Трудно поверить, что Тесса Пауэлл – заправский механик со странным и местами грубоватым юмором – когда-то была маленькой рыжеволосой наивной девочкой, которая мечтала встретить духа леса.
Семейство Пауэлл можно было найти в городишке Сэдвилл, и, как легко понять из названия, жизнь там текла весьма уныло. Из всех праздников там отмечали лишь Рождество, День независимости и Осенний ведьмин день – местный праздник наподобие Хэллоуина, только вместо праздничных гуляний жители запирались в своих домах, закрывали ставни и старались не шуметь. Считалось, что в этот день ведьмы выходят из своих убежищ и идут на поиски ингредиентов для своих зелий. А уж каждый знает, что человеческое сердце самый редкий ингредиент и самый ценный, ценнее которого может быть лишь сердце ребёнка.
Пауэллы жили у озера, на окраине Сэдвилла. Их новенький деревянный дом был чужд окружающей его природе. Он словно белое пятно на холсте выделялся на фоне леса. Казалось, художнику не хватило красок, и пейзаж оттого смотрелся незавершённым.
Детский смех звучал здесь целыми днями. Тесса и её сестра Мирайн находили для себя удивительным мир, что открывался по ту сторону озера. В тайне от отца, когда он уезжал в город, они брали лодку и плыли навстречу приключениям.
- Смотри, Мирайн, русалки утащат, - смеялась девочка, наблюдая как сестра забавно свесившись за борт лодки шлёпала ладошкой по воде.
- Интересно, почему на озере волны бегают туда-сюда?
- Русалки на дне играют в салки и мутят воду. Смотри, смотри же быстрее, вон там, русалочий хвост!
Сестры расхохотались.
Осенний лес, как полыхающий пожар, багрянил воду озера своим отражением. Множество оттенков красного придавали этому месту какую-то загадочно-праздничную атмосферу.
Девочки упоённо наслаждались им. Шуршащие листья вокруг. Много ли надо для счастья?
Но когда солнце клонилось к закату и туман спускался с холмов, накрывая приозёрный городок плотным одеялом серебристой мокрой дымки, девочкам, увы, приходилось покидать лес.
- Смотри, Тесса, - Мирайн с гордостью показала ловец снов, что сделала из принесённых лент.
- Ух ты, ну красотища!
Девочка повесила его на ветку клёна, под которым они часто играли. Ветер тут же при нялся развевать ленты.
- Эх, сюда бы колокольчики, - раздосадовано заметила Тесса. – Ты не взяла?
Младшая грустно покачала головой.
- Ну ничего, завтра… - она осеклась и замолчала, вспоминала, что завтра Ведьмин праздник.
- Послезавтра, - поправила сестра. – Мы сюда ещё вернёмся! Или если хочешь, возьми и доделай дома.
- Нет. Пусть ведьмы посмотрят.
Туман сегодня спускался быстрее, словно гоня девочек домой. Ветер под вечер стал злее. И казалось, что он говорит: «Прочь! Прочь из леса!» Озерные воды потемнели, а волны сильне врезались в борта лодки. Природа чувствовала ведьменскую сущность и бесновалась вместе с ней.
А дома их ждала мать. Она всё также сидела в кресле, читая книгу. Тесса и Мирайн знали – скоро у них появится братик. Вот только откуда? И почему доктор так часто стал приезжать к ним? И как же всё-таки странно, что мама сменила стройные платья на свободные туники и всё больше спит.
Вечером, когда девочки ложились спать, Мирайн перебирала колокольчики, подбирая подходящие, а Тесса рассматривала атлас, что ей недавно привёз папа. Вдруг она подняла голову, наконец произнеся фразу, что мучила её за ужином:
- Мира, ты ведь не пойдёшь завтра в лес?
- Конечно, нет, - улыбнулась сестра.
Свет погасили. И мама, поцеловав каждую, закрыла дверь в спальню дочерей.
А утром, пока все спали, Мирайн написала в записке: «Прости, Тесса. Всю ночь меня мучали сны о нашем клёне. Мне всё слышалось, как он зовёт. И вдруг он в огне. А потом я вижу ловец, что не доделала вчера. Знаешь, я проснулась ещё до солнца от одной только мысли, что должна доделать его и повязать колокольчики. Я вернусь до завтрака, никто и не заметит. А ты, прошу, не выдавай меня.»
И лодка плыла по тёмному озеру. И одинокая фигура плыла в тумане. И звон колокольчиков был слышен в лесу.
Нашли её тело лишь день спустя. Под клёном, под звон бубенцов.