Они лежали в обнимку: Хэнк чуть ниже, дышал в грудь, обхватив поперёк талии; Коннор повыше, опёрся о спинку кровати и мерно перебирал отросшие пряди. Волосы с заметной сединой мягкостью скользили между пальцев, и было в этом что-то медитативное, успокаивающее. Коннор любил подобные моменты близости после долгого рабочего дня, когда можно просто расслабиться, согреться под горячим боком Хэнка, слушать его размеренное дыхание и тихое довольное ворчание, когда массировал кожу затылка и ближе к ушам — там, где Хэнку нравилось больше всего.

Подобные мгновенья были слишком ванильными для их отношений, приторно-нежными, но Коннор не собирался отказываться от них несмотря ни на что.

— Может, на подушку, сэр? — едва слышно спросил он, боясь разрушить хрупкое мгновение тишины. Судя по медленному глубокому дыханию, Хэнк был в шаге от того, чтобы уснуть.

— Ты моя подушка, — лениво буркнул тот и двинул головой так, что заросший подбородок проехался по соску, уколол его неожиданно чувствительно. Так, что Коннор едва не вскрикнул.

— Мне казалось, вы хотите спать, а не играть, — добавил, когда следом за скольжением бороды последовало прикосновение языка.

— Ты начал первым, Оленёнок, — Хэнк поднял голову и посмотрел.

Коннор знал этот взгляд, выучил его за два года отношений и даже раньше и реагировал моментальным всплеском возбуждения в крови, густым и горячим предвкушением.

— Сэр, я… — не поспоришь ведь, не соврёшь, потому что оба знали — Коннор перешёл на особое обращение осознанно. Хотел подразнить, хотел показать, как соскучился за несколько дней паузы в сексе.

В конце концов, просто хотел.

— Молчи, — короткие приказы всегда действовали по-особенному, будоражили до нутра, будили тёмные желания, в которые с удовольствием нырял Коннор, отдавал всего себя, растворялся в даримых боли и наслаждении.

— Готов быстрее, чем обычно, нетерпеливый Оленёнок, — от хриплого шёпота в животе и паху скручивались змеи, по коже расползались мурашки, а дырка сладко сжималась, когда Хэнк проводил пальцами между ягодиц.

— Я планировал кое-что обсудить. Кое-что важное, вообще-то, но ты… — Кончик ногтя прошёлся по головке, член послушно толкнулся навстречу движению, а с губ сорвался рваный выдох. — Провокатор, — он довольно улыбался, смотрел голодно и жадно, так, что возбуждением окатывало, как волнами во время прибоя.

— О чём вы хотели поговорить, сэр? — в горле пересохло, в паху тянуло, хотелось сжать себя, сдвинуть кожу на головке, раздвинуть ноги, чтобы Хэнк коснулся входа, надавил, но не вошёл сразу, а дразнил и мучил, долго, как и всегда.

Заставил умолять.

Хэнк вздохнул и убрал руку, из-за чего Коннор едва сдержался, чтобы не заскулить.

— Давай не сейчас, сначала мне нужно удовлетворить одного непростительно порочного Оленёнка. Повернись, упрись лбом в ладони и жди — начнём с распорки.

***

Когда Коннор кончил, в голове царила пустота, сопровождаемая лёгким звоном в ушах. Всего один оргазм, а тело уже растеклось по кровати, как подавшее желе, — не собраться в единое целое при всём желании. Иногда Коннора пугало, насколько хорошо Хэнк изучил его тело, его желания, потребности и границы, знал, когда ударить сильнее, когда дать выдохнуть, поощрить нежным поглаживанием и дрочкой, а когда наконец разрешить закричать и излиться. Он лежал без движения, пока Хэнк вытирал пот и сперму с тела, потом поцеловал между лопаток и ушёл на минуту, чтобы вернуться со стаканом ледяной воды и долькой лимона.

— Выпей, отдохни, и поговорим.

— Даже не представляю, о чём, раз вы такой серьёзный, — тихо сказал Коннор, смочив горло. Холодная вода стекла в желудок, а по коже побежали колючие мурашки, не такие приятные, как во время их близости.

— О кое-чём важном. — Он тяжело опустился на край кровати, вздохнул и начал: — Думаю, нам нужно сказать Коулу о том, что ты не просто мой коллега, Коннор. 

Ожидаемо. Рано или поздно Хэнк должен был предложить это, ведь и так скрывали правду целых два года. 

— Я устал прятаться, раскладывать документы, чтобы делать вид, что мы работаем, выпроваживать тебя за порог, лишь бы Коул не начал задумываться, как часто сотрудник, который работает в другом отделе, по какой-то причине остаётся ночевать. В собственном доме и перед лицом собственного сына я хочу иметь возможность держать тебя за руку, обнимать, целовать, в конце концов, и не вздрагивать каждый раз, стоит только услышать шаги Коула. Стоит ему остаться ночевать, я ощущаю себя подростком, который пытается не спалиться перед родителями. Уж прости, но если я и захочу почувствовать себя моложе, то не такой ценой.

— Понимаю, — Коннор нашёл в себе силы перебраться Хэнку на колени, сел поудобнее и положил голову на твёрдое плечо. — Насчёт остального тоже расскажете? — Провёл пальцем по мохнатой груди и накрутил один особенно курчавый волос.

— Нет. Рассказывать своему двенадцатилетнему сыну о наших играх я не собираюсь ни сейчас, ни даже через десять лет. То, что происходит между нами в постели, касается только нас, — ответил строго, без тени сомнения.

— Мы оба знаем, что наши игры уже давно вышли за пределы спальни.

Коннор приподнялся и заглянул в синеву глаз. Они никогда не обсуждали, как изменяются из отношения, как контроль во время сессий и секса медленно, но естественно переходит в обычную жизнь. Хэнк не мог не заметить, слишком внимательным и опытным он был, с какой готовностью и отдачей Коннор берётся за повседневные просьбы, заботится, отдаёт себя каждый день, каждую минуту, и получает похвалы и особый сорт обожания в ответ. Иногда Коннору казалось, что их отношения были неправильными с любой стороны, но какая разница, если их самих всё устраивало. Главное, что они счастливы вместе.

— Коннор, что мы делаем и как, останется между нами, я просто хочу, чтобы он знал, что мы вместе, что у нас всё серьёзно. Что я люблю тебя.

Дрожь по затылку от нежного шёпота и тёплого признания. Тугие обручи в груди до нехватки воздуха, до оглушающего биения пульса в ушах, улыбка на губах и переполняющие до краёв чувства. Каждое новое признание Хэнка било даже сильнее, чем самое первое, долгожданное.

— И я вас люблю, — ответил и поцеловал, прикусил нижнюю, играясь, втянул её в рот, а потом скользнул языком в горячий мокрый рот. Если бы Хэнк не остановился, поцелуй грозил бы перерасти в нечто серьёзное.

— Давай спать, завтра рано вставать, — он успокаивающе погладил по спине, собрал подушечками пару капель пота и растёр их по коже. — Коул приедет в субботу. Я заброниронирую столик в ресторане неподалёку, выберу место в углу, так что нам никто не помешает поговорить с ним.

***

Чем ближе подъезжал к ресторану, тем сильнее нервничал. Хэнк и Коул уже ждали внутри, наверняка болтали ни о чём, о школе или работе, пока Коннор пытался быстрее закончить с накопившейся за пару недель отчётностью — слишком часто его дёргали на переговоры последнее время. Но сейчас Коннор наконец-то освободился от груза ответственности, который почти физически давил на плечи, предупредил, что сегодня не будет доступен для вызовов, заказал такси и поехал на место встречи. 

Ресторанчик располагался на углу, через большие окна просматривался интерьер в бежевых тонах и с обилием зелени, а прямо по центру стоял огромный аквариум с лобстерами. Столик Хэнка не виден с улицы. Коннор сделал глубокий вдох, поправил галстук, который вдруг стал неприятно давить на кадык, и толкнул дверь. В лицо ударило теплом, нос зачесался от запаха еды, а желудок протяжно заныл, напоминая, что внутри не было ничего, кроме омлета на завтрак и трёх чашек красного чая.

— Добрый вечер, вы резервировали столик? — миловидная невысокая девушка приветливо улыбнулась.

— На имя Хэнка Андерсона. Он уже здесь, — ответил Коннор и кивнул в сторону дальнего угла.

— Проходите.

Ноги не гнулись, пока вышагивал по направлению к смеющемуся Хэнку и что-то бурно рассказывающему Коулу. 

— Простите, я опоздал, — немного помявшись, Коннор опустился на свободный стул рядом с Хэнком. Хотелось поцеловать, если не в губы, так хотя бы в щёку, потереться кончиком носа, вдохнуть любимый запах кожи, впитавший в себя смесь одеколона, пороха и лавандового кондиционера для белья.

— Ну наконец-то! Теперь-то можно заказать что-то серьёзнее палочек моцареллы? — воскликнул Коул и состроил печальную рожицу. Глаза у парня были светлее, чем у отца, не чисто голубые, а с примесью серого, и светились весельем.

— Не прибедняйся, а то Коннор подумает, что я морю тебя голодом, — со смешком ответил Хэнк и повернулся. — Он уже съёл порцию пасты и стейк.

— Я бы тоже не отказался от стейка, — признался Коннор и пробежался глазами по меню, — а ещё креветок в соусе васаби и облепихового чая.

— Как пожелаешь. — Хэнк взмахнул рукой, подзывая официанта.

Ужинали под сопровождение простых разговоров: успехи Коула в футболе, неудача на последней контрольной по математике, новая девочка в классе, которая отказалась идти в кино на, кажется, сотый по счету фильм про супергероев «Марвел», несколько комментариев от Хэнка о том, как лучше привлечь внимание одноклассницы. Только Коннор молчал, тщательно жуя каждый кусочек мяса, потел в рабочем пиджаке и от нервяка практически не чувствовал вкуса. Даже когда рассказывал Ричарду о своих предпочтениях, нервничал не так сильно.

— Тебе не нравится? — вопрос пацана застал Коннора врасплох. — По мне, стейк был отличным, мясо мягкое, сочное, таяло во рту.

— Он вкусный, просто у меня был долгий день. Не хочу грузить унылыми подробностями. — Коннор запихнул в рот последний кусочек.

— Тогда, может, наконец перейдёте к сути? — Коул отодвинул от себя тарелку с десертом и замер с совершенно невинным видом. — Папа, ты ведь не просто так позвал меня сюда.

— Разве я не могу просто поужинать со своим сыном? — Хэнк выглядел растерянным.

— Можешь, но тогда ты бы не пригласил Коннора. Так что? — он поочередно посмотрел на каждого.

Повисла неловкая пауза.

Не только Коннор, но и Хэнк тоже не ожидал, что ребёнок сразу почувствует подвох.

— Понимаешь, Коул… — Коннор поймал на себе взгляд, так и просящий поддержки, и под столом переплёл свои пальцы с Хэнковыми. — Я хотел сказать, что мы… Мы с Коннором вместе. В отношениях, как пара. — Пальцы чуть сжались.

— Воу, — пацан замер, глаза распахнулись в удивлении, а через несколько долгих секунд губы расплылись в широкой улыбке. — Я уж думал, вы никогда не признаетесь!

Не такую реакцию ожидал Коннор.

Точнее, такую реакцию он ожидал меньше всего.

— Ты знал? — выразил общую мысль Хэнк.

— Конечно, — он беззаботно пожал плечами и обхватил губами трубочку, чтобы сделать глоток молочного коктейля. — Пап, мне двенадцать, а не пять. А ещё напоминаю, что я сын лейтенанта полиции Детройта и кое-чему научился у тебя, например, — он сделал довольно театральную паузу, — наблюдательности. Я давно заметил, как вы смотрите друг на друга, как ведёте себя, как разговариваете. Просто, это же ваша жизнь, поэтому я не стал спрашивать, решил подождать, пока вы сами решите сказать.

— И ты не против? — робко выдавил Коннор. — Что мы с твоим отцом…

— Разве я могу быть против счастья моего папы? — он улыбнулся ещё шире.

Стало легче. Коннор понимал, что Хэнк не бросит его в случае, если Коул будет против их отношений, но принятие упрощало всё.

— Кстати, раз уж у нас вечер откровений, я тоже хочу сказать кое-что важное, — он неловко покрутил в руках опустевший стакан. — Я хотел бы вернуться к тебе, пап. Хотел бы жить с тобой.

— Господи, — выдохнул Хэнк. — Как же Роуз?

— Мама не против. Думаю, она даже рада, больше времени на её нового бойфренда.

— Не говори так, Коул, твоя мама любит тебя.

— Я знаю, но мне кажется, что рядом с тобой мне будет лучше. Обещаю, что не буду входить в вашу спальню без стука, когда Коннор переедет в твой дом.

— Мне кажется, или твой сын уже всё решил? — растерянность вернулась и отчётливо читалась в голосе.

— Похоже на то. Что ж, — тёплая рука Хэнка легла на спину, погладила от копчика до шеи и притянула чуть ближе, другой он погладил тыльную сторону ладони Коула. — Раз так, думаю, мне стоит поискать дом побольше, чтобы у Коула была своя спальня, а у нас, — он склонился и оставил лёгкий поцелуй на щеке, — своя. Что думаешь?

— Думаю, — Коннор прижался ближе, как хотел весь вечер, — мне нужно сказать Ричарду, что я скоро съезжаю.

— Вот и отлично. С остальным разберёмся на месте.

Коннор верил. Они уже прошли через многое, теперь пришла пора стать настоящей семьёй. Дружной счастливой семьёй. Несмотря на неожиданное решение, Коннор почувствовал, что давно был готов к этому шагу, не хватало только небольшого толчка в нужном направлении. А Коул как раз дал им тот самый толчок, за что Коннор был благодарен.

Они точно со всем разберутся.