Дилюк любит Кэйю — факт.

Их дружба, начавшаяся как-то странно и развивавшаяся как-то стремительно, всегда казалась Дилюку чем-то большим, чем просто удачное стечение обстоятельств. Эти двое — воплощение того, что в культуре называют «соулмейты», хотя на первый взгляд таковым едва могли бы являться. Конечно, иметь соулмейта хорошо, безумно хорошо, но все же это могло вставлять палки в колеса, когда эти колеса были направлены в сторону поиска любви. Кэйе повезло, Хоффман единственный, кто просто принял Кэйю не только с багажом некоторых проблем, но и с Дилюком в частности. Как-то Хофф сам пошутил, что Кэйа и Дилюк идут только комлпектом «один-плюс-один» и никак иначе — ограничивать общение не имеет смысла, как-то препятствовать уже устоявшимся вещам вроде ночных разговоров в кухне, пусть и по телефону, и частых визитов непременно с ночевкой вовсе для Кэйи открытое пожелание расстаться.

Конечно, многих потенциальных мужчин это отталкивало, ведь Дилюк казался им буквально непреодолимым препятствием, а иногда и Кэйа был этим самым препятствием, которое также ужасно сложно преодолеть, если конечно, потенциальный ухажер хочет заполучить сердце Дилюка.

Дилюк никогда не думал о том, что Кэйе просто повезло встретить такого, как Хоффман — доброго, понимающего, разумного, рационального и крайне заботливого человека, что несмотря на порою тяжелую службу в армии, старается быть самым-самым для своего парня. Дилюк никогда не думал о том, что завидует.

И это чистая правда — Дилюк, чья семья была довольно обеспеченной, не взращивал в себе чувство зависти или несправедливости, скорее эту зависть он сам может назвать лишь горькой обидой, и прежде всего, на самого себя.

С виду он красивый и обеспеченный мужчина, живущий в неплохом районе, с такой же неплохой таки арендой квартиры, молодой и вроде как, даже умеющий быть обходительным и заботливым парнем, что сорвется с места ночью, чтобы привезти лекарства от простуды.

Но так только на вид.

Внутри он безумно хочет любви, он буквально нуждается в ней, и даже крохи внимания к себе заставляют его быть именно таким — заботливым, гиперзаботливым, счастливым и готовым на все, что тоже не так хорошо, как звучит.

И хуже всего это звучит в контексте того, что Дилюк тревожится не из-за Чжун Ли, что существует в поле его зрения и более не является кем-то недосягаемым, а из-за какого-то мальчишки, с дурацким ником на вебкам-сайте.

Дилюк рассказал Кэйе о том, как прошла трансляция.

Рассказал все — от самого начала до конца, и чем дальше следовал рассказ Дилюка, тем больше он ловил удивления во взгляде собеседника. К концу стрима Кит настаивал на том, чтобы Дилюк — прикрылся, налил себе теплый чай, желательно с лилией калла, чтобы хорошо уснуть, и… просто поговорил с ним. Поговорил — ответы на поток дурацких, совсем нетипичных для вебкамщика вопросов, вроде «эй, какой твой любимый цвет?», «какое твое любимое тв-шоу?», «как ты относишься к айдолам из Инадзумы и Ли Юэ, мне очень нравится Синь Янь!», «как жаль, что ты быстро набираешь вес, ох, моя мама готовит хорошее низкокалорийное блюдо, рецепт семейный, но хочешь, я расскажу, это блюдо очень вкусное!» и еще много, много всего.

И немудренно, что от этого безжалостного удара прямо в лицо, маска Полуночника едва не раскололась. Дилюк держался гордо, подобно лисам-аристократам из фэнтези-рассказов Фонтейна, его спина была прямой, подбородок приподнят, но дурацкий плед с котятами, который Дилюку подарил Кэйа, немного портил общую картину. При пересмотре скриншотов, что делаются автоматически на обложки даже в привате, Дилюк судорожно удалял последние три, что программа сделала по таймеру — вот, сидит он, Полуночник, в своей немного перекошенной маске, с виднеющейся сбруей и в дурацком цветастом пледе, а в его руках — чашка с крышечкой, черт возьми, на которой также были заметны выступы в форме кошачьих ушей.

Это было ужасно, и конечно же, Дилюк страдает от экзистенционального кризиса.

…к слову, ах и ох, его спонсорский стрим прошел отлично, и направляясь к Кэйе на следующее утро, он захватил пару игрушек, что пришли дубликатами — частая практика, когда дружественный сайту бренд продвигает свои товары не только промо-коробочками, но и двойными атрибутами, чтобы точно хотя бы один ушел в нужные руки потенциального покупателя.

Конечно, Кэйа особо не нуждается в очередном стимуляторе, но зато Хоффман довольно сердечно поблагодарил Дилюка за силиконовую вагину с вибратором — так вышло, что эти двое не совпадают по либидо, и Кэйа быстро устает во время секса, в то время как Хоффману несколько не хватает. Но это лишь мелочи, что можно решить всего-то кусками силикона.

— Любименький, — Кэйа вздохнул. Дилюк вдавил его в диван, отчаянно сопя в плечо. — Ну, не расстраивайся, эй, ты всегда можешь написать админам и его заблокируют.

— …да не за что его блокировать, — Дилюк шмыгнул носом, — он следует правилам сообщества, и-и никого не оскорблял ни в чате, ни в личных сообщениях, не предлагал мне вещества и не выставлял донатами рекламу. За что?

— Но он же доставляет тебе дискомфорт, — Хоффман оставил поднос с тремя чашками горячего шоколада на кофейном столике. — Неужели администрация не может урегулировать такой вопрос?

— К сожалению, — Дилюк почувствовал сладкий запах напитка и очень нехотя поднялся. Он едва не схватился за чашку, но Хоффман ловко шлепнул его по запястьям. — Точно, горячее же.

— Кит не сталкерит тебя? — Кэйа последовал примеру Дилюка и также сел, однако, хвататься за чашку не стал. Потянувшись к своему мужчине, Кэйа поцеловал его в щеку и поблагодарил за горячий шоколад. — Спасибо, дорогой.

Голос Альбериха всегда разный, несмотря на то, что он часто использует одни и те же обращения и к Дилюку, и Хоффману. Говоря с любовником, голос Кэйи ниже и немного тише, в то время как в разговоре с Дилюком он совсем не контролирует громкость и визгливость.

— Нет, я думаю, что нет. Во всяком случае, я считаю, что будь он моим сталкером, у него были бы попытки достать хотя бы мой личный номер телефона.

— С чего ты взял, что их не было?

— Мне не поступало сообщений с запросами на переписку, — Дилюк пожал плечами, — я давно заблокировал все, как только можно, чтобы никто чужой не написывал мне.

— М-м… Звучит, конечно, интересно.

— Не то слово, — буркнул мужчина и все же аккуратно взялся за ручку чашки.

— Ты останешься у нас? — Хоффман улыбнулся.

— Чжун Ли же живет здесь, в таком случае, где будешь спать ты?

— По-хорошему, мы могли бы уместиться втроем на нашей постели, но у меня есть раскладушка. Все порывался продать, ведь ты все реже остаешься у нас ночевать. — Хоффман покачал головой. — Наш дом — твой дом, помнишь?

— Конечно, это тоже — мой дом, не был бы моим домом, Кэйа бы тут тоже не был, — Дилюк фыркнул. — Но спасибо тебе. Мне приятно слышать что-то такое от тебя, ведь будь я тобой, наверное, горел бы с ревности как печка.

— Брось, ревновать тебя к Кэйе все равно, что ревновать сестру к сестре, — Хоффман смеется, — время еще не очень позднее, чем-то планируете заниматься? Стоит предупредить Чжун Ли, я, кхм, к этому веду.

— На самом деле, я хотел напиться вина, поплакать Кэйе в грудь, попросить тебя приготовить твои фирменные тосты с сырным кремом и снова поплакать, — Дилюк вздохнул, — но горячий шоколад мне тоже нравится.

— …ох, вот это план, — Кэйа усмехнулся, — насчет вина я согласен, думаю, на нас четверых хватит трех бутылок.

— Чжун тоже пьет вино? — Дилюк хмыкнул.

— Да, он ценитель, но мне кажется, он в винах ничего не понимает, — Кэйа смеется. — Пока он не вернулся с каких-то там важных выставок хлама, ой, антиквариата, можно начать готовить закуски или вовсе закажем. Дорогой, у нас еще осталось вино?

— Думаю, да, — Хоффман хмыкнул. — Я проверю кладовую.

…не то, чтобы там хранится целая стенка вина, нет. Хоффман относится к тем людям, которым на каждый праздник дарят очень неплохой алкоголь коллеги, несмотря на нетипичное место работы для таких подарков. И если Хоффман решается открыть бутылку, это никогда не происходит в одиночестве или исключительно с Кэйей — чтобы расслабиться друг с другом, им не нужна даже треть бокала, а угостить друзей или же, вульгарно поставить хороший алкоголь на стол для красоты — хороший вариант, по мнению Хоффа.

— Закуски закажем. Все-таки, время еще позволяет и… Мяулюк, как насчет караоке?

— Караоке? Ты ведь знаешь, что не умею. — Рагнвиндр вздохнул.

— Караоке не для тех, кто умеет, а для тех, кто хочет расслабиться. Кстати, я как раз покупал микрофон, — Кэйа завозился и, сунувшись в полочку, что была под телевизором, достал этот самый микрофон, с крупным динамиком. При включении оно издало неприятный звук, но немного потыкав на кнопки, Альберих угукнул. — Работает. Мяулюк, тебе как раз нужно просто развеяться, но для клубов мы с тобой староваты, так что устроим свою вечеринку.

— Стоит предупредить Чжун Ли, — Дилюк хмыкнул и, разблокировав телефон, вздохнул. Он не вышел из чата с Китом, когда собирался написать ему, но Кэйа довольно резко схватил его за запястья. — Ах?

— Хоффман сам свяжется с ним, не пиши, — Кэйа фыркнул, — лучше давай-ка помоги мне решить, с чем мы будем пить вино!

— Как это связано с тем, что я собирался написать Чжуну?

— Зачем докучать, когда есть более интересные занятия? К тому же, ты сейчас в состоянии особой восприимчивости, и я увидел, что открыт совсем не тот чат. С Китом так долго переписывался?

-… почти нет, как-то. — Дилюк хмыкнул. — Я стараюсь отдалиться от него, чтобы не думать, но он делает вещи, которые я нахожу милыми. Он отправляет мне мемы!

— На меня ты ругаешься, когда я шлю их тебе, а этому парню — можно? Дилюк, неужели его любишь больше, чем меня?!

— Для меня ты бесценен, как можешь сравнивать? — Рагнвиндр смеется. — Твой парень здесь, а ты кричишь о нашей любви, думаешь, это правильно?

— Я совсем не против! — отозвался Хоффман. — И Чжуну я уже написал!

— Предатель!

…несмотря на такое шумное приготовление, домашняя вечеринка выглядела неплохо. Закуски привезли через полтора часа, но за это время Дилюк и Кэйа успели немного подвинуть диван, дабы освободить себе место для подвижной игры вроде «Танцуй!» и караоке, ведь под градусом и под нужные песни тело само начнет двигаться, не так ли? Дилюк не то, чтобы любитель караоке как таковых — его вкус в музыке нельзя назвать каким-то конкретным, он слушает много разных песен, однако именно в состоянии легкой хмели в нем просыпается кто-то крайне подвижный и поживший свое, ведь так называемые легендарные песни так и хочется если не пропеть, то точно от души покричать. В детстве Дилюк, как и многие дети в его школе, посещал музыкальный класс и даже получил диплом об окончании музыкальной школы, однако после этого он едва ли садился за инструмент.

На удивление, Чжун Ли еще не было. Дилюк его совсем не ждет, однако по озадаченному лицо Хоффмана он понимает, что обычно мужчина более пунктуален. К сожалению, Дилюк правда не имеет представления о степени близости Чжуна и его друзей, и этот факт немного раздражает и заставляет ревновать, к тому же, является подводным камнем восприятия. Рагнвиндр не глупый юноша, и пусть он ошибается в некоторых вещах, он уверен в том, что Чжун Ли едва ли может проявить внимание в целях более серьезных отношений. Дилюку бы хотелось этого, все же Чжун ему нравится, но здравый смысл часто портит розовые фантазии об отношениях с кем-либо — мужчина ощущается неким собственником, и с учетом привычности вебкама в жизни Дилюка, так просто отказаться он не сможет, как минимум по причине обычных материальных благ.

Первые бокалы вина Дилюк чувствует себя немного скованным. Обычно он не пьет, так как следит за фигурой, а алкоголь всегда заставляет много есть. Но после второй тройки бокалов с вином, ему совсем несовестно съесть еще одну порцию карри, игнорируя закуски. Хоффман и Кэйа едва ли обращают на это внимание, так как обстановка довольно уютная и совсем ни к чему не принуждающая — Кэйа сидит на его коленях, пока Хоффман обнимает его за талию. Они о чем-то шепчутся, но Дилюк не вникает в разговор до тех пор, пока Кэйа не возмущается по поводу отсутствия караоке, ведь эй, это же ночь песен!

Скептично рассматривая довольно хилый микрофон, явно сделанный кем-то на коленке и проданный за смешные деньги, Дилюк вздыхает и крутит его в руке, пока Кэйа подбирает какую-то песню. Кэйа часто выбирает очень подвижные или очень медленные треки — это зависит от его настроения. Дилюк старается отказаться, ищет спасения в Хоффмане, что наблюдает за ними.

— Ну же! Давай-давай, Дилюк, это же Твайс!

— Я совсем не знаю девичьих песен!

— Просто подпевай мне и танцуй, ну же, сейчас вот-вот будет партия Наён!

Дилюк смирился.

Просто смирился — в голове хмельная дымка, и может, ему все же следует просто расслабиться? Микрофон спешно передан Кэйе, однако, песня и правда очаровательная, звучит позитивно, но Дилюк слышит эти заветные строки — девушка не должна отдавать свое сердце так быстро, и как же сейчас хочется просто выключить, пусть он и не девица, как же Дилюк сам близок к тому, чтобы нарушить это фразу!

Краем глаза Дилюк наблюдает как Кэйе нравится то, как причудливо он танцует. Девичьи танцы в принципе казались немного милыми, едва ли резкими и совсем не походили на вульгарные, какие обычно можно увидеть у исполнительниц из Фонтейна. Инадзума была более сдержанной, но видимо, из-за причудливости танца, Кэйа буквально не может перестать улыбаться. Ему совсем не хватает дыхания для того, чтобы петь, у него никогда не было музыкального слуха, но на удивление, он двигается точно и так, будто танцевал этот танец уже несколько раз, и явно — в удовольствие.

— Взбодрись детка, взбодрись детка! Взбодрись еще немного! Эй, Люк, больше танцев! Ну же! Ты же едва поешь, давай-давай, не заставляй красавицу Джихё так бесстыже ждать!

— Кричать вовсе необязательно!

…и все же, причудливые танцевальные песни, которые невозможно спеть, имели своеобразную терапию.

Дилюк ощущал себя лучше, смотря за тем, как плывущая строка текста исчезает в голубых блестках. Кэйа беспощадно выкрикивал песни женских групп, желая взбодрить Дилюка, и тот сокрушенно готов признаться, что эта магия сработала на нем. С другой стороны, вино, что согревает тело, позитивно звучащая музыка и такой неугомонный друг рядом — печаль и правда не выдерживает такой конкуренции.

Когда вниманием Дилюка завладело такое развлечение, а Кэйа просто игнорировал другие вещи, что могли бы отвлечь, оба и не заметили, как вернулся Чжун Ли. Но так даже лучше, верно? Дилюк смутился перспективы быть увиденным в плохом настроении, когда лучшее лекарство — объятья с Кэйей, и сейчас бы точно выдумал какую-то шутку, если бы заметил, с каким удивлением за ними наблюдают.

— Это..?

— У них своя вечеринка, — Хоффман тихо засмеялся. — Иногда они делают это, всего лишь прими как данность.

— Да, но… Это немного обескуражило меня, наблюдать за ним. Таким. — Чжун озадаченно прикоснулся к кончику носа, отведя взгляд.

— Спасибо за закупку на завтра, — Хоффман берет пакет из его рук, — ты не голоден? Я приготовил карри. А еще мы открыли вино, не хочешь попробовать? Кажется, таким я тебя еще не угощал.

— Мгм, — кратко кивнув, мужчина встряхнул головой. — Когда ты написал мне о том, что у вас сегодня гость, я и не думал, что обычно это происходит, эм, так громко.

— Обычно так и не происходит, — Хофф улыбается. — На самом деле, они просто лежат и обнимаются на диване, но в этот раз что-то явно расстроило Дилюка настолько сильно, что он не без энтузиазма согласился выпить вина да еще и кричать с Кэйей в караоке. Отчасти ты пропустил самое интересное, ох, ты был бы в еще большем ступоре, если бы увидел их неистовые танцы под песни женских групп Инадзумы.

— Вот как? — кивнув самому себе, Чжун вздохнул. — Пожалуй, сперва я вымою руки в ванной, прежде чем сесть за стол и угоститься вином.

— Они тебя даже не замечают, можешь не красться как воришка.

Чжун уже не услышал его напутствия, однако, все же не стал противиться желанию немного понаблюдать. Дилюк, его драгоценность, отчего-то его поведение сейчас совсем не нравится — смущенный в кафе, краснеющий как нежнейший юноша, будто нетронутый даже самим собой, Дилюк сейчас танцует и что-то кричит с Кэйей в микрофон, обняв его за плечи. Его волосы спутались в отвратительный комок, одежда вульгарно распахнута, почти обнажая грудь и вообще, кажется, это совсем не выходной наряд. Видимо, здесь у него есть свои запасы, но в таком случае, когда Хоффман предупреждал о частых визитах Дилюка, имел ли он в виду совсем частые?..

Чжун Ли кольнуло легкое разочарование.

Однако, это совсем не помешало Дилюку и Кэйе отдыхать душой и телом. Вино немного выветрилось, и когда песня закончилась неподходящим к ней барабаном, мужчины вернулись к столу. Хоффман уже разобрал пакеты, но предусмотрительно решил разогреть порцию карри и нарезать немного ветчины.

— О, Чжун уже здесь? Грубиян какой, мог бы и поздороваться!

— Не вини его, он испытал настоящий шок. Его лицо было ужасно бледным, словно что-то внутри него оборвалось. — Хофф покачал головой. — Милый, не забывай закусывать, иначе я устану караулить тебя у туалета.

— Тебе спать надо, так что караулить меня будет Мяулюк. — Кэйа хихикнул, немного хмельно, и крепко прижался к другу. Они стоят у стола, Дилюк упирается обеими руками в спинку, стараясь немного отдышаться. Все же, такие танцы отнимают сил не менее, чем обычная тренировка в зале.

— И правда, он поступил грубовато, — Рагнвиндр как-то неуверенно согласился. Может, да нет, он действительно не ожидал застать подобное. Любой бы человек не ожидал застать что-то такое шумное и едва ли подходящее взрослым людям! — Кстати, куда он ушел? Неужели спать? Время еще даже не десять вечера.

— Перед едой следует вымыть руки, — Чжун Ли, как-то внезапно возникший за чужими спинами, скрестил насухо протертые руки на груди. — И как часто ваши вечера проходят подобным образом? — его взгляд казался недовольным и признаться, Дилюк удивительно некомфортно почувствовал себя, словно прижученным, пойманным на чем-то, чего ему не позволяли. Ощущение на удивление крайне странное и непривычное.

— Не ворчи, пожалуйста, у нас серьезная причина! И вообще, тебе тоже не помешал бы бокал вина, выглядишь очень удрученным. Что-то произошло с тем барахлом?

— Это антиквариат, — Чжун Ли вздохнул. — Серьезная или нет, глушить алкоголем не следует даже ничтожные душевные недуги. Признаться, вы оба удивили меня, не думал, что вы способны на такие безумства, — Чжун касается пряди волос Дилюка, что прилипла к его щеке. Щеки Рагнвиндра были красными, немного взмокшими от пота и кажется, он танцевал так усердно, что его дыхание все еще не пришло в норму, несмотря на то, что он часто тренируется подолгу, и тело должно легче переносить такие нагрузки. — Твои волосы, драгоценность.

— С ними все хорошо, — Дилюк хмыкнул и отстранился. — Думаю, мы тебе не помешаем, если выйдем покурить. Пойдешь со мной? — обняв Кэйю за талию, мужчина вздохнул. — Не трогай мои волосы без разрешения.

— Лучшая защита — нападение? — Чжун недовольно щурится. — Не будь со мной так груб, драгоценность, я всегда испытываю боль, когда вижу такое пренебрежение к искусству.

— Старостью запахло, давай уйдем, — Кэйа фыркнул, потянув парня за руку. — Милый, мы на балконе!

Когда пара спешно удалилась, Хоффман скрестил руки на груди.

Чжун Ли лишь показательно пожал плечами, хотя его негодование было крайне очевидным.

— Не думал, что тебя хоть кто-то может встревожить.

— Я знаю, чем он занимается, и был впечатлен, когда узнал его как друга Кэйи.

— О? Тогда вам точно не стоит встречаться.

— Очевидно, я ему нравлюсь, не думаю, что если я проявлю настойчивость, он откажет.

— Не оценивай его как очередную антикварную вещицу, как минимум потому, что Дилюк — человек. К тому же, он не зверушка, и довольно хороший парень, так что Кэйа его не отдаст.

— М? Зачем ты упоминаешь Кэйю? И я совершенно не имею в виду то, что драгоценность нравится мне как антиквариат. В нем есть все, что заставляет меня смотреть на него подолгу, будто на работу мастера по камню, но это совершенно не то желание, о котором ты угрожающе намекаешь мне.

— Я вижу тебя насквозь, так что не трогай Дилюка. — Хоффман вздохнул. — Конечно, это совсем не мне решать, но он для меня как брат, и не думаю, что смогу оставаться на расстоянии.

— Твой названный брат буквально флиртует с…

— Только слепой мог принять это за флирт. — Хофф закатил глаза. — Пожалуй, нам стоит завершить разговор, иначе я могу стать еще более разговорчивым. Кстати, надеюсь, тебе понравится сегодняшнее карри, я добавил в него не так много соли, как в прошлый раз.

В кухне повисла напряженная тишина, несмотря на то, что оба мужчины предпочли заниматься своим делом, пребывая в ожидании двоих. на балконе было довольно тихо, Кэйа что-то негромко бубнил и это больше напомнило Дилюку фырканье, на каком-то своем особом языке. Сигарета тлела непривычно быстро, затяжка за затяжкой и уже — горечь фильтра.

Стоит ли ему внезапно быть так далеко от Чжун Ли? Он Дилюку симпатичен, и может быть, ему стоило бы хотя бы попробовать вновь окунуться в новые чувства, но этот взгляд, недовольный, отчего-то не выглядел несерьезно. Дилюк почувствовал себя неожиданно смущенно и словно виноватым, пусть и в самом деле не должен был. И еще это прикосновение, ему даже сейчас, на балконе, кажется, что на его щеке остался ледяной отпечаток.

Дилюк даже в хмельном тумане почувствовал некую опасность, и это не самое лучшее чувство, ведь Чжун и правда ему нравится. Нравится его голос, его манеры, его внешность — мужчина притягивает своей загадочностью, но ступающая рядом холодность отчего-то отталкивает. Рагнвиндр не заметил этого в первую встречу — его охватила растерянность, смущение и даже трепетное волнение, когда образы в его голове совпали с тем, что он видел перед собой. Но теперь он видит мужчину с другой стороны, и отчего-то это сторона не совсем нравится. Смог бы Дилюк просто взять и смириться? Смириться, пойти навстречу своим призрачным ожиданиям? Сложный вопрос, ведь его сердце и без того слабо на подобные всплески эмоций.

Кэйа прижимается к его щеке и жмурится.

— Ну же, я буквально слышу, что ты кое о ком думаешь! Он что, все еще будоражит тебя?

— Пугает меня, — несмотря на то, то Кэйа буквально вжимается своей щекой в щеку Дилюка, говорить было не так уж и неудобно. Его слова все еще были разборчивы. — Когда я его увидел, что-то я не почувствовал этого, но сейчас он посмотрел на меня таким холодным взглядом, что у меня даже сердце на мгновение остановилось!

— Он умеет быть пугающим, да, и знаешь, я вообще не думал говорить тебе, но он тебе вот вообще, совсем не подходит! Ты у меня ласковый, Мяулюк, нежный, а он только испортит.

— Эй, да с чего я нежный и ласковый?

— Тебе нравится, когда тебя гладят по голове, любишь, когда тебя целуют, тебе нравится быть маленькой ложечкой, тебе нравится, когда с тобой подолгу лежат в кровати и вообще, Мяулюк, ты сам похож на котика.

— Ты просто хорошо знаешь меня, я вообще такой только с тобой!

— Ну-ну, говори больше, — Кэйа пьяно смеется, — пойдем-ка, а то сейчас совсем отрезвеем и не исполним ту самую песню.

— Эта старая лиюэсская песня, да? Моя любимая? — Дилюк смеется. В горле даже запершило, когда в его голове возникло самое неловкое воспоминание из университета — тогда они с Кэйей впервые пришли на вечеринку к старшекурснику и выпили много крепкого алкоголя из Снежной, отчего та-самая-песня пришлась как нельзя кстати. Кажется, композиции уже больше двадцати лет, она не самая популярная, но самая уместная во время такого хмельного веселья.

— Конечно же, давай-ка выпьем еще по бокальчику и будем петь. Я не слышал твоего голоса уже очень давно!

— Врешь, вот же, слышал же.

— То был крик, а ты петь умеешь. Мяулюк, я люблю тебя, позволь порадоваться твоему голосу!

— Кэйа, — Дилюк отчего-то рассмеялся. — Ладно-ладно, пойдем обратно, а то сейчас замерзнешь и Хоффман открутит мне голову.

Вернувшись, они совсем не обратили внимание на тяжелую атмосферу. Дилюк стянул резинку с давно растрепанного хвоста и пересобрал прическу, затягивая хвост потуже и собирая даже челку, что из-за пота весьма удачно приклеилась к другим прядям, обнажив его лицо.

Чжун и Хоффман все еще были в кухне и о чем-то говорили, однако, это никак не сбавляло напряжения. Хоффман знает Чжуна чуть лучше, чем Кэйа, отчего и искренне не был доволен тому, что мужчина положил глаз на Дилюка. Его сердце достаточно большое, как оказалось, чтобы беспокоиться за двоих.

Довольно легко и быстро расправившись с почти полным бокалом вина залпом, оба снова поспешили ближе к телевизору, выбирая нужную песню. И как только заиграли первые ноты, Хоффман в какой-то мере театрально вздохнул, прикрыв глаза ладонью. На вопросительный взгляд Чжуна он лишь ответил, что это — та песня, которая буквально вторит о более сильном опьянении этих двоих красноречивее, чем их хмельные лица.

Чан Хви была той исполнительницей из Ли Юэ, чьи песни Дилюк помнил еще ребенком. Его родители время от времени переслушивали некоторые песни своей бурной молодости, и именно в родительском доме Дилюк впервые услышал «Слезы», что оказалась песней, подходящей и к его нынешней ситуации, и к алко-вечеринкам в принципе. Ощутимо старая, но довольно подвижная и даже веселая, музыка никак не заставляла думать о расставании или любовных терзаниях в совсем негативном смысле, хоть песня и насквозь пропитана этим самым чувством оставленной любви.

— Давай-давай! Вложи в этот текст душу, Мяулюк!

Кэйа включил погромче, Дилюк же, позабыв о смущении, действительно отдался музыке. Сжимая микрофон покрепче, он едва мог контролировать свои руки, что в танце болтались будто нечто чуждое телу. Возможно, ему очень повезло, что разочарованные вздохи совсем не доходят до его ушей.

— Если я сорву голос, оплатишь мое лечение!

— Конечно!

Кэйа двигался не менее странно и несуразно, но впрочем, разве это имеет значение, когда в теле плещется вино и веселье? И если Кэйа мог позволить себе трястись полностью, от самых кончиков пальцев на ногах, то Дилюк оказался глубоко сосредоточен. Его голос, его бедный голос — кажется, ему и правда придется кричать, ведь с непривычки так сложно взять красивую ноту!

…и в такие моменты забывается все. Дилюк наконец-то расслабился, совсем не думал о пиликающем телефоне, что откровенно говоря, злил Чжун Ли, ведь он узнавал уведомления по иконке, от какого оно приложения. Он то и дело косился то на Дилюка, что не без большого труда старался не фальшивить и попадать в ноты, то на телефон, так и прожигая предмет взглядом, ведь слишком уж много тот самый человек написывает ему.

И не то, чтобы у Чжун Ли были личные счеты с Небесным Китом — скорее, он чувствует, что тот явно владеет вниманием Полуночника в большей степени, ведь на последнем стриме с игрушками Чжун не обнаружил того нежного, более мягкого взгляда, которым обычно Полуночник одаривал подписчиков, вслушиваясь и вчитываясь в донатные плашки от Моракса. Руки так и тянулись взяться за телефон, но вряд ли у Дилюка не стоит там пароль, а они едва ли близки, чтобы Моракс знал его.

— …и до последнего вздоха, я буду любить тебя!

Прокричав последнюю строчку, Дилюк согнулся пополам. Ему не хватило воздуха, отчего он мигом осел прямо на пол, тяжело дыша после непростого исполнения. И еще немного, он бы точно бросил микрофон в телевизор.

— Какие к черту семьдесят баллов?! Да я чуть легкие не выплюнул!

Рагнвиндр позволяет себе ругательства, но под тяжестью Кэйи, что решил улечься на него прямо на полу, кажется, они прекратились слишком быстро. Оба были довольно измотаны, но бурлящий в крови адреналин совершенно не хотел отпускать, так что они мигом принялись искать еще песни, но в этот раз очередь снова принадлежала Кэйе, а его выбор неминуемо падал исключительно на Твайс.

И это было даже неким перерывом — выбранная Кэйей песня оказалась больше милой, и судя по выражению его лица, даже трогательной в своей наивности, а Дилюк и не против просто размяться, без разного рода резких движений.

Но спустя полпесни, даже несмотря на громкость, мужчины расслышали звонок в дверь. Кэйа мигом сделал тише, но не прекратил двигаться, как и Дилюк, так что Хоффман лишь вздохнул и, выпив наспех полстакана горячей воды, ушел в коридор.

— Нам жаль, если…

— Вообще, я хотел спросить, нет ли у вас газовой плиты.

Юноша, стоящий перед ним, был довольно уставшим. Светлые волосы были короткими, чуть топорщились, а несуразный хвостик едва ли удерживал всю челку. Высокий, даже симпатичный, он как-то неловко улыбался, будто это не эта компания может доставлять дискомфорт соседям, несмотря на толстые стены.

— Ох, нет, эм, а вам для чего? Немного странный вопрос, ха-ха, здесь в основном встроенные плиты.

— Я переехал сюда со своим партнером и мы только что закончили разбирать вещи, но обнаружили, что не взяли свою плиту, а уже стоящая не исправна, и включать ее будет слишком опасно. Так, нет… М-м, спасибо.

— Постойте, вы живете в квартире над нами?

— Ах, и да, меня зовут Тома, — юноша протянул к нему руку, — мы переехали только сегодня из Инадзумы, но сам я из Мондштадта, однако, не был здесь много лет.

— Впрочем, ох, в связи с нашей небольшой вечеринкой, — Хоффману было даже неловко говорить это слово, ведь на самом деле веселились исключительно двое, один с несчастным сердцем и второй — так, за компанию и поднятия чужого духа. — Вы могли бы зайти к нам. Познакомимся, к тому же, и я могу дать вам в пользование свою плиту.

— Вы серьезно? — Тома выглядел озадаченным, но глаза мигом заблестели. Видимо, эта нелепая ситуация совсем ему такой не казалась. — Спасибо большое, но мы точно не помеша… Подождите-ка, — он внезапно прищурился, когда Хоффман занял чуть более расслабленную позу, совсем открыв дверь. Из-за его плеча виднелись две довольно знакомые фигуры и может быть, если бы не холодный белый свет от телевизора, Тома бы и не признал этих самых огненных волос. — Дилюк? Кэйа?

— Вы знакомы? — Хоффман удивленно вскинул брови и обернулся. — Ох, сейчас они поглощены выбором песни, так что, просто тебя не замечают.

— Тогда, у меня получится сделать совсем внеплановый сюрприз, — парень производил хорошее впечатление, достаточно приятное для того, чтобы без опасений доверять ему свою кухонную утварь. — Нас трое, мы не потесним?

— Да нет, места всем хватит. У нас еще осталась бутылка вина, думаю, мы также можем вас угостить. А, и да, меня зовут Хоффман. — пожав друг другу руки, оба немного отступили. — Впрочем, я оставлю дверь открытой, просто войдете, хорошо?

— Спасибо большое! Нам так повезло, что вы — наши соседи!

Юноша спешно удалился к лестнице, а Хоффман, как и сказал, оставил дверь открытой. Хоффман всего лишь пожал плечами, когда вернулся к Чжун Ли. Сам мужчина был довольно уставшим для того, чтобы все же так скакать, однако, он чувствовал искреннюю радость, когда видел то веселье, что захлестнуло Дилюка и Кэйю. На первом еще недавно не было лица и его голос не звучал так бодро, как в последние пару часов. Возможно, со временем он и правда полюбил его как кого-то младшего, и дело совсем не в возрасте — его поражали отношения между Рагнвиндром и Альберихом, и пусть ревность также имела место, вскоре он сам привязался не меньше.

— Соседи. Только сегодня переехали.

— О, так та пара все же съехала? Очень жаль, они были образцовой семьей одиноких пожилых людей.

— Думал вклиниться к ним? — Хоффман усмехнулся. — Я пригласил новосельцев сюда, да и Тома сказал, что знает Дилюка и Кэйю. Удивительное совпадение.

— Они отчаянно сфокусированы на песнях и друг друге, чтобы их встревожила встреча с давним другом.

— Вот поэтому ты и Дилюк совсем неудачная пара, — мужчина вздохнул. — Дилюк эмоциональный, и ему нужен кто-то, кто дал бы эти самые эмоции. А ты как кремень. Я уже и отвык от того, что ты вообще умеешь улыбаться, а не подтягивать уголки губ.

— И все-таки, отчего же ты так груб со мной? Разве мое поведение заставило тебя возмутиться, или же, произошло нечто иное, что заставляет тебя отпускать столько яда в словах?

— Ну, я всего лишь ограничиваю тебя в твоих желаниях относительно Люка. Вот и все. Нечего на него смотреть так, словно вы уже несколько лет вместе и он делает что-то, что тебе совсем не нравится.

— У меня и в мыслях не было, не стоит быть таким суровым.

— Я знаю этот взгляд. Недовольный, собственнический и заставляющий волноваться. Выпей еще вина, расслабься и может, потанцуем? Обоим пойдет на пользу.

— Уверен, Кэйа отпустит шутку о песке, что вот-вот будет падать с моей одежды. Я не в том настроении, чтобы поддерживать подобные беседы. — Чжун вздохнул, покачав головой. Он мягко коснулся ножки бокала с вином, чуть пригубив его. Мужчина едва ли пьян — в отличие от излишне веселой пары, что Хоффман, что Чжун держали некое ограничение в алкоголе, отчего суммарно Хофф выпил чуть больше двух бокалов.

— Дверь я оставил открытой, сами войдут. — пояснил он снова, хмыкнув. — Эй, может, сделаете перерыв? — крикнул мужчина, но удостоился лишь недовольных взглядов. — К нам придут гости, вам нужно хотя бы немного отдышаться.

— Когда ты успел кого-то еще пригласить? — Дилюк вздохнул. Он достаточно расслаблен для того, чтобы не испытывать стресс перед другими людьми, но перспектива гостей также не нравилась и Кэйе, что как-то обиженно надул щеки. Обняв Альбериха со спины, Дилюк прижался щекой к его плечу.

— И кто эти несчастные?

— Наши новые соседи сверху.

— Неужели Джоэль с женой съехали? Я негодую, они всегда угощали нас вкусными яблочными пирогами! — Кэйа сокрушенно вздохнул, запрокинув голову назад. — Люк, слышал? Теперь никаких вкуснейших пирогов!

— Хоффман готовит лучше, чем дорогущие рестораны, зачем тебе пироги? — резонно подметил он. — Когда успели же переехать… Черт, мы что, встревожили их музыкой? Слишком громко?

— Не совсем, парень зашел за газовой плитой, ну я и предложил познакомиться и заодно он может использовать нашу плиту. Не зря же Люк ее мыл? — Хоффман посмеивается.

— Что же, раз мы отдыхаем, пойдем еще проветримся? — Кэйа обнимает Дилюка за руку. — Только возьми одеяло, иначе мы там же и замерзнем!

…когда же они все же остались на балконе, разделив тонкий плед на двоих, в квартиру вошли новые соседи. Чжун Ли не показывал своей заинтересованности, пусть и одного мужчину все же признал довольно привлекательным. Инадзумец, с необычно светло-голубыми волосами и подозрительно теплой улыбкой довольно бодро представился, словно его едва смущает ситуация. Его одежда была строгой по фасону, но легкие ткани говорили о ее домашнем ношении также красноречиво, как и остатки каких-то пятен. Блондин, вошедший с ним, умудрился притащить с собой довольно большое количество ингридиентов, словно действительно намеревался использовать плиту по прямому назначению, что Чжун Ли счел неуместным и даже невежливым.

А поодаль стоящий мужчина, немного моложавый, привлек чужое внимание своей отстраненностью и даже откровенным нежеланием быть здесь. Его взгляд казался потухшим, а сам он выглядел как-то устало и ему бы, правда, лечь спать. Но вместо положенного отдыха он выбрал поприсутствовать на этом безумии, что также не заслужило ни капли заинтересованности Чжуна, который косился в сторону балкона.

— Тома, — здоровается блондин, — а это — мой партнер, Аято.

— Добрый вечер, — представленный мужчина протянул довольно ухоженную ладонь Хоффману, некрепко ее сжав. — Спасибо за ваше приглашение, не думал, что мы найдем вежливых друзей так скоро.

— Все в порядке, в этом крыле не так много квартир, — Хоффман улыбается, Чжун Ли же позволяет себе сдержанную улыбку, с которой и произнес свое имя без лишних слов. — Остальные на балконе, надеюсь, вы ничего не имеете против курящих?

— Все в порядке, мы сами грешим этим. Курить можно прямо на балконе, так? — Аято присел за стол. Чжун оценивающе рассматривает его, подмечая его манерность. — Кстати, Тома сказал, что здесь его бывший молодой человек, это так?

— Т-ты мог бы не быть таким прямолинейным! — Тома вздохнул, смутившись.

— Вы такие шумные, — третий мужчина со вздохом присел рядом с Аято. — Чайльд. Рад знакомству.

— Взаимно, — Хоффман вздохнул и улыбнулся, кажется, стараясь выразить всю свою доброжелательность, однако, он словно игнорирует заданный Аято вопрос. Чжун отчего-то косится на Чайльда, стараясь перебрать в охмелевшей памяти свои воспоминания, ведь он кажется ему каким-то знакомым. Возможно, они виделись на одной из выставок, или же, в каком-то бюро, где Чжун выступал оценщиком? Ох, в его голове сохранилось слишком много лиц людей и не единого имени. — Что же, плита в вашем распоряжении, как и всякая утварь.

— Спасибо, ты даже не представляешь, как выручил меня!

— Мы могли бы завтра заказать еду из ресторана, — Аято покачал головой. — Тебе не стоило быть таким обеспокоенным, дорогой.

— Не думаю, что после покупки квартиры следует разбрасываться деньгами, — Тома нахмурился, — и нет, Чайльд, ты не можешь оплатить эти счета.

— Удивительно, но ты читаешь мысли, — Чайльд развел руками и засмеялся, — я как раз хотел предложить тебе не только заказать завтрак, но и купить новую плиту сегодня же вечером, а завтра днем ее бы доставили.

— Это слишком расточительно, не веди себя так.

Мужчина лишь фыркнул на это замечание.

— Кстати, ты ведь хотел угостить нас вином? Не против, если я сам разолью его?

— Пожалуйста, — Хоффман с легкой руки отдал тому запечатанную бутылку, вручив и штопор. — Я пока достану еще бокалов.

Несмотря на внешнее спокойствие и некую дружественность, которую каждый пытался показать, Чжун Ли явственно ощущал, что это далековато от правды — что Чайльд, что Аято пусть и были совсем разными, но их нежелание быть здесь выдавала излишняя нервозность, что выражалась в постукивании пальцами по столу и напряженному лицу от попытки вытащить пробку, Тома же и вовсе был просто взволнован. О каком же бывшем парне тот говорил? О ком именно?

— Вы тоже здесь живете, м? — обратился к Чжуну парень, вызвав у него легкую волну негодования.

— Нет, это мои друзья и они любезно приютили меня на время моего отпуска. А вы живете втроем? У вас полиаморный вид отношений, или просто дружеское сожительство?

— Я сам планировал покупать здесь квартиру и согласился пожить с ними, дабы решить точно, нужно ли мне это или нет. А вы, Чжун Ли, кажетесь не очень-то вежливым, — Чайльд усмехнулся. — Вас что-то волнует, или мы тревожим ваше мироощущение?

— Отчего такие выводы, дорогой друг?

— Вряд ли бы вы задали этот вопрос компании в первую встречу, отчего я и думаю, что как-то вы не очень довольны приглашению. Так ли это? Хоффман, в отличие от вас, действительно приятный человек.

— Поспешные выводы, молодой человек, — Чжун покачал головой, — возможно, вам следует быть более сдержанным.

— Мне? Вы только что выпустили фразу, явно отражающую ваше скрытое желание, однако, сдерж…

— Чайльд, — Аято коснулся его бока, — не нервничай лишний раз. Люди — разные, и возможно, Чжун Ли не имел в виду ничего такого, что может тебя злить. Да и к тому же, ты просто устал с поездки.

— Мгм, — Тома похлопал его по плечу. — Аято прав. Ты просто чуточку нервный.

Чайльд всего лишь закатил глаза.

— Наверное, я все же предпочту подняться обратно, я и правда устал.

Разлив вино по принесенным бокалам, Чайльд попробовал на язык — довольно вкусно и совсем не горькое. Он не то, чтобы ценитель вина или что-то в этом, просто такой алкоголь мужчину особо не впечатляет, хотя Мондштадт именно этим и славится. Разговор, начатый теперь уже Хоффманом, довольно удачно разрядил обстановку — очевидно, этот парень точно умеет успокаивать и располагать к себе людей, ведь даже Аято оказался заинтересованным каким-то его рассказом, что Чалйьд слушал как-то вполуха.

К слову, довольно долго простоявшие на балконе Кэйа и Дилюк несколько проветрились, и от прежнего веселья осталось лишь желание завалиться спать. Свежий воздух отрезвил и заставил даже позевать несколько раз — они пьют в таком количестве совсем нечасто, буквально раз-два в год, и пусть переносимость у обоих неплохая, перспектива переживать похмелье теперь казалась чуточку пугающей, хотя Дилюк едва чувствовал себя плохо на следующие дни после подобных вечеров.

Хоффман все же предупредил их о гостях, что существенно сократило желание возвращаться, но холод пробирал, и как-то сильно уж хотелось пить.

Оба вошли в квартиру довольно шумно — дверь на балкон громко хлопнула из-за образовавшегося сквозняка, отчего сидяшие за столом вздрогнули, мигом ошарашено оборачиваясь. Кэйа навесу складывал одеяло, пока Дилюк немного возился с волосами, подтягивая хвост.

— Люк!

Рагнвиндр, несмотря на опьянение, был все еще в себе, отчего и впал в легкий ступор от неожиданности. Тома, его бывший молодой человек, с которым они в принципе сохранили нормальные отношения даже после разрыва, был самым последним, которого Дилюк ожидал увидеть.

Они встречались с начала старшей школы и до первого курса университета, суммарно чуть больше трех лет. Дилюк был очень удивлен, когда услышал от своего друга признание в любви, но отчего-то решился попробовать, не будучи уверенным в своих чувствах. Да, они расцвели со временем, но также быстро и увяли, когда учеба в разных заведениях поглотила их время. С большим страхом Тома боялся признаться Дилюку, что уезжает в Инадзуму, так как понимал, что отношения на расстоянии совсем не то, что им обоим нужно. Расставшись на доброй ноте, они до сих пор списываются, время от времени. Редко, но говорят подолгу, и все еще остаются довольно близкими людьми. Тома единственный старый друг, с которым Дилюк познакомил Кэйю, пусть и по видеосвязи из-за расстояния.

— Ч-черт возьми, — Рагнвиндр нервно фыркает. Сделав шаг навстречу, он крепко обнимает его, шумно вздохнув. Они не виделись вживую достаточно давно, и черт, он даже не соизволил предупредить?! — Тома! Я так соскучился!

— Взаимно, — посмеиваясь, парень крепко стискивает Дилюка, топчется с ним на месте и прикрывает глаза. — Соскучился, очень соскучился. В последние дни я так усердно готовился к переезду, что совсем не мог выкроить времени, чтобы поболтать с тобой.

— Понимаю, но как же ты мог хотя бы не написать мне сообщение? Я бы встретил тебя!

— Ты все еще такой милый, перестань так дуться, — Тома смеется, приглаживает рыжие волосы и еще раз крепко обнимает, нехотя отстранившись. — И я не один, кхм…

— Аято тоже здесь?

Удивительно, но лично Дилюк с Аято незнаком. Это вышло довольно странно, и Тома тысячу раз извинялся за занятость своего парня, ведь они планировали связаться по видео и познакомиться. Все, что Дилюк о нем знает, походило больше на некую справку из вики-источника — Аято Камисато, владелец крупной сети развлекательных заведений Инадзумы, наследник клана, вечно занят и имеет младшую сестру Аяку, что учится в Сумеру. И да, это все, если опустить романтичные фразы Томы о своем мужчине. Конечно, они обменивались и фото, но признаться, Дилюк едва ли запоминал внешность «вечно занятого мужа своего бывшего парня».

— Привет! — Аято отозвался довольно бодро, но несколько неуклюже поднялся со стула, зацепившись штаниной. — Черт. Кхм, привет, — он тянет ладонь к Дилюку, крепко пожимает ее и мягко улыбается. — И правда, красивый очень, гораздо лучше, чем на фото.

— Встречный комплимент, — Дилюк смеется, — рад, что мы все же встретились лично… Кстати, что за переезд? Сюда?

— Ах, да, — Аято окинул взглядом Тому, что как-то привычно обнимал Кэйю, словно они были знакомы долгое время лично, а не только по интернету, — сюда, квартира выше. Удивительное совпадение, но мне нравится. Ты тоже здесь живешь?

— Нет, но иногда бываю, это квартира Хоффмана и Кэйи.

— М-м, — Аято прищурился, — жаль, но я думаю, мы очень подружимся. Тома говорил о тебе только хорошее, но честно, я думал услышать слезливую историю о разбитом сердце.

— С чего бы это? Но я тоже думал, что ты домашний тиран, и поэтому ни разу не показывался.

— Интересная мысль, хм, — Аято отчего-то хитро улыбнулся, — и почему же? Я всего лишь много работал по переносу главного офиса сюда, в Мондштадт. Остальным займется Аяка, она как раз выпускается в этом году из университета. — мужчина вздохнул. — Все же, я предлагал связаться с тобой, но Тома был уверен в том, что справится и хочет встретить тебя уже на новом месте. Но вышло кое-что поинтерснее, не правда ли?

— Ты выше, чем я думал, — Дилюк, видя Аято в полный рост, немного расстроен. Каким-то образом он совсем не вышел ростом, и пусть его родители имеют довольно среднее значение и на их фоне Дилюк правда выше, но относительно других людей… Даже Тома выше на целых полголовы! И Аято, и даже Кэйа.

— Мое сердце достаточно большое для того, чтобы принять друзей моего парня, даже таких крошек, как ты, — Аято смеется и хлопает по чужому плечу. — Тома, эй, я тоже хочу познакомиться с Кэйей!

Дилюк искренне надеялся на сугубо домашнюю, едва ли не семейную вечеринку, но от обилия внезапного народа становится даже чуточку беспокойно. И если Аято и Тома — привычные ему люди, все же, они не совсем новые друг другу лица, то мужчина, как-то странно сжимающий штопор в руке выглядел даже несколько угрожающе.

— Еще капелька усилий и ты поранишь руку, — Дилюк хмыкнул, подойдя ближе. Мужчина как-то глупо уставился на него. — Что? У меня что-то с лицом, или ты смог опьянеть от одного бокала?

— Я в порядке.

— Дай-ка мне эту штуку, — Дилюк попытался отобрать штопор, но мужчина как-то взволновано поднял руку, откровенно препятствуя. — Ты точно в порядке? Чжун? — Дилюк хмыкнул, нахмурившись.

— Прости, драгоценность, я совсем не разбираюсь в головах строптивых молодых людей, — он покочал головой, фыркнув. — Чайльд, ты выглядишь неважно. Стоит ли предлагать тебе удалиться в квартиру, дабы ты пришел в себя с помощью сна? Кажется, отдых в горячей ванне с ароматическими маслами поможет.

— Я в порядке, — названный Чайльдом, мужчина все же отдает штопор, весьма напрягающе всматриваясь в лицо Дилюка. Его щеки немного красные, от алкоголя и холодного ветра, и Дилюк правда подумал, что может, что-то не так и он криво собрал волосы, подтянув пряди недостаточно хорошо и его уши смешно топорщатся? — П-прости. Кхм, я немного не в себе сегодня.

— В таком случае, тебе правда стоит просто поспать. — Дилюк окинул взглядом стол, приметив, что лишь один бокал остался будто нетронутым. Он посчитал, что напиток принадлежит Томе, потому как память о крайней степени избирательства в напитках довольно свежая — серьезно, как-то Дилюк прождал больше десяти минут, пока Тома не заварил себе чай нужным, правильнейшим способом. В принципе, поэтому он как-то легко взялся за ножку бокала и, сделав пару глотков, покрутил его. — Хотя, может помочь кофе с сиропом, я как раз купил сюд...

— Драгоценность, — Чжун Ли прокашлялся, — думаю, Чайльд уже достаточно взрослый для принятия решений самостоятельно, и он также может позаботиться о себе. Не стоит навязываться, сокровище.

Чайльд усмехнулся.

— Ты просто ревнуешь.

Дилюк хмыкнул. Он нервно покачивает бокалом в руке, прижав свободную руку в груди.

— Чайльд гость, как и ты. Не моя ведь вина в том, что ты какой-то ворчливый, — перемена характера Моракса немного пугала — Дилюк даже близко не был готов к тому, каким собственником он действительно является, тем более, как… Как это сильно, оказывается, может заставлять чувствовать давление. Один взгляд на Чжун Ли заставлял как-то несмело отшатнуться, а его ответный — холодный, явно недовольный и словно вызывающий, отчего-то внушал чувство вины.

— Так, может, кофе? Они точно нашли общий язык, — Дилюк склонил голову к плечу, наблюдая из-за плеча Чайльда за довольно бодрым общением остальных, даже Хоффман, кажется, совсем не расстроен такой шумной вечеринкой. Очевидно, Кэйа снова не стал себя сдерживать и включил музыку, хотя уже намного тише — видимо, чтобы не мешало разговаривать. — И сироп, да, мне нравится амаретто и если хочешь, я сделаю для тебя.

— Драгоценность, — Чжун вновь хмурится, — в твоем сердце так полно заботы?

— Отстань, — Дилюк фыркнул, — и если хочешь чашку кофе, так и скажи, зачем сидишь и ворчишь?

— Твое мнение обо мне так резко изменилось, драгоценность? — мужчина выгнул бровь.

— У него имя есть, вообще-то, — Чайльд закатил глаза, — не знаю, что у вас тут за проблемы, но ты ведешь себя совсем не так, как повел бы взрослый человек. Чего ты докопался до него? Люк, он же не твой парень, я правильно понимаю?

— М-м, да, — Дилюк поджимает губы, нахмурившись, — я вообще не думал, что Чжун и правда такой, хотя он мне даже нравился, очень нравился, но кажется, вино раскрывает истинную личность.

— Не делай из меня злодея, дорогой, я ведь не такой, — как-то обреченно вздохнув, Чжун просто пожал плечами. — Но полагаю, я действительно немного ревную и мне нужно немного проветриться. Если понадоблюсь за тем или иным, буду на балконе. И… где тот плед?

— На диване, — Дилюк кивает в сторону. Также он провожает Чжуна взглядом до самого хлопка балконной двери, с нескрываемым облегчением вздохнув.

…и правда, Дилюк не солгал. Чжун Ли ему понравился, и возможно, он бы даже подумал над встречами без каких-либо обязательств, но такое спонтанное решение выпить вина словно с руки самой судьбы было верным — Дилюк искренне не подозревал, что Чжун мог быть таким. Собственничество не является чем-то плохим, в некотором дозированном виде, но почему-то именно Чжун источал это настолько пугающе, что Дилюк откровенно не решился. От его голоса, холодного, бегут далеко не приятные мурашки по спине, и к тому же, Рагнвиндр даже чувствует обиду.

Ведь образ Моракса теперь совсем рассыпался, и кажется, ему придется отменять подписку на асмр-аудиозаписи, которые он все еще тайком слушал.

— Выглядишь неважно, — Чайльд едва коснулся его плеча, — присядешь? Кофе не нужен, спасибо тебе.

— Хм-м, — Дилюк подвинул стул ногой, усевшись за стол и тут же подпирая голову рукой. — Он хоть и пугает меня, немного жаль, что он совсем не похож на ту картинку, которую я сам себе нарисовал. Может, ты понимаешь меня? Нравится тебе человек, безумно сильно, думаешь о нем всякое, а реальность кажется теперь такой жестокой и заставляет расстроиться.

— …хм, со мной тоже такое бывало, — Чайльд присел рядом, как-то неловко оглянувшись. Хоффман настолько бережно относится к своей кухне — пока не начинает готовить — и посуде, что на тумбах не было ни одного пустого стакана или чашки. — Это правда расстраивает, зато потом меньше забиваешь себе голову какими-то нелепыми фантазиями.

— Звучит все равно не очень хорошо, — Дилюк прикрыл глаза. — Есть еще один человек, и я откровенно не хотел бы расстраиваться.

— О? Правда? — Чайльд неумело скрывает свое излишнее любопытство. — Расскажешь о нем? А потом и я тебе, о своей неудаче. Ну, знаешь, как обмен тайнами на домашней вечеринке, ха-ха.

Дилюк отчего-то нахмурился.

— …ты похож на него.

— Что? В каком смысле?

Неужели ошибся?

— Не могу сказать, — Дилюк как-то лениво возится, прикусывает верхнюю губу, стараясь содрать зубами кожицу с ранки. — Расскажи мне что-нибудь, м?

— Эм, ты теперь тоже выглядишь странным, ха-ха, — Чайльд нервно смеется. — Хорошо, раз ты просишь…

…впрочем, Чайльд и правда рассказал о своих неудачах в любовных похождениях. Последний партнер отчего-то решил, что если Чайльд состоятельный молодой мужчина, то значит, как таковых обязательств перед ними нет и можно вести себя откровенно гнусно, выпрашивать какие-то вещи, во всех смыслах, терроризировать звонками и в принципе такие отношения уже не являлись отношениями. Чайльд сомневается, что любовь между ними была — всего лишь курортный роман, что закрутился и никак не раскручивался, но стоило пустить человека ближе, он едва ли считал должным хоть немного позаботиться тоже. До него, ах, Чайльду также не везло — их познакомил общий друг на одной из светских вечеринок, они повстречались буквально два дня, и как обычно, ничем хорошим это не закончилось — если бы не система безопасности банковского счета, Чайльд бы проснулся в еще большей панике, без трусов и платиновой карты. А так, средства мошеннику вывести не удалось, но зато наружу вылез неприятный факт, который и вовсе отвел его от того самого общего друга, что и спланировал такой интересный цирк.

И Чайльд, немного увлекшимся таким трогательным рассказом, внезапно замер. Ему показалось, что он даже перестал дышать — сердце словно сжалось, а желудок и вовсе закрутился узлом, заставляя волноваться о звуках.

Дилюк крепко обнял его, и в момент, когда Чайльд этого совсем не ожидал. Его лицо мигом покраснело, будто от парового ожога, а руки непроизвольно слишком резко дернулись, в попытке не то отстранить, не то накрыть теплые ладони от себя. Бокал едва не полетел на пол, но Чайльд успел поймать его за ножку, пролив вино на стол. Растерянный, он совсем не понимает, что ему делать — Дилюк теплый, от него так приятно пахнет, совсем не так, как Чайльд ожидал, он так сильно прижимается, что еще немного и мужчина просто потеряет сознание. Неловко, так, словно собирается прикоснуться к чему-то истинно ценному, он приобнимает Дилюка, и тот даже как-то удивленно отстраняется, очевидно не ощутив ответного рвения.

— П-прости, — Чайльд ошарашенно смотрит тому в глаза. Даже в приглушенном свете его глаза кажутся яркими, безумно красивыми и да, черт подери, сияющими, будто драгоценные камни. Даже его порозовевшее лицо пусть и выдавало хмельной рассудок, воспринималось Чайльдом как нечто потрясающе красивое — он никогда не видел, чтобы Полуночник краснел. Он примечал нежный румянец, примечал легкую красноту после оргазма, но откровенное алое лицо — нет, таким мужчина не радовал.

— За что? — Дилюк чуть отстранился. Он в несколько неудобной позе — еще немного, и он скатится со стула либо на пол, либо лицом в чужие бедра. — Ты выглядел таким грустным, когда рассказывал о последних отношениях, и мне безумно захотелось тебя обнять.

— И всегда ты так? Утешаешь? — Чайльд неловко смеется. Его руки все еще слегка обнимают парня в ответ, но он искренне тревожится сделать какое-либо слишком резкое движение.

— Обычно, только тех, с кем хорошо знаком, — Дилюк пожал плечами, вернувшись на свой стул. С тяжелым вздохом, он продолжает: — Но ты слишком напоминаешь мне одного человека… Хотя вряд ли я должен вас сравнивать, ведь я даже не слышал его голос, мы только переписывались, но что-то мне так и не дает покоя. Хм…

— У тебя высокий уровень проницательности? — Чайльд отшучивается. — Много есть людей, что похожи друг на друга тем или иным образом, так что, не удивительно, что я могу тебе кого-то там напоминать.

— Не-е-ет, это совсем другое, — Дилюк хмурится. — Хм…

В попытке погрузиться с раздумье, парень обращает внимание на разлитое вино. Молчаливо он берется за бумажные полотенца, тратя чуть ли не рулон на исправление ситуации. Его действия медленные и кажется, тело дает знать об усталости. Все же, он прошел ту бодрую фазу и Дилюку стоило бы если не лечь спать, то точно выпить чего-нибудь горячего.

— Давай-ка я уберу со стола, и потом вытру, — Чайльд мягко накрывает ладонями его предплечья, совсем ненавязчиво забирая рулон, — посиди пока, м?

— Мгм, — на удивление Рагнвиндр легко соглашается и усаживается обратно, прикрыв глаза. — Я уже прошел фазу «я-могу-горы-свернуть», и теперь мне хочется спать. Спасибо, что позаботишься об этом беспорядке.

— Пустяк же, ха-ха.

К слову, Кэйа, висящий на Томе, совсем не смущал — в нем еще плещется энергия, но Хоффман намекнул, что больше тому пить не стоит. Тома и Аято поддержали это, однако именно Аято пожелал выпить еще, ведь вино почему-то отличается от того, что поставлялось в Инадзуму. Пританцовывая, он отошел к кухне и негромко засмеялся.

— О? Странно видеть тебя трезвым и убирающимся, — Камисато усмехнулся и, присев рядом с Дилюком, подпер голову рукой. — Ты и правда очень милый, ох, я понимаю Тому.

— Мы были просто друзьями, ну знаешь, ха-ха, от друзей к парочке и все такое. — Дилюк отмахнулся. — Ты выглядишь неплохим человеком, но надеюсь, искренне надеюсь, что так и есть.

— Я забочусь о нем, конечно же я хороший, — Аято хмурится и, плеснув в случайно взятый бокал немного вина, разом его осушил. Причмокивая губами, он смакует приятный вкус — это и правда будто совсем другой напиток, хотя Аято узнал этикетку: довольно дорогой напиток, что нечасто, но присутствовал на семейном вечере Камисато. — Я украдкой видел, что вы тискались, чего это вдруг?

— Мы не тискались, — Дилюк засмеялся, — Чайльд рассказал мне о своих неудачах и я просто решил его поддержать.

— Мгм, ему правда не везет в любви, — Аято вздохнул. — По началу я не беспокоился об этом, но. Потом заметил, что это правда делает его довольно грустным. Через пару лет ему тридцать, а за душой даже котенка нет!

— Я не смогу уделить питомцу должного внимания, я же живу один, — закатив глаза, Чайльд вздохнул. — И работать на дому тоже не могу себе позволить, знаешь, какие иногда попадаются коллеги? А некоторые вкладчики и вовсе, черт подери, ужасно тупые и почему-то думают, что умнее всех! Северный банк дело совсем непростое и каждый, черт, раз, когда кто-то в очередной раз пытается проделать недоступные операции, мои же люди изводят меня, хотя заметь, я еще не говорю о тех придурках, что слушают банковские справки вполуха, а потом требует возвраты, будто это розница какая-то! — мужчина качает головой, хотя по нахмуренным бровям видно его искреннее недовольство. — Из всех акционеров моего банка, только ты, Аято, действительно сообразительный! Если бы я мог позволить себе пить после каждого идиота в моей работе, я бы спился на вторую неделю!

— А что ты еще хотел, когда заделывался владельцем Северного банка? Это же не сеть розничных магазинов, и даже не развлекательных заведений, чего вопить-то теперь? Но плюсов больше, тебе не кажется? Помимо банка у тебя итак есть доходы, сидишь и тратишь куда хочешь, разве не здорово? Хотя, так я рассуждал только в начале пути, пока тоже не столкнулся с идиотами и придурками, считающими себя излишне важными и все в таком духе.

Владельцем Северного банка?

Дилюк нахмурился.

Он устал, в его голове еще винный туман, но он не перестал слушать такой искренний диалог-жалобу. О том, что Аято довольно влиятельный человек в Инадзуме Дилюк знает, это совершенно не секрет для него, но… Чайльд. Внешне он совсем не похож на богача или кого-то высокомерного — все же, Аято производит именно такое первое впечатление, однако Чайльд — нет, едва ли.

…и Дилюк сам не заметил, с каким ужасом Чайльд смотрел. Сейчас, в данную минуту — в его руках застыли бокалы, что тот даже ополоснул от подсохших капель и пятен на дне, а сам он выглядел абсолютно трезвым и напряженным, когда Рагнвиндр все же поднял на него не менее изумленные глаза.

Аято скептично смотрит на замолчавшего мужчину, потом — на Дилюка, потом снова на Чайльда и как-то странно хмыкает, скрестив руки на груди.

— Хм, — Дилюк покачал головой, однако, ничего более не выдало его волнение. — Пойду покурю… Аято, ты не куришь? Ах, ладно, возьму Кэйю, — он тянется, зевает, как-то нехотя поднимается со стула и идет к Кэйе, что висел на Томе. Впрочем, это были и правда просто дружеские объятия и, судя по странным попыткам наступить как-то криво, параллельно что ли, Дилюк принял это за очередную глупую игру, выдуманную Альберихом находу.

Обвив его талию, Дилюк не без труда заставляет того отцепиться от шеи Томы. Кэйа довольно громко возмутился, обернувшись, но даже на хмельную голову эти двое знают друг друга слишком хорошо. Настолько, что Альбериху хватило лишь несколько секунд, чтобы ощутить кожей взволнованность Дилюка — тот стискивал его так сильно, как обычно бывало не в самом лучше расположении духа. Накрыв щеки Люка ладонями, Кэйа целует его в лоб и будто позволяет увести себя на балкон.

Но на удивление, здесь не было Хоффмана и Чжун Ли, отчего оба предположили, что те все же решают свои старческие дела в спальне, подальше от шумихи. Найдя на этом же балконе плед, Кэйа накинул его на плечи Дилюка, прижимаясь к его груди спиной.

— Мяулюк, что случилось? Аято был грубым, или Чайльд тебя как-то донимал? — украдкой Кэйа посматривал за происходящим за столом, однако, едва ли слышал разговоры.

— …подожди, — Дилюк вздыхает. С Кэйей хорошо — от него немного пахнет алкоголем и потом, но это совсем мелочи; Дилюк прижимает его к себе, упирается лбом в плечо и страдальчески охает, ахает каждый раз, когда собирался с мыслями и снова терял, не совсем понимая, что вообще хочет сказать и верны ли его предположения.

С пьяной головы, конечно, надумать можно даже самые невероятные вещи, но отчего-то Дилюк не чувствует, что мог ошибиться.

С Чайльдом поразительно комфортно — они увиделись впервые, и обычно у Дилюка не возникает желания позаботиться или же, как-то проявить внимание, но смотря в эти голубые глаза, смотря на очаровательные веснушки, у него едва ли верещало чувство неправильности своего поведения, ему не показалось, что он как-то излишне настырный, неправильно несдержан. Нет, этого не было — наоборот, Дилюк ощущал себя с ним куда лучше, чем рядом с пугающим Чжуном, хотя этот мужчина впервые заставил ощутить себя даже разочарованным.

Дилюк не придавал значения Чайльду до тех пор, пока он не стал сокрушенно возмущаться, пока не произнес что-то о Северном банке, и Аято не указал, что быть владельцем такого места не так-то просто. Дилюк знает, да кажется, все знают, что в Снежной банк один — Северный, и он давненько имеет монополию. Но мог ли Рагнвиндр представить, что владелец настолько молод?