***
Тяжелый вздох непроизвольно вырывается из груди. Юкхэй сбрасывает сумку с плеча прямо у порога, останавливаясь перед провалом входа в тренировочный зал. Зеркала напротив отражают тусклый свет, что льется из коридора, ореолом освещая темную фигуру в проходе. Темнота рождает такое же темное для него сейчас желание — лечь на пол и банально уснуть.
Он выбрал путь трейни. В ближайшее время его ждет непростое время. Тренировки на износ, жизнь в вечных репетициях, рвение вперед и лишь призрачная надежда на удачу в конце этого пути. Кто-то везунчик, а кому-то приходится чуть ли не зубами вгрызаться в свой шанс пробиться выше. Это было и про него. Усталость игнорировалась, порой даже во вред здоровью, на нее попросту не было времени. Собрать всю волю в кулак, отбросить желания и эмоции и дальше пахать.
Титаническим усилием Юкхэю приходится заставить себя включить свет. Тихий щелчок. Яркие лучи разрезают темноту, и парень болезненно щурится. В глазах песок, словно там собрались все пустыни мира. И даже пару раз потерев пустыня остается всё там же.
А в голове при этом каша, все действия на абсолютном автомате. Переодеться, разогреться и можно приступать к тренировке, оттачивать танцы уже дебютировавших групп.
Любимые наушники находятся где-то на дне сумки под ворохом вещей, обуви, каких-то непонятно откуда взявшихся фантиков и другой мелочевки. Клубок проводов выглядит настолько плачевно, что кажется распутать его не представляется возможным. Уж точно не в этой жизни. Но Юкхэй лишь недовольно хмурится. В одиночестве он уже привык заниматься в наушниках, с головой погружаясь в мелодию. И изменять этой привычке ему не хотелось. Он принимает попытку развязать затейливые узлы, напоминающие морские. Но чем больше он пытается, тем, кажется, становится только хуже. Злосчастные провода напоминали клубок змей, сплётшихся между собой.
— Ааа, да черт возьми! — нервы сдают словно по щелчку пальцев, и он загорается в своей злости также легко, как спичка.
Наушники с яростью запускаются куда-то в сторону, откидываемые с такой силой, что весь они больше пары десятков грамм, обязательно бы что-то разбили. Юкхэй пинает свою сумку, выплескивая всё, что накипело внутри. Ни в чем неповинная вещь повторяет полет в неизвестность вслед за наушниками. Высокий стул, что тихо притулился в углу зала, становится помехой на пути, и с грохотом приземляется на пол, разнося эхом гул по пустому помещению. Парень думает, что это какое-то тотальное невезение, и со злостью топает ногами.
— А вот зал громить не надо. Он ещё может пригодиться, — тихая, вкрадчивая речь пробегается мурашками по коже, собираясь где-то в районе затылка.
— Кто это?.. — в паре метров за спиной стоит ещё один человек, которого парень совершенно не заметил, даже не смотря на зеркальные стены.
— Привет, — улыбка на губах неожиданного гостя мягкая и немного неловкая, будто извиняющаяся за то, что её хозяин воочию застал этот приступ гнева. — Кажется, с тобой мы ещё не знакомы. Ты новенький в агентстве?
— Да.
— Как тебя зовут?
— Вон Юкхэй. А… я вас знаю… Для меня большая честь познакомиться с вами! — парень делает глубокий поклон в девяносто градусов и замирает. Над головой переливается тихий смех, словно журчание ручейка в лесу.
— Поменьше официальности, — большая, теплая рука треплет юного мальчишку по волосам. — Чжан Исин. Рад знакомству.
Юкхэй поднимается и растерянно кивает. Он стал трейни не так давно и ни с кем из артистов лично знаком ещё не был. Поэтому сейчас сердце стучало быстро и взволнованно, готовое пробить ребра и выпрыгнуть прямо в руки.
— Ну и чего ты тут буянил?
— Да так, мелочи… — порыв гнева родившийся словно из ниоткуда, исчез также быстро под натиском волнения. И сейчас трейни чувствует себя до безумия глупо и неловко. Рассказать правду было слишком неудобно.
Исин проходит в зал и опускает сумку с вещами в углу, действуя аккуратно, в противовес импульсивности трейни. Он скрупулезно принимается за уборку, расчищая место для тренировки: ставит на место стул, сумка Юкхэя отправляется в тот же угол, что и вещи Исина, освобождая обзор зеркала, и последним пунктом становятся наушники, которые, словно издеваясь лежат в самом центре зала. Он пару секунд их рассматривает, прежде чем начать их распутывать.
Юкхэй вспоминает, как летними каникулами гостил в детстве у бабушки в деревне. Она любила вязать и делала это практически в любое свободное время. Лёгкий перезвон металлических спиц, из-под которых выходили невероятные кружева, платки и свитера, завораживал. Маленький мальчик мог часами сидеть и смотреть, как движутся руки его любимой ба. Сейчас руки Исина двигались почти также. И ему, как и в детстве, не хотелось отрывать глаза от этого зрелища, наблюдая за тем, как старший вытягивает то один, то другой проводок и распутывает петельки.
— Держи, — Исин протягивает свернутые аккуратным колечком наушники.
— Спасибо.
Ладони старшего сухие и горячие, и белый пластик в руках хранит это тепло, грея ледяные ладони трейни.
— Что будем танцевать?
— В смысле?
— Ты ведь собирался репетировать. Я готов позаниматься с тобой. Или откажешься от помощи своего гэгэ?
— Нет… Для меня это будет большая честь!
— Да-да. Только придётся подождать, пока я разогреюсь.
Всё, что может Юкхэй сейчас — кивнуть, пока руку греют наушники.
***
Всякий раз, когда они занимаются вдвоём, трейни не может оторвать глаз от текучей гибкости Исина, которая удивительным образом сочетается с резкими движениями, за мгновение разрезающими воздух.
— Ты смотри на себя, а не на меня. Следи за своими движениями, — характер Исина под стать его танцам: резкий в отношении тренировок, но одновременно мягкий во всем остальном. — Держи спину ровно, не заваливайся вперёд, — он подходит ближе, тихо, словно кошка, руки касаются лопаток и медленно скользят вверх к плечам. — Расслабься. Из-за того, что плечи напряжены, движения и получаются скованными.
Юкхэй послушно, как и всегда, кивает. Он старается следовать всем указаниям, которых постоянно кажется слишком много. Исин похож на бога, который снизошел до обычного трейни и пытается передать весь свой опыт неопытному ребёнку, который просто не в силах удержать столько знаний в своей многострадальной голове.
Биты гулко проходят сквозь тело, оседая тяжёлым ритмом где-то в животе. А может это было что-то другое. Возможно это его великолепный учитель будил внутри него непонятную бурю чувств.
— Кажется, с тебя сегодня хватит.
— Почему? Я готов продолжать!
— Ты делаешь ошибки даже в элементарнейших движениях. Если мы стопоримся на этом, то учить и отрабатывать что-то дальше просто не имеет смысла.
— Мне ещё как минимум час заниматься. Я ещё не наработал необходимое количество часов за неделю.
— Я понимаю. Я был таким же. Да и в принципе остаюсь. Но лучше послушай совета старшего, иди домой и хорошенько отдохни. Просто отоспись.
Юкхэй поджимает недовольно губы. Рядом с Исином у него всегда открывается второе дыхание. Он с восхищением смотрит на него и пытается хоть немного приблизится к тому же великолепию. Но приходится согласится.
Он благодарит своего учителя на сегодня и, подхватив сумку, плетется домой. На нем мокрая футболка, но душ откладывается до дома, потому что иначе он может заснуть где-нибудь на полу от усталости, которая неожиданно накатывает, стоит только остаться один на один с собой.
На улице лето, и тёплый вечерний ветерок треплет влажные волосы. Вздох вырывается сам по себе. Стоит остаться один на один с собой, как усталость наваливается тяжёлым камнем на плечи. Но он уверен, что всё это не зря. Он не понимает, почему артист, добившийся уже столь многого, тратит на него своё время. Но теперь он просто не имеет права его подвести и облажаться. Он должен теперь дебютировать не только ради себя, но ещё и ради Исина. Так он хоть немного сможет отблагодарить его за то, сколько сил он в него по своей воле вложил.
***
— Значит, Лукас, да?
— Да.
— Тебе пойдёт. Но я всё равно буду звать тебя Юкхэем.
— Хорошо, — парень довольно улыбается, когда рука уже знакомо зарывается в волосы и треплет их.
Прошло так много времени с их знакомства. Череда тяжёлых тренировок и подготовки к дебюту разбавлялась неожиданными встречами с Исином. Они никогда не договаривались, но старший всегда его находил, когда было нужно, словно знал, где можно искать. Они вместе танцевали, пели, читали рэп. Исин даже один раз пригласил в свою маленькую самодельную студию, показывая наработки песен. Юкхэй каждый раз был заворожен талантом этого человека, смотря на него практически с открытым ртом.
Вот и сейчас они сидели на скамейке одной из набережных, кутаясь в куртки и шарфы от холодного ветра. Каждый из них ощущал ветер грядущих перемен. Скоро Лукаса ждет дебют. И сейчас они ловили момент, когда ещё могли вот так спокойно посидеть вдвоём, ни о чем не заботясь.
— У тебя наушники есть?
— Есть, — немного удивлённо подтверждает парень и лезет в карман, доставая соток спутанных проводов.
— Боже, ты безнадежен! — Исин цыкает, качает головой, но смеётся. Ведь каждый раз одно и то же — запутанный моток и попытки Исина справиться с ним. — Тебе стоит завести беспроводные.
Юкхэй пожимает плечами и просто смотрит на пальцы своего гэгэ. С первой встречи он оказался заворожен ловкими пальцами. С тех пор он всякий раз зависал взглядом на руках Исина при любой подходящей и не очень возможности. Наверно, именно поэтому он никогда и не пытался их хоть мало-мальски сложить аккуратно.
— Я написал новую песню. Хочу показать тебе первому.
***
Юкхэй скучал. Никому не говорил об этом и даже себе признавался с опаской. Но он скучал по Исину, по их совместным тренировкам, разговорам обо всем и ни о чём. По прослушиванию песен, в том числе написанных самим Исином, через те самые злополучные запутанные наушники, сидя плечом к плечу.
Даже имея номер своего тренера, учителя и просто человека, который был ему небезразличен, Юкхэй не решался написать. О том, чтобы позвонить и речи не шло. Смелость и храбрость на пару сбегали куда-то в дальние края, и он чувствовал себя трусливым львом, которому нужно идти к волшебнику Гудвину за храбростью. Но вот что делать с тем, что его личного Гудвина храбрость боялась, он не знал.
И он смотрел клипы, заслушивал песни до дыр, а свободными вечерами репетировал танцы с тех самых невероятных выступлений своего гэгэ. И со всем своим немалым опытом, он всё равно был также далек от Исина, как и во времена своего стажерства.
И ему оставалось лишь вздыхать, смотря на заветный номер. Так глупо.
Хотя у Исина была куча талантов. Одним из них была способность появляться тогда, когда его меньше всего ждали, но он был больше всего нужен.
'Привет! Слышал, у твоего юнита сегодня удачно прошел фанмит в Пекине.'
Пальцы предательски дрожали, промахиваясь мимо клавиш. Прошло столько времени с тех пор, как они последний раз общались. И даже простое сообщение отзывалось в груди предательски громким тудум.
'Привет. Да, повеселились с фанатами.'
'Как насчет утки по-пекински, познакомиться с моими котами и посмотреть новую студию, если не занят? '
'Разве я могу отказать своему гэгэ? '
'Вообще можешь, но мне бы не хотелось.'
'Поэтому я не откажусь. Куда мне ехать? '
Телефону стоит пиликнуть входящим сообщением, и Юкхэй срывается с места. Он игнорирует удивленные взгляды и вопросы одногруппников. Да и какое ему дело до каких-то вопросов, когда его ждут.
Исин встречает его у дверей вместе со своей компанией котов, которые любопытно обнюхивают гостя, стоит ему только переступить порог. Юкхэй гладит каждого питомца, но не отрывает взгляда от хозяина.
— А ты вырос. Кажется, даже выше меня стал.
— А ты, похоже, наоборот похудел.
Шаг за шагом, ещё ближе, расстояние всё меньше. Дыхание перехватывает от восторга просто видеть. Но внутри всё требует — ближе, чувственнее, сильнее. Ощущения горят на кончиках пальцев и сопротивляться нет возможности. Хочется наконец прикоснуться, проверить, что это не сон, вспомнить те самые мимолетные касания, в которых кожа была такой приятной на ощупь.
Губы Исина оказываются именно такими, какими он их всегда невольно представлял — немного сухими, но одновременно с этим мягкими и горячими.
— А я думал, не решишься, — тихий шепот, касаясь кожи губ, доводит до мурашек.
— Гэгэ, я тебя очень уважаю, но… заткнись! — второй поцелуй уверенный и жаркий. Пальцы заплетаются в волосах, свободная рука тянет ближе к себе за шею, а чужие руки притягивают за талию. Головокружительно и почти идеально.
Руки Исина порхают вдоль спины парня, касаясь чувствительной кожи под футболкой столь же невесомо, как и крылья бабочки. Хотелось присвоить его себе и отдать столько же. Юный мальчишка, что так давно украл его покой. И только сила воли, что сдерживала от глупостей, продержала их так далеко друг от друга столько времени. Но к черту силу воли! К черту совесть! Всех к черту! Только они вдвоём.
— Мрр…
— Мяу!
И три кота.
— Блин, парни, вот вы вообще сейчас не вовремя!
Юкхэй тихо хихикает, посматривая то на Исина, то на двух котов, что беззастенчиво обтираются о ноги людей. Третий вальяжно развалился на кедах парня, и, кажется, чувствовал себя вполне прекрасно, довольный этим самым фактом.
— Разрушили всю атмосферу, засранцы, — Исин выглядит крайне недовольным поведением своих питомцев, но Юкхэю он напоминает ещё одного, четвёртого, старшего кота в доме. — Еду пока не привезли, ты оказался весьма быстрым, поэтому предлагаю пока пойти в студию.
Исин манит за собой и скрывается за одной из соседних дверей.
— У меня для тебя, кстати, подарок, — Исин протягивает небольшую коробочку в руки Юкхэя. — Это беспроводные наушники.
— Спасибо, Исин-гэ, но не стоило.
— Я знаю, что ты и сам теперь много чего можешь себе позволить. Но мне просто хотелось сделать тебе подарок. Чтобы вспоминал обо мне чаще.
— Я и так вспоминаю, — Юкхэй достаёт из кармана те самые наушники, что и несколько лет назад. Проводочки кое-где успели уже как всегда запутаться. — Эти спутанные провода связали нас с тобой. И благодаря именно им я по сути стою сейчас здесь. Так что я помню, всегда помню. И как я могу променять их на что-то без проводов. А что же мне тогда будет напоминать о твоих ловких пальцах, гэ, которые так легко их каждый раз распутывали? Или как мы сидели на набережной под большим дубом и слушали наброски для твоих будущих песен. Эти наушники хранят слишком много воспоминаний для меня.
Исин прикусывает губу, но улыбку не скрыть.
— Иди ко мне.
Песни подождут. Весь мир подождёт. У них есть возможность побыть вдвоём спустя столько времени. Они сделали шаг вперёд, но это лишь начало их долгой истории. Запутанной, как те самые наушники. Не идеальной, со своими проблемами и ссорами. Но разве от этого она будет менее прекрасной?