Джесси устало вздохнул, нервно постукивая пальцами по шлему. Уже не так и медленно близился комендантский час. Гул казарм за спиной стих минут сорок назад, инфотабло блестело в ночном режиме, а он торчал здесь. Ему тоже было нелегко, но всё это начинало несколько надоедать.

— Коммандер, вы сидите тут уже четыре часа, — безразлично констатировал клон, практически не надеясь на какой-то результат. Ему не впервой. — Вам нужно поспать. 

— Я не устал, — даже искажённый вокодерами, голос Рекса звучал измождённо. Последнее время — в особенности после присвоения ему нового звания — перед сослуживцами шлем он старался не снимать. — Можешь отдыхать сам. 

— Послушайте, я правда всё понимаю, но оттого, что вы умрёте от истощения, они не вернутся, — возможно, Джесси был слишком груб, но его это уже мало волновало. Не настолько он был молодняк, чтобы за такое ему в глаз дали, а иначе коммандера в чувство не привести никак. — Никто из них. 

— Сначала коммандер Тано, потом Тап… и Файвз, — Рекс обернулся и посмотрел на своего бойца, товарища и брата, как две капли воды похожего на него самого. — Сколько ещё погибнет даже не на поле боя?..

Продолжения за его словами не последовало, но в этом не было нужды — Джесси всё понял и сам. Цвет бластерного огня не врёт. У врагов он красный.

— В их гибели нет вашей вины, — сухо отметил тот, устремляя взгляд в пол. Он сам не знал почему. Смотреть в глаза капитану было стыдно. — Они были предателями. 

— Ты в это сам веришь? — Рекс привычным и отточенным движением стащил с головы шлем, впервые за несколько недель, пусть и в сумерках, явив Джесси лицо — копию его собственного лица. — Что коммандер подорвала Храм? Что Тап намеренно выстрелил в мастера Типлар? Что Файвз хотел убить канцлера? Ты искренне так считаешь? Скажи мне! 

— Наше дело — выполнять приказы, а не разбираться, кто виновен, кто нет, — едва ли не прошептал Джесси, не в силах поднять глаза. Он говорил правду, полную правду, так почему же за эту правду он чувствовал не гордость, а лишь жгучий стыд? — Для этого у нас есть генералы. 

— Ты хочешь пойти к генералу Скайуокеру и спросить, что он думает по этому вопросу? Он скажет тебе всё то же самое, но не станет стесняться в выражениях. 

Повисла тишина, прерываемая лишь гулом спидеров, разрезающих воздух Корусанта. Время неумолимо стремилось к полуночи, где-то вдалеке еле слышно скрипели дроиды-уборщики, до блеска начищающие полы и стены. Прозвенел отбой: свет автоматически отключился, из всех щелей на двух клонов хлынул мрак. Шлемы были оснащены прибором ночного видения, но оба обходились и без них.  — Я люблю Республику, Рекс, — Джесси крепче сжал в руке шлем с символом того строя, за который он сражался. В который он верил. За который был готов умереть. — И если кто-то хочет навредить ей… мой долг — помешать этому. 

— Файвз говорил, что всё это — заговор против джедаев, — теперь коммандера видно не было совсем, что, откровенно сказать, Джесси обрадовало. Больше не нужно избегать взгляда, полного не столько осуждения, сколько непонятной и чуждой ему тоски. — Разве джедаи не Республика?

— Файвз бредил и был не в себе. 

— Что если… несмотря на бред, он был прав?..

— Вы в своём уме, коммандер? — иронически выгнул бровь Джесси. Рекс не мог говорить такое всерьёз, но сейчас вряд ли был подходящий момент для армейских шуточек. — С чего бы вдруг Республике идти против джедаев?

— Капитан. Коммандером до самой смерти была и осталась, как ты помнишь, падаван Тано. Я капитан. 

Джесси раздосадовано поджал губы, отмечая своё поражение в словесном поединке. Рекса не переубедить. Когда это было совершенно некстати, капитан больше всего походил на генерала. 

— Как хотите, но я не верю в этот бред, — надетый шлем снова искажал голос; Джесси впервые за долгое время отчётливо увидел Рекса в неоново-зеленоватых тонах и тут же пожалел об этом: впалые щёки, синяки под глазами и новые морщины — вот что скрывалось за бронёй. — Про чипы и остальное… Вы вольны делать что захотите, но я всё же советую вам просто поспать. 

— Я не смогу уснуть, — вяло пробормотал Рекс, отмахиваясь от очередного предложения отдохнуть, будто от назойливой мухи. — Они будут там. А ты — к сожалению или к счастью — сможешь. 

Джесси молча развернулся на каблуках, по привычке хлопнув Рекса по плечу, как он делал всегда при смене караула. Тот дёрнулся и тоже вскочил на ноги. Не успел Джесси обрадоваться, что смог вселить в капитана крупицу здравого смысла, тот судорожно повёл плечами и едва ли не на ощупь зашагал в обратную от казарм сторону. В том крыле находились столовая и медицинский отсек. Для ужина было явно поздновато. 

* * *

Терминал утвердительно бибикнул в ответ на кислую мину мон-каламари, и внутрь отверстия для выдачи с лязгом посыпались кредиты. Немного, но если сильно экономить, то на пару дней хватит. Связанный по рукам и ногам рецидивист мрачно посмотрел на неё, намекая взглядом, что у него есть влиятельные дружки, он выберется из тюрьмы и вообще это ещё не конец. Если бы во рту не было кляпа, он наверняка сказал бы что-то подобное. 

Асоку это всё волновало мало. 

Рухлядь с помойки, которую Вентресс почему-то называла спидером, тарахтела не хуже AT-TE, привлекая внимание всего квартала. Асока вздохнула, шутливо отсалютовала на прощание беззвучно, но выразительно возмущавшемуся мон-каламари и махом запрыгнула на единственное доступное средство передвижения. 

С того момента, как Асажж её великодушно приютила, прошло чуть меньше стандартного месяца. Поначалу тогрута была уверена, что ей придётся менять местоположение раз в несколько дней, чтобы её не обнаружили, но очень скоро выяснилось, что это не имеет никакого смысла. Её просто не искали. 

Если судить по тому, что было в новостях и немногочисленных заголовках статей, она была давным-давно мертва, похоронена и забыта. Связаться с Талли и уточнить у неё, что вообще происходит, Асока не решалась. Подруга и так рисковала слишком многим, чтобы помочь ей. 

Гравицикл загремел даже громче обычного, и Асока настороженно свесилась к репульсорному двигателю, пытаясь разглядеть причину — точнее, причины — неведомой поломки. Делать этого категорически не следовало. Возможно, Вентресс и называла это нечто спидером, но рухлядь всё ещё оставалась рухлядью. 

Руль неожиданно крутанулся, едва не потеряв ось, на которую он крепился, и спидербайк резко ухнул вниз. Педали газа и тормоза не возымели на него никакого эффекта. Со всех сторон сразу послышались недовольные гудки гражданских транспортных средств, разрывающие сознание и не оставляющие даже шанса сосредоточиться. Асока прикусила кончик языка, отчаянно пытаясь вывести спидер в жалкое подобие пике, но гравитация явно была сильнее. Аварийная посадка становилась всё более неизбежной. 

Едва не врезавшись в огромный торговый корабль, тогрута изо всех сил потянула руль на себя. Из лопнувших швов по всему корпусу повалили искры, а и без того потрескавшаяся от времени краска запузырилась, источая резко-ядовитый запах. Спидер натужно заскрипел, загудел и рухнул на какую-то частную посадочную площадку, рывком выбросив Асоку из сидения. Та покатилась кубарем, тщетно пытаясь хоть как-то затормозить. Чудом ухватилась за край площадки, едва не вылетев с неё. Некое смутное предчувствие заставило её прижать голову к рукам и не зря: мимо, выписывая в воздухе размашистые круги, пронёсся обломок, в своё время бывший рулём, и скрылся в мареве Нижних уровней. 

Асока недовольно прикусила щеку: Асажж ей этого век не простит. Пытаться поймать руль уже явно не вариант: далековато падать. Благоразумно решив разбираться с проблемами по мере их поступления, она легко подтянулась на руках, коленками вставая на дюрастиловый край платформы. 

Спидер — вернее, то, что от него осталось — с издевательской аккуратностью расположился между дугами парковки для мелкогабаритного транспорта. Асока тихо выругалась, со злости пнув отвалившуюся от спидера педаль — то ли газа, то ли тормоза, теперь отличить их было невозможно. Та с металлическим лязгом запрыгала по почерневшему от влаги и времени настилу, оставляя на нём следы когда-то белой, уже расплавившейся краски. 

— Да ругайся в полный голос, чего уж, не разбудишь никого! — Асока дёрнулась от неожиданности и тут же чуть не отвесила себе пощёчину. Это ведь частная площадка!— Всех, кого могла, уже на уши поставила. 

Отлетевшую педаль ловко поддел каблук сапога; ладонь в перчатке подхватила её на лету. Степенно вышедший из-за груды запчастей парень лет семнадцати вскользь осмотрел называемый транспортом реликт и ехидно уставился на незваную гостью, свободной рукой поправляя очки механика, норовящие сползти со лба на глаза:

— Мне кажется, ты не по адресу, подруга. 

— Да так и было запланировано… друг? — от неожиданности растерялась Асока. Недаром на скучнейших факультативах для юнлингов её всегда предупреждали, что надо быть в курсе культурного контекста места, где находишься — кто знает, куда забросит будущего джедая. Судя по надувшимся щекам шатена, еле-еле сдерживающего смех, на Нижних уровнях требовалась смена тактики. — Это ведь мастерская? — опасливо поинтересовалась тогрута, делая паузы едва ли не после каждого слова. — У меня спидер… сломался. Можешь… починить?

— То есть ты мне предлагаешь вот эти останки древних цивилизаций починить? — меланхолично поинтересовался механик, неуклюже жонглируя педалью: её форма явно этому не способствовала. Словно в подтверждение его скепсису, гравицикл с жалобным скрипом накренился и комично грохнулся набок. — Завернуть?

— В пакетик? 

— В саван. 

— И сжечь?

— Смекаешь, подруга. — Парень подмигнул и задумчиво цокнул языком, что-то высчитывая в уме. — Двадцать… нет, двадцать пять кредитов. Денежки вперёд. 

— Сколько? — возмущённо вытаращила глаза тогрута. — Да ведь это грабёж!

— А куда ты денешься? — весело усмехнулся механик. — Можешь взять эту развалюху под мышки и потопать до ближайшей мастерской уровней на семь ниже. Или полететь. Под девяносто градусов. 

— Вот же ж талагрет, — громко выплюнула Асока, на этот раз точным движением ноги отправив в полёт покорёженный осколок рамы.

— Вот! Вот! — одобрительно замахал руками парень, вместе с тем уклоняясь от импровизированного снаряда. — Другое дело! Понятия не имею, кем ты меня назвала, но это явно было грубо. И громко.

Откуда-то изнутри послышался настойчивый — переходящий в требовательный — стук в дверь.