— Чувствуешь? Это как?
Скара склонил голову на бок, пристально смотря на юношу перед собой.
— Я схожу с ума, просто схожу с ума…
Парень выглядит нездорово, хоть в его глазах уже нет такого безумия, проблеска здравого смысла так же нет. Он держится обеими руками за голову, сдавливая со всей силы, что все еще хранит это тело.
— Я думаю, тебе надо в больницу, — брюнет все же решается войти в чужое личное пространство и прикасается ко лбу. Сенсоры моментально улавливают аномальную температуру, — Ты весь горишь.
— Я не сплю уже вторые сутки, так что это нормально.
Скара хмурит брови:
— Разве? Тогда… в чем проблема просто поспать? Прямо сейчас.
Хэйдзо смеется, заливисто и громко, но нотки истерики все же улавливаются тонким слухом.
— Я не смогу так. Жить от койки до койки… у меня работа такая, что я периодически не могу спать ночами.
— Так все люди живут с необходимостью во сне. А работа не должна наперекор здоровью идти.
— Логично. Только больно подозрительно. Так нельзя…
— У тебя нет никого, кто бы позаботился о тебе?
Скарамучче жалко его, в глазах парнишки такая безнадега и одиночество, что появляется иррациональное желание обнять, сказать, что все будет хорошо.
— Есть сестра и ее кучка обалдуев, да напарник на работе, возможно, один Алхимик, — Сиканоин натягивает улыбку, становится ясно — эти люди дороги ему, — Но к ним я ни ногой.
— Алхимик? Они еще существуют?
Фиолетовые глаза загорелись интересом, словно котенку, ему интересно познать этот сложный мир.
— Конечно! — Хэйдзо мгновенно входит в роль, — В своих лабораториях они творят настоящую магию!
***
С тех пор как Тарталья напомнил о былом эксперименте, тот не выходит у мужчины из головы. Этот мальчишка занятен, а значит, эксперимент можно продолжить.
Дотторе собрал бумаги со стола и направился по подземному коридору вглубь, в дальнюю комнату, куда никогда не проникает свет.
— Сандроне, помнишь «Проект сверхчеловек»?
Девушка медленно поворачивается на своей коляске и упирается взглядом на доктора.
— Ну. — утвердительно отвечает она спустя какое-то время. Ее глаза сузились, подчеркиваемы светом настольной лампы.
— Как насчет продолжить начатое?
— Хм, где ты собрался искать столь же умных детей? Детские тела не выдерживают нагрузки, это пустая трата людских жизней.
— Зачем искать новых? Единственный выживший ребенок вырос и до сих пор жив. Ему сейчас двадцать четыре, и он полиции подает большие надежды.
— Он жив, потому что мы искусственно снизили мощность, не более. Я не считаю целесообразным возобновлять какие-либо работы. Эксперимент не оправдал ожидания.
Она отвернулась, полностью погружаясь в свою работу, которой занималась до прихода постороннего.
Дотторе усмехнулся:
— Но как ученой тебе же интересно, чем в итоге все закончится. Если сейчас парень выдержит, то это же скольким людям ты сможешь помочь.
Сандроне остановилась: а ведь правда, был бы эксперимент успешным — миллионы, нет, миллиарды людей, начиная с этого времени и в дальнейшей истории, смогут жить нормальной жизнью.
— Вся ответственность…
— Лежит на мне, — перебивает девушку доктор, — Подумай пока, что можно такого сделать.
***
Альберих продвигается в глубь города, петляет и обходит камеры. Будет еще время покрасоваться перед ними.
Та, с кем он должен встретиться, точно будет наблюдать за ним. И он объявится.
Вот они: камера за углом, которую он «не заметил», «сломанная» в переулке и та, что он прошел несколько метров назад. Какие-то из них принадлежат государству, какие-то нет. Но ко всем есть доступ у одного человека.
— Так-так-так, что такого случилось, что следователь изъявил желание встретиться с какой-то там журналисткой?
Кэйа чувствует, как ее пальцы ходят по его плечам, гуляют по швам рубашки, заходят за воротник, касаясь шеи.
— Ты сама предлагала сотрудничать.
— Но ты отказался. С чего мне сейчас не отказаться?
— Хах, ты не откажешься от этого предложения.
Альберих разворачивается, окидывая взглядом женщину, и улыбается своей абсолютно блядской улыбкой. И получает точно такую же улыбку в ответ.
— Кто? — вопрос задан скорее из вежливости, она уже знает, о ком идет речь, об этом говорят ее глаза.
— Фатуи. Ты же сможешь отрыть все по одному приюту?
— Конечно я смогу все. Не недооценивай средства массовой информации. Я — четвертая ветвь власти в стране.
— Прекрати, Елан, я это прекрасно понимаю, потому и пришел к тебе. По рукам?
— Так точно, Кэйа Альберих.