— Куроо, это что? — это первое, что произносит Кей, когда останавливается посередине коридора их квартиры.
Куроо, стоящий напротив, немного нервно сжимает коробку явно из-под техники и отводит взгляд в сторону. Ему очевидно неловко, и, честно сказать, Цукишима даже не чувствует из-за этого вины, потому что подобные ситуации происходили у них каждую чертову неделю.
На самом деле, спустя год после того, как Тецуро закончил учёбу в университете, Кей по-настоящему проклял сам тот момент, когда начал с ним встречаться. Потому что Куроо Тецуро, работающий в отделе волейбола Японской ассоциации спорта, по какой-то неведомой причине решил, что Кей нуждается вот в таком вот отношении.
— Это… подарок. Тебе, — Куроо смотрит на него какое-то мгновение, а потом вновь отводит взгляд, смущенный тем, что Цукишима прожигает его с такой укоризной во взгляде. — Ты говорил, что твой ноутбук старый и начал барахлить, так что я…
— Подарок. Без повода и грядущего праздника, потому что я абсолютно уверен, что на праздники у тебя уже распланировано, что дарить, и ты от этих планов отходить точно не будешь, чтобы заменить их… — внимательно окинув взглядом коробку в чужих руках, Цукишима со вздохом устало хмурится, — …ноутбуком.
На самом деле, Кею все еще немного стыдно вот так отчитывать Куроо, но проблема в том, что его парень отчего-то считал, что, начав работать, он обязан покупать все, что хотя бы на каплю нужно Цукишиме. И подобного рода поведение его больше раздражает, на самом деле, чем смущает — он вполне взрослый и самостоятельный мальчик, чтобы позаботиться о себе и своих потребностях подобного рода, даже если они уже больше года живут вместе и прочее.
Помассировав переносицу под очками, Кей вновь смотрит на явно смущенного очередной за этот месяц лекцией Тецуро и тихо выдыхает. На Куроо в целом сложно злиться, на самом деле, учитывая то, что он руководствуется по-настоящему искренними порывами, но и раздражение от ситуации никуда не девается.
Чтобы успокоиться, Цукишима принимается снимать с себя весеннее пальто и шарф, который носит только потому, что Тецуро тот еще упертый баран на этот счет («Цукки, ты спортсмен, тебе нельзя болеть, иначе ты пропустишь так тренировки! Носи шарф! И шапку зимой!»), а потом и разувается, прежде чем ступает на теплый деревянный пол.
— Мы уже много раз говорили на этот счет, Тецу. Я не содержанка и не нуждаюсь в таких дорогих подарках без аргументированной и важной причины. Я вполне мог подождать еще пару месяцев со своим ноутбуком и купить новый сам.
— Я знаю, Кей, я знаю, — Куроо тихо выдыхает, когда ставит коробку на пол и подходит к Цукишиме ближе, утыкаясь лбом в его плечо, обнимая за талию. — Я постараюсь больше так не делать, потому что тебе не нравится, но я никак не могу избавиться от мысли, что делаю недостаточно для тебя, а потому и пытаюсь выразить свое внимание как-то… полноценнее.
Их разговор всегда повторяется, всегда проходит по одной и той же колее, но Кей никак не может подавить в себе каждый раз это чувство острой нежности, эту заполняющую каждую клеточку любовь, это пузырящееся в груди счастье от того, что они вместе.
— Боги, я люблю тебя. И того, что мы вместе, что уже достаточно с головой, перестань уже забивать свою голову с дурной прической всякими глупостями, — закатывая глаза к потолку, Цукишима раздраженно цыкает и тихо вздыхает.
— Цукки! У меня нормальная прическа!..
Вот так они и свернули в очередной раз этот разговор, хотя он отчего-то уверен, что их соглашение будет действовать недолго, на самом деле. То ли интуиция со времен старшей школы стала сильнее, то ли просто предчувствие работало рядом с Куроо постоянно и безотказно, но что было, то было. И Цукишима обычно этим ощущениям верил, потому как те редко ошибались в плане одного бывшего капитана кошачьих.
…На следующей неделе Куроо утащил его по магазинам из-за порвавшегося пальто, накупив еще и сверх дорогого предмета гардероба достаточно одежды.