнена голосами и рутинным шумом. Он шел по аллее, отдаленной от вечно спешившего мира и наслаждался прохладой теней, отбрасываемых громоздкими деревьями, почти полностью закрывшими небосвод. Где-то вдали прогудела машина, и он вздрогнул, поморщившись, после чего снова улыбнулся и пошел дальше, насвистывая с детства знакомую песню. Жизнь была хороша: солнце светило, листья деревьев перешептывались, колышимые легким ветерком, у него были радовавшие планы на день и ничего неожиданного и неприятного не предвиделось. А даже если что-то вдруг и случится, он все равно будет знать, что он со всем справится, а если нет – у него есть его маленькая семья, которая всегда придет на помощь.

Гонимый мимолетной идеей, он перешел на бег, расставив руки и начав смеяться. Прибежав на площадку для выгула животных, он прошел по всем препятствиям, словив несколько удивленных и осуждающих взглядов от людей и их животных, и продолжил бежать, теперь уже в сторону маленькой кофейни рядом с парком.

– Добрый день! – улыбнулся он девушке-бариста, – мне как обычно, – улыбка стала еще шире и он стал внимательно смотреть за приготовлением его горячего шоколада с малиновым сиропом. Когда все было готово, он коротко поблагодарил девушку и заплатил за заказ. С трудом удержавшись от продолжения пробежки – все же, не хотелось расплескать горячий шоколад, он снова пошел в парк. Совсем скоро ему надо было встретиться с друзьями, а это значит, что его день станет еще лучше. 

Каждый день для него был особенным, а каждый последующий особенно особенным и особенно-особенно особенным. Так могло продолжаться вечно, как вечно продолжалось его счастье. Это был лучший год его жизни.