Гарри Поттер и тайна Снегга

 Когда Снегг приказал убираться Гарри вон, тот сперва поджав хвост трусливо двинулся к двери, но не успел скрыться за ней, как на него накатила волна противоречивых чувств.

Да, Снегг ужасно с ним обращался столько лет, постоянные необоснованные нападки, обвинения. Гарри несомненно было за что злится на профессора. Но и вопреки своим же мыслям, он больше не мог держать на него обиду. Сердце Северуса было надтреснуто, а душа расцарапана злыми когтями его отца.

      После того как Гарри прогулялся по воспоминаниям Снегга, он не мог просто взять и сбежать, его тело не слушалось, а душа, неведомо чем ведомая как будто порывом магии его обволокла и тянула назад, в кабинет профессора.

      — Нет, профессор, — резко развернувшись и выставив указательный палец в сторону своего «оппонента», Гарри делает несколько уверенных шагов в его сторону, свободной рукой поправляя постоянно сползающиеся очки, — вы меня выслушаете! — и немного замешкавшись, он решает продолжить, но уже менее уверенно, — Я был не прав, согласен, но и вы меня поймите, не зная, не видя всей картины, как я мог не винить вас во всех моих провалах, когда вы то и дело, что постоянно напоминали мне какой я ничтожный, как и мой отец. Когда он, в это время казался мне почти героем. А я его даже то и толком не знал. Думал, раз все его так расхваливают вместе с моей мамой, должно быть он был великим человеком.

      Пребывающий до этого момента в лёгком шоке Северус как будто оживает, когда Гарри упоминает свою мать. Мускулы на его лице моментально напрягаются, а и до того суровое лицо, ожесточается в разы сильнее.

      — Твоя мать…

      — Я знаю, все говорят, какая она и отец были чудесными. Как она пожертвовала собой ради меня. Но вдруг и это обман или преувеличение, что заставляет всех их боготворить, а разом и меня на пьедестал возводить, мол — смотрите, вот он, мальчик выживший после встречи с тем кого имя нельзя называть. Но никто и думать не думает, что я и пальцем не шевельнул, сделать ничего да не то, что не успел, банально не мог, как он пуф и исчез. И все те лавры, что мне причитают, я ведь не заслужил. Я такой же обычный маг, как и все остальные, просто с уродским шрамом на лбу.

      — Твоя мать действительно была героем, — спокойно говорит Снегг, как будто на него не обрушился только что шквал негодования собственного ученика, — Она достойна всех тех почестей, что ей приписывают. Лили… Была великим человеком, — его глаза как будто затянуты дымкой, мечутся по всему кабинету, намеренно избегая взгляда Гарри, что пытливо следит за каждой эмоцией на лице профессора.

      — Вы её любите, — отрешённо отзывается Гарри.

      — Мистер Поттер, — на миг Снегг как будто возвращает свою суровость, но устремлённый на него обезоруживающей взгляд Гарри вмиг сбивает всю его спесь. И он отчаянно отводит глаза. Воспоминания, что пробудил Гарри вновь накрывают его волной, заставляя годами закаленное сердце предательски дрогнуть, по крупице руша всю стену воздвигнутую вокруг него за столько лет.

      — Действительно любите, — что-то, скорее всего сердце, думает Гарри, предательски дрожит, заставляя почему-то глаза его заполняться слезами, — мою мать, — голос его хрипит, и все внутри сжимается, да так сильно, что он от внезапности запинается о свои же ноги и неуклюже падает больно прислоняясь к деревянному столу.

      Снегг смотрит на него поражённым взглядом, впервые видя Поттера в таком состоянии, и оно его почему-то пугает, ведь мальчишка всегда мог постоять за себя, его никогда ведь не задевали резкие слова, он молча их выслушивал не показывая эмоций, а здесь вдруг горечь на лице, да и слезы на глазах, да ещё и его… её глаза, это причиняет СеверусУ такую боль, что он годами не чувствовал, это заставляет его сердце быстрее биться, сильнее руша ту кирпичную стену. Чтобы телу было наконец позволено сделать первый нерешительный шаг в сторону студента, чтобы рука, сбросившая сковывающие оковы могла лечь ему на щеку, и палец мог нежно стереть первую слезу.

      Глаза, в которые он всегда с опаской смотрел, ведь знал, что не потребуется много усилий, чтоб они его вмиг пленили, так завороженно смотрят на него, наблюдают за каждым его движением, пристально следят за выражением лица, пытливо заглядывают в его собственные.

      Это так невыносимо. Это же мальчишка. Сын той кого он любил, любит да и всегда будет любить. Не сможет ведь забыть тех мягких огненных волос, той светлой улыбки, острого ума, применения которому всегда было на занятиях, да и за пределами стен кабинета, и тех ясных глаз, которые всегда покрывались паутинками, когда встречались с его, ведь она улыбалась, была действительно рада видеть своего друга…

      Гарри наблюдает как Снегг потерявшись в своем пространстве застыл на месте не убирая руки и не отводя больше взгляда. Впервые за всё время их знакомства преподаватель так пристально, так долго смотрит в его глаза, его душу, и Гарри вдруг понимает…

Снегг всегда ему помогал, он всегда его спасал, и всегда был на его стороне. Та показная отчуждённость, то безразличное равнодушие, он вдруг видит, как Снегг действительно к нему относится, в глазах преподавателя как будто отворяются затворки и Гарри свободно может зайти внутрь его сознания.

      Там столько нежности, столько боли, так плотно скрываемой за чёрной мантией, и ему вдруг хочется её с него содрать, чтоб больше не видеть застывшей отчужденности на лице, чтоб вместо этого там было то самое обожание, которое он успел заметить в этом темном взгляде.

      Снегг понимает, что он натворил, он видит как сознание Гарри медленно, но уверенно заполняется пониманием. И вдруг все попытки скрыть его истинные чувства к нему кажутся такими бесполезными, такими ненужными, что он позволяет мальчишке спокойно бродить в его глазах, он сам не теряя возможности, пользуется моментом, чтоб уличить малейшие признаки чего либо. Будь то ответное желание, или же отвращение, он примет всё. Ему не в первой оставаться с носом в делах любовных, он научился выживать в таких ситуациях.

Но вопреки всем ожиданиям он видит как мальчишка не отталкивая его как будто принимает, как будто даже сам того желает. Его глаза горят, в них виднеется блеск, может от слез, а может и от чего другого.

      И разум уже прилично помутневший заставляет Северуса сделать то, чего бы он не стал делать ни под каким прицелом палочки. Но вот он, наклоняется все ниже, не спеша, будто желает, чтоб Гарри его остановил, чего тот совсем не делает, а наоборот, вцепляется мертвой хваткой в лацканы мантии профессора и с такой силой тянет на себя, что первое касание это зубы о зубы. И этого достаточно, чтоб Снеггу снесло крышу. Вкус Гарри опьяняет, чувствуется таким родным, чем-то давно забытым и чем-то невыносимо желанным. Чем-то чего ему не хватало все эти года.

      Поцелуй беспорядочный, зубы продолжают биться друг о друга, губы сминаются с такой силой, что это приносит боль, а с тем и сладкой истомы щепотку.

Воздух вокруг них заполняется чем-то сладким, да таким приторным, что сводит зубы, и Снеггу нестерпимо хочется вонзить их в шею Гарри.

Он вдруг резко отстраняется заглядывая под новым углом в глаза мальчишки.

      — Мистер Поттер, — глаза мечутся по вдруг вспотевшему лицу, замечая по-новому тот непонятный изначально блеск в глазах, — Вы… У вас течка.

      Но разум Гарри уже не воспринимает ничего кроме поцелуев Снегга, он затуманился, покрылся тонкой, но до того прочной пеленой возбуждения, что мир сузился выделяя только темного профессора.

      Мальчишка так отчаянно тянется за новой дозой облегчения, в виде горячих поцелуев Северуса. Его глаза дрожат не позволяя как следует рассмотреть туманный взгляд мага, и ту борьбу, что он ведет с самим собой. С его губ срывает стон, когда его достаточно эрегированный член трется о чужую ногу. И вдруг не важно совершенно ничего, и вдруг порыв небывалой силы охватывая Гарри позволяет навалиться на профессора заставляя того в растерянности сделать несколько шагов назад, и запнувшись о стул, ранее который занимал сам Гарии, упасть на него.

      Сам Снегг уже давно проигравший своему телу тянет мальчишку на себя. И наблюдая как тот не мешкая седлает его колени вновь примыкает к его губам.

И он уже не думает о Лили. Может глаза Гарри и причиняли ему боль, напоминая о мертвой возлюбленной, а запах, когда особенно сильно ощущался, заставлял внутри него всё скукоживаться, он вдруг отчетливо различает разницу между сыном и матерью. Когда она смотрела на него с нежностью и доверием, как на самого близкого друга, мальчишка поглядывает с опаской и таким предательством, что Снегг обычно вмиг отводил свой взгляд, в его глазах читается невысказанный вслух вопрос «За что?» и он не в силах ответить, потому что сам не знает. Ведь не мог же обычный мальчишка, сын того самого Джеймса Поттера, что был хуже дементора для Снегга вызывать внутри ту бурю эмоций, которую он совсем не ожидал ощутить, тем более от него.

      Он с таким напором целует молодые губы, что Гарри не выдерживая начинает тереться полностью эрегированным членом о его живот. С губ мальчишки слетает первый стон, и не в силах больше отвечать на жадные поцелуи он прислоняется лбом о лоб профессора тяжело дыша. И вдруг становится так жарко, непослушные ладони потеют и мертвой хваткой продолжают цепляться за черную мантию.

      Сам Снегг уже на пределе, решает, что тормозить ведь смысла нет, они переступили грань, время назад не обернешь, а если он что-то не предпримет, мальчишке будет так худо. И растворившись полностью в давно забытых ощущениях, он решает, позволяет себе пуститься в свободное падение.

      Грубые поцелуи, граничащие с укусами градом обрушиваются на шею парня, а взрослая ладонь так уверенно, что и не скажешь, будто секунду назад ее хозяина преодолевали сомнения, накрывает выпуклость на плотных джинсах.

Всего одно движение длинных пальцев, и член Гарри высвобождается. Горячий и влажный, он так манит профессора, заставляя его рот наполниться слюной, а пальцы судорожно впиться в ладоши.

Сам профессор чувствует как пульсирует его орган, как желает тела молодого омеги.

      Резко подорвавшись со стула, он быстрыми движениями ведет мальчишку к столу, и заставив его на него залезть стягивает штаны падая на колени и так отчаянно припадая к молодому телу.

Гарри не ожидавший такого напора протяжно стонет, голова его наливается свинцом и слабые руки дрожат заставляя все его тело развалится на столешнице.

Профессор так умело ласкает ртом его конец, обводя горячим языком каждую венку, что Гарри не в силах контролировать свой голос, который так предательски громко звучит. Он хриплый и запыхавшийся, он словно был создан для ушей профессора, потому что Снегг вдруг понимает, что не потребуется никакого проникновения, достаточно хрипа вперемешку с тяжёлым дыханием Гарри, чтоб он сам кончил. И только он думает о своем высвобождении, как ноги мальчишки неконтролируемо дрожат, а после его рот заполняет горячая сперма.

      Голова Гарри туманная и все еще такая тяжёлая приподнимается, чтобы взглянуть, как профессор глотает его семя, и губы сами, не спрашивая дозволения тянутся в такую широкую улыбку, которую Гарри сам впервые замечает у себя.

А опустив взгляд ниже, он давится собственной слюной замечая бугорок, что почти — почти — скрывает от него черная мантия, и закусив губу переворачивается на живот, призывно раздвигая ноги, полностью предлагая себя профессору.

      Снегг так сильно возбужден, что это почти сказывается на его сознании, но он сильнее.

Мальчишка получил свою разрядку, его больше не должна окутывать дымка сильного неконтролируемого возбуждения, и то, что сейчас он предлагает профессору должно быть его собственным желание, но Северус не может.

Мальчишка ведь еще невинен, а отношения между ними совсем неладные, и то, что они оба сегодня друг о друге узнали, совсем не меняет их положения.

Поттеру суждено прикончить тёмного мага, а Северусу служить ему, пока это выгодно светлой стороне, он не может допустить того, чтоб ОН узнал о его связи с мальчишкой, иначе все планы, что он готовил пойдут дементору под плащ, так что достав свою палочку из кармана, он всего секунду колеблется, в последний раз наблюдая за выпяченной задницей Гарри, что так призывно качается из стороны в сторону полностью предлагая себя профессору. Он произносит заклинание:

      — Оblivio.

      И мальчишка падает на стол неподвижной тушкой. А потом он приводит его в порядок и прислоняет к стулу, на котором ранее «пытал» его Legilimens. И успокаивая самого себя дожидается когда тот придёт в сознание.

      — Мистер Поттер, — говорит Снег, когда глаза Гарри начинают моргать, — вы потеряли сознание, наверное на сегодня закончим, можете быть свободны.

      И Гарри, ничего не подозревающий, еще не до конца пришедший в себя направляется к двери. А после исчезает за ней.

И Северус, смотрящий пустым, разбитым взглядом в стену думает, что поступает правильно. Ведь жизнь мальчишки куда важнее того… Чего бы между ними не происходило.

      И после, все перепалки, что между ними случаются, впредь до великой войны, впредь до смерти Снегга он не думает больше о Лили, сердце его болит за Гарри.