Новогодний рождественский бал. Время праздника и чудес. Время, когда всё вокруг буквально пропитано неким волшебством и предвкушением. Снег красивым ковром украшает сад за огромными окнами бального зала, где раздается рождественская музыка. Казалось бы, идеальные вечер.

Но не для Тао.

Будь его воля, он бы ни за что тут не появился. Но воле отца перечить нельзя. Сегодня состоится его встреча с будущим мужем. Каким-то влиятельным богатеем, который практически вдвое старше самого Тао. Поэтому он предпочитал прятаться на открытых балконах, засыпаемых белой крупой, имея все шансы затем заболеть. Но главное, что сейчас у него был шанс побыть один на один с собой. Без отца и без навязанного жениха.

— А мне казалось, что омегам нравятся такие мероприятия.

Балкон неожиданно перестает быть укрытием для одного-единственного Тао. Теперь рядом с ним останавливается мужчина, доставая из кармана парадного форменного кителя сигарету.

— Не против, если я закурю?

— Пожалуйста.

Хочется уйти, но некуда. Выйдя сейчас, он обязательно наткнется на отца, что стоит совсем неподалеку. Поэтому он просто стоит, продолжая разглядывать сад.

— Неужели, вам настолько неинтересен бал?

— Напротив. Но есть кое-что, что портит мне настроение гораздо больше, чем дарит радость.

— Поделитесь? — незнакомец выдыхает дым в сторону от Тао и смотрит внимательным взглядом темных глаз.

— Я вас не знаю.

— Разве это так важно?

Тао теряется от уверенности и некого напора в чужом голосе. Пальцы незаметно сжимают края камзола.

— Не знаю...

— Рассудите сами. На этот бал так просто не попасть. Так что и бояться вам некого и нечего.

— Зато здесь всё высшее общество и каждое слово на вес золота. Скажи что не так и это может иметь не самые радужные последствия.

— Тут вы правы, — незнакомец опирается на перила балкона, устремляя свой взгляд вдаль. — Хорошо, что вы это понимаете.

Тишина, возникшая между ними такая же хрустальная, как тоненькие сосульки, что красиво свисали с маленьких покатых крыш беседок в саду. Неосторожное слово или действие — разобьешь.

— Как вы думаете, брак по расчету — это нормально? — Тао тяжело вздыхает. Хочется хоть кому-то выговориться, потому что дома тема под запретом. Дома у него нет своего мнения.

— Если рассматривать высшее общество, то да. Если рассматривать брак по расчету со стороны семейных ценностей и психологии, то определенно это насилие.

— Тогда почему их до сих пор не запретили? — возмущение так и льется из души юного омеги.

— Потому что запреты должны идти сверху. А наверху именно высшее общество, которое такое не примет. Потому что договорные браки — это бизнес, это политические игры. И для высшего общества это важнее, чем психологическое благополучие. И собственное, и своих детей.

Тао всхлипывает и оседает на ледяной пол балкона, цепляясь за перекладины перил. Внутри ворочается противное ощущение отвращения к самому себе. Он не желает вступать в этот брак. Горло душат слезы.

— Вставайте, вы можете заболеть, — китель с чужого плеча укрывает Тао. Альфа помогает ему встать. — Вы совсем замерзли. Пойдемте внутрь.

— Не хочу, — омега отрицательно мотает головой. — Меня должны знакомить с этим... этим... Не хочу!

Тао прикрывает лицо ладошками, потому что знает, что его нос некрасиво краснеет, когда он плачет.

— Доверьтесь мне. Я спрячу вас там, где никто не найдет.

Омега шмыгает носом, но кивает. Он согласен сейчас на всё, лишь бы оказаться просто как можно дальше от этого места.

Альфа за руку выводит незаметно Тао из зала. Они идут по коридорам куда-то вглубь дворца, то спускаются, то поднимаются и ныряют в потайные ходы. Зимний сад вырастает перед ними совершенно неожиданно.

— Ого... — удивленно выдыхает Тао, любуясь диковинными цветущими растениями.

— Нравится?

— Да, здесь красиво.

— Тогда оставайтесь здесь. Тут вас точно никто не найдет.

— Почему вы мне помогаете?

— Мне просто захотелось. Разве нельзя?

Щеки Тао наливаются румянцем.

— Нет. Спасибо вам, — омега знает, что слов недостаточно, но что ещё он может — не знает.

— Пожалуйста. Отдыхай, а я вернусь пока в зал.

— Стойте! — омега делает несколько шагов вслед за удаляющимся мужчиной. — Как вас зовут?

— До Кёнсу.

— Что?.. — румянец мигом сходит с лица, заменяясь предательской бледностью. — Но... Но вы...

— Я не хочу, чтобы это был брак только по договоренности. Поэтому я постараюсь вам понравится, Тао, — Кёнсу примирительно улыбается. — Я приду за вами под конец вечера, чтобы вернуть в зал. А пока вы действительно можете здесь отдохнуть. Кстати, в глубине оранжереи есть елка не хуже, чем в бальном зале. С Рождеством, господин Цзытао.

Тао хватает ртом воздух. Слишком неожиданно. Слишком странно. Слишком для него. Но... разве плохо ли?..