Контроль

Сережа дернулся всем телом, распахнул глаза и зажал рот ладонью, чтобы не закричать.

В полумраке комнаты угадывались очертания спящих ребят, но осознание, где он находится, не помогало. Омерзительная паника чем-то липким растеклась по горлу, обволокла грудную клетку и парализовала легкие.

Слишком ярко, слишком живо.

Сережа готов был поклясться, что в комнате пахнет горелыми волосами и кожей. Совсем как во сне. Отвратительный запах, от которого кружилась голова и тянуло блевать.

Он с остервенением выпутался из сбившегося в ногах одеяла, подхватил тапки и бросился к двери. Его мутило, сердце стучало, как бешеное, коридор перед глазами расплывался. А в ушах все еще стоял Колькин крик, дикий вопль — будто Сережин сон перетек в реальность. 

Сережа толкнул дверь туалета, рукой вцепился в раковину, чтобы не упасть, второй повернул кран и зачерпнул холодной воды. Не помогло. Чертов запах горелой плоти не исчез. Сережа откинул со лба намокшие волосы, залез на подоконник, открыл форточку и шумно втянул носом морозный воздух.

— Серый, ты чего? 

Он вздрогнул, с трудом сдержал порыв быстро захлопнуть форточку и спрыгнуть на пол, обернулся к замершему в дверном проеме Олегу. 

— Тебе плохо? — Олег сделал пару шагов и окинул Сережу тревожным взглядом, словно пытался вспомнить, куда именно ему успели двинуть Колька с Денисом. — Давай все-таки сгоняем в медпункт, а?

— Нет. Я в порядке, — голос прозвучал хрипло и нифига не убедительно. Сережа поморщился, крепче сжал ручку форточки. — Мне стало душно. В комнате окна заклеили, вот я… — он покосился на видневшийся кусок темного неба, закусил губу и все-таки спустился вниз. — А ты чего тут?

— Да ты так рванул в коридор, что я решил проверить, все ли хорошо.

Олег пожал плечами, скользнул недоверчивым взглядом по его лицу, затем ниже и нахмурился. Сережа спрятал за спину трясущиеся руки. <i>Как же по-идиотски, по-детски</i>. От этого паника накрыла с новой силой.

Сережа стиснул зубы и до боли впился ногтями в ладони, стараясь успокоиться, нацепить бесстрастное выражение лица. К своим пятнадцати он в этом поднаторел, на публике с эмоциями управлялся неплохо — хоть в актеры подавайся. Конкретно сейчас выходило паршиво, придушить клокочущую изнутри истерику не получалось. Другой кто, может, и не заметил бы, но не Олег. Тут даже мизерного шанса выкрутиться не было.

Сознание услужливо подкинуло живописную картину ночного кошмара, в нос опять ударил тошнотворный запах, во рту сделалось горько. Сережа хотел вернуться к раковине, но вместо этого схватился за подоконник, потому что все перед глазами пришло в движение — точно кто-то крутанул помещение, как глобус.

— Серый, не задерживай дыхание, — голос Олега донесся словно из-под воды. — Наоборот, дыши. Спокойно и глубоко.

Он услышал, как Олег содрал газеты и с треском открыл большое окно. Обдало холодным ветром, Сережа сделал несколько жадных вздохов, потом постарался выровнять дыхание.

— От завхоза попадет, — обрывисто бросил он, рассматривая поношенные тапки. — Только заклеили везде.

— Мало ли кто это мог сделать, — Олег безразлично дернул плечом, подождал с минуту и прикрыл окно, оставив небольшую щель. Сережа упорно не поворачивался, но краем зрения видел: Олег на него смотрит. — Они тебя что, потом где-то нагнали? Угрожали? — Сережа отрицательно мотнул головой. — Тогда кто?

Олег гнул свое с завидным упрямством, буравил серьезными карими глазами — некуда деться от этого взгляда. Как на ладони. Сережа зажмурился, сполз по батарее на пол. До жути хотелось все рассказать, поделиться: и про ночной кошмар, в котором сжег Кольке лицо, и про леденящие кровь фантазии, что настигали посреди дня. Вот только даже Олег не поймет и решит, что он не просто странный, а вконец шизанутый.

Однако врать Олегу тоже не выход. Кому угодно, но не Олегу.

— Я не могу, когда теряю контроль над ситуацией… — Сережа облизнул сухие губы, лихорадочно подбирая верные слова. — Меня будто клинит. Я испугался не Кольку, а того, что Денис скрутил меня, и я не мог ничего предпринять — лежал, прижатый к парте, и беспомощно смотрел, как этот урод приближается с паяльником. Понимаешь?

Олег сосредоточенно кивнул и уселся на подоконник.

— Колян просто запугивал. Даже у него мозгов должно хватить, чтобы не творить такую дичь. Но ты не об этом, я понял, — быстро добавил Олег, когда Сережа собрался возразить. Олег задумчиво почесал скулу, прижался затылком к стеклу и вдруг выдал: — А хочешь научиться драться? — Сережа с удивлением поднял голову. — Давай со мной на дзюдо. Когда знаешь, что в состоянии дать отпор, чувствуешь себя… Ну, иначе, что ли. Увереннее.

Сережа недоверчиво хмыкнул.

— Идея хорошая. В теории. Но мы оба помним, чем дело кончилось, когда я попробовал ходить на волейбол, — Сережа криво улыбнулся. — Не вписался я туда, Олег, и в дзюдо к вам не впишусь. К гадалке не ходи.

Олег ненадолго завис, словно обрабатывал полученную информацию.

— Тогда я могу учить тебя сам. А что? — Олег усмехнулся в ответ на скептически изогнутую бровь. — Тебе новые приемы, а мне — практика и отработка материала.

Сережа испытующе прищурился, всматриваясь в открытое, невозможно довольное лицо Олега и взвешивая все «за» и «против».

— Звучит неплохо, — наконец признал он.

— Тогда договорились, — Олег протянул ему руку и поднял с пола. — Прям с завтрашнего вечера и начнем.

***

Сергей отложил телефон, зажмурился, мотнул головой. <i>Нет</i>. Где-то закралась ошибка, картинка не походила на правду. Он не мог настолько просчитаться.

Нет же? Сергей вывел изображение на монитор, пытливо оглядел каждый сантиметр в попытке найти доказательство подставы. Тщетно. Он мог хоть трижды повторить, что подобный расклад нереален, но фотография была качественной, с удачным освещением. Однозначной. И на этой фотографии был Олег — Сергею нет нужды видеть лицо, он узнал и спину, и татуировку, набитую много лет назад, будто в прошлой жизни, по его эскизу.

Татуировку, которую теперь крестом пересекал кровавый надрез.

Сергей на автомате открыл созданный буквально полчаса назад профиль Трофима Волегова — автор долбаного художества, похоже, не только креативщик, но еще и юморист, — нырнул в настройки соцсети, вычислил точку публикации. Потянулся за кружкой и увидел, как трясется рука.

Нет. Не сейчас.

Он сжал пальцы в кулак, сделал глубокий медленный вдох, попытался сохранить спокойствие и сконцентрироваться на задаче. У подонков как минимум телефон Олега и сам Олег. Предположительно, около суток. Они на частном заводе под Питером и ждут, что Сергей заглянет на огонек.

Вот только как они вообще вышли на Олега? Тот не отсвечивал на камерах во время заданий, Сергей за этим пристально следил. Не было, черт возьми, ниточки, способной связать Марка Беглова и уж тем более числившегося погибшим Олега Волкова с возвращением Чумного Доктора, не было.

Сергей яростно растер ладонями лицо, сжал пульсирующие виски. Слишком много хаотичных мыслей, раздирающих на части эмоций. И гигантское непонимание, как и где он просчитался, что у них в руках оказался Олег. Такого не было ни в одном из продуманных Сергеем вариантов.

Очевидно, он предусмотрел далеко не все. Сергей непременно рассмеялся бы собственной самонадеянности, если бы не подступающая паника. Осознание потери контроля над ситуацией ударило наотмашь. Мысль, что Олег функцию наживки уже выполнил и вряд ли представляет для подонков ценность, впилась меж ребер пронзительно и остро.

Сергей запоздало заметил, что дышит коротко, часто. Страх сковал горло, грудь, не позволял полноценно вздохнуть.

Нет!

Сергей схватился за злость с отчаянным порывом, и та охотно расползлась под кожей, вытесняя мешанину из парализующего ужаса и паники. Не думать, как и по чьей вине это случилось. Думать о том, что он сделает с мразью, которая приложила к этому руку. Бесстрашной, вероятно, мразью — или беспросветно тупой, — раз решила, что может творить такое и передвигаться по земле на своих двоих.

На него расставили ловушку? Что ж, отлично. Он положит всю наемную мелочь, вытащит оттуда Олега и подорвет треклятый завод к чертям. Для профилактики. А когда доберется до главной мрази, ее на фотографиях не признает даже родная мать. С какого ракурса ни снимай.

Это звучало обещанием. Успокаивающим, дающим силу, мрачную решимость. Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы распознать среди закипающей ярости и предвкушения расправы что-то неумолимо знакомое. Ни мысль, ни эмоция — узнавание.

Он вскочил на ноги, едва не опрокинув стул, бросился из серверной в коридор, не с первой попытки непослушной рукой нащупал выключатель и врубил свет.

Кругом давящая на уши тишина и его сбившееся дыхание. Он простоял, не двигаясь, с минуту, может, дольше. Покачнулся, привалился спиной к стене, убрал со лба волосы, с силой сжал пальцы у корней на макушке.

Ему показалось. Секундное наваждение — не более. Тот, Другой, канул в небытие в Сибири, растворился в его сознании, вернув выдранные еще в СИЗО силу и уверенность. Сергей три с половиной года собирал внутренний мир по кусочкам. Помогали таблетки, адекватные специалисты, молчаливая поддержка Олега и осознание, что хоть у одного из них ситуация пусть под зыбким, но контролем.

Теракт у казино спутал планы, выбил из колеи. Издевательская фотография ударила сильнее. Он не спал двое суток, устал, ему просто нужно время, нужно переварить информацию. Всего этого недостаточно, чтобы разрушить то, что он с таким трудом выстроил заново.

Тогда почему руки никак не переставали трястись, и дикий страх держал за горло?

Сергей направился в кухню, по пути включая везде свет, медленно выпил стакан воды, уперся в края раковины.

Там, в СИЗО, он пытался выжить, не свихнуться окончательно. Другой — Сергей упорно отказывался называть имя даже в мыслях, — предложил помощь, защиту: нырять в недолгое благоговейное забвение, когда падла Рубинштейн потрошит душу, бесцеремонно влезает в сокровенные воспоминания, вытаскивает на свет наивные надежды и жуткие кошмары; когда Сергея караулят в душевой сразу несколько гнид, лишая возможности защищаться, избивают, а потом пускают по кругу. Когда было невыносимо, Другой брал все на себя, перехватывал контроль. Сергей сам позволял это делать. А в какой-то момент понял, что потерял право голоса и собственное тело. Слишком высокая цена слабости. Такого больше не повторится, Сергей не допустит. Да к тому же, сейчас все иначе, сейчас…

Звонок в дверь оборвал мысль. Сергей вытащил из ящика со столовыми приборами пистолет, вернулся в серверную, проверил камеры. У двери только Лера. Сколько прошло времени с момента, когда он ей звонил? Неужели он бездействовал так долго, что она успела приехать? В голове начал формироваться еще один вопрос — по ощущениям, чертовски важный, — но Сергей открыл дверь, и Лерино жесткое с порога «Ты нашел Олега?» смело остальные мысли подчистую.

— Отчасти, — уклончиво ответил он. — Вычислил место, где его держат. Ну, или, по крайней мере, хотят, чтобы я так думал.

Лера нахмурилась, стянула шапку. Если новости ее и удивили, виду она не подала.

— Пустишь? — Лера кивнула ему за спину, и Сергей шагнул в сторону, уступил проход. — Узнал что-нибудь еще? Кто его похитил? Зачем?

— Слишком много вопросов, — Сергей раздраженно качнул головой, запер дверь и направился в серверную. Лера пошла следом. — Сама как думаешь? Вероятно, с той же целью, зачем построили казино на месте детдома: чтобы меня выманить.

Фотография была по-прежнему на центральном мониторе. Сергей подошел к столу, попробовал сконцентрироваться на деталях заднего плана в надежде найти крупицу полезной информации, но взгляд упорно возвращался к перечеркнутой татуировке. «Теперь у Олега будет такой же шрам», — внезапная мысль прокатилась по сознанию яростной вспышкой. Даже не шрам — омерзительная метка, напоминание об унижении и проигрыше.

Они забрали у него Олега и клеймили треклятым крестом.

Руки непроизвольно сжались в кулаки, вниз по позвоночнику прокатилась обжигающая волна.

— Ты же в курсе, что тебя ждут? — Лера уперлась ладонями в край стола, пристально изучая содержимое восьми экранов. — Очень ждут, судя по тому, как постарались тебя разозлить.

— Разумеется, в курсе.

— Хорошо. А то стоишь с таким лицом, будто бросишься туда в одиночку и без плана.

Сергей соврал бы, сказав, что ему этого не хочется. Хотелось безумно сильно, до трясущихся пальцев. Мысль, что Олег подвешен под потолком, отдавала острой резью в груди. А еще каждая минута, которую повинные в этом ублюдки проживали безнаказанно, ощущалась оскорблением.

Но Лера была права: именно этого от него и ждут. Сергей устало потер ладонью лицо и опустился на стул.

— Будет тебе план, не беспокойся. Но, боюсь, ты не одобришь.

— Догадываюсь, — Лера скрестила руки на груди. — Но я хочу помочь. Если позволишь.

Отчего-то разом сделалось легче, спокойнее. Правильней.

— Без самодеятельности и нравоучений о ценности человеческой жизни, — отрезал Сергей и, не дожидаясь ответа, погрузился в дебри даркнета.

Сергей поправил микро-наушник, проверил связь и в который раз за последние полтора часа скосил взгляд на мониторы. Он без проблем хакнул систему охраны завода и подключился к камерам — труднее было пробраться сквозь дебри подставных лиц, выйти на владельца завода и получить доступ к договору со строительной компанией и чертежам с планировкой здания.  

Доверять координирование кому-либо было непривычно, но он не мог одновременно находиться и внутри, и на разбитой в паре километрах от завода точке, поэтому в трейлере у компьютеров сидел наемный диспетчер, проверенный Игроком человек. Остальных людей Сергей набрал сам. 

План «А» был прост и скучен до тошноты: под руководством диспетчера проникнуть группой на завод, найти и вывести Олега, а потом взорвать эту махину. 

Сергей был не против такого расклада — в конце концов, в первую очередь нужно вернуть Олега, а уж красиво отомстить он успеет и позже, — но часть его ждала, почти надеялась, что их засекут и он познакомится лично с гнидой, изуродовавшей спину Олега. На этот случай у него был заготовлен план «Б». 

— Нервничаешь?

Сергей резко обернулся на Лерин голос. Девчонка определенно преуспела на тренировках, раз ей удалось бесшумно к нему подкрасться.

— Продумываю варианты на случай, если что-то пойдет не по плану.

Сидящий в паре метров диспетчер снял наушники, обернулся с вопросительным видом, но столкнулся с недовольным взглядом и отвернулся.

Лера приподняла уголок губ в полуусмешке.

— Не поделишься, что за варианты?  

— Тебе, радость моя, достаточно знать основной план. Об остальном, если придется, я позабочусь сам, — оскалился Сергей. — Меньше знаешь — крепче спишь. В твоем случае уж точно. — Сергей раздосадовано тряхнул головой и снова взглянул на экраны. Один из коридоров пересекли двое мужчин. — Ты свою роль хорошо помнишь?

— С Никитой и Стасом прикрывать тыл, не лезть на рожон, лицо не светить, — скучающим тоном повторила она. — Ах, да, еще беспрекословно слушаться твоих команд. Куда же мы без этого.

— Умница, — Сергей внимательно на нее посмотрел. — Чтобы все прошло успешно и без незапланированных потерь, все должны находиться ровно на своих местах. Каждую чертову минуту операции. Ты меня поняла?

— Не волнуйся, — Лера склонила голову набок, улыбнулась понимающе и снисходительно, — глупостей не натворю. Умирать в мои планы не входит.

Когда Сергей аккуратно срезал веревки и опускал Олега на пол, то думал о том, что взрывчатка на костюме подставного Чумного Доктора — парнишки по имени Игорь, который пошел с ним в паре, — была эффектным, но чересчур милосердным финалом. Татуированный отделался легко. Слишком. После того, что эта мразь сотворила с Олегом, она заслуживала часами висеть с содранной кожей под этим чертовым потолком. 

— Он плоховато выглядит, — Лера окинула Олега оценивающим взглядом, покачала головой. — Вытаскивай его скорее отсюда, пока не поздно. В больницу в таком состоянии везти нельзя — будет много вопросов.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Сергей. Олег чуть зашевелился в его руках, приоткрыл целый, не заплывший глаз, разомкнул губы и тут же зашелся в страшном кашле. — Ты же мед заканчиваешь. Может, продемонстрируешь свои познания и окажешь первую помощь?

Лера небрежно повела плечом.

— Если хочешь, чтобы он выжил, советую найти кого-то более компетентного, чем студентку-офтальмолога.

«Нашла время для цинизма». Дурной пример заразителен, или Сергей просто раньше за ней такого не подмечал? Он поморщился. 

— Довольно паясничать, лучше помоги мне донести его до машины. Аккуратнее с правым плечом, — зашипел Сергей, когда Лера закинула себе на шею руку Олега. Тот вдруг широко распахнул целый глаз, уставился на Сергея странным взглядом, испуганным и жутко тоскливым, задышал чаще, тяжелее. — Все хорошо, Олег, — Сергей успокаивающе коснулся окровавленной щеки, сбивчиво затараторил: — Мы тебя вытащим отсюда, подлатаем, и будешь как новенький. Ты только держись, ладно? Еще немного.

***

Олег силился сосредоточиться на плывущей перед глазами картинке. Хотел сказать хоть что-то, но язык ощущался распухшим и чужим, не удалось выдавить ни слова.

—…продемонстрируешь свои познания и окажешь первую помощь?

Серый смотрел куда-то вправо, но, сколько Олег ни старался, ему никак не удалось выцепить взглядом собеседника. Здесь были только они вдвоем. Может, Серый говорит с кем-то через наушники?

— Довольно паясничать, лучше помоги мне донести его до машины, — Серый предпринял попытку закинуть его руку себе на шею и тут же отпрянул. — Аккуратнее с правым плечом.

Олег наконец поймал взгляд Серого. Понимание прошибло позвоночник ледяной дрожью. Олег дернулся, но, разумеется, из чужой хватки не вырвался. Не в таком состоянии.

«Нет». Олег мысленно повторял это слово, как мантру, уговаривал себя, что наконец не выдержал, отключился, и теперь его воспаленный мозг развлекался, вытаскивая из закромов потаенные страхи. Он надеялся, что это бред, галлюцинация — что угодно, кроме действительности.

— Все хорошо, Олег. Мы тебя вытащим отсюда, подлатаем, и будешь как новенький. Ты только держись, ладно? Еще немного.

Серый провел ладонью от щеки к виску. Олег зажмурился, отчаянно желая открыть глаза и увидеть перед собой черноту или даже Вадика с паскудной ухмылкой. Это должно оказаться бредом, должно. Но часть Олега знала, что все взаправду, и это впивалось под ребра ужасом и горечью.

Когда Серый не без труда взвалил его на себя, у уха раздался тихий ровный голос. Знакомый — после Венеции Олег не раз слышал этот голос в кошмарах, — но абсолютно точно не Сережин.

— Вот теперь мы квиты. Верно, Олег?