Merry. Happy. Whatever.

Господин Ван педантично пропускает пешеходов на зебре напротив выхода из аэропорта и трогается с места. Старается не смотреть в зеркало заднего вида, все еще мучительно пытаясь завязать разговор со… с… как вообще к нему обращаться?

Сзади доносится приглушенная возня. Снаружи огромная толпа с плакатами и камерами наперевес, обступает серебристый хетчбэк так, что автомобиль почти не видно. Господин Ван все же смотрит в зеркало. Сяо Чжань подчеркнуто глядит в другую сторону. Они проезжают мимо машины, куда садится некто, одетый в куртку Сяо Чжаня. Настоящий Сяо Чжань с облегчением выдыхает и оседает в кресле.

Господин Ван жует губами. Поворачивает к шлагбауму, просовывает в щель парковочный талон. Барьер поднимается. Над дорогой висит огромный постер с гигантским лицом его… наверное… зятя?..

Большое дело — устроить вечер знакомства с родителями. Если бы только вся страна не рассматривала их детей под прицелами камер двадцать четыре часа в сутки.

***

      Два часа назад

— Дорогая, ты помнишь, что у него — целая армия охраны и собственная машина! Вряд ли они не справятся с тем, чтобы доставить его сюда к ужину!

— Дорогой, а ты помнишь, кто отвлек на себя все внимание, чтобы наш сын мог спокойно пройти паспортный контроль? Думаешь — никто не заметит, если он поедет не к себе в квартиру?

Госпожа Ван, прищурившись, смотрит на мужа и ее ноздри гневно раздуваются. Ибо осторожно берет телефон и бочком, на цыпочках, ускользает из кухни. Ммм — семейная атмосфера! Как ему этого не хватало.

— …будешь сам объяснять журналистам, что тут делали родители Сяо Чжаня!..

Отец красноречиво молчит в ответ. Мама уже почти его дожала.

Телефон вибрирует:

Лао-Сяо 15:43

«Только что получил сообщение, что они уже выехали. Кажется, мама везет тебе свою курочку в медовом соусе с кунжутом».

Лао-Ван 15:45

«…ять!». «Ты не мог ее предупредить, гэгэ??? Я только сбросил полтора килограмма!».

Лао-Сяо 15:46

«Если мама решила кого-то накормить, то остановить ее сможет только конец света. Смирись. Лол».

Ибо наблюдает, как мама сует отцу в руки пальто.

— В аэропорту нехолодно, — отрывисто говорит он.

Мама раздраженно цокает языком:

— Этот ребёнок летит из Гуаньчжоу. А в Пекине — максимум два градуса тепла. Если он подхватит простуду, то я соберу чьи-то сигары и смою в унитаз!

Вообще-то госпожа Ван меж родственников и знакомых слыла добрейшей души человеком. Но если уж она пригрозила господину Вану уничтожить последние запасы его кубинских сигар, то можно было не сомневаться, что так всё и будет.

***

      Настоящее время

— Ай-я! Госпожа Ван, как вы хорошо выглядите! Прямо принцесса…

Мама трогательно розовеет, широко улыбаясь и подавая гостям тапочки.

— Тц, не обращайте на него внимания! У него язык без костей! — госпожа Сяо изо всех сил пытается отвлечь внимание от мужа.

— А что? Я правду говорю! — нимало не смущаясь, говорит господин Сяо, берет почти-родственницу под руку и галантно ведет в гостиную.

Ибо внутренне хихикает, воюя с тремя куртками на пять размеров больше него самого. Отец безуспешно старается просверлить дыру в нахале, который посмел при всех отвесить комплимент его жене.

— Что может пойти не так, да? — весело подмигивает Чжань-гэ.

Затем милостиво забирает у Ибо одну из курток и вешает ее в шкаф. Ибо дает ему коленом под зад. Просто так, чтобы не расслаблялся. Получает в ответ тычок под ребра и улыбается. Хех. Ну вот — теперь они с гэгэ будто и не расставались на три недели.

В гостиной его отец продолжает попытки умертвить господина Сяо взглядом. Ибо не уверен, что их заставило пойти на этот смертельный маневр со знакомством семьями, ведь они точно не смогут пожениться в этой стране в ближайшее время. Он предлагал гэгэ устроить встречу по видеозвонку, ведь его можно оборвать в любую секунду и свалить все на слабый вайфай. И посуду мыть не надо. Но в какой-то момент что-то пошло не так, и… вот он смотрит, как госпожа Сяо с жалостью рассматривает его фигуру, а мама тяжело вздыхает, глядя на скулы Чжань-гэ. Господин Сяо как-то хищно улыбается, потирая руки, а его отец вот-вот словит искажение ци. В комнате висит зловещая тишина.

Да, — будет большой удачей пережить этот вечер.

— Айгу! — первой оживает госпожа Сяо. — Ибо, какой ты красивый мальчик! Нет, ну вы только взгляните — совсем как по телевизору! Нет-нет, что я такое говорю? Даже лучше! Дай на тебя посмотреть!

Сяо Чжань с застывшей улыбкой наблюдает, как его мама треплет Ибо за щеки, отчетливо вспоминая следы от зубов у себя на ладони после того, как однажды попытался сделать это сам. И сильно надеется, что госпожа Ван решит познакомиться как-нибудь иначе. Но лучше бы она в самом деле ущипнула его за щеку или за нос, да бог с ним — можно даже шлепнуть по заднице. Что угодно было бы лучше, чем ЭТО.

— Госпожа Ван, — говорит он, чуть кланяясь. — Я очень рад познакомиться лично с родителями Ибо.

— Господин Сяо… — неловко начинает госпожа Ван.

— Ай-у! — его отец глумливо хихикает. — Госпожа Ван, этот засранец не такой взрослый, чтобы обращаться к нему настолько официально! Для вас он просто Чжань-Чжань.

Сяо Чжань со вздохом закрывает лицо рукой, успевая заметить мстительный взгляд Ибо. Но зато теперь он точно знает, что умением стрелять глазами его парень пошел в папу.

— Чжань-Чжань, почему ты не положишь Ибо еще немного свинины? — его мама красноречиво подталкивает плошку. — Госпожа Ван — это рецепт из вашей провинции? Ох, никогда не пробовала! С чем вы его жарили? Какое сочное…

Ибо грустно смотрит на гору мяса в своей тарелке, и Сяо Чжань отлично его понимает; он сам получил пять сообщений с угрозами от тренера заездить его, как клячу, если он снова наберет вес.

— Господин Ван… — отец Сяо Чжаня подливает вина его отцу. — Могу я обращаться к вам — лао-Ван?

Чжань-гэ притворяется, что доедает рис из своей чашки, но Ибо прекрасно видит, как ходят ходуном его плечи.

— Давайте все выпьем! — не успокаивается господин Сяо и тут же встает, поднимая бокал.

Стол затихает, а Чжань-гэ внезапно перестает смеяться и страшными глазами смотрит на отца. Ибо становится интересно, и он тоже смотрит на господина Сяо. Тот откашливается и начинает речь: 

— Помню, как я хотел, чтобы мой сын занимался боксом, а он записался в хор. Потом хотел отдать его учиться на инженера, а он поступил на факультет дизайна. Но кто я такой, чтобы обрезать своему ребенку крылья? Пришлось смириться! В конце концов я надеялся, что он приведет домой красивую жену, но мой сын и тут оказался оригинальным!

Мама давится воздухом, госпожа Сяо неотвратимо краснеет, а отец усиленно делает вид, что его тут нет. Ибо в восхищении смотрит, как его почти-тесть выпивает вино и садится обратно, сияя, довольный собой. Во второй раз за вечер между шестью взрослыми людьми повисает неловкое молчание. Но на этот раз его нарушает негромкий вскрик:

— Ай! Ложкой-то за что?! — господин Сяо потирает лоб.

— За язык без костей! — гневно отвечает госпожа Сяо.

Чжань-гэ начинает тихо, истерически смеяться.

Мама извиняется, подливая госпоже Ван больше вина, настаивая, чтобы та выпила, госпожа Ван отнекивается. Отец, насупившись, ковыряется палочками в пшеничных проростках. Ибо, радуясь, что на него никто не обращает внимания, выкладывает нетронутое мясо из своей тарелки обратно в общую.

— Господин Ван… — жалко бормочет Сяо Чжань, — пожалуйста, извините. Мой отец сильно нервничал перед этой встречей, а когда он нервничает, то несет чепуху…

Он видит, как сбоку Ибо отчаянно мотает головой, округлив глаза, но слишком поздно соображает, что бы это могло значить. Господин Ван разворачивается к нему всем телом. Сяо Чжань отчаянно желает вернуть время на месяц назад, когда его умный дальновидный капитан Ибо предлагал познакомить родителей по видеозвонку, и всячески поддержать эту идею.

— Так, — веско произносит господин Ван. Сяо Чжань делает три глубоких вдоха и смотрит на него. — Господин Сяо. — От этого «господин Сяо» у Сяо Чжаня шевелятся волосы даже на тех местах, которые он давно эпилировал. — Я хотел бы знать, каким образом при вашем графике вы собираетесь заботиться о моем сыне.

— Па! — подскакивает Ибо.

— Это… это в самом деле очень хороший вопрос, — признает Сяо Чжань.

Действительно — как позаботиться о человеке, который шесть лет выживал в Корее на лапше быстрого приготовления с майонезом? Когда Сяо Чжань услышал об этом в первый раз, у него почти образовалась язва желудка.

— Он отлично обо мне заботится! — вместо Сяо Чжаня говорит Ибо. — Вообще-то у меня достаточно денег, чтобы обо мне заботился кто угодно, но Чжань-гэ может сожрать мне лицо, если узнает, что я опять пропустил обед на съемках!

— Я бы так не сделал, — жалко пытается возразить Сяо Чжань.

— Ага, — гневно зыркает Ибо. — Я в курсе, что каждый раз, когда Лэлэ думает, что я занят, он расписывает тебе, что я ел, сколько спал и вовремя ли сходил в туалет! Гэгэ, пусть ты не хочешь этого признавать, но ты — домашний тиран и деспот.

— Мой сынок! — объявляет господин Сяо, наконец отойдя от удара ложкой.

Мама с подозрительным блеском в глазах смотрит, как госпожа Сяо наполняет ее бокал… в который уже раз? Чжань-гэ обеспокоенно пихает его ногу под столом с вопросительным взглядом. Ибо отрицательно качает головой. Все нормально; если бы он этого не сказал, то отец бы не угомонился. На самом деле — гэгэ не просто деспот, но еще и ревнивый сталкер. Ибо отлично помнит, как чуть не поехал крышей, пытаясь доказать, что Инь Чжэн просто старший брат и наставник.

— Чжань-Чжань, — ласково говорит мама. — Как ты долетел? Надеюсь, по дороге тебя никто не беспокоил?

Ибо уже собирается наблюдать, как его отец делает вид, что это не он похитил Сяо Чжаня в аэропорту прямо из-под носа безумных фанаток, как его плеча касается чья-то рука.

— Ибо, — сладко улыбаясь, говорит госпожа Сяо. — Ты ведь не любишь острое, да?

Он отрицательно качает головой, не понимая, к чему был этот вопрос. Ну да — он не может есть острое и родился в стране, где вся еда делится на три вида: острая, просто пиздец, какая острая, и такая острая, что желудок сейчас сгорит к херам. Продолжая улыбаться госпожа Сяо достает термоконтейнер, и у Ибо возникает плохое предчувствие.

— Вот, дорогой. — Он в ужасе смотрит, как на его тарелку ложатся щекочущие нёбо греховным ароматом кусочки курицы. — Это курятина, диетическое мясо! Да и курицы-то там — пфи! Почти всё кляр, соус и капелька специй. Но никакого перца. Ты должен больше кушать; такой высокий парень и такой худой! Ай-я.

Вот черт. Вот это был буквально удар ниже пояса, госпожа Сяо.

Сяо Чжань уже успел расслабиться, решив, что гроза миновала, когда Ибо мастерски отвлек внимание господина Вана громкой драмой. Он забыл, что его собственного отца нейтрализовать гораздо сложнее, а ложка — это только временная мера.

Они заканчивают ужинать и переходят на диван в гостиной, где госпожа Ван достает альбом с детскими фотографиями Ибо. Ну, это неинтересно, он его уже видел. Да что там — его весь Китай видел в прямом эфире.

— Вот тут ему всего годик, — воркует госпожа Ван. — Только посмотрите — какой пухляш!

— Ай-и! Утибозе, какие щечки! — сюсюкает его мама, и Сяо Чжаню хочется сожрать лимон.

Ибо, возможно, уже возмутился бы, но, кажется, познал дзен, до отвала наевшись курицы. Он смотрит блаженным взглядом куда-то в стенку, и, наверное, вот-вот уснет.

— А посмотрите на этого ковбоя!

Мама заливисто смеется, а Сяо Чжань радуется; как хорошо, что знакомство с родителями происходит не у него в квартире, где пять таких фотоальбомов и кассета со школьного выпускного.

— А что — только один? — удивляется отец и лезет за планшетом. В последнее время у него сильно испортилось зрение, поэтому Сяо Чжань купил ему IPad последней модели, настроил в нем огромный шрифт и значки, которые даже он сам в состоянии различить без очков и линз. — Мой друг недавно рассказал про одну вещь… вы знали, что старые фотографии можно оцифровать? Чжань-Чжань в детстве иногда жил у моей мамы. Так что мы ее навестили и заодно собрали все снимки, которые были у нее в доме. В этой хитрой штучке теперь весь семейный архив! Здорово, а?

Сяо Чжань сильно жалеет, что господин Ван не придушил его час назад. Все доступные сейчас способы самоубийства вряд ли подействуют мгновенно. А больница предпочтет заставить врачей реанимировать звезду китайского шоубизнеса, пока не вытащит с того света, чем выплачивать громадную компенсацию страховой компании в случае смерти.

***

Мама рыдает в обнимку с госпожой Сяо на кухне после того, как та узнала, что он уехал из дома в тринадцать лет. Отец деловито рассказывает господину Сяо, в каком районе сейчас дешевая недвижимость и почему надо купить акции компании, которая выпускает электромобили. Бледный взъерошенный Чжань-гэ сидит на балконе, стуча зубами под пледом.

— Гэгэ, — умоляюще говорит Ибо. — Они там уже напились и точно останутся ночевать. Но моя мама в курсе, где ванная и спальня для гостей, так что за ними не надо присматривать. Пойдем спать, а?

— Лао-Ван, — говорит Чжань-гэ.

Ибо, вздохнув, застегивает толстовку и садится рядом, обнимая гэгэ, чтобы хоть немного его согреть.

— М-м?

— Помнишь, как мы на съемках дубасили друг друга рукавами, я гонялся за тобой с гусеницами, а ты дарил мне палки вместо цветов?

Ибо вспоминает лето 2018-го. Жгучее солнце, духоту, стрекот цикад и бешеное желание жить и любить, которое пьянило лучше всякого вина. Они валились с ног от недосыпа, а гэгэ по вечерам как-то умудрялся соорудить лапшу с яйцом и луком, потому что от супов быстрого приготовления со вкусом говядины уже хотелось блевать.

— Помню.

— Если бы я тогда знал, что через три года мне придется пройти ради тебя через такое, послал бы тебя нахер и запретил подходить ближе, чем на пять метров.

Ибо ухмыляется, укладывая подбородок на плечо гэгэ, и вдыхает запах его шампуня с горьким привкусом городского смога. В животе клубится сытое уютное тепло с привкусом мёда, а в голове играет песня с каким-то лиричным названием.

— Чёрта с два, — Ибо крепче стискивает своего гэгэ. — У меня тогда уже был твой WeChat, и я соблазнил бы тебя с моего фейкового аккаунта на Weibo. А ещё — харрассил бы тебя во время фанмитов и на интервью.

Сяо Чжань смеется, закутывая его в плед, и они жмутся друг к другу, глядя, как над зданиями пролетает самолёт.

— Ну и ладно, — говорит он. — Зато теперь можно позвонить Цян Фэну-гэ и предложить устроить всеобщее знакомство. Ты позовешь своих бро с гонок и DayDayUp, потом еще Сынёна и Исюаня, и всех остальных тоже. А я…

— И Джексона, — уверенно вставляет Ибо. — Посадим его рядом с твоим отцом и будем снимать на камеру. Как-то раз Джексон был на свадьбе у друга, и…

— Ты! — Сяо Чжань угрожающе наставляет на него палец. — Если мои родители потом разведутся, я подам на тебя в суд! За моральный ущерб.

Ибо счастливо улыбается:

— Мгм.