Вкус рома и свободы на губах

Черных — фамилия принадлежала не только династии,

основавшей порт и прилигающие к нему поселения, но и часть от названия

порта. Чёрный порт — столица, названная одним из основателей, Филиппом I.

Среди бьющихся о скалы беспокойных волн и лесной чащи было построено

поселение. Семейство Черных, промышлявшее кораблестроением и крупнейшей

в пределах континента строительной промышленностью, обеспечило моряков

судами, позволив первым купцам вести торговлю за пределами города. Шло

время, а город лишь рос и процветал на глазах. Бывшие малое селение

переросло в богатый город, гавань которого посещали сотни судов и торговцев.

Богатство земель и моря открыло путь к великому...

— Будущему. Спасибо, Олежа, но я прекрасно помню, — закатив глаза, Фил

рухнул на ближайшее кресло, — Долго будешь мне историю навязывать или

перейдёшь наконец к делу?

— Ваш отец настаивал...

— Да я в курсе, переходи к главному.

— Что ж, — поправив накрахмаленный воротник, Олег не мог злится на принца:

торопливость была свойственна юности, — Как вы прекрасно помните,

наследником трона становится первенец, после отказа от полномочий

действующего правителя. Ваш отец незадолго до вашего семнадцателетия внёс

поправки в это правило.

Скучющий прежде взгляд ожил при упоминании новостей. Фил и прежде

слышал, что отец провёл реформу в каком-то законе, но чтобы добраться аж до

правил, основанных предками, у него и в мыслях не было. Может беспечность

сына Сергея и тревожила, но не до такой же степени. Юность и дана для того,

чтобы быть беспечным и наслаждаться свободой. Хотя назвать разрешение

находится на определённой закрытой территории в постоянном сопровождении

хотя бы одного стражника свободой язык с трудом поворачивается.

— Это ещё какие? — не скрывая своего недоверия, Фил наклонился ближе к

заведующему.

— В свете недавних событий, — Фил не смог сдержать цоконья: видимо, его всю

жизнь будут упрекать тем случаем, — Король принял следующий указ:

наследник трона должен быть связан законными узами брака и быть достойным

политиком в глазах не только подданных, но и зарубежных правителей.

— Узами брака? — вспыхнув от пробравшей до самых костей гнева, Фил вскочил

с места, — Ему мало держать меня под своим контролем в четырёх стенах? Я не

собираюсь ни на ком женится!

— Боюсь, ваш отец не примет отказа в связи...

— Что ещё? — метнув пронзающей бурей двух океанов, Фил остановился на всё

также спокойно стоящим Олеге.

— В связи прибывшей кандидатки в ваши невесты.

Слова застыли в воздухе, пропитаном запахом старых книг и засохших

чернил, эхом раздаваясь в сознании принца. Ему не давали права голоса. Что

там, его даже выбора спутницы жизни лишили. Свод законов королевства

кричал о правах и свободах его поданных. Но почему они не касались его? Кто

дал отцу право лишать его свободы? Ответы на эти вопросы всегда оставались

лишь пустым звуком, по сравнению со словом короля. Ведь ничто так не красило

королевскую семью, как безвольная кукла в роли сына. Ведь проще лишить

свободы, чтобы ничто не могло перечить его задумкам.

От одной лишь мысли об этом кровь вскипала в негодование, подстрекая

принца сделать всё иначе. Пойти против. Фил и сам не раз мечтал увидеть в

глазах отца панические проблески от потери контроля. Мечтал, но не мог.

Повторять ошибку прошлых лет, он не мог. В противном случае, те остатки

свободы, которые он имел, растворились бы при новом указе отца.

Мириться с этим Филу не хотелось от слова совсем, но перспектива лишиться

мнимой свободы прельщала меньше. Собрав остатки спокойствия, Фил вернулся

на прегретое последними лучами место.

— И кто она. Мне хотя бы об этом можно узнать? — Фил скрестил руки на груди,

заметив беспристрастный взгляд серых глаз.

— Спивак Карина Арнольдовна — дочь представителя соседнего герцогства.

Ваша встреча состоится завтра в полдень, после утренних занятий политологии.

Утром вы...

«Уже представляю это. Расфуфыренная кукла, прекрасно ладящая с отцом,

спрячет свои истинные желания за милой улыбочкой. Ну, конечно же, зачем

слушать принца-идиота, если можно просто заключить с ним брак,» — не слушая

монотонный голос Олега, Фил уходил всё глубже в рассуждения о предстоящем.

Нет, женитьба была хуже беспорно, но думать сейчас хотелось совсем о другом.

Ночь перед выходными всегда сулила началом попоек в местных кабаках и

гуляниями до рассвета молодёжи. Раскованность и свобода других

завораживала его, лелея несбыточными надеждами. Они могли собираться со

своими друзьями в любое время, когда ему удавалось провернуть вылазки, если

повезёт, раза три в месяц, если не один. Со временем, конечно, выбираться к

друзьям получалось чаще, да и безопаснее. Спасибо заброшенной лачужки в

лесу, не так далеко от туннеля ведущего к воротам. Правда, у Фила ничего бы

не вышло, если бы Мещеряков, поймавший его при первом побеге, не показал

путь. Дружить с приставленным к тебе чуть ли не с детства стражником — было

одним из лучших его решений.

Сегодня, по подсчётам Фила, отец будет занят подготовкой к предстоящим

переговорам с представителями из западной части Энвелла. Лесные жители, как

гордо называли себя они сами, жили не так далеко от границ Чёрного порта, а

значит враждавать с ними было весьма не выгодно. Медицина Тайного

поселения была чуть ли не на самом высоком уровне во всём Энвелле, а знания и

корни народа уходили намного глубже чем их. Честно говоря, Фил не мог понять

принципа нынешней правительницы в упрямой независимости в любых аспектах

с иными государствами, но считал, что у каждого своё. Ему же на руку во всяком

случае. Готовится к подобным переговорам не то, что сложно, скорее попросту

нереально. Лесные жители не шли на уступки уже добрых пару десятков лет, и, Фил был уверен в этом, не пошли бы и сейчас. А значит план в силе.

Спровадив Олега от себя подальше, Фил ради достоверности прождал ещё

пару добрых минут и вышел в обратном направлении, вдоль коридора в свои

покои.

Давно надоевшие ему семейные портреты смотрели в след уходящему

принцу. Он чувствовал, что хоть глаза и были нарисованы на холстах и в них не

было ни капли жизни, родственники смотрели с явным неодобрением. Тайные

вылазки омрачняли репутацию, долгими годами строившуюся с непосильным

трудом. В написанных ликах горело осуждение, но Фил перестал обращать на

них внимание. То время, что он провел за пределами годами отягощавших стен

вместе с настоящими друзьями, он ни за что не променял бы. И сегодня упускать

шанс он не намерен.

***

— Ради всего святого, — остановившись на полпути, Арт развернулся к принцу, — Если ты не перестанешь говорить, мы разойдёмся по разным сторонам.

— По каким?

— Ну не знаю. Ты в кабинет короля, а я, хм, дай-ка подумать, в темницу. Ну или

на виселицу, смотря насколько сильно мы разозлим короля, — осмотревшись по

сторонам, Мещеряков прислонился к стене: впереди раздавался шорох, —

Слышал?

— Стража по наши души? — надвинув копюшон и спрятавшись за другом, Фил

прислушался к шорохам.

Звук раздавался от стен, но не приближался. Он словно играл с их разумом,

расшатывая и без того шаткие нервы. Риск того, что их раскроют, никогда не

был так близок. Если Филу терять было не так много, то другу пришлось бы в

разы хуже, а с учётом произошедшего не так давно инцидента, Мещерякова

точно бы опустил руки.

Тусклый, но нарастающий лучик света, скользнул по холодным стенам. Тот,

кто пытался проскользнуть наружу, не был стражником. Слишком лёгкие шаги

для мужчины в обмундирование. Но что могла делать здесь девушка в такое

позднее время?

Приподнявшись на кончиках сапог, Фил опёрся о стену и пригляделся в

застеленный тьмой, сад. Крохотный огонёк освещал закрытые бутоны и плотный

плащ хозяина. Даже в мешковатой ткани можно было распознать изящную

фигуру неизвестной. Шелест деревьев раздался недалеко от неё: бледная кисть

показалась в свете фонаря. Тонкий серебряный браслет мелькнул в отблеске

огонька, скрывшись за плотной тканью.

Продолжить наблюдать за тайным собранием в саду Фил больше не мог. Не

только потому, что Арт уже несколько раз попытался призвать друга к

возобновлению пути. Он сам спугнул их, чихнув, от попавшей к нему шерстинки:

кот горничной явно спал здесь при свете дня. Незнакомки скрылись в тенях

листвы. Не быть Филу королевс ким шпионом, ну что ж. Не велика потеря.

Ночная вылазка к друзьям во много раз лучше.

— Чего ты там застрял? — осматривая коридор, прошептал Арт.

— Кто-то решил устроить встречу в саду, — едва ли не врезавшись в спину

друга, Фил уставился в замершего парня, — Они нас не заметили, не волнуйся.

Пошли дальше.

— Тебе не кажется это странным? — полушопотом спросил Арт, спускаясь по

лестнице.

— Ну не знаю. Мы же идём по среди ночи в лес, может и у них причина есть, —

поторапливая парня, Фил пропускал ступеньки: лестница не была длинной, но

выйти хотелось как можно скорее, — Давай, мне ещё переодеться нужно.

Тема о полуночных незнакомках была закрыта. По крайней мере, Фил

рассчитывал на это, пока Мещеряков лишь неоднозначно кивнул в ответ.

Привычки стражника давали о себе знать. Может принц и может позволить себе

подобную беспечность, но точно не личный стражник. Мало ли они по грешную

душу его собрались или за королевской семьёй. Нельзя исключать возможность

угрозы, даже если они показались принцу безобидными.

Александру Черных — двоюродному дяде по линии отца Фила — девушки

также казались безобидными, пока не подожгли его дом в знак мести за тайную

любовницу, погибшую из-за него. Тот случай, конечно, как могли подправили,

дабы не очернить фамилию, но слухи не были бы слухами, если бы не

распространились по всему городу, а там и до Чёрного порта дошло.

Нащупав потайной рычажок, Мещеряков открыл вход в заброшенный

туннель. Узнали о нём они ещё в детстве, но использовать начали лишь после

полного исследования. Оказалось, что при конструировании замка,

планировалось сделать тайный выход в лес для избежания каких-либо

непредвиденных обстоятельств или природных катастроф. Но прошло пару лет,

и его приказали убрать или спрятать так, чтобы никто не нашёл его. Никто не

пользовался ими десятки лет, и успели уже забыть об их существовании. Но от

любопытных детей невозможно утаить секреты.

Холод туннеля пробирал до костей, несмотря на тёплую летнюю ночь. Фил

помнил об этом неудобстве, но лучше потерпеть, чем разворачиваться и идти

обратно. Идти около четверти часа, а там уже и путь к заброшенной лачужке не

далёк. Окрылённый мыслями о долгожданной встрече, Фил едва ли не скользил

на подошве чёрных сапог. В туннеле было сыровато, но терпимо, как собственно

и с холодом. Пробегая глазами, по поросшим мхом камням, Фил не отставал от

друга, освещавшего путь. Одного фонаря было вполне достаточно, чтобы не

заметно пройти меж коридоров и разбитым дорожкам туннеля. Свечу всегда

можно было погасить лёгким дуновением, только во время открой крохотную

дверцу.

— Чёрт, забыл, — остановившись на мгновение, Арт поднял фонарь у выхода, —

Свеча почти дотлела, а запасы в лачуге закончились. Нужно будет прикупить их,

но днём.

— А запасной нигде нет? — снимая сломанный замок, Фил повернулся к

стражнику, — Без фонаря пройти мимо той ямы будет сложновато.

— Да знаю я, — пытаясь найти решение вставшего вопроса, Мещеряков

поднимался вслед за принцем, — Есть вариант взять парочку в старом доме, но...

Я не хочу туда возвращаться.

— Я понимаю, — помогая вылезти другу, Фил мысленно пожалел, что сам не

позаботился о свечах, — Но перед уходом я могу забежать, если ты не против.

Тебе же нужно было забрать что-то ещё.

— Кулон матери, — едва ли слышно произнёс Арт, мрачнея от нахлынувших

воспоминаний.

— Точно, свечи и его. Но не вешай нос. Сегодняшняя ночь в нашем полном

распоряжении, — приобняв друга за плечи, Фил улыбнулся краешком губ, — Да и

Кира будет не прочь встретиться снова.

— Фил, — отстранившись от друга, Арт не смог сдержать улыбки: дочь

оружейника всегда вызывала в нём бурю эмоций, чем без зазренья совести

пользовался Черных, — Ты ещё при ней начни. Тогда спасать твой королевский

зад я даже не подумаю.

— Ты меня убиваешь, — наигранно приставив руку с рубашкой к лицу, Фил не

сдержал ухмылки: он любил тему влюблённости друга, но вот огребать за

собственные шутки не очень, и особенно от Киры, — Подай лучше пояс.

Фил любил хорошую одежду: привычки с детства не поменяешь. Но

разгуливать по городу в дорогих одеяниях или украшеньях он не рисковал. Всё

же по легенде он сын моряка окраины, а значит и выглядеть нужно было

соответствующе. Единственное, что он не менял, так это юфтивые сапоги и,

спрятанный на подвестке, перстень. Первое, потому что удобно и не могло

выдать. Второе, потому что ситуация могла быть разная, и лучше иметь при себе

хоть какую-нибудь ценность.

Последний шаг, и льняная рубаха уже подпоясана. Посмотрев на последок в

оставшийся осколок зеркала, Фил расплылся в привычной ухмылке.

"Актёр, не более" читалось во взгляде, устало перебирающего подол

накидки, Арта. Ему не особо то и нравилась вся эта пьеса перед Сменкиными, но

иного выхода у них не было. Принц, сбегающий по среди ночи к низшим по

статусу ради веселья — представить-то тошно. Если кто-то узнает, проблемы

будут не только у младшего Черных, но и всей компании в целом. Этот-то риск и

не нравился ему. Друзья как-никак, а подставлять так хуже всякого обмана.

— Многоуважаемая королевна, не соизволите уже пойти дальше?

— Не язви, тебе не идёт, — оскалился в ответ Фил, выходя наружу, — Я всегда

успею, а вот, если ты продолжишь стоять там, в тебя прилетит весточка от

нашей подружки.

— Не прилетит, — заперев дверь, Арт последовал за другом: хруст сучьев вновь

резал тонкий слух, — Я забыл его. Как думаешь, она придушит меня сразу или

сначала заставит побегать?

— Думаю, сначала будет что-то по типу: Я так и знала, что нельзя было давать его тебе! Стрелы ему мои понравились, лгун несчастный! Кхм, — прокашлявшись

от последней ноты, Фил тихо засмеялся: его пародия на девушку всегда

выходила удачной, — Ну а потом тебе конец. Я буду помнить тебя, о мой

беспаметный рыцарь.

— Наглец, иди сюда, — не скрывая улыбки, Арт рванул в след за мелькающим

средь стволов, принцем.

Шелест листвы и хруст сучьев эхом разносился по лесу, приводя дремавших

на ветках ворон в смятение. Бояться шума не стоило, ведь здесь нет

королевской охраны. Относительно безопасная тропа до выхода к набережной

или домам. Даже капканы здесь встретить было почти невозможно. Только

цепкие кусты и колючие ветви представляли угрозу.

Просвистев недалеко от головы парня, стрела вонзилась в потрескавшуюся

от лет кору сосны. Лишь чёрные с феолетовым переливом перья хвостовика

коснулись кончиков непослушных волос, предупреждая.

— Далеко собрались? — эхом раздавался знакомый голос, сопровождаемый

шелестом редкой листвы, — Арт, не вижу моего арбалета. Стрелы мои

понравились, да? Следующая прилетит точно в цель. Где он?

— О, я же говорил, — отходя от друга, Фил проследил за спрыгнувшей с укрытия

Сменкиной.

Поправив лук и перчатку, Кира подняла на парня холодный взгляд. Оружие

для неё было едва ли не частью её самой, а потому, если кто-то брал его, скорее

всего, жалеет об этом. Арту пришлось ни один день уговаривать дать ему

опробовать арбалет и рассмотреть приглянувшиеся чёрные стрелы. Сколько же

много тогда Фил узнал о друге, пока тот так лез из кожи вон перед

принципиальной Сменкиной. Только вот, когда тот оставил царапину поверх

символа на прикладе, Фил заранее приготовился к скандалу. Злая Кира — самое

опасное, что можно было встретить. Арт знал это, поэтому и оставил арбалет,

чтобы хоть как-нибудь исправить свою оплошность.

— Произошла маленькая заминка, — отступая назад от прожигающей взглядом

брюнетки, Арт поднял руки в знак перемирия, — Он сейчас не со мной, но...

— Так и знала! — скинув капюшон, Кира скривила в хмуром изгибе брови: верный

признак приближающегося гнева.

Наблюдать за очередной стычкой этих двух, Фил не особо горел желанием.

Оглядевшись вокруг, он не обнаружил присутствия второго, но не по значению

Сменкина.

— А где...? — начал было Фил, но голос подруги не дал ему закончить.

— Наш травник на свидании, сегодня он не придёт, — зажимая руку парня в

захвате, спокойным голосом ответила Кира, — Братец просил передать, что ему

жаль. Он там какие-то корени помогает искать.

«Ну да, конечно, жаль. Вот же, он теперь всегда эту лесную выбирать будет?

Уже третий раз,» — скрестив руки, Фил отвернулся в сторону уходящей вглубь

леса тропы. Один из четвёрки вновь выбывает.

— Ребят, мне вас оставить или мы пойдём? — привлекая к себе внимание, Фил

мысленно смирился с неполной компанией, — Ваши игрища, конечно,

интересные, но я рассчитывал на другое.

— Дурак! — крикнула Кира, и сучок направился в след ускользнувшему

блондину.

***

Гул морских песен, пьяных голосов и заунывного бряканья лютни давно стих

у местных пабов. Пьяницы и моряки разошлись по своим домам. Немногие

отчаянные смогли позволить продолжить гуляния и остаться у товарищей.

На улицах редко можно было заметить хоть парочку живых душ. Только тени

бродячих кошек мелькали в лунном свете, привлекая внимание пары усталых

глаз.

— Фил, пора возвращаться, — облакачиваясь на шершавый ствол, Арт провожал

взглядом расплывающийся вдали силуэт подруги.

— Как, уже? — отрываясь от домов городка, Фил повернулся к сонному другу:

Арт вставал гораздо раньше него и не мог держаться столь энергично ночи

напролёт, — Но мы даже по берегу толком не прошлись и... И свечи! Помнишь,

они же кончились. Так я сбегаю.

— Хорошо, пошли, — не без сожаления отрываясь от твёрдой поверхности, Арт

хотел было уже выйти к спуску, но рука принца притормозила его.

— Тут такое дело... Ты же устал и сам говорил, что не хочешь возвращаться

туда. Так может я...

— Нет, — отрезал Арт, понимая к чему тот ведёт, — Я не имею права отпускать

тебя одного. По уставу...

— По уставу нам вообще здесь находиться запрещено, но, посмотри, мир не

рухнул, а я всё ещё живой. Что может произойти со мной?

В блеске лунного света глаза принца напоминали два маленьких океана,

наполненных надеждой и ребяческой наивностью. Фил и сам в свои семнадцать

всё ещё имел детские черты, сохраняя миловидность личика наравне со

строгостью взросления. Арт выглядел куда более мужественнее друга, чем

напоминал больше родителя со своими наставническими речами и запретами.

Он понимал, что Филу не хватало вольности в жизни, но что он мог поделать

против устава. Отпустить его одного по набережной к дому, который он видел-

то пару раз за всё время, было слишком опрометчиво с его стороны. Какой он

страж после этого?

Но с другой стороны, Арт понимал его рвение. Он был не волен полностью,

но мог в отличии от друга без каких-либо препятствий время от времени

покидать стены замка. Раньше он без колебаний пользовался любым шансом,

чтобы навещать мать и помогать ей в цветочном. Сад, который с таким

упорством поддерживала Надежда, поражал разнообразием красок и незабываемой композицией ароматов возращавшегося сына. Каждый цветок

словно расцветал от улыбки заботливой хозяйки. Надежда любила свой сад и

работу в цветочной лавке, порой забывая о себе. Арт ненавидел цветы за

произошедшее.

Кулон — всё, что осталось в память о Надежде. Сад порос сорняками, лавка

закрыла свои ставни и больше не открывала. Отец давно собирался навести

должный порядок, но не мог. Работа — единственное, что спасало его от

травящих душу, воспоминаниях. Арт хотел вернуть подаренный когда-то матери

кулон отцу, но и сам не мог пересечь его порог.

— Арт, ты уснул? — вытягивая друга из омута воспоминаний обратно в

реальность, Фил не хотел сдаваться, — Всего полчаса, даже меньше, и сразу в ту

лачугу. По рукам?

— Ты же не отстанешь, да? — Фил не смог сдержать глупой улыбки от

одержанной победы: точно ребёнок — вторил внутренний голос, — Пол часа, не

больше. Если ты опоздаешь, я...

— Да-да, отменишь последующие пять встреч, я помню, — не скрывая больше

улыбки, Фил не хотел тратить время в пустую и был уже на пол пути к

желанному спуску.

— Свечи и кулон! — напомнил в догонку Арт, пытаясь подавить гадкое

предчувствие и ощущение проигрыша, — Осторожней там.

***

Мрачные силуэты одиноких суден покачивались на редких волнах, привлекая

внимание принца. Обычно судно привязывали на более прочные узлы, но эти

казались совсем хлюпенькими. Словно их вязали не умелые руки, навряд ли они

нужны были для временного причаливания. На улице ночь как-никак.

Оставив позади манящую морскую гладь, Фил осмотрел улицу. Каменный

домик со знакомым, но увы повядшим вьюном, угрюмо смотрел в ответ. Даже в

лунном свете уныние горело в окнах, оставленных когда-то любящей хозяйкой.

«Свечи и кулон,» — повторил вновь Фил, подходя к калитке сада. Передняя

дверь была заперта, но вот дверь в саду навряд ли, поэтому лучше не тратить

время на бесполезные поиски ключей и быстрее найти вещи.

Заросшие сорняком клумбы были усыпаны трупами некогда прекрасных

растений. Вид одних лишь колючих кустов нагонял на принца тоску. Сад завял,

унеся с собой все яркие краски с горшков и клумб. Фил не хотел разводить ещё

больше грязи и ступал осторожно, но разбросанные поломанные стебли сделали

работу за него. «Ветер не мог так сломить их, тогда...» — странный шорох

раздался из приоткрытого окна, оборвав мысли. Он здесь не один.

Притаившись в зарослях розовых кустов, Фил всмотрелся в полумрак

коридора. Пыль оседала на белые простыни, зеркала выглядывал и из-под

плотной ткани. В доме царил покой – так казалось лишь на первый взгляд.

Скрипя половицами, лестница взвывала от непрошенного гостя. Разглядеть что-

либо в тени не представлялось возможным, только не снаружи.

—... этот прохвост... ненавижу чужую работу... — донеслось до слуха принца,

когда тень мелькнула в отблеске лунного света.

Обшарив полки старого комода и найдя шкатулку, незнакомец открыл

плотный мешочек. В попытках разглядеть хоть что-нибудь Фил ненароком задел

стоявшие грабли, уронив их с глухим треском на треснувшую бочку.

—...чёрт..., — с тихим хлопком раздался голос: вор обронил шкатулку, рассыпав

содержимое.

Собрав в торопях украшения, вор надел знакомый кулон и взбедал наверх.

Самая дорогая вещь для его лучшего друга оказалась в чужих руках.

Единственная вещь, которой дорожила Надежда. Фил не мог допустить этого.

Больше нельзя было терять не минуты: вор точно уже на пол пути к побегу.

Фил хотел было уже бежать вслед, но блеснувший в полутьме металл, привлёк

его внимание. Наспех надев кольцо, Фил спрятал его в кармашек. Глухой удар

донёсся совсем недалеко: незнакомец уже был снаружи.

«Нужно вернуть кулон,» — словно сигнал раздался голос, заставляя тело

само двигаться вслед за украденным.

***

Прохлада морского бриза пробиралась под льняную рубашку, охлаждая тело,

но не разум. Фил шёл вслед за тенью, оставляя позади огни жилых домов.

Неровности скалистого берега всё чаще вставала на пути принца, надеясь

образумить пылкий нрав, но бесполезно. Фил не отступит. Отпустить вора с

самой дорогой вещью для друга в те минуты расценивалось, как предательство.

Он не хотел причинять Арту ещё больший вред.

Бившие о берег волны, заглушали шаги, пряча его присутствие в шуме ночи.

Фил не обращал на них внимание. Мелькавшая впереди фигура — единственное,

что заполняло беспокойные мысли. Он уже не помнил ни оставленных позади

улиц, ни пропавших в дали огней, ни как сменился каменный берег песчаным.

Ничего. Лишь образ скал, всплывающий перед ним.

Мрачные обломки разбитых лодок и булыжников прятали за собой резкий

склон. Тень без малейшего раздумья растворилась во мраке склона. Фил замер у

входа. Он не был здесь раньше и даже не подозревал о пещере. Мрачной она

казалась из дали, но, подойдя ближе, Фил убедился в обратном. Лунный свет

проскальзывал внутрь, освещая борт корабля. Небольшой, но устрашающий вид

судна заставил принца обомлеть. О подобном исходе он и мысли не допускал.

Воришка оказался пиратом.

«Чёрт, идёт,» — скрывшись за каменными глыбами, Фил прислушался к

приближавшимся шагам. Сердце забилось чаще. Его заметили?

—... чёртов щенок. Раз спишь с капитаном, то тебе всё дозволено? Гх, рыжий

ублюдок, сам бы побегал за командой..., — пнув камень в сторону притаившегося

принца, пират вновь скрылся за каменистым выступом.

«Это шанс,» — вторил голосу разума внутренний, побуждая к новому

всплеску энергии. Убедившись, что ни одной живой души нет рядом, Фил

пробрался к днищу судна. Ничего кроме шума воды не было слышно.

Взабравшись на палубу, Фил бегло осмотрелся: проход к трюму был свободен.

Опасаясь издавать даже малейшего звука, принц пробрался внутрь. Бочки

скрывали за сколоченные ящики, с наспех сброшенными в них награбленным. В

тусклом свете фонаря среди украшений и других ценностей не было видно

кулона.

«Но... Он должен быть здесь! Эта крыса не могла забрать его с собой,» —

разгребая награбленное, Фил не мог поверить, что путь пройден зря, и пират

присвоил кулон себе. Раскрывая брошенный на стол мешочек, Фил замер: чужая

тень скользнула по поверхности стола.

— Только двинься — в отблеске фонаря блеснуло остриё кинжала, — Воровать у

меня из под носа, больно смелый? Повернись!

«Приплыли,» — возвращаясь борозды правления рассудку, Фил обречённо

понимал всю беспечность своего поступка. Медленно разворачиваясь, принц

замер, пред горящим янтарным огнём, взглядом пирата.

— Крыс не жалуют на нашем судне.