До конечной

Джисон, как всегда спускается по эскалатору, вставляя наушники и включая излюбленную в последнее время «Lana del Rey — Young and Beautiful». Это уже не то чтобы рутина, ноги сами ведут к станции метро, а руки достают карточку, готовясь пикнуть.

До того, как Джисон переехал в Сеул, метро казалось приключением, романтическим в каком-то плане. Сейчас же он устало зевает, готовясь к долгому пути домой. В такие моменты, хочется психануть, пожертвовать личным пространством и крепким сном, переехать в общежитие, которое находилось прям напротив университета. Почти вся стипендия уходила на дорогу, еле оставляя на еду. Радовали понимающие родители, что без возмущений оплачивая квартиру-студию, которая была настолько маленькая, что кровать находилась на втором этаже, а вместо любимой ванны, был душ, отделяя его лишь пластиковой дверцей.

Вздыхая, Хан заходит в вагон, глазами ища свободное место, желательно где-то в углу, чтобы не столкнуться с кем-то. Все как и всегда. Крайнее место к стене, в ушах Melanie Martinez, а на экране первая попавшийся книга. Через десять минут он увлекается настолько, что перестает замечать все вокруг, даже взгляд, который был направлен с посадки. Не замечает и бабульку, что прокричала про гнилое поколение. Ещё через время, когда в вагоне остаётся пару человек, а на соседнем сидении лежит листок, в котором виднеются знакомые черты лица.

Хан беззвучно ахает и рассматривает рисунок. Прям на него смотрела четкая копия его самого. Разница была лишь в сережках и цветке за ухом. Портрет вышел таким мягким, будто Джисон облачко, в человеческом обличии. Подняв голову, он хотел увидеть человека, что оставил прекрасную вещь и поблагодарить, ведь это подняло ему настроение, от чего поездка перестала быть, как вечная прокрутка. Но к сожалению, похожего человека не оказалось, а старики вряд-ли смогут.

Вернулся домой он с листочком в руках, фоткая и отправляя лучшему другу. Его никогда не рисовали, а скрыто уж подавно. Улыбка никак не хотела проходить, а ответное умиление Феликса заставило ещё и посмеяться. Его друг солнышко, которое хотелось тискать и тискать. Его личный анти стресс и витамин д.

Следующим днём, в надежде поймать художника, Хан даже не открывает книгу, оставляя только наушники. Остановка менялась одна за другой, а подозрительного человека он так и не нашел. Спать хотелось как никогда ранее, от чего глаза силком закрылись, вместе с этим голова упала на пластиковое покрытие вагона. Но сон длился не долго. Машинист резко затормозил, ударяя неприятно голову. Джисон раздражённо стонет, внутри проклиная всю семью машиниста и мир вокруг.

Как только он решил достать телефон, он замечает аккуратно свёрнутый листочек в боковом кармане рюкзака. Хан сразу достал, уже понимая, что он там увидит. И не прогадал. Спящий, сжимающий телефон, Джисон, в ушах обычные белые наушники. И конечно же цветок, чем-то похожий на лилию. Он опять пропустил. Проспал. На листке нет ничего, чтобы помогло найти человека.

Завтра он не будет ни спать, ни сидеть в телефоне. Он должен найти художника, от которого улыбки проходят только с наступлением сна.

Вот только не на следующей, не через неделю никого он не заметил, а рисунки продолжали пополнять карман. Их уже не было куда девать, а Феликс просто предложил так же оставить в том кармане записку о просьбе с раскрытием личности, ну или хотя бы какой-то социальной сетью.

В пятницу, в обычное время, Джисон заходит в вагон, устраиваясь на любимом месте. Казалось, что там уже вмятина от его долгих поездок каждый день. Сегодня он засыпает с ухмылкой, надеясь узнать хоть что-то о фанатике его лица и тела. Просыпаясь, он сразу лезет за листочком, обычно доставая рисунок и его записку, где таким же аккуратным почерком написано:

«Ты слишком мил, так почему я не могу рисовать тебя? А твоя улыбка после них — это просто лучший вид. Улыбайся чаще, она тебе очень идёт) Таинственность это ведь так романтично, так почему же не оставить её? Возможно, позже я тебе дам какой-нибудь знак и мы сможем пообщаться, а пока отдохни по приходу домой. Ты прекрасен облачко <3.

Тайная душа.»

Сказать, что это озадачило, равно промолчать. Глаза округляются, а щеки ощутимо пунцовеют. Этот незнакомец сначала смущал рисунками, теперь же словами. По посланию не понятно, кто писал, девушка или парень. Хотя Джисону хочется верить, что это парень. Он ведь гей, а отказывать влюбленной девчонке будет очень неловко.

Этими же листочками они начали общаться, потихоньку узнавая друг друга; точнее неизвестный Хана. Джисон хвалил поклонника, прося сказать пол. И не за неделю, и не за месяц, Джисон не узнал ровным счётом ничего. А то, что он парень, пришлось пригрозить больше не ездить на метро. И это помогло, «таинственная душа» оказалась парнем, так ещё и старше него. Ох, слышали бы вы радостные вскрики Хана, после прочтения этого… Он начинает понемногу влюбляться. Понимает он, когда просматривая свои записи, находит одни сопливые песенки про «интернет любовь». Так он назвал общения с парнем, что продолжает рисовать, а в ответ начинает вкладывать в их листочек ещё один — со стихом или написанной песней. Как же Джисону не терпелось познакомиться, услышать голос, увидеть те руки, что творят такую красоту и услышать смех, который, он уверен на все сто процентов, заразителен до боли в животе.

Хан начинает новый листок, просит встретиться, хоть разок и заходит в вагон и засыпает под музыку. Вот только он выспался дома, а в наушниках ничего не звучит. Он прекрасно знает, что незнакомец откажет в сотый раз, поэтому и делает вид что спит крепким сном.

Джисон резко задержал дыхание, стоило услышать шорох со стороны, куда он положил портфель. Через пару минут, он все же открывает глаза, спокойно смотря на парня, что сидит на корточках и мило улыбается.

— Так и знал, что ты так сделаешь, — хмыкает парень. — не долго я мог остаться таинственным, хах.

А Хан просто смотрит, лишь улыбка проскальзывает на губах. Он не верит, что такой красивый парень, мог почти два месяца, на протяжении каждого дня, кроме выходных, рисовать его и закидывать комплиментами. Теперь, он окончательно и без поворотно влюбился, готовых и по выходным ездить, только бы увидеться и услышать этот нежный голосок.

— Эй, ты чего улыбаешься и молчишь? В шоке, что я все же парень? — спрашивает брюнет, продолжая сидеть на корточках.

— Нет, что ты. Просто не могу поверить, я не думал, что могу интересовать такого красивого парня, — говорит Хан, наклоняясь и облокачиваясь на локти, кладя голову в ладошки.

— Ох, поверь, ты намного красивее, — отнекивается парень, любуясь такими, выученными временем, идеальными чертами.

— Ну раз так, то этот красивый парень желает знать ваше имя, мистер тайная душа, — Хан дразнит, не обращая внимания на несколько косых взглядов.

— Я Минхо, зависимый поклонник красивого парня.

— Ах так? Тогда я требую оплату за то, что служу музой.

— Ну у меня не так много денег, ведь художники всегда были бедными, — Минхо нечаянно хватается за чужие коленки, когда поезд тормозит на остановке.

Тихо извиняется и присаживается на соседнее место. Через ещё несколько остановок, Хан вспоминает о их мини традиции и тянется к карману. Типичный рисунок, с тем же цветком в волосах. Открывает записку, а после тихо смеётся, застенчиво толкая брюнета.

«Ты сегодня все такой же и поэтому хочу сказать, что люблю эти цветы больше всего на свете, ведь они такие же белесые, как и облачки, на которые ты похож♡

А ещё, я тебя поймал, с тебя плохой маскировщик.

Уже не таинственная душа Минхо»

— Неужели я так плох?

— Ещё как, пхаха. На твой телефон пришло сообщение и я нечаянно увидел экран. Там не было плейлиста с музыкой, Облачко, — пропел Минхо, морщась.

— Блин, дурацкий Феликс, — Хан надулся, от чего щеки стали больше.

***

— Минхо, а тебе не кажется нечестным, что ты знаешь обо мне все, а я о тебе кроме имени нет? — говорит Джисон, вновь сидя на пластиковом стуле.

— А что ещё нужно? Я художник, это понятно; люблю котиков, у меня их трое; из соцсетей только рабочий Инстаграм, куда публикую рисунки и все, больше добавить нечего, — пожимает плечами, поворачиваясь на собеседника.

— Как скучно, — проныл Джисон, надувая губки. — Мы должны на выходных пойти погулять и тогда, я смогу вытянуть больше информации.

— Да хоть завтра. Я ведь не студент, каждый день свободен, — согласился Минхо, в голове вспоминая, что можно надеть, где нет клякс от красок.

***

— Я купил нам капучино, надеюсь две ложки сахара не много, — Джисон отдает стаканчик и скрывает улыбку в глотке напитка.

— Нет, я люблю сладкое.

— Вот! — кричит Хан. — А говорил, что больше нечего говорить. Сладкое, ты любишь его. Я буду покупать на наши встречи какие-то сладости.

Он встаёт перед Ли, скрещивает руки и уверенно смотрит, будто ребенок, что смог отстоять свое мнение перед взрослым.

— Чтобы я растолстел и у меня появились щеки, как у тебя? — хмыкнув, спросил Минхо. Этот младший только на вид милый, в разговорах он громкий, капризный, такой ребенок, и лишь от одного взгляда, в груди расплывается приятное тепло.

— Ты! У меня они такие с рождения и это не от сладкого! — заверещал Джисон, специально громко сёрбая свой напиток.

— Уву, я должен был с тобой познакомиться ещё раньше.

— О нет, раньше у меня были брекеты и красные большие очки, это смотрелось всё ужасно, — Хан скривился от воспоминаний подросткового вида.

— А я бы хотел посмотреть на тебя в очках.

Последнее, что сказал Минхо, перед тем как пойти в сторону парка, где определено есть пруд с милыми уточками. И смотря на природу, он поймал себя на мысли, что неплохо было бы запечатлеть Джисона, где-то возле ивы, на фото, а после перенести на бумагу. Его хотелось рисовать абсолютно везде. В том момент, когда он наслаждался сладковатым кофе, когда восхищался ещё одним рисунком и в особенности тогда, когда Джисон смущался от комплиментов или когда Ли называл его нежно «Облачко». Это его лучшая муза, это его Джисон.

Они гуляли до вечера, расслабляясь хорошей погодой и компанией, от которой у Минхо опять появлялась влюбленная улыбка и стеклянные глаза были прибиты к кофейным, что так мило округлялись, когда над ними пролетел самолёт, оставляя прямую линию. Сегодняшний день определенно лучший за последнюю жизнь. Хотелось столько всего сказать, подарить ещё один портрет, уткнуться в вкусно пахнущую макушку и покачиваться где-то возле небольшой сцены в парке, от куда звучит IU. С ним хочется быть самым настоящим романтиком. Дарить плюшевых мишек, покупать мороженое каждый день и засыпать личные сообщения красными сердечками. Хочется столько всего, Минхо переполняет желание, что он чувствует к брюнету.

— На днях день детей и будет праздник в парке аттракционов, мы должны туда сходить! — говорит Джисон, как только они подходят к его дому, сжимая их переплетённые руки.

— Но ты ведь не ребенок, Облачко, — напоминает Ли, щёлкая по маленькому носику.

— Но там будет столько всего! Прошу! — строит глазки, немного прижимаясь к крепкой груди.

— Если только ты будешь хорошо себя вести.

Джисон много кивает, подпрыгивает от радости и на эмоциях целует в щечку, сразу застывая и опуская голову в пол. Быстро прощается, благодарит за вечер и прячется за железной дверью подъезда. Ему очень стыдно, от чего даёт небольшие пощечины самому себе и с нытьем падает лицом в большую подушку, желая испарится и не смотреть в лицо Минхо, больше никогда.

Минхо же удивлённо смотрит в пустое место возле себя, не понимая, как его маленькая муза смогла поцеловать его, причем очаровательно засмущаться и убежать домой. Теперь день по настоящему можно записать в лучшие всего мира. Это пушистое чудо самое прекрасное, что происходило с ним и он никогда не пожалеет, что в один из дней решил начать переписываться по неровно вырванному листочку, где на задней стороне есть кусочек конспекта, а после с улыбкой познакомиться, немного открыться и увидеть большую улыбку в форме сердечка, а не заспанную моську, что определенно тоже была хороша для такого слабого сердца, как у Минхо.

***

При встрече, Джисон смущённо здоровается, ковыряя землю кроссовком. Он все эти три дня не переставал думать о том поцелуе, сделанным на эмоциях. Он так хотел сделать это ещё раз, ведь кожа на лице Минхо такая нежная, будто она была создана для поцелуев-бабочек. Это все так странно, влюбится в парня, что тайком рисовал тебя на протяжении двух месяцев, но знаете что? Джисону абсолютно все равно на чужое мнение, потому что они не знакомы с Минхо. Они не знают, как завораживает самодовольная ухмылка, кошачий прищур, когда Хан на его шутки отвечает с явным подкатом, небольшие ладошки, что так приятно держать на прогулке и та самая щека, к которой хочется приклеится и целовать, пока губы не заболят. Они не знают Минхо, а он и не собирается знакомить. Минхо только Джисона, а Джисон только Минхо. Они это решили, стоило им посмотреть на друг друга при закате, держа крепкий замок из пальцев.

— Куда в первую очередь? — спрашивает Минхо, в душе умиляясь с состояния Хана. Ещё один смущённый взгляд и все, звоните в скорую, Ли срочно нужно откачивать, его переполняет любовь.

— Я составил план, сначала торнадо, потом цепочки, после тир, я хочу выиграть игрушку, после несколько автоматов, а после плотный ужин, что будет состоять из чизкейка и холодного напитка, — зажимает пальцы, пересчитывая пункты, при этом невольно надувая щеки.

— Воу, вот это ты собран, — посмеялся Ли, умиляясь все больше. — Пошли скорее, раз уж у тебя такой ажиотаж.

В парке было очень много людей, а больше них — детей. Их было очень много, от самых маленьких, что не могли передвигаться без дополнительной помощи и до подростков, что решили покорить самые большие и опасные аттракционы. От этой суеты, у Хана на лице плывет улыбка, он начинает скакать, предвкушая прекрасное времяпровождение. Погода как ни кстати радовала, и не жарко, и не холодно. Вокруг пахло сладкой ватой и попкорном. Где-то уже улетал, плохо завязанный на маленьком запястье, шарик. Было просто чудесно. День детей был один из лучших праздников летом, в особенности в окружении друзей или близкого человека, кем за такой маленький промежуток времени, стал Минхо, для уставшего студента, что добирался домой по несколько часов каждый день на метро.

День стал ещё лучше, когда вместо Джисона, Ли попал по всем статуэткам и выиграл большого мягкого кота. У Хана радости не было предела, он счастливо зарывается между ушек, в голове сравнивая его с Минхо. По большей части аттракционы были не страшными и довольно развлекательны. В особенности разные комнаты, где Джисон успевал ударятся, спотыкаться и кричать, если это была комната страха. Минхо готов начать спорить, какой из дней становится лучшим. Счастливый, крикливый, с детством в заднице Джисон определённо был лучшим из версий Джисона.

Заканчивается день, везде загораются огоньки, кафешки включают спокойную музыку, а батарейки детей спадают, меняясь на более взрослых, что смогли прийти только после своих дел. Становится романтично, воздух остывает и появляется дикое желание прикрыть глаза, медленно шагая по пустой тропинке где-то поодаль от шума. Джисону настолько хорошо, что слезы выступают, пропитывая влагой реснички. На глаза попадается большое колесо обозрения. Он понимает, что это идеальное завершение такого прекрасного дня, прям так, как показывают в романтических фильмах про подростковую любовь.

— Минхо, пошли на колесо? С него будет такой классный вид на город, — не громко спрашивает Хан, боясь разрушить меланхолическую атмосферу.

— Только если ты будешь меня держать за руку, — неуверенно говорит Минхо, отводя взгляд.

— Ты боишься высоты? — аккуратно спрашивает младший, пытаясь выловить темные кошачьи глаза.

— По правде говоря, да. Но это не настолько сильно, чтобы мы отказывались от такой возможности. Я готов потерпеть, чтобы ты насладился ночным городом, — успокаивающе улыбается, пальцем разглаживая небольшую складку между хмурых бровей. Эта реакция его очень умилила, как в общем и весь Хан. Каждый час, каждую минут, каждый миг.

Хан недовольно вздыхает, но все же тянет к будке, куда нужно отдать билеты. Очередь была небольшая и то она быстро ушла, как только колесо остановилось и люди по очереди стали выходить с кабинок. Минхо нервничал, закусывал губу и старался не смотреть вверх. Радовало только одно — кабинки закрыты и они будут полностью окружены стеклом. Джисон всячески поддерживал: массировал затылок, шептал, что они могут все ещё уйти и прогуляться возле пруда. В общем все, на что хватало смелости. Он мог бы поддержать обняв, мягко поцеловав и пойти домой, чтобы уснуть в теплых объятиях, но пока это все мечты, от которых в последнее время стало краснеть лицо.

Как только аттракцион начал подниматься вверх, Минхо сжал перила, заметно бледнея. Хана это напугало не на шутку, настолько сильно, что он забив на все, что хотел сделать, прижимается к старшему, путая пальцы в отросших волосах. В голове крутится одна фраза и куча мата, что летел только в собственною сторону. Он чувствовал себя таким эгоистом, виновником испорченного дня, что устало вздыхает, зарывается между шеей и плечом, сжимает глаза до белых пятен и нашёптывает извинения. Он себя так дерьмово чувствует, что самому хочется на землю.

— Ты не виноват, это ты прости меня, что испортил такой классный вид. Я действительно плохой друг в этом плане, — попытался пошутить Минхо, теперь сам успокаивая застрессовавшигося младшего.

Джисон отрывает лицо, снова хмуря брови. Вот только уже самому не понятно на что. То ли на то, что он извинялся за свой страх, то ли на то, что назвал себя другом. Он не хочет быть другом и Минхо не даст. Поэтому перед тем, как сделать то, что мечтал с первой официальной встречи, говорит:

— Никакие мы не друзья, хен.

Прижимается крепко, зажмуривает глаза, боясь быть отвергнутым. Губы Минхо сладкие от клубничного смузи, мягкие и самые лучшие. Хочется целовать не прекращая. А получив ответный, слезы все же начинают стекать по щеке, делая поцелуй немного солёным. Минхо немного пугается, открывает глаза и вытирает ласковым движение мокрые дорожки. Вот теперь он точно, на все сто процентов, готов отдать гран-при этому дню. Лучше будет только клятва и поцелуй замужней пары, но до этого надо дожить. Минхо обязательно сделает предложение и купит самое лучшее кольцо, смотря на которое, Хан будет вспоминать любимого.

— Ну что ж, ради такого успокоительного, я готов боятся всего, — говорит Минхо, как только они отстраняються и соприкасаются лбами, в попытке отдышаться.

— Ага, только потом будешь меня водить по парикмахерам. От такого седина появится может, — слабо смеётся и поднимает веки, сразу начиная тонуть в больших глазах. Это определенно отрывок с романтического фильма.

Минхо подхватывает смех и прижимает Хана к себе, улыбаясь по самые уши. Этот ребенок заставляет чувствовать слишком много. Где-то в инстаграме, он видел, что от переполнения любви, вы начинаете кусать человека и если это правда, то Минхо готов полностью съесть Джисона, потому что нельзя быть таким прекрасным, неуклюжим, смущённым и уверенным в один момент, это все должно быть запрещено законом. С каждой секундой у него заканчиваются слова, чтобы описать какой Хан. Просто хочется целовать, закидывать рисунками и тискать в те моменты, когда он попадается на глаза.

***

Чертов понедельник, пять ужасных пар, что выматывают, хуже посадки картофеля в жаркий день. Джисон чуть ли не в пижаме, придерживая папку с проектом, спускается в метро. Он надеется, что сейчас зайдёт, сядет на излюбленное место и через пару остановок встретится с Минхо; он его обнимет и разрешит поспать до конечной.

Все так и происходит. Хан одаривает усталой улыбкой, обнимает обеими руками чужую, опускает голову на плече и закидывает ногу. Как же удобно, что он засыпает за считанные секунды, уже не слыша вопрос Минхо, сколько он спал. Так уютно и хорошо, ему такие объятия нужны двадцать четыре на семь, а то и все двадцать пять. Нужно срочно переманить Ли к себе домой и как можно быстрее, чтобы спать слаще было.

Просыпается он, когда в вагоне почти никого, а Минхо листает что-то в телефоне, лениво поглаживая колено. С хрустом потягивается, но не отпускает ногу, удобно. Ли поднимает голову и здоровается, потому что в начале встречи, Хан был не способен даже слушать, не то, чтобы говорить.

— Ты опять едешь со мной, хотя твоя остановка была минут тридцать назад, — недовольно махает головой Хан, нахмуривая брови.

— Я бы не позволил себе разбудить тебя. Да и я всегда могу вернуться этим же поездом, в этом нет ничего такого, чтобы ты мог переживать, — поглаживает немного запутанные волосы и удивлённо округляет глаза. — Ты надел очки.

— Ага, ты же хотел посмотреть. Эти конечно не те, что у меня были, но эти более стильные и лучше на мне смотрятся, — улыбается и подвигается немного ближе. На людей вообще все равно, он хочет заигрывать со своим парнем.

— Они чудесно смотрятся на таком чудесном тебе, — чмокает в кончик носа и встаёт, потому что сейчас будет конечная и им нужно выходить.

Джисон краснеет, так же поднимаясь. Даже с таким видом и состоянием, он чувствует себя намного лучше, чем до метро. Магия Минхо с каждым разом удивляет, он его личная подзарядка хорошего настроения, от чего скулы начинают побаливать из-за широкий улыбки.

Традиция обращаться через не аккуратные листочки перешла в вечерние прогулки к дому, на прощение лёгкие поцелуй и пожелания сладких снов. Конечно хочется спать вместе, но у Минхо все ещё есть мама, которую нельзя оставлять одну, а у Джисона куча долгов перед началом сессии и слишком маленькая студия, чтобы два взрослых человека чувствовали себя комфортно.

— Михно-я, — Джисон поднимет голову, хитро смотря на парня.

— Что такое, Облачко?

— Зайдешь ко мне? Мы встречаемся уже более пяти месяцев, а ты так и не был у меня дома, — недовольно тянет Хан, выпячивая нижнюю губу.

— Может на выходных? Уже поздно, мне потом будет сложно добираться домой, — предлагает Минхо.

— Неа, я передумал, отказ не принимается, — он берет за руку и тянет в подъезд, не замечая небольшое сопротивление.

Минхо смеётся и идёт, уже не заботясь, как и во сколько он будет идти домой. Его Облачко с каждым днём становится все более уверенней, что не может не радовать.

Через несколько часов, Ли понимает, что он никуда не идёт, когда Хан в своей плюшевой пижаме сворачивается рядом в клубочек и начинает сопеть, открывая ротик, что так и хочется расцеловать. Его квартирка была очень уютной, а панорамное окно, что открывает вид на весь город добавляет идеальность этому месту. Отнести, как принцессу, не даёт чертова лестница с подъемом на кровать. Решившись, он будит Хана и ведёт его на кровать, сразу падая лицом в мягкую постель и засыпая, оставляя место для Минхо. Он быстро находит какие-то летние вещи младшего и переодевается, ложась рядом. Спать вместе куда приятнее, чем во всех мечтах обоих. Это чувствуется настолько идеально, что небольшой свет внизу остаётся незамеченным и разум покидает этот мир, видя уже один из снов.

Метро очень странное место, где встречаются по сотни тысяч людей на день. Метро встречает и провожает. Может замечать расставания или громкие встречи. Тут люди поют, что-то продают и уезжают. Метро очень необычное место для влюбленных моментов. А ещё страннее для нахождения любви всей жизни, что каждый день рисует картины, влюбляет своей улыбкой и глазами, в которых хочется тонуть.

Мы вдвоём, и нас давно уже накрыли волны

Но мы живём, мы любим в этом мире огромном

Миллионы глаз смотрят на нас

Делят на Венеру и на Марс

Мы наденем солнцезащитные

Мы с тобой внеорбитные