beautiful

Будучи подростками, многие вещи воспринимаются с присущим максимализмом. Торд уже наворачивал не первый круг по гостиной, то и дело, что хватаясь за голову в толике заметного неверия. Томас лишь мог оглядывать то, как были напряжены плечи его одноклассника. Даже злился Торд довольно забавно, но сейчас оглашать этот факт младший Риджуэлл не решился, провинившимся щенком сутуля плечи, сидя на диване. Родителей Ларссона сейчас не было дома. Вероятно, это больше всего пугало сейчас подростка, который вот-вот, вероятно, как во всяких драматичных фильмах, сгинет от рук своего, вроде как, вполне близкого друга. Телефон безостановочно вибрировал от беспокойной трели сообщений в их общем чате. Эдвард с Мэттью были в курсе произошедшего, да вот только взять телефон в руку сейчас было нецелесообразно, когда Торд тучкой ходит с места на место.

      Конечно, он помог остановить кровь с разбитого носа, помог обработать ссадины и налепил пластырь на переносицу, но, кажется, до кучи ещё и поощрительно подзатыльник влепит с минуты на минуту. Правда, наконец-то слышится раздражённый выдох с уст Ларссона,

      — Скажи на милость, ты и в правду дурак или действительно подумал, что у тебя девять жизней?

      — Ну, я..

      — Так вот я отвечу, что нет, Том, у тебя не девять жизней. — Торд не даёт ему и слово сказать, из-за чего Томас чувствует себя даже как-то неловко, отведя взгляд в сторону, — Ради всего прекрасного, ответь мне на один вопрос: нахрена ты сделал это?

      Норвежец трёт переносицу, после же тяжело вздохнув, строго уперевшись ладонями в свои бока. Том даже не знает, стоит ли ему отвечать и не перебьёт его Торд ещё раз. Было бы классно, на самом деле, потому что сейчас объясняться ему не хотелось. За окном тоскливо тарабанят дождевые капли, опадая на крышу с характерным стуком. Люди пытаются быстрее укрыться от неожиданно наступившего ливня. Хах, если бы он задержался там ещё немного, то и впрямь вымок до нитки.. Он только сейчас понимает, что молчание длится неприлично долго и от него неизменно ждут ответа,

      — Мне это осточертело, — выдыхает Том, опустив взгляд на носки своей обуви, — я уже задолбался, понятно?

      Торд будто на секунду смягчился, оглянув Томаса, но всё же предпочёл не менять строгий тон, сложив руки на груди.

      — Том, — собственное имя из чужих уст привлекает внимание Риджуэлла, и Торд продолжает, — послушай, эти ребята ни чем не отличаются от типичных школьных мудаков. Они всегда есть, были и будут, но ты не должен прислушиваться к каждому их слову или же рукоприкладствовать. Тем более, во вред самому себе.

      — Как тебе удаётся быть таким спокойным? В духе, хах, как тебе удаётся быть таким спокойным, когда вокруг тебя происходит нечто подобное, — Том понуро отводит взгляд в сторону, то и дело, что теребя фалангами пальцев плетёный браслет, то облюбовал его запястье, — как можно терпеть то, когда тебя ни во что не ставят, Торд? Типа, ты серьёзно не испытывал ни толики обиды, когда этот выблядок заехал тебе по щеке?

      Торд глубоко выдыхает, всё же, усевшись сравнительно рядом, слегка оглянув друга, что, кажется, окончательно стушевался. Ларссон отводит взгляд в сторону, неуверенно оглянув настенные часы. Щека и в правду довольно-таки болела, хах. Но взгляд вновь возвращается к явно подавленному юноше.

      — Знаешь, тогда и впрямь было больно, — Торд начинает тихо и невольно неловко тихо смеётся, привлекая к себе внимание пары чёрных глаз, — но я подумал, что это просто очередной жизненный опыт. Само собой, что в тот момент было больно, даже как-то неприятно до жгучей обиды за то, что это происходит со мной, но я просто подумал о том, что, вероятно, у этих ребят самих полным-полно проблем. Ты только представь, самоутверждаться за счёт ребят в школе подобным ублюдским образом? Это ведь даже смешно, от части, и я даже боюсь представить, что у этих придурков происходит дома.

      Риджуэлл секундно закатывает глаза, отведя взгляд в сторону, кажется, явно не оценив чужой подход к ситуации,

      — Ты серьёзно? Никто из нас не обязан терпеть чужие выходки. Разве они беспокоятся о тех или иных проблемах тех, кого бесконечно донимают. Я не центр помощи недолюбленных выблядков, а уж тем более не груша для битья, прости, но твоя речь о взаимообратной связи моих взглядов не изменит, — Том раздражённо прижимается спиной к спинке дивана, выдохнув, — я ни секунды не жалею о том, что заехал тому полудурку по роже.

      Торд вскидывает бровь, но лишь глубоко вздыхает, ненавязчиво взъерошив прядки волос Риджуэлла, а после же укоризненно слабо пихнув парнишу в плечо,

      — Хей!

      — А ты не будь занудой, — Ларссон тихо смеётся, но лишь аккуратно припадает макушкой к плечу Тома, вынуждая его ненадолго затихнуть, — любые переживания становятся малозначительны, когда ты наверняка знаешь, что у тебя есть должная опора; родители, друзья, близкие. Как бы плохо, одиноко и больно мне не было, я знаю, что у меня всегда есть и будут люди, коим я смогу довериться, Том. Не за горами обучение в колледже; новые знакомства, учителя, события и впечатления. Мы не можем знать наперёд будет ли там всё по-другому, но я хочу ступать во взрослую жизнь с оптимистичным настроем. Разве это всё стоило тех пары синяков, коих ты им наставил?

      Торд чутка кивает на чужое лицо, намекая на их недавние врачевания. И Томас молчит, едва заметно сведя брови к переносице, отведя взгляд в сторону. Ларссон глубоко вздыхает, как можно мягче взяв чужую ладонь в свою, вынуждая младшего Риджуэлла слабо вздрогнуть, чуть расправив плечи.

      — Я просто правда устал от этого, Торд. Я не хочу нагружать себя размышлениями о примитивных идиотах, но они мелькают в промежутках нашей повседневной жизни каждый будничный день. Это сложно: мыслить не предвзято, когда кто-то посягает на твоё спокойствие.. — Том слабо поджимает нижнюю губу, но всё-таки аккуратно прижимается кончиком носа к макушке норвежца.

      Ларссон аккуратно оглаживает фалангой большого пальца тыльную сторону чужой ладони, в попытке подуспокоить юношу.

      — Мы всегда рядом, глупый. Этого уже будет достаточно, чтобы всякие преграды казались малозначительными, — Торд мягко вильнул кончиком носа, бережно прижавшись оным к щеке Риджуэлла, шепча тише, — да и потом, я бы хотел, чтобы ты был в безопасности, понимаешь?

      Томас краснеет, но лишь податливо ластится, пока позволяет того ситуация, но не сдержав тихую усмешку.

      — Я бы так хотел взглянуть на вещи твоим взглядом..

      Торд улыбается теплее, мягко огладив другую щёку британца ладонью, не отстраняясь от юноши ни на секунду,

      — У меня не девять жизней, Том. И это уже весомая причина не окроплять свой путь ненавистью ко всему, что стоит на пути к свершению твоих мечтаний. Дальше может быть только больнее, но ты в праве доказать всему миру, чего ты стоишь. Да и потом, глупый, взгляни на то, что у нас есть сейчас? Неужели ты считаешь это тем, что могло бы сломить твой настрой на счастливое будущее? — Торд по-доброму оглядывает то, как смущённо Томас улыбается, совсем тихо рассмеявшись.

      — Полагаю, что нет.. Ты прав.. Прости, с моей стороны это правда было глупо..

      — Главное, что ты в порядке, а теперь, чемпион, мы бы могли выпить по кружке горячего шоколада и посмотреть какой-нибудь фильм ужасов, — Торд шутливо хмурится, в забавной пародии выставив перед собой ладони, пытаясь скрутить свои запястья как можно неестественнее, монотонно протянув, — про злове-е-ещих зомби и нелогичных персонажей, идёт?

      Томас смеётся, утирая ладонью уголки собственных глаз, на мягкой улыбке всё же кивнув, глядя на Торда.

      Это явно то, ради чего стоило стараться быть сильным.