Нижнюю половину тела прошивает разрядами тока, и Фэн Синь с хрустом в позвоночнике выгибается.

— Ладно! Ты победил, черти дери всех твоих служащих!

Му Цин удовлетворённо кивает. Помогая себе другой рукой, он быстро-быстро натирает одну только головку и снова прекращает стимуляцию в тот миг, когда Фэн Синь начинает крупно дрожать всем телом.

— И где оно?

Фэн Синь нарушает правило, убирая руки от изголовья кровати, и молотит кулаками по постели. Он, очевидно, из последних сил держится, чтобы не толкнуться в руку и нарушить тем самым ещё один запрет.

— В деревушке Хань, в сарае старого торговца Ло, чтоб тебя! Теперь я могу?..

Му Цин демонстративно убирает руку и отворачивается. Он прикладывает пару пальцев к виску, отвлекаясь на короткий разговор с кем-то по сети духовного общения. Только после этого он возвращает своё внимание Фэн Синю.

— Спасибо за сговорчивость, приятно иметь с тобой дело, — Му Цин снисходительно похлопывает Фэн Синя по бедру, близко к члену, пульсирующему и подтекающему на голый живот предсеменем. — Младшие боги дворца Сюаньчжэня немедленно спустятся в смертный мир и проверят подлинность твоих слов. И нет, — он оставляет на груди и животе любовника длинные полосы от ногтей и привязывает его руки к изголовью его же лентой для волос. — Ты посчитал ниже своего достоинства придерживаться договорённости. Поэтому я, пожалуй, оставлю тебя тут, пока служащие не найдут мистическим образом пропавшую утварь самого крупного храма Сюаньчжэня в Цзянсы. Не скучай.

— Мудак.

— Не говори, что тебе не нравится.

Когда силуэт Му Цина растворяется в воздухе вихрем нежных вишнёвых лепестков, Фэн Синь закрывает глаза и старается не думать о том, что его ждёт, когда Сюаньчжэнь вернётся. Иначе велика вероятность, что он всё-таки нарушит последний запрет.