***

Ночь медленно захватывала в плен умытый дождями Лондон, приближаясь густой тьмой к его окраинам. Сквозь высокие окна двухэтажного особняка, словно в протест окружающей действительности, лился теплый свет искусственных ламп. 

В глубине дома за одной из множества одинаковых дверей скрывался сам хозяин – высокий импозантный мужчина, при любых обстоятельствах существующий в рамках идеального образа скромного правительственного служащего. Кабинетная работа подошла к концу несколько часов назад, но лишь отсутствие пиджака, зажатая между длинных пальцев сигарета и расслабленная поза служили доказательствами отдыха. Серо-зеленые глаза неотрывно смотрели на экран, где вели диалог персонажи любимого им фильма, с улыбающихся губ тихим шепотом срывались наизусть выученные реплики. Казалось, приятное уединение не способно разрушить ничто.

Неожиданно запись прервалась, и единственный зритель поднялся из удобного кожаного кресла, чтобы через мгновение опуститься в него вновь. Теперь кинопроектор демонстрировал моменты из счастливого прошлого семьи Холмс. 

В Великобритании и за ее пределами оставались люди, способные устроить для Майкрофта Холмса подобный сюрприз. Настоящее беспокойство на грани страха завладело мужчиной только, когда воспроизведение прекратилось окончательно, а дверь оказалась заперта. Впрочем, вскоре она охотно поддалась властному повороту ручки и распахнулась. Ощущение, будто незваный гость приглашал хозяина проследовать по коридору, усилилось, стоило одному лишь слову эхом разнестись по особняку воплощением былого кошмара.

Мистер «Британское Правительство» не привык растрачивать свое время на нелепые игры, о чем и поспешил уведомить незримую обладательницу чарующего голоса. 

- Восточный ветер заберет тебя, Майкрофт, - раздалось в ответ.

Происходящее не могло быть реальностью, но даже во сне он предпочел не расставаться с практичным аксессуаром. Единственного резкого движения оказалось достаточно, чтобы трансформировать зонт в шпагу. С оружием его шансы против неизвестности возросли.

Каждый осторожный шаг совпадал с ударом часов. Сознание словно со стороны фиксировало перемены привычной обстановки – алые, будто кровавые, ручейки катились по нарисованным лицам настенных портретов, свет гас под аккомпанемент бьющегося стекла. 

Майкрофт, разумеется, ожидал нападения, но не от грузного мужчины в клоунском костюме, право слово. Меч из объятий стоящих неподалеку рыцарских доспехов перекочевал в руку противника. На несколько мгновений они замерли в удобных для выпада позициях, словно оценивая друг друга. Было бы глупо не воспользоваться явным преимуществом, поэтому Холмс без сожалений превратил холодное оружие в огнестрельное и нажал на курок. Выстрела не последовало.

Времени для продумывания дальнейших маневров катастрофически не хватало. Неожиданно клоун рухнул на пол, как подкошенный, и, видимо, потерял сознание. Серая тень за спиной упавшего незваного гостя выпрямилась во весь свой немаленький рост и, судя по интонациям глубокого голоса, улыбнулась:

- Скучал по мне?

Их разделяло ровно пять шагов, два из которых уверенно сделал Майкрофт. Ладони, сокрытые тонкими кожаными перчатками, опустились на его плечи и скользнули к шее едва ощутимым движением. Он покорно замер, ожидая, пока ослабнет замысловатый узел галстука, и элемент одежды алой лентой замрет на сгибе чужого локтя. Спустя пару секунд мужчина наблюдал за скупыми профессиональными движениями, что привели к заточению поверженного и связанного нападавшего в отдельной комнате. Дверь закрылась бесшумно, щелкнул замок, а Холмс так и стоял, сжимая в руке бесполезную рукоять многофункционального зонта.

- У тебя шок, что ли? 

Тонкий росчерк шрама между густыми темными, словно нарисованными кистью, бровями стал заметнее, когда над переносицей пролегла морщинка. Рука взметнулась к лицу, отбрасывая со лба широкую седую прядь, единственную среди каскада волос цвета горького шоколада. Майкрофт этот сорт не любил всей душой, но более подходящего сравнения в памяти не находилось, стоило ощутить на себе пристальный взгляд болотисто-зеленых глаз из-под сени пушистых ресниц. Резко очерченные губы сложились в ободряющую улыбку, лучше любых слов подтверждая, что молчать и дальше не стоит.

- Вероятно, Шед, вполне вероятно. Здесь была девочка…

Собеседник поморщился так, будто глотнул кофе с добавлением алкоголя низкого качества, и машинально коснулся верхней пуговицы на светло-серой рубашке. Отсутствующий сейчас галстук, разумеется, был белым и наверняка идеально подошел к наряду той особы, которая попалась на его пути первой. Брюки и пиджак в тонкую полоску отличал более темный оттенок серого – невольная ассоциация с могильными плитами только отягощалась явным наличием оружия в обоих карманах. Этот человек превратил убийство в профессиональное искусство, и скромному правительственному служащему оставалось лишь надеяться, что до преступления в стенах дома он не опустится. 

- Женщина, Майт. Связанная живая женщина. Еще двое внизу. Идем.

Майкрофт кивнул, но двинулся следом только, когда его самопровозглашенный телохранитель достиг лестницы. Это было странное, почти забытое, ощущение защищенности. Настоящей, а не купленной за деньги. Вращаясь в своем продуманном детализированном мире, он вспоминал, что был обычным человеком, лишь встречая на орбите тех, для кого его статус и положение на политическом шахматном поле не имели значения. К счастью, таких людей можно было пересчитать по пальцам одной руки: родители, Шерлок и тот, кто сейчас держал под прицелом беретты Джона Ватсона. Младший брат (предсказуемо) стоял за плечом своего блогера, готовый в любую секунду стать его живым щитом. А ведь Майкрофт предупреждал о неравнодушии. Судя по всему, слишком поздно.

- Вы не выстрелите, - произнес Шерлок с уверенностью, которой не испытывал.

- Только потому, что и вы пришли сюда не убивать. Но спешу разочаровать: Майкрофт ничего не знает о том, что вас интересует, - и расплылся в шальной улыбке, - мой капитан.

Майкрофт поморщился. В присутствии постороннего титулы из детства упоминать не стоило. Доктор Ватсон уже принял обращение на свой счет и даже шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть возможного знакомого. В том, как рука брата сжала локоть Джона, было гораздо больше эмоций, чем Шерлок предпочитал демонстрировать обычно.

- Речь обо мне, - шепнул он, скорее рассуждая вслух. - Но вы не Виктор Тревор.

- Боже упаси, бедный мальчик теперь воды боится как огня, а я предпочитаю ничего не бояться. 

В размышлениях о том, допустимо ли оставить гостей наедине ради чашечки горячего чая с высококалорийным пирожным, нерадушный хозяин печально улыбнулся. Судя по всему, соперники в словесной баталии не собирались менять местоположение. Выманить на кухню доктора Ватсона при таких условиях тоже не представлялось возможным.

- Безусловно, оружие для вас – продолжение руки, а чья-то смерть – рядовое событие. Пусть не страх, но беспокойство вы испытывать способны. За Майкрофта, в первую очередь. 

- И в самом деле, я беспокоюсь о нем. Неустанно.

Намеренно Шед использовал такую формулировку или нет - это возымело эффект. Джон Ватсон засмеялся. Открыто и заразительно. И ненадолго стал похож на себя прежнего - того самого, что с восхищением шептал "фантастика" и улыбался прямо на местах преступлений.

- Это семейное, верно? - проговорил Джон, и улыбка его, покинув губы, отразилась в глазах.

Шед опустил оружие и поклонился Шерлоку точно так, как проделывал в детстве. И пусть шляпа с пером сейчас не покрывала его дурную голову, полного сходства с воспоминанием и не потребовалось.

- Шерринфорд, - выдохнул Шерлок и, в очередной раз уступая собственной эмоциональности, кинулся к вновь обретённому брату в объятия.

- Значит... трое?

- Теперь трое, - согласился Майкрофт, отступая от чувств к материям более приземлённым. - Чай?  

- Не откажусь.


Они были так счастливы.

Вчетвером.

А потом Эвр не стало.