Бьякуран чувствует себя очень взволнованным, когда это все же происходит. Нет, не подумайте, он очень счастлив, что наконец у них будет нормальное свидание, а не просто встречи, которые подразумевают это под собой, но на словах отрицают, так что он правда рад, однако мандраж все равно охватывает его с головой, окунает в море волнений.

Но ровно до того момента, как на дорожке парка появляется она.

В эту их встречу Наги не в платье, не так уверена, как на Конфликте, однако все еще прекрасна, будто бы нимфа, будто бы фея, прибывшая, чтобы забрать его в дворцы Благого или Неблагого Двора. Будто бы ангел, что одним несет благословение, а другим — Кару Небесную. Ее волосы распущены, колыхаются на ветру, пальцы нервно теребят край футболки, постоянно спадающей с одного плеча, пока она идет к нему.

Единственное желание Джессо сейчас — взять Хроме за руки, притянуть к себе и спрятать от всего мира, потому что он не достоин видеть этой красоты, этого великолепия. Он знает, абсолютно точно уверен, что это сумасшествие, легкое помешательство, основанное на том безумии, что успело в нем зародиться из-за дара, однако совершенно не против.

В его руках аккуратный букет, небольшой, не особо пышный, но его значение — нечто более важное, чем красота внешнего вида. Незабудки[1] аккуратно сплетаются с гибискусами[2], их дополняют веточки жимолости[3] и каллы[4]. Им не нужны слова, чтобы сказать вслух о чувствах, и парень понимает, когда протягивает букет тому, кому он предназначен, а в ответ получает мягкую, нежную улыбку и соцветие розовой гвоздики[5].

Однако есть то, что просто нельзя отложить в долгий ящик. То, что волнует их обоих, оставляет легкий след нервозности в движениях и словах во время этой прогулки.

Поэтому, стоит им только сделать заказ в небольшом тихом кафе, воздух на мгновение идет рябью, в которую вплетается легкая, незаметная дымка индигового цвета. Он знает, что Докуро понимает, зачем это, но девушка все равно напрягается, будто бы ожидает худшего от их разговора.

— Наги… — Бьякуран взял ее ладонь в свои и аккуратно, почти невесомо коснулся губами хрупких костяшек, тонких пальцев, внимательно смотря на нее со всей нежностью, что только есть в его сердце.

От этого Хроме расслабляется, смотрит на него с благодарностью и столь сильными чувствами, отражающимися на дне ее глаз. И Бьякуран задыхается от этого, тонет в своей любви, не способный ничего сказать, боясь расстроить ее.

— Я… У меня сил не хватает, чтобы поговорить с тобой обо всем этом, но я знаю, что это нужно. Знаешь, Юни-чан предсказала нам испытание, и, когда я тебя увидел на Конфликте, я был в ужасе. А потом я вспомнил ее в тот день, и… Наверное, только они и удержали меня от того, чтобы вмешаться до начала сражения. Я так боялся за тебя… — Бьякуран тихо смеется, утыкаясь лбом в ее ладонь, его руки дрожат, а дыхание едва ли не сбивается, когда Наги зарывается пальцами второй руки в его светлые волосы, чуть ерошит их, пытаясь успокоить таким образом.

— Ты ведь видел, да? Ну, то что мы… — Хроме крутит запястьем в воздухе, подразумевая то видение, что ему пришло перед запечатыванием сил.

— На самом деле, я не совсем понял, что видел тогда. Это была ты… И одновременно с тем не ты. Будто бы между вами была пропасть разных взглядов на жизнь и многие вещи.

— Ну… — Наги с нервным смешком откинула голову назад, отмахиваясь от внимательного взгляда, — Мы все, абсолютно все, кто связан с Иетсуной, и он сам — перерождения. Видения тебе пришли как раз из того мира, который был первым, если так можно сказать. Понятия не имею, чем мы все так понравились Системе Равновесия, но она решила дать нам шанс на вторую жизнь, шанс, не связанный с наследственной каббалой в виде Вонголы. Ну, или с возможностью избавиться от нее.

Докуро закатила глаза к потолку, вспоминая, что им пришлось припахать к этому чужой клан и дать неплохую такую оплеуху Тсунаеши, считавшему, что он умнее всех, раз смог очаровать Варию, а не умереть в муках.

— Но почему ты там?.. — Джессо не стал договаривать — почти невесомое прикосновение к правой щеке сказало все за него.

— Мне немного не повезло. Я спасала котенка и попала под грузовик. Лишилась большей части органов и правого глаза. А потом Куро нашел меня и спас, дал возможность жить не в больнице с постоянным поддержанием жизни с помощью аппаратуры, а ходить по улицам и радоваться вместе с остальными. Он создал мне иллюзию внутренних органов, которую я потом научилась поддерживать и создавать сама, — конечно, она знала, что тот котенок был лишь иллюзией, созданной Рокудо, однако иллюзионисту уже давно прилетело, когда она все узнала, а стравливать своего возлюбленного и брата как-то не комильфо.

— Вы не были там родственниками?

— Были, но очень дальними. Как с Рокудо Мукуро здесь. Но я рада, что здесь я и Куро-нии-сан по-настоящему брат и сестра, — Хроме тихо рассмеялась, а потом, наклонившись ближе к Бьякурану, невесомо, целомудренно поцеловала его, улыбаясь. — А еще здесь у меня есть шанс быть с тобой.

— А там не могла? — теперь эту историю Джессо слушал больше с интересом, чем со страхом, что все может разрушиться одним словом, хотя на его вопрос Докуро поморщилась и состроила скорбное выражение лица.

— Общие пройденные сражения мешают построению отношений, как я поняла.

— Что ж, тогда я могу заявить, что я из того мира — идиот, упустивший самое невероятное счастье, которое было у него прямо под носом.

После этой фразы они переглянулись и тихо рассмеялись, чувствуя, как напряжение уходит из тел и разумов, оставляя в них только пузырящуюся радость, заполняющую собой все вокруг.