Прага

Зима в Праге всегда прекрасна. Здесь нет того холода, как в Японии в это время или северных странах, снега тоже мало из-за климата, но воздух все равно прохладный, заставляющий кутаться в пальто и шарфы, хотя нет нужды надевать перчатки или шапку, например.

Цукишима тихо дышит горячим воздухом на собственные слегка покрасневшие пальцы и внимательным взглядом окидывает Староместскую площадь*, освещаемую фонарями, потому как ночь медленно опускается на улицы и улочки чужой столицы, создавая ощущение загадочности и какой-то таинственной местной магии.

Он оглядывается на стоящего рядом Куроо, с которым и приехал сюда, и тихо выдыхает, потому что сердце подскакивает к горлу, его от волнения будто бы сжимает невидимой рукой, и Кей тихо выдыхает, зажмурившись.

Боги, почему иногда набраться сил на какие-то важные решения так сложно?..

— Кей? Все хорошо? — Тецуро переводит на него взгляд с памятника Яну Гусу** и голову склоняет к плечу, когда смотрит на него, внешне спокойный, но Цукишима точно знает — научился за столько лет читать по глазам и мимике, — что тот улыбается и наслаждается этим вечером где-то внутри.

Может, даже не из-за событий, а в целом из-за того, что всю поездку Цукишима планировал сам и почти что в строжайшей тайне. Только упросил Тецуро взять отпуск на определенные числа декабря и января — Рождество они отмечали с семьями и друзьями, а двадцать седьмого уже садились на самолет, отправляясь сюда. Тецуро только в аэропорту узнал, куда они летят, вот насколько он доверился ему. И это было до чертиков приятно, на самом деле.

И сейчас, в ночь с тридцать первого декабря на первое января, они стоят на главной площади старой части Праги, ожидая биения часов на башне старой ратуши, означающего начало нового года с нуля. Начало чего-то нового с нуля.

— Все отлично, не переживай, — усмехаясь, Кей качает головой и смотрит на него с едва заметной улыбкой, рассматривая Куроо со стороны.

Он часто так делает, смотрит на него, постоянно пытается максимально запомнить черты лица, какие-то изменения в мимике и реакциях, в глазах. Тецуро красивый до чертиков, он всегда привлекает внимание, он харизматичный и дружелюбный, и Цукишима, честно сказать, в постоянном восхищении своим парнем.

Сжимая кулак в кармане пальто, Кей взволнованно смотрит на те самые часы и в пальцах держит красную бархатную коробочку. Он сделает это, и сделает сегодня, иначе не решится уже никогда — слишком многое он сделал, чтобы сегодня задать тот самый вопрос, очень важный для них обоих.

— Цукки, — с первым же боем часов Куроо зовет его, и Кей оборачивается, конечно он оборачивается, он же не может не обернуться, все же слишком сильно Цукишима любит его.

Оборачивается, чтобы увидеть Тецуро, стоящего перед ним на одном колене, держащего в ладонях синюю коробочку с кольцом внутри. Кей даже не дает ему ничего сказать, вскидывает молчаливо ладонь, хотя у него плечи подрагивают от смеха, и Куроо замирает с приоткрытым ртом, наблюдая, как Кей сам достает коробочку. Красную, бархатную. С кольцом внутри.

Не удивительно, что чужой смех он поддерживает, вскакивая с земли и крепко обнимая Цукишиму, даже слегка приподнимая его над землей и кружа с тихим, но бесконечным «да». Потому что он согласен, и Кей, мягко целующий его под отзвуки биения часов, тоже согласен.

В горе и в радости.