Цирк

Солнце плавно опускалось за горизонт, отбрасвая на землю свои последние, огненно-красные лучи. Небольшую полянку в окружении вагонов с животными начал окутывать туман. Становилось холоднее. Высокий пышный шатёр издалека манил к себе яркими прожекторами, весёлой музыкой, запахом попкорна и сладкой ваты. А люди, живущие в округе, подтягивались на выступление со своими детьми, и их весёлая болтовня перекрывала даже шум машин.

— Быстрее, я не хочу опоздать! — мальчик нетерпеливо топтался на месте, пожирая яркий шатёр глазами. — Зачем тебе вообще нужен попкорн?

Он обернулся. Рядом с палаткой попкорна и сладкой ватой, в ожидании своего заказа топталась его сестра — как две капли похожая на него самого: те же светло-карие глаза и пушистые волосы цвета золота. Другие люди в очереди болтали друг с другом, но их задора мальчишка не разделял.

— Не будь такой занудой, — Люмин недовольно закатила глаза. — Сам же будешь у меня потом выпрашивать.

Дождавшись своего заветного бумажного пакетика, девочка тут же была схвачена за руку и утянута в шумное тепло шатра, пахнущее сладостями и хот догами. Практически все места были заняты, мимо рядов сновали разодетые артисты, предлагая гостям смешные аксессуары и игрушки, от гула голосов начинала болеть голова, но как же на душе было хорошо.

Для Итэра и Люмин это был их первый поход в цирк. Объявление о нём они увидели ещё неделю назад и всё лелеяли надежду туда попасть, но неделя подходила к концу, а фортуна явно не спешила проявлять благосклонность. Многие друзья близнецов уже вовсю хвастались «крутыми» выступлениями и на ходу придумывали страшилки про цирк, что лично Итэра очень задевало, ведь он там ещё не был. Они почти потеряли надежду, но когда мама с улыбкой показала им купленные билеты на последнее в их городе шоу, да ещё с местами в первом ряду, то не могли поверить своему счастью.

— Я хочу увидеть акробатов! — заняв место рядом с матерью и сестрой, Итэр вперился взглядом на круглую сцену, словно одной силой мысли мог заставить шоу начаться.

— А мне больше животные интересны, — в отличие от брата, Люмин была более терпеливой и на месте не ёрзала, неспеша поедая карамельный попкорн. — Ноэлль говорила, что у них даже есть верблюды!

— Да кто угодно, лишь бы было весело. Я и на клоунов согласен.

— Ох, уже не снятся кошмары с клоунами, малыш? — мама тихо рассмеялась, прикрыв рот ладонью. Люмин же злорадно хихикнула, за что получила ответный толчок в плечо.

— Да! — упрямо заявил Итэр. — Уже не боюсь. Это просто люди разрисованные краской. Ничего особенного!

Его бесстрашная речь потонула в резко сменившейся музыке и радостных детских криках. Некоторые, особенно нетерпеливые, повскакивали со своих мест и лишь благодаря реакции родителей, не рванулись к сцене.

Под потолком разными цветами засияли софиты, бодрый голос ведущего наполнил шатёр, а спустя мгновение он сам вышел на сцену. Высокий, лысый и в ярком костюме, он шагал, раскинув в стороны руки, будто хотел обнять всех зрителей разом.

Грянул гром аплодисментов и шоу началось.

Каждая часть выступления была принята детьми на «ура». Итэр с открытым ртом наблюдал за акробатами, что выполняли свои трюки под самым потолком; жонглёрами, у которых будто было по три пары рук — так быстро мелькали кегли перед их лицами! Даже клоуны, вопреки опасению, веселили его, а не пугали.

Люмин же хватала брата за руку и крепко сжимала, не в силах сдержать восторг каждый раз, когда на сцене шествовали верблюды и крупные лошади с крепкими ногами. Животные были столь огромными, по сравнению с маленькой Люмин, что она даже испытала благоговейный ужас, когда вроде и страшно, и от восторга захлёбываешься. Были здесь и слоны и даже дрессированные тигры, от рыка которых кровь в жилах стыла. Девочка не переставая твердила маме, что животные выглядят очень ухоженными и залюбленными, и что на каждом она не отказалась бы прокатиться.

А во второй части шоу на сцене появился высокий, молодой мужчина, с гримом Джокера на лице (но почему-то голубыми волосами), который с первой минуты крал внимание каждого зрителя. Невероятно гибкий гимнаст, акробат, с идеальным чувством равновесия, ещё и смешнее клоунов. От него веяло такой… Странной, но сильной харизмой, что невозможно было оторвать глаз.

Вот только Люмин этот Джокер совсем не нравился. Когда он, исполняя номер, оказался рядом и встретился взглядом с девочкой, она прижалась к брату, спрятав лицо за его плечом.

— Ты чего? — Итэр с трудом отцепил от себя сестру и наклонился ближе, чтобы они могли слышать друг друга.

— Он меня пугает.

— Кто? Джокер? — мальчишка не поверил своим ушам — такой талантливый человек и пугает? — Он же классный! Ты видела, что он вытворял под потолком на весу? Да почти всё шоу на нём держится!

— Но он… Жуткий. И никогда не улыбается, — Люмин смолкла, не зная, как без слов доказать брату, что этот мужчина опасен. Но Итэр и не стал слушать дальше, предпочтя любоваться таким талантливым артистом и отбивать все ладони в аплодисментах.

Девочка не понимала, что именно её так напугало, но в глубине души будто знала, что на самом деле скрывается за этой маской известного злодея из комиксов. Она следила за ним взглядом, не отрываясь.

Ей вдруг стало душно. Весёлая прежде музыка давила на уши, вызывая тошноту. Сердечко Люмин тревожно билось в груди, перед глазами всё поплыло: алая ткань шатра, все зрители и животные размывались, резко сменяясь неясными картинками…

Высокие, тёмные потолки, огромные окна, за которыми непрерывно падает снег. Она выдыхала резко, будто кашляет, из её рта вырывались клубки пара. Так холодно и больно, все внутренности сжимало от страха. Как долго длился этот кошмар? Неделю? Месяцы? Она знала, что уже не выберется отсюда. Даже она сама не помнила, как попала сюда, никто её уже не найдёт…

— Для тебя здесь слишком холодно? — приятный низкий голос, словно мёд проникал в уши, оседая в душе тяжёлым, вязким страхом. — Ты неожиданно чувствительна к низким температурам.

Она вздрогнула, когда горячая рука коснулась её оголённого живота. С губ сорвался судорожный вздох. Она уже не пыталась прикрыться или оттолкнуть — на это не было ни сил, ни желания.

— Невероятно, после стольких экспериментов твоё тело всё ещё излучает мощную энергию, — мужчина подошёл ближе и она, наконец, смогла разглядеть на его бледном лице хищную улыбку. Глаза всё так же скрывала маска, а пряди голубых волос струились на чёрные меха его воротника.

— Так давай же продолжим, — в худой руке сверкнул шприц, наполненный жуткого вида бордовой субстанцией. — За столько дней ты должна была привыкнуть.

Снова обжигающее прикосновение к руке, неприятный укол и следом — острая боль, разрывающая всё нутро на куски.

Один и тот же кошмар посещал сны Люмин. После пробуждения она не могла вспомнить внешность мужчины, но помнила все свои чувства, что были с ним связаны: страх, ненависть, чувство бессилия, агонию и боль. До этих странных снов маленькая Люмин и не подозревала, что люди могут испытывать столько всего плохого, да ещё и сразу. Однако, из раза в раз реальность её баловала тёплой заботой матери, вкусной едой и бесконечным счастьем, поэтому, увиденное в кошмаре она не держала в голове слишком долго. Но сейчас… Почему-то сейчас всё было иначе. Обрывки сна без конца всплывали в памяти.

Очнулась Люмин из-за того, что кто-то тряс её за плечо.

— Что с тобой? Тебе плохо? — Итэр склонился над сестрой, беспокойно заглядывая ей в глаза.

— Не-Немного, — девочку пробрал озноб, но она всё равно улыбнулась брату и несколько раз мысленно повторила себе, что это лишь сны. Бесконечно долгие, повторяющиеся кошмары, которые преследуют только ночью и не могут навредить в реальности. Не могут ведь, правда?

— Музыка очень громкая, — как можно утешительне прокричала Люмин. — От этого голова болит.

— Не бойся, прошло почти два часа, скоро шоу должно закончиться! — Итэр бодро приобнял сестру и переключил внимание обратно на сцену. Девочка отложила так и недоеденный попкорн рядом на лавочку — аппетита как ни бывало.

А «Джокер» тем временем завершал свой последний номер: балансировал на одной руке на конце длинного шеста, на невероятной высоте. Внизу шест держал на своей голове крепкий мужчина — тот самый ведущий, озаривший своей улыбкой публику в начале выступления.

Итэр восхищённо сжимал кулаки, не веря тому, что у человека может быть настолько крепкая шея и голова. Такой вес держать на себе!

Рядом вдруг ахнула сестра и по залу пробежались испуганные восклики. Мальчишка вновь посмотрел на верх, да так и замер с открытым ртом. «Джокер», встав на ноги, резко спрыгнул вниз.

«Он же разобьётся!» — пронеслось в голове Итэра, он даже с места вскочил, словно готовый подбежать и поймать. Но мужчина, невзирая на высоту, твёрдо приземлился на ноги, будто за спиной у него были невидимые крылья. Спустя мгновение, нужное для осознания случившегося, зал взорвался аплодисментами.

Ведущий, опустив шест на землю, с широкой улыбкой раскланялся, в то время как «Джокер», сложив руки за спиной, неспешным взглядом обводил зал. Итэру вдруг вспомнились слова сестры:

«Он никогда не улыбается».

И в самом деле, присмотревшись, мальчишка заметил, что лицо артиста совершенно бесстрастно. Не было на нём ни гордости, ни радости, ни интереса — совершенно ничего. Его глаза безэмоционально перескакивали с одного счастливого лица на другое, словно не люди перед ним, а просто… Мухи.

Музыка постепенно стихла, как и бурные овации. Один за другим с задних рядов начали гаснуть лампы, пока единственным освещённым участком не осталась сама круглая сцена. Мужчина-ведущий вручил «Джокеру» микрофон и по всему шатру пронёсся его глубокий, мягкий, но такой холодный голос.

— Благодарю вас всех за посещение нашего маленького мероприятия сегодня. В завершение этого вечера, я хочу устроить для вас небольшой сюрприз.

Он сделал небольшую паузу, вновь обвёл взглядом публику — Люмин на мгновение показалось, что его глаза задержались на ней — и продолжил:

— Прошу родителей встать позади всех мест, в одну линию.

Однако просьбу мужчины никто не спешил выполнять. Взрослые недоумённо переглядывались, понимая, что стоит оставить их чад наедине друг с другом, они тут же устроят балаган. Благо вовремя вмешался ведущий. С самой широкой и яркой улыбкой он пробасил в микрофон:

— Ну же, дорогие родители, поторопитесь! Как можно заставлять своих деток ждать самого главного приза?!

Первой встала мама Люмин и Итэра. Улыбнувшись детям, она спокойно проследовала наверх, мимо рядов сидений и встала у стенки шатра. За ней следом подтянулись и другие, на ходу строго наказывая своим чадам сидеть на месте и ни в коем случае не мешать.

Без присутствия матери рядом, Люмин стало тревожно. Пускай её сны были лишь снами и сравнивать их с реальностью — неправильно, но как же их голоса похожи…

Когда шум голосов и шорох одежд стих, мужчина переглянулся с акробатами и, получив несколько утвердительных кивков, вдруг щёлкнул пальцами. Раздался резкий свист, лязгнула металлическая леска, странный всплеск и звуки падения чего-то тяжёлого.

Итэр вздрогнул и обернулся, но сзади было очень темно, хоть глаз выколи, а с первого ряда и подавно ничего не увидишь. Он уловил взглядом движения каких-то силуэтов и немного успокоился. Наверное, маму тоже напугали эти странные звуки. Какие-то спецэффекты?

Несколько секунд в воздухе царила тишина, прерываемая глухим, хлюпающим звуком.

— И-Итэр…

Люмин схватила брата за локоть и дрожащей рукой указала на шар, скатившийся к их ряду. Итэр прищурился, заметив в первую очередь тёмные следы на каждой ступеньке и странную форму шара, а после — чем именно он был. Но прежде чем он полностью осознал увиденное, с другого конца зала раздался крик.

— Мамочка!

С верхнего ряда по ступенькам сбежала рыдающая девочка. Следом за ней со своих мест повскакивали дети и ринулись к своим родителям, желая узнать, что же произошло. Буквально за секунду вся радостная атмосфера улетучилась, сменившись детским плачем, криками и неразборчивыми просьбами.

Итэр словно оцепенел. Они с сестрой не побежали проверять, что с их мамой — слишком очевидным был ответ и слишком боязно было в нём убедиться. Страх сковал его конечности ледяными иглами, а общая шумиха только сильнее разжигала панику в душе. Мальчишка отвернулся от задних рядов и автоматически его взгляд упёрся в «Джокера». Тот стоял с самым кислым видом, будто произошедшее его больше разочаровало, чем напугало.

— Разве я просил вас вставать со своих мест? — произнёс он в микрофон и его голос до того кичился холодной яростью, что некоторые дети стихли, в страхе уставившись на сцену. — Вам не стоит бояться, я всего лишь хочу провести… Маленький эксперимент. Вы даже боли не успеете почувствовать.

И пока он говорил, все представленные ранее акробаты, жонглёры, дрессировщики и прочие артисты ринулись между рядов, не давая детям сбежать, оттаскивали их и загоняли на сцену, словно глупых овец.

Итэр понимал, что нужно бежать. Как-нибудь, но покинуть этот шатёр и бежать куда угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда. Ведь теперь на нём лежит ответственность и за сестру. Недолго думая, он схватил тихо плачущую Люмин за руку и бросился наверх, но путь ему быстро преградил тот самый ведущий и юная девушка-акробатка, чьи пустые, безэмоциональные глаза резко контрастировали с восковой улыбкой. Мальчишка отступил назад и наткнулся на новую преграду — он даже не заметил, как к ним подошёл тот самый «Джокер».

— По правде сказать, не думал, что встречу вас двоих так скоро, — он неожиданно улыбнулся и от этого у Итэра по спине пробежали мурашки. Из-за пота грим мужчины слегка смазался, но глаза — кроваво-красные — блеснули странным ликованием. Он перевёл взгляд на дрожащую Люмин.

Она вспомнила его. Того странного, страшного человека из своих снов, который ассоциировался лишь с болью и мучениями. Те же безжалостные глаза, эти голубые волосы, пряди спадающие на плечи и безумный оскал.

— Иль Дотторе, — пускай глаза Люмин были полны слёз, а сердце тревожной птичкой билось о рёбра, она ответила ему упрямым взглядом.

— Мы ведь уже встречались с тобой, маленькая путешественница, верно? Когда-то очень-очень давно, — мужчина не повышал голос, говорил вкрадчиво и чётко, и даже рыдания позади не заглушали его. — С тобой… Уже будет не так интересно. А вот ты, — он перевёл глаза на Итэра и резко замолчал.

Как зачарованный, он плавно скользил взглядом по чуть спутанным волосам, отливавшим золотом, по-детски пухлому личику и большим, янтарным глазам. У Итэра внутри всё сжалось от страха и хотелось заплакать, но он силой воли себя сдерживал, боясь даже моргать, и в упор смотрел на мужчину.

— На этот раз я надеюсь повеселиться с тобой, Принц.

Рука Дотторе потянулась к близнецам. Детский плач постепенно начал стихать за плотными ширмами, шатёр окутывала зловещая тишина и сгущалась вокруг последних двух детей жестоким осознанием, что им уже не выбраться.

Темнота накрыла Итэра с головой. Он почувствовал ледяные пальцы на своей шее и рядом — последний отчаянный шёпот Люмин:

— Итэр…