На три правила найдутся миллионы аргументов

Усиленно заниматься делами, не давать себе шанса на слёзы, считать свои проблемы ничем.

Джинн который раз выполняла все "пункты", чтобы скрыть своё состояние.

Ближе к вечеру настроение не улучшилось: посещавшие кабинет Магистра близкие рыцари с жалостью провожали взглядом девушку, пока уходили по своим делам дальше, а по приходу Кэйи даже завязался маленький диалог на тему состояния.

Что-то про эмоции. Лист с готовой подписью отправляется на край стола.

- Попытайся справиться...

Рыцарь устало моргает, перемещаясь к следующему объёмному документу в стопке непросмотренных.

- ...ты слушаешь?

Джинн слушает всех. Да... точно. Буквально на следующее утро запланирована аудиенция городского населения, все желающие могут прийти и лично поговорить.

- Джинн?

Мысли не тут. Альберих встречает этот усталый взгляд с пониманием, смотря на девушку сверху вниз.

- Хорошо, Кэйа. - Рыцарь, наконец, отпускает из рук изранненное в чернилах перо, демонстрируя собранность, пока Альберих медленно отклонялся к двери.

Не плачь.

Капитан также жалостливо окинул взглядом мрачнеющий, будто заодно с настроением Гуннхильдр, кабинет, а позже снова натянул свою маску беспечности, сверкая миру улыбкой.

Дверь хлопком закрывается, оставляя один на один Джинн и её "я".

Джинн тоже пытается... улыбаться. "Архонты! Сделай лицо попроще! От тебя люди шарахаются!" - наставления матери годовой давности врезаются с особой чёткостью, по случаю.

***

Торговая площадь живьём напоминает поле цветов. Утром - распускается, открывается для жителей, свежеет, возрастает. Вечером же, наоборот, - всё уходит на ночь, скрывается под покровом ночного неба, ожидая приветливого рассвета.

Патрульные пересекают нижний ярус города, скребут латами на гранёной плитке.

Джинн устало плетётся домой, прихватив из штаба лишь свой ежедневник и синюю мантию Магистра, аккуратно перекинув материю через согнутую руку.

Улице тоже одиноко? Улица отдыхает?

Как она сегодня ушла так рано с рабочего места?

Флажки между домами ловят волну ветра, изредко колеблясь над головой. Городские часы показывают достаточно позднее время.

Да, сегодня действительно раньше, чем обычно. Или сегодня работы было меньше, чем обычно?

Одинокий цокот каблуков прекращается, девушка дошла до пункта назначения, останавливаясь у двери.

- Ничего не произошло. - Улыбается Гуннхильдр, тренируя своё дружелюбие перед закрытой дверью своего же дома. Зачем? Затем, что дома будут расспросы.

Дверь тихо отворяется. С порога чувствуется какой-то сладкий запах с кухни.

Девушка держится.

Аккуратно вешает в прихожей мантию на ближайший крючок, стараясь не задеть эмблему, кладёт ежедневник чуть поодаль на полку.

Конечно. Потом она его обязательно возьмёт и ночью, до работы, будет думать над ситуацией о военной комплектовке новоиспечённых отрядов у поисковых групп.

А как-же обещанное перераспределение? Джинн же... кому - она уже не помнит, но точно помнит, что обещала перераспределить дела между капитанским составом, равномерно загрузив офицеров ордена.

Пару секунд стоит тишина. Рыцарь натягивается во весь рост, будто струна.

И всё это решить за ночь... Ведь она хотела сегодня подумать над покупкой новых книг...

Руки хватаются за книгу на полке, шурша страницами. Красная закладка откладывается в сторону, а девушка берет в руки карандаш, перечёркивая "покупка книг". Не хватает времени.

Ежедневник также быстро отправляется обратно на полку для дальнейшего рассмотрения.

Секунды тишины ломаются под мелодичным голосом второго человека.

Лиза словно влетает в коридор, хватаясь сначала за косяк, а потом уже и за предплечья Магистра.

- Дорогая, я так ждала тебя!

Цепкие пальцы ползут вниз, ведьма охватывает пришедшую под ребра и прижимается в объятьях ещё ближе. Джинн улавливает от неё тот же самый сладковатый запах, видит ещё не снятый кухонный фартук и делает вывод, что Минчи сегодня решила что-то приготовить.

К слову, ведьма занимается этим крайне редко.

- Да... привет. - Рыцарь утыкается носом в острое плечо девушки и сама приобнимает её за спину.

Будь большой девочкой.

- Устала? - Лиза заботливо спрашивает, но заранее знает правильный ответ.

Правильный ответ, а не то, что скажет Магистр.

- Никак нет. - Чеканит Гуннхильдр, не поддаваясь.

В планах Минчи - сломать этот барьер вновь. Даже если она этим занимается уже второй год подряд их знакомства.

- Оу, это хорошо. Может, если не устала, тогда поможешь мне на кухне слегка?

- Да, конечно.

Может, это поможет рыцарю немного разгрузиться и отвлечься? Когда она отказывала Минчи?

Глаза Лизы переливаются с темнотой коридора, блестят зелёным во тьме и влекут к себе. Глаза Джинн словно всплески моря с пеной, грязное и бушующее море.

***

Джинн снова теряется: только на это раз уже от обилия поставленного перед ней выбора.

Ведьма с напущенной угрозой нависает над сидящей, упираясь руками в подлокотники кресла. Рыцарь сглатывает.

Не теряйся.

Лиза первая ломается перед Магистром, обеспокоено оглаживая её лоб ладонью.

- Милашка, ты не заболела? Выглядишь очень устало. - Девушка по-детски склоняет голову, а потом оставляет аккуратный поцелуй на том же лбу, придерживая блондинистую чёлку.

Магистр слегка улавливает запах свежего сладкого пирога на столе, который при ней же и допекли в тепле тычинок пытающих цветков и пиро элемента. Никто не торопится начинать есть свой поздний ужин.

- Да? - Джинн словно котёнок, поднимает лазурные глаза и открывает все глубины души и своё вселенское очарование.

Ну это для Лизы она котёнок.

- Хотя, для тебя это как комплимент, ха? - Ведьма на мгновение представляет грозный взгляд Фредерики Гуннхильдр и рядом стоящей Джинн, которых она так надолго запомнила, как вступила в орден и делает вид, что у них в роду такое. - Моя дорогая, ты столько работаешь, ты устаёшь.

Ты можешь больше. Ты делаешь недостаточно.

Джинн машет головой, не соглашается, слегка хмурит брови и снова смотрит на Минчи. Ладони в открытую зависли в воздухе, не находя себе места. Руки тянутся к теплу.

- Лиза, я не...

- Что, Джинн? Я понимаю, как ты устала.

Рыцарь отворачивается к стене.

- Я знаю, как тебе тяжело, как ты работаешь.

Магистр резко встаёт с кресла, опуская руки по швам. Лиза едва падает, но успевает вовремя сбалансировать вес на ноги, немного расставляя их.

- Ты моя умница, Джинн.

Джинн держится. У Джинн держится видимое спокойствие. Ком подкатывает к горлу.

- Я в порядке.

- Джинн.

Глаза становится открывать ещё сложнее. Грудь вздымается в тяжёлом дыхании.

- Я в порядке.

- Джинни.

На щеках появляются первые позорные дорожки слёз. Она плачет.

- Я в п...

Ведьма разворачивает их и резко ухватывает рыцаря под руку, потянув на кресло.

Гуннхильдр смущающе, таким образом, оказывается на коленях сидящей в кресле Лизы. Магистра прижимают к груди, придерживая руку у лопаток и вторую на затылке.

Джинн заходится в слезах, совершенно теряя контроль впервые за день.

- Тише, одуванчик.

Со стороны лишь доносятся прерывистые всхлипы и попытки заглушить голос.

Ведьма гладит чужие золотистые локоны, спускается от макушки к чёрному воротнику рубашки и снова поднимается, теребя кудри пальцами.

- Я не... в порядке... - Между рыданьем безумно прорывается шёпот.

Виновата. Сломалась.

Рыцарские перчатки хватают края подола у платья Лизы. В ответ, её также плотно стягивают в спасительных объятьях.

- Джинни, дыши. Я с тобой, я тут.

- Л-лиза...

А Лиза прекрасно знает её настроение. Её состояние. А также, безучастный план вечера, заканчивающийся одинаково.

- Одуванчик мой. Ты так стараешься. Ты умница.

Нежные руки, не переставая, гладят спину и голову, успокаивают. Подрагивающие плечи в очередной раз заходятся в мелкой судороге.

- Ты делаешь достаточно. Ты хорошая девочка.

Через пару минут Гуннхильдр становится заметно легче, если сравнивать её первоначальное состояние.

Джинн устала - Лиза полна сил.

Ведьма тихонько окликает девушку, будто боясь спугнуть маленького зверька своим возгласом.

- Милая...

Минчи размыкает руки, пока рыцарь находит в себе силы подняться на локтях, чтобы стыдливо взглянуть снова на это расслабленное лицо с ноткой беспокойства.

Именно стыд. Будто совершила что-то настолько масштабное, что не заслуживает и упоминания амнистии над делом.

Конечно. Дала волю эмоциям.

Взгляд машинально опускается, но Джинн мгновенно опомнилась, потому что в таком положении, в котором они сидели, вниз ей удавалось смотреть на грудь ведьмы. Щёки слегка начинает жечь, глаза перемещаются в смущении в сторону, за кресло.

Лиза осмотрительно ждёт, поглаживает светлую макушку с совершенно нечитаемым лицом.

- Как ты себя чувствуешь?

Сломалась. Да.

- Я устала.

- Ты устала, мой одуванчик.

- Я не справляюсь.

- Ты справляешься с тем, с чем не справятся лучшие офицеры верхушки.

- Я слабая.

- Ты лучшая мечница Мондштадта и Действующий Магистр Ордо Фавониус.

Джинн снова утыкается в ведьму, уже полностью перестав лить слёзы.

- Почему ты такая? - Звучит приглушенно, Магистр проговаривает это куда-то в фартук Минчи.

Лиза снова загорается, словно маленький факелок, а голос наполняется радостью:

- Какая?

- Почему ты постоянно поддерживаешь меня? - Задаёт вопросы, но не отрывается от тепла, будто боясь потеряться снова.

Ведьма разворачивает голову к окну, наблюдая, как из-за облаков вышел молодой месяц.

- Потому что я люблю тебя. Конечно.

- Я проблемна.

- Нет, ты такая же, как и все. Трудности есть у всех нас и нужно помогать другим справляться с ними.

Бездонный голос Лизы похож словно на кошачье мурчание. Пока она говорит, Гуннхильдр чувствует напряжение в груди говорящей, на которой лежит щекой.

Ноги Джинн неудобно свисают, поэтому девушке приходится сесть по-удобнее, сбоку, уже прижимаясь одним плечом к ведьме.

Лиза снова гладит её, кладёт лёгкую ладонь на ключицы рыцаря, прямо рядом с воротником и краем жилета.

- Ты большая молодец, Джинн, ты много и упорно трудишься, это вижу и оцениваю не только я, но и другие.

В ответ слышен только ветер за окном, да тихий шмыг носом от Магистра.

- Я всегда буду с тобой и готова тебя выслушать и поддержать твои начинания. Ты можешь на меня положиться и приходить ко мне хоть в библиотеку. - Лиза продолжает тянуть, расплываясь в улыбке.

Гуннхильдр боковым зрением улавливает знакомую нежную улыбку и не может сдержать своей. Весь груз снова сброшен.

Лиза устала - Джинн полна сил.

- Я люблю тебя. Спасибо. - Джинн разворачивает голову, её глаза блестят от недавних грубых слёз.

- Я тоже. Я тоже, моё сокровище. - Минчи обхватывает правой рукой щеку рыцаря.

Время заполночь.

На столе давным-давно расставленные приборы блестят под свечами. Разве что, само украшение вечернего стола, - валяшковый пирог, - ещё держится тёплым лишь благодаря рядом завёрнутым пытающим цветкам. Тепло камина где-то из гостинной доходит по полу к кухне, согревая.

Лиза и Джинн обнимаются в кресле.