Это был обычный вечер. Я дремал в кресле, выпустив книгу из рук. Шики лежал на полу, притворяясь тенью. За окнами ревела метель. Неровный свет от абажура косыми полосами дрожал на стенах.
Звонок телефона. Я пробудился от дрёмы, но не пошевелился.
— Не ответишь? — поинтересовался Шики, приподнимая голову.
— Нет.
— Как знаешь. — И он снова слился с тенями на полу.
Телефон продолжал звонить. Я вытянул руку, расправляя пальцы. Небольшое усилие — и телефонный провод выскочил из гнезда. Вновь наступила тишина.
— Тебе не стоило этого делать, — опять сказал Шики.
— Твоего мнения я не спрашивал, — сухо отозвался я.
Шики засмеялся, переползая ко мне и вонзая в меня блестящие зелёные глаза. Его бесформенные культи вытянулись в острые пальцы с когтями и насмешливо стиснули мой подбородок.
— Оставь меня, Шики.
— Я голоден.
— Ничем не могу тебе помочь.
Шики подтянулся ещё выше, когтями снимая очки с моего носа. По комнате разлилось малиновое сияние.
— Ты тоже чувствуешь это, верно, Маки? Ты не можешь не чувствовать. — Когти Шики сползли на моё запястье, брызнула кровь.
Я застыл, пронзённый дикой болью. Рука онемела, превращаясь в деревянную палку. Капля пота покатилась по виску, внутри всё похолодело.
— Я голоден, Маки, — повторил Шики, оплетая тенями кресло так, что я сам погрузился в этот непроницаемый чёрный купол. — Сними трубку.
Он прищёлкнул когтями, и отключенный телефон взорвался звонком.
— Нет.
— Ты глупец. Ты сам виноват в том, что произошло. А я ведь предупреждал. — Шики вытянулся во весь рост, кривя свой косоватый рот и глядя на меня едва ли не с презрением. — Ты разочаровываешь меня, Маки.
— Но ты с этим ничего не можешь поделать.
— Разумеется, пока оно бьётся. — Когти Шики стали прозрачными и воткнулись мне в грудь.
Я почувствовал, как они дотрагиваются до сердца и алчут его.
— Прекрати, это бесполезно. Ты не можешь причинить мне вреда, пока мы связаны контрактом.
— Я голоден, Маки. И я повторил это уже в третий раз.
Я вздохнул и запрокинул голову на спинку кресла:
— Достал! Можешь поесть.
Шики взвился, присасываясь ртом к моему левому глазу и вытягивая из него малиновую муть. Я снова заставил телефон замолчать. В тишине комнаты слышалось лишь причмокивающее сипение Шики. Поблескивали стёклами докторские дипломы на стенах. Метель за окнами стала утихать.
— Он так близко, — просипел Шики и занялся правым глазом. Высосанный до дна левый глаз стал обычным, чёрным с карими вкраплениями. — Я хочу его. Дай мне его съесть, Маки!
— Оставь меня в покое, — пробормотал я, поднимая поцарапанную им руку и глядя на неё.
Шики тихо засмеялся и, облизнув губы тонким малиновым языком, скатился тенью на пол:
— Ты сам знаешь, Маки: ты не сможешь сидеть здесь вечно. И это полностью твоя вина, что ты нарушил договор.
— Я знаю, — глухо отозвался я, поднимаясь и подходя к пыльному зеркалу, висевшему на стене. — Но ты был слишком жесток.
— Это моя работа, Маки. — Шики подобрался к моим ногам и принял форму моей собственной тени.
Я посмотрел в зеркало. Правый глаз ещё сочился малиновым светом. Я положил ладонь на зеркало, чертя в пыли неровные дорожки пальцами. Губы задрожали.
— Ты дурак, Маки, — фыркнул Шики, возвращаясь под кресло и притворяясь уже его тенью.
Я закрыл лицо ладонью, но всё равно видел этот льющийся малиновый свет.
***
— Маки, смотри на дорогу!
— Да знаю я, знаю…
Машину занесло на гололёде, колёса беспомощно зажужжали.
Тем днём была такая же метель, как и сегодня.
— Красный свет!
— Да вижу я…
Скрип тормозов. Мигающие красные огоньки светофора. Не справляющиеся со снегом дворники.
— Маки, ты такой дурак! Нужно было раньше выехать!
— Хватит уже. У нас есть ещё полчаса.
— Осторожнее!
Машину развернуло, едва ли не вынося на полосу встречного движения. Нога, пытавшаяся вжаться в педаль тормоза, провалилась в пустоту.
Удар. Крики. Темнота.
Тем днём десять лет назад Маки разбился на машине. И в тот же день появился Шики.
— Ты так долго и упорно учился, чтобы стать хирургом. И чего ты добился?
Очнулся я в реанимации. Никто и не думал, что я вообще выкарабкаюсь. Мои кости были переломаны в ста тридцати трёх местах, мозг получил такие травмы, после которых я непременно должен был стать «овощем». Но я всё-таки пришёл в себя. Полагаю, тем, кто вытащил меня, был Шики.
Я увидел перед собой тень, похожую на человеческую, но в палате никого не было, кроме меня. Тень колыхалась и была бесформенной, стабильными оставались лишь овальные зелёные глаза.
«Я умираю», — подумал я.
— Да, ты умрёшь. Но разве тебе не жаль умирать? Ты такой талантливый доктор, в городе нет хирургов, равных тебе. Подумай, сколько жизней ты смог бы спасти, если бы выжил.
«Но я не выживу».
— Действительно. Даже если ты останешься жив, ты будешь совершенно бесполезен. — Тень заколыхалась и поддела мою руку, я захлебнулся болью. — Эти пальцы уже не смогут держать скальпель.
«Тогда для чего цепляться за жизнь?»
— Заключим сделку. Ты получишь возможность продолжить жизнь. Ты даже получишь гораздо больше: возможность спасти любую жизнь, какую пожелаешь.
«???»
— Ха-ха-ха-ха! Ты хочешь жить?
«Хочу».
— Тогда соглашайся на сделку.
«Но что тебе нужно взамен?»
— Их болезни. Их страхи. Они такие вкусные! — В тени появилось малиновое пятно движущегося языка.
«И только?»
— Есть лишь одно условие. Тебе нельзя будет делать операции чаще, чем раз в тринадцать дней. Нарушишь условие — лишишься всего, чего успеешь достигнуть за это время.
Всё казалось простым и понятным. Мне было всего двадцать восемь лет, и я хотел жить. Неудивительно, что я согласился, даже не спрашивая, кем была эта тень или кем стану я, если заключу с ней договор. Тень расплылась в улыбке, из неё вытянулась длинная когтистая рука, лёгшая на моё лицо и когтями впившаяся мне в глаза. Аппаратура взбесилась, показатели зашкалило.
— С этого дня ты мой, Маки. — Тень скрутилась в тонкую спираль и через глазницы проникла в моё тело.
«Кто ты?»
— Зови меня Шики.
Я выгнулся, поднимаемый над койкой какими-то сверхъестественными силами. Кости хрустели, складываясь изнутри в нужном порядке. Это была адская боль. Сквозь стиснутые зубы полилась кровь, смешанная с желчью. Я чувствовал, как тень ползёт внутри меня, становясь всё ощутимее, и наполняет собой мою правую руку, особенно пострадавшую в аварии. Пальцы мои сошлись судорогой, но спустя секунду я почувствовал, что рука налилась необыкновенной силой и лёгкостью одновременно. Я смог поднять её и увидел, что это больше не моя рука: её вены переплетались тенями, пальцы завились когтями…
Темнота.
***
Я убрал руку с зеркала и повернулся к нему спиной. Я больше не хочу видеть своего лица, потому что оно всё больше становится похожим на лицо демона. «Демона»… Я даже не знаю, как выглядит демон. Может ли быть, что все дьявольские отродья — такие же тени, как и Шики? Я подошёл к креслу, шаркая ногами, но опуститься в него не успел. Шики расплылся бесформенной лужей на полу, всколыхнулся и окутал меня всего тёмным туманом.
— Прекрати, — приказал я.
— Разве тебе не хочется этого, Маки? — Тысячи рук, возникших из тени, зашелестели вокруг меня, проникая под одежду.
Я стиснул зубы. Темнота была слишком тесной, она обхватила меня плотным кольцом и теперь жёстко ласкала, заставляя член деревенеть кровью.
— Прекрати, Шики! — повторил я, широко раскрывая глаза. Из них вновь полился малиновый свет.
Тонкий язык Шики обвился вокруг моего рта, заставляя разжать губы. Он был слишком длинным, и я мог лишь мычать, задыхаясь от слюны.
Быть изнасилованным собственной тенью… И каждый раз я ничего не могу с этим поделать!
— Прекрати, — выдавил я, когда Шики отвлёкся от моего рта и вновь присосался к глазу, вытягивая из него малиновый свет.
— Попробуй заставить.
Раздался треск разрываемой одежды, темнота подхватила меня и подвесила в воздухе. Я извивался угрём, стараясь не позволить Шики завладеть мной. Но его тёмные щупальца проткнули меня насквозь, заставили кричать и едва ли не рычать от боли, переливающейся всеми оттенками наслаждения.
— Я порву тебя, если ты будешь сопротивляться.
— Порви тогда.
Даже его умелый рот не справлялся с малиновыми огнями. Чем сильнее темнота сжимала меня, чем грубее он меня насиловал, тем ярче становилось это сияние. Я истекал семенем, и белые капли летели на пол, смешиваясь с каплями крови. Темнота стала липкой и жаркой.
По теням побежали зелёные искры. Шики задрожал и рассыпался рваными клочками. Я упал на пол, невольно расслабляя мышцы, из моего тела выплеснулась зелёная струя.
— Хренов Шики, я же говорил, чтобы ты не кончал в меня! Где ты, ублюдок?
Тёмные пятна зашевелились и слились в одну тень за креслом, загорелись зелёные глаза, малиновый язык высунулся из темноты.
— Не удержался. В другой раз постараюсь не делать так.
— Не будет другого раза! — отрезал я, раскидывая руки и задирая ноги вверх.
— Закрой глаза, Маки.
Я закрыл, и малиновый свет пропал. Сразу же стало спокойнее.
***
Через месяц после аварии я выписался из больницы, и в моей карте было записано едва ли не «чудесное выздоровление». Мало кто знал, что у меня не осталось ни одного шрама после всех этих операций: они сгладились и втянулись в тело. Страшная рука тоже превратилась в обычную. Любой бы решил, что это действительно чудо, а произошедшее в реанимации было лишь галлюцинацией. Но это было не так, и тень струилась под моими ногами, постепенно поедая мою собственную и становясь ею.
Слава. Деньги. Уважение.
Я получил всё это в одночасье.
Какой бы сложной ни была операция, я мог провести её. Мало того, болезнь отступала и человек выздоравливал. Даже если это был рак в терминальной стадии.
Никто не знал, что происходит во время операции. Никто не видел этого. Вскрывая человеческие тела, я открывал Шики доступ к источнику болезни. А Шики подбирался ко мне, обвиваясь вокруг моей талии, и цепкими пальцами выхватывал из тел то, что он называл «демонами недугов». Это были такие же бесформенные субстанции, как и он сам, и он с наслаждением пожирал их, разбрызгивая вокруг невидимые другим малиновые капли крови. Иногда, если демоны были слишком сильны, Шики с визгом вонзался в тело, как клещ, и исчезал среди органов, вырывая корни недугов и высасывая их силу до последней капли. На всё это было гадко смотреть.
Выползая из тел, наевшийся Шики обвивался вокруг меня, удовлетворённо просачиваясь через поры внутрь, и овладевал мной, наполняя своей темнотой. Что происходило в эти моменты внутри меня, я не знал и не хотел знать, но подозревал, что Шики перерабатывал съеденное в энергию, используя моё тело как батарейку, и делился со мной частью этой энергии. Когда это происходило, мои глаза зажигались какими-то потусторонними огнями, так что теперь приходилось носить очки, чтобы скрывать эти неожиданные всплески от посторонних глаз. Шики говорил, что когда свет станет малиновым, то меня ожидает перерождение. Но чем я стану — он не уточнял.
***
— Когда уже заткнётся этот телефон! — Я повернул голову. Он всё звонил, даже несмотря на мои попытки вырубить его.
— Сними трубку, — в который раз посоветовал Шики, всё ещё держась от меня подальше.
Это было лишнее: даже если бы я хотел, я не мог причинить ему никакого вреда, ведь тени бесплотны.
— Я не хочу никого видеть или слышать.
— Произойдёт что-то очень важное.
— Заткнись.
— Даже если ты этого не хочешь… Я чувствую его. Дай мне его съесть, Маки!
— Опять ты за старое…
***
Слава. Деньги. Уважение.
Я потерял всё это в одночасье.
Согласно договору я не должен был оперировать чаще, чем раз в две недели. Но я нарушил договор и потерял всё.
Я не устоял перед открытым чемоданом, наполненным деньгами. Чиновник предлагал мне три таких чемодана, только чтобы я немедленно прооперировал его брата, умирающего от рака. Это было на пятый день после последней операции. Поначалу я отказывался, но в итоге всё-таки поддался уговорам и посулам.
— Не смей, Маки. — Шики завис передо мной, когда я переодевался для операции. — Ты нарушишь договор.
— Отстань.
— Я предупреждаю, Маки…
Я проигнорировал его.
— Ты пожалеешь, если сделаешь это. Я ведь говорил, что…
Я надел маску и вошёл в операционную. Я был так уверен в себе и в своих возможностях, что совершил ошибку. Шики колыхался возле, всё ещё стараясь убедить меня не делать этого. Но я взял скальпель и сделал надрез.
— Как тебе будет угодно, — прошелестел Шики.
Так как он больше не мешал мне и ничего такого не происходило, я продолжил оперировать. Опухоль была серьёзной: её уродливые нити оплетали сердце и прилегающие к нему сосуды желтоватыми нитями.
«Можешь съесть его, Шики».
— Ты дурак, Маки.
Я вдруг почувствовал, что со мной творится что-то неладное: глаза налились жаром, мешая смотреть нормально, и все предметы расплылись. Рука стала необыкновенно твёрдой и омертвела, как будто меня только что хватил паралич. Эти эпилептические судороги распространились по всему телу, и я невольно дёрнулся.
— Что вы делаете, доктор?!
Пелена слетела с глаз, и я в ужасе увидел, что мой скальпель рассёк вену, обеспечивающую сердце кровью. Попытки спасти пациента оказались тщетными, поскольку моя рука висела плетью и отказывалась меня слушаться. (Разумеется, рука стала прежней, едва я покинул операционную.)
Что было дальше? Судебное разбирательство, в ходе которого выяснилось, что в моей крови был алкоголь (этого просто не могло быть, потому что я никогда не пил ничего крепче газировки) и, получается, я оперировал пьяным. Меня обвинили в преступной небрежности и лишили лицензии. Что страшнее могло случиться с хирургом?
Я вернулся домой и рухнул в кресло. Шики появился передо мной, без жалости глядя на меня своими зелёными глазами.
— Ты жесток, Шики.
— Ты сам во всём виноват. Я ведь говорил тебе, что за нарушение договора тебя ждёт суровое наказание.
— Получается, он расторгнут?
— Почему?
— Меня лишили лицензии, я не смогу кормить тебя, как обещал.
Шики засмеялся и когтями сцапал мои очки:
— Мне всё ещё есть чем поживиться. Жаль только, что твоё преображение откладывается. Значит, мне стоит немного «притормозить» то, что происходит в тебе.
И он впервые присосался к моим глазам, выкручивая из них малиновые огни.
***
— А что будет, если я возьму трубку? — Я поднялся с пола, стирая с себя зелёные разводы обрывками одежды.
— Узнаешь что-то интересное. Колесу судьбы пора бы уже повернуться, — не слишком понятно ответил Шики, выползая из угла и сливаясь с тенями на окне.
Я хмыкнул и поднял трубку, не ожидая, что услышу что-нибудь, ведь провод был оборван. Но я услышал:
— Алло? Доктор Сошироки?
— Кто это?
— У меня есть для вас работа. Жизнь моего внука в опасности…
— Я не оперирую, — прервал я его и положил трубку.
— Маки, ты точно дурак.
— Заткнись уже, Шики.
Я поскрёб кадык и поплёлся в ванную, чтобы отмыться от демонического присутствия. Здесь Шики меня не мог достать: он почему-то избегал воды. Но он просунул под дверь руку и сказал:
— Это не так-то просто, знаешь ли. Даже если ты замуруешь себя…
— Пш! — Я плеснул на пол водой, и рука поспешно скрылась.
***
Я проспал бо́льшую часть дня, выворачиваемый наизнанку болями в спине и в чём пониже. Чёртов Шики!
— Ты проспишь что-то важное.
Я открыл один глаз и увидел, что его тёмная физиономия, — если у него она вообще была, — маячит возле кровати. Зелёные глаза превратились в узкие щелочки. Всё говорило о том, что он что-то предчувствует. Я зевнул, похлопывая рот ладонью:
— Что-то важное?
— Очень важное! Поднимайся, Маки! День давно уже начался.
Я сел, вороша волосы и почёсываясь. Ещё один убогий день моей жизни…
— Только не говори, что ты опять проголодался. — Я снова зевнул и отыскал очки в общем хаосе.
В дверь постучали.
— Это оно?
— Оно самое. Открывай дверь поскорее. — Шики метнулся в коридор, шипя от нетерпения.
«Да что такое с этим демоном?» — раздражённо подумал я, вытягивая ноги и просовывая их в штанины.
— Иду, уже иду! — крикнул я, потому что стук повторился и стал настойчивым.
Когда я открыл дверь, то обнаружил на пороге седовласого мужчину в дорогом пальто. За его спиной возвышался громила-телохранитель. Лица обоих горели от мороза, усы пожилого господина были в инее.
— Да? — Я изогнул бровь, соображая, что им могло понадобиться.
Может быть, домовладелец сменился? Но я исправно платил ренту, так что ко мне претензий быть не должно.
— Доктор Сошироки? — спросил он, приподнимая шляпу.
— Допустим.
— Я звонил вам вчера…
— Я уже сказал, что не оперирую, — буркнул я, намереваясь закрыть дверь, но Шики подтолкнул меня под руку, и дверь так и осталась открытой.
— Умоляю вас, выслушайте меня! — в отчаянье воскликнул седовласый мужчина, низко поклонившись.
— Э-э… — Я попятился. — Ну… ладно, выслушаю, но…
Оба посетителя оказались в квартире. Я предложил им сесть и сам взгромоздился на подлокотник кресла. Пожилой господин сел на диван, телохранитель встал за его спиной.
— Посмотрите, пожалуйста. — Он протянул мне бумажный пакет.
Там оказался рентгеновский снимок. Я повернул его на свет, приподнимая очки. Это был снимок человеческого мозга, вернее, снимок опухоли, закрывающей практически всю поверхность мозга. Такого запущенного случая я ещё не видел. Я потряс конверт, из него выпал ещё один снимок, на этот раз грудной клетки, где сердце и лёгкие переплетались с тёмными ветками метастаз. Кажется, и позвоночник был повреждён опухолью. Кому бы ни принадлежали эти снимки, он точно не жилец.
— Мой внук серьёзно болен, — обречённо сказал пожилой господин, и его глаза заблестели. — Ни один врач не берётся оперировать его.
— Потому что это бесполезно, — хмуро ответил я, складывая снимки обратно в конверт и протягивая его владельцу.
— Не говорите так! Я верю, что вы в состоянии спасти моего мальчика. Ведь вы гениальный хирург.
— Меня лишили лицензии, если вы не в курсе. — Я бросил конверт на стол, раз он не стал его брать.
— Я навёл о вас справки, доктор Сошироки. Вы исключительно талантливый врач. Не считая того случая, — который, несомненно, был инсценирован вашими завистниками, — у вас не было ни единой провальной операции. Мало того, все они были настолько успешны, что больные излечивались даже от смертельных болезней.
«А он хорошо подготовился к этому визиту», — подумалось мне.
— Ничем не могу вам помочь, — сухо ответил я вслух, хотя Шики и пытался мне что-то нашептать в ухо.
— Умоляю вас, хотя бы обследуйте моего внука!
— Для чего? Даже по этим снимкам понятно, что случай…
— Доктор Сошироки! — Пожилой господин соскользнул с дивана и встал передо мной на колени.
Я подскочил и попятился. Насколько же велико его отчаянье…
— Хотя бы осмотрите его. — Его руки сильно затряслись. — Я понимаю, что для него нет никакой надежды, но я хотя бы буду знать, что сделал всё, чтобы спасти его.
Я выдохнул.
— Соглашайся. Это пахнет очень интересно. — Шики, как заведённый, кружился возле сгорбившегося господина. — Что ты теряешь?
— Хорошо, — досадливо согласился я, — я проведу осмотр, но на большее не рассчитывайте. Я уже не практикую, знаете ли.
— Тогда, может быть, вы согласитесь поехать прямо сейчас? — Пожилой господин воспрянул.
Я пожал плечами. Заняться мне ведь всё равно было нечем.
— Да, я совсем забыл представиться. — Господин поклонился. — Я Курокава.
«Гы-ы!» — подумал я. Имя было известное: фармацевтический магнат, потерявший сына и невестку в авиакатастрофе и взявший опеку над единственным внуком. Какая ирония, что сейчас он и внука терял и ничего с этим не мог поделать. Болезни и смерти, знаете ли, всё равно, каков ваш социальный статус: смертность на Земле стопроцентная, несмотря на фармакологию.
— Когда вы увидите, какой это замечательный мальчик, вы поймёте, что он обязательно должен выжить, — со всхлипом сказал господин Курокава.
Внизу ждала машина. Шики проворно метнулся в неё, просачиваясь в сиденье. Он был полон энтузиазма сегодня, как не похоже на этого коварного демона!
— Несколько лет назад ему сделали операцию, — рассказывал между тем Курокава, — и вроде бы даже наступило улучшение. Сказать больше, опухоль исчезла бесследно.
«А вот это очень подозрительно», — подумалось мне.
— Но когда пришло время делать очередной осмотр, то обнаружилось, что она не только не исчезла, но и поразила позвоночник и… — Курокава сглотнул комок в горле и докончил: — И другие органы. Как только аппараты её не заметили! И вот теперь бедный мальчик едва может вставать с постели…
— Он в памяти? — спросил я, припоминая масштабы головной опухоли. — Провалов не бывает?
— Он никогда не мыслил так трезво, как теперь.
«И ещё одна странность, — подумал я, — если только он не скрывает от деда истинное положение вещей».
Судя по распространению метастаз, у него должны были уже давно начаться подобные проблемы. А по тому, что я видел на снимке грудной клетки, он вообще не мог дышать самостоятельно. Просто исключительный случай.
— Мой внук — это всё, что у меня осталось, — горько заключил Курокава. — И я буду за него бороться, даже если никакой надежды не останется.
«Не останется? — мысленно усмехнулся я. — Да её давным-давно не осталось!»
Машина въехала в высокие ворота с вензелями, поместье было немаленькое, да и сам дом производил впечатление. Шики, не дожидаясь меня, вылетел из машины и закружил по двору, высовывая малиновый язык и вереща в экстазе. Я чуть приспустил очки и увидел, что в воздухе носится много мелких существ, ставших для Шики лёгкой добычей. Но откуда здесь столько недужных демонов?
— У вас тут скотобойня неподалёку? — поинтересовался я как бы невзначай.
— Откуда вы узнали? — поразился Курокава.
— Обоняние у меня острое. — Я выжал улыбку и незаметно сделал знак Шики не отставать.
Внутри было слишком тихо и едва ли не траурно, все находились в тягостном ожидании скорой смерти. Я уже видел такое и не раз. Горничная взяла у нас пальто и шляпы.
— Хотите согреться хересом? — предложил Курокава, указывая на внушительный бар.
— Я не пью, — возразил я.
— Естественно. Значит, и дело против вас было сфабриковано.
— На что вы намекаете? — Я изогнул бровь.
— Если вы сумеете спасти моего внука, я потяну за нужные нити и вам восстановят лицензию.
Я онемел. Шики похихикал мне на ухо:
— Ну, что я тебе говорил, Маки? Колесо вертится.
— Случай безнадёжен, — хмуро сказал я. — Нет ни единого шанса, что ваш внук даже просто переживёт операцию, если кто-нибудь рискнёт её проводить.
— Другие хирурги сказали то же самое, — вздохнул Курокава. — Но я всё же надеюсь, что вы… Впрочем, для начала я вас представлю внуку. Он не слишком любит врачей. Сюда, пожалуйста.
Я поднимался за ним по кручёной лестнице, а сам думал над его словами. Восстановить лицензию?
— Соглашайся, Маки. Я хочу его. Я хочу съесть его! — Шики опять пришёл в возбуждение.
«Даже с демоническим договором не справиться с такой опухолью».
— Зануда, прекрати это! Ты снова сможешь кормить меня вкусными болезнями. А-а-а, я уже предвкушаю это!
«Заткнись, Шики».
— Пф, — сказал он и отстал.
Мне даже стало немного легче, когда он исчез. Его присутствие всегда давило на меня и не давало расслабиться.
— Токи, — позвал Курокава, открывая одну из дверей, — ты не спишь? Можно зайти? Я привёз доктора. Очень хорошего хирурга.
Я вытянул шею и заглянул в спальню, ожидая увидеть там мальчика, но это был вовсе не ребёнок, а парень лет двадцати. Он сидел в постели, положив руки на колени, и его бледное лицо едва отличалось от цвета простыней.
«Красивый», — невольно подумал я.
Он был чересчур худым (оно и понятно, учитывая серьёзность его болезни), но карие глаза смотрели ясно и вполне осознанно, а дыхание было относительно ровным. Русые волосы были затянуты узлом на затылке, и это тоже не могло не озадачить, потому что в таком состоянии волосы вообще должны были давно вылезти.
— Не стоило, дедушка, — сказал Токи, слегка наклонив голову, и его хвост зашуршал.
— Ну что ты! Познакомься, это доктор Сошироки, очень талантливый хирург. Я пригласил его, чтобы он осмотрел тебя.
— Очень приятно, — сказал Токи, посмотрев на меня, но я точно увидел, что он не питает никаких иллюзий. — Я Токимунэ, но все зовут меня Токи.
Я ответил стандартной фразой и переключил внимание на его грудь. Воротник его рубашки был достаточно глубокий, чтоб заметить на груди след от предыдущей операции. Часть подобного шрама была и на виске. Токи заметил мой взгляд и улыбнулся. Я поёжился. Было в этом парне что-то исключительно светлое, что никак не вязалось с диагнозом.
«Такой точно заслуживает долгой и счастливой жизни», — подумал я невольно.
— Я вас оставлю, — сказал Курокава и скрылся за дверью.
— Можно сесть?
— Конечно, доктор.
Я сел на край кровати, беря его тонкое запястье и щупая пульс. И вновь нельзя было не удивиться: пульс был слабый, но ничто не говорило о том, что у него проблемы с сердцем.
— Дедушка не слишком на вас насел? — спросил Токи.
— Было дело. Я понимаю, он за тебя волнуется… Можно? — Я прикоснулся к его вискам и, получив согласие, прощупал венки на лбу и собственно висках. Скорее всего, у него было повышенное внутричерепное давление.
— Я справлюсь, — тихо сказал Токи.
— Справишься? — удивлённо переспросил я, отпуская его лицо и теперь уже пальпируя артерию на его шее.
— Не умру так вот просто, — объяснил он с улыбкой, которая поразила меня своей мужественностью. — Только…
— «Только»?
— Это больно. — Он смежил веки и опустился на подушки. — Очень.
— Но, боюсь, я не смогу тебе помочь.
— Скорее всего, — согласился Токи.
Его самообладанию можно было только позавидовать. Вспомнить, как я тогда хватался за жизнь…
— Но дедушка никак не хочет этого понять. Простите его за это.
— Да ничего…
Я оставил в покое его шею и просто смотрел на него.
В дверях появился Курокава. Я встал и вышел к нему:
— Что ж, я его осмотрел. Видно, что снимки не лгут. Так что я поехал обратно.
— Прошу меня извинить. — Курокава поклонился. — Вас отсюда никто не выпустит, пока вы не сделаете моему внуку операцию.
— Что? — воскликнул я. — Похищение?
Возле меня возник телохранитель. Я попятился.
— Доктор, — сказал телохранитель, — я отведу вас в вашу комнату. Вам предоставят всё, что угодно.
— Ну знаете… — возмутился я, но телохранитель сгрёб меня своими медвежьими лапами и запихнул в одну из комнат.
Я выругался. Так вот что имел в виду Токи, прося, чтобы я простил его деда за непонимание ситуации! Я с раздражением упал на кровать и закинул ноги на спинку. Оказаться заложником… Чёртов Шики!
— Лёгок на помине, — буркнул я, заметив, что тени в углу роятся и становятся всё плотнее. — И что мне теперь делать? По твоей милости меня заперли в этом доме.
— Согласись.
— Иди ты! Это абсолютно невозможно… даже с твоими чёртовыми способностями и моей демонической рукой. — Я перевернулся на бок. — Всё ты…
— Маки, не будь таким засранцем.
— Скройся.
Шики исполнил это охотливо, чем вызвал у меня ещё бо́льшие подозрения. Возможно, он знал что-то или вообще был причастен к тому, что здесь происходило. Я выдохнул и накрыл голову подушкой. Меня собирались держать в заложниках до тех пор, пока я не соглашусь прооперировать парня.
— Да не буду я… — пробормотал я, переворачиваясь на живот и доставая из кармана мобильник.
Но кому я мог позвонить? В моём телефоне не было контактов. В полицию? Нет, вряд ли. Да и кто бы поверил такому звонку!
Я встал, роняя телефон на кровать, — раз уж он всё равно был без надобности, — и подошёл к двери. Странно, но она оказалась не заперта. Впрочем, когда я выглянул из комнаты и обнаружил в коридоре телохранителя, всё стало куда как ясно. Я рискнул выйти и пройтись по коридору, он меня не останавливал. Стало быть, они не собирались ограничивать моё перемещение по дому.
— Шики? — вполголоса позвал я, понимая, что без него мне становится жутковато: я так привык, что он всё время отирался поблизости, что теперь даже чувствовал себя немного одиноко.
Но Шики куда-то запропал, как назло.
Я проходил мимо комнаты Токи и услышал, что он с кем-то разговаривает.
— Но я ведь делаю всё так, как ты говоришь, — долетело до меня.
Я почувствовал, что очень хочу войти и снова увидеть его светлое лицо. Но я мог бы помешать… Тем не менее я стукнул в дверь и вошёл. Токи был один.
«Чёрт, всё-таки он скрывает, что у него начались проблемы с головой», — с сожалением и даже некоторой злостью подумал я.
— Доктор Сошироки! — Глаза парня просветлели.
— Ну, полагаю, ты можешь называть меня Маки, раз уж я тут… гощу. — Я пожал плечами и сел на край кровати.
— Мне так жаль, что дедушка всё это с вами делает, — огорчённо вздохнул Токи. — Но он поймёт, я уверен, а пока… будьте как дома. Вам понравится гостить здесь, Маки-сан.
— Ты довольно-таки храбрый.
— Я?
— Да. Говоришь о том, что происходит с тобой, так спокойно…
— Нет. — Его улыбка стала кривой. — На самом деле… я просто притворяюсь. Мне очень страшно. Но ведь… всё равно ничего не изменить.
— Токи! — Моё сердце сжалось. — Мне так жаль, что…
— Я определённо не тот, кто должен умереть? — докончил он.
— Откуда ты узнал?! — воскликнул я.
— О, дедушка всё время это повторяет, вот я и подумал, что он и вам про это говорил, — пояснил Токи и засмеялся, закрывая рот ладонью. — Но я не думаю, чтобы от этого зависело, жить кому-то или умереть. Если бы всё было так просто!
— Действительно, — согласился я.
Токи прикрыл глаза, словно бы прислушиваясь к чему-то, и спросил:
— А что с вашей рукой, Маки-сан?
— «С моей рукой»? — нахмурился я.
— Да, вы держите её неестественно немного… Какая-то травма? — Токи открыл глаза и пристально посмотрел на меня.
Не думал, что это так заметно. Даже я сам этого не замечал.
— У тебя острый глаз, — только и сказал я.
— Вам больно? — Парень дотянулся до моей руки и нежно сжал её ладонью.
— Нет. — Я смутился почему-то от его прикосновения.
Он смотрел так, как будто ему было не всё равно. Но ведь он совершенно не знал меня.
— Боль, боль, уходи! — пропел Токи детскую считалку и засмеялся: — Глупо, правда?
— «Глупо»?
— Поверить, что от боли можно избавиться заговором… или с помощью каких-то… сил.
— Почему ты так сказал? — похолодев, спросил я.
На какой-то момент мне показалось, что он в курсе того, что происходит со мной. Но Токи подтянулся к тумбе и взял с неё книгу, она была про какие-то оккультные науки или что-то в этом роде.
— Я много читаю, раз уж других развлечений у меня нет. — Он подал мне книгу. — Такая глупая книга! Как будто демоны не обманут тебя, если заключишь с ними сделку!
— Ну, это никому неизвестно. — Я пролистал книгу, там была всякая чушь. — Да и демонов не существует, знаешь ли.
— Как грубо… — Я почувствовал, что за моей спиной возник Шики.
Но меня поразила реакция Токи. Его взгляд замер поверх моего плеча, и я даже подумал: а не увидел ли он Шики ненароком?! Парень тут же закрыл глаза, провёл по ним кулаком и пробормотал:
— Я устал. Вы не оставите меня, Маки-сан?
— Конечно. — Я встал, но его рука на секунду удержала моё запястье.
— Мне очень приятно было поговорить с вами. Вы заглянете ко мне завтра, обещаете?
— Загляну. Отдыхай. — Я похлопал его по руке.
Шики, заинтересованный, переместился к нему на грудь, но Токи больше не обращал на него внимания. Тот взгляд был простым совпадением. Шики скучающе зевнул.
***
— Как ты мог сказать, что демонов не существует? — Шики прилип к моей спине, свешивая свои бесформенные конечности с плеч.
— А что я должен был сказать? — Я закрыл дверь и устроился на кровати.
— Он такой интересный мальчик.
— Думаешь, он тебя видел?
— Не смеши меня. Я хочу его съесть.
— Я ведь сказал, что не возьмусь его оперировать.
— Это ты сейчас так думаешь.
— Отстань. — Я раздражённо отвернулся от него.
Шики, нимало не расстроившись, просочился на другую сторону кровати, и передо мной опять засветились его глаза.
— Да и какая разница, если он не выживет после этого! Старик и на это согласен, ведь так?
— Ничего ты не понимаешь!
— Объясни, чтобы я понял.
— Он… он не тот, кто должен умереть, ясно? — Я сел, сердито сжимая кулаки.
— Как глупо… — Шики скривил рот. — Он в любом случае умрёт. Но у тебя есть шанс облегчить его муки и сделать его смерть быстрой. Ты не думаешь, что старик пригласил тебя, чтобы ты сделал ему эвтаназию?
— Нет, не думаю. Ты не разбираешься в людях.
— Ну конечно. Я разбираюсь в демонах. И я говорю тебе, что я хочу съесть его.
Я дёрнул плечом и накрылся одеялом с головой, так Шики меня точно достать не мог.
— Ты такой дурак, Маки, — в который раз сказал он.
— Я знаю, но… по крайней мере, я останусь дураком с чистой совестью, — буркнул я.
***
— Ва-а-а! — Я подскочил на кровати, хватаясь за горло, как будто не хватало воздуха.
Но это всего лишь был Шики, усевшийся мне на грудь и сдавивший мне шею своими тенями.
— Слезь немедленно, — прохрипел я, махая руками в тщетных попытках скинуть его с себя.
— У тебя было странное лицо во сне, Маки. — Он закогтил мой подбородок, и его зелёные глаза закрутились.
— Мне просто снился сон. Тебе не понять.
— Я и не пытаюсь. — Шики мазнул когтями по моей груди. — Я голоден. Накорми меня.
— Не сейчас.
— Сейчас. — Он высунул язык и облизнулся.
В дверь стукнули. Я выдохнул с облегчением: спасён! Шики зашипел и втянулся в кровать, превращаясь в тень от изголовья.
— Войдите. — Я выкарабкался из кровати, поспешно застёгивая рубашку.
В комнату вошёл Курокава и учтиво поклонился:
— Я вас потревожил, Сошироки-сан?
— Нет.
— Мне показалось, что вы кричали.
— Во сне, наверное. Кошмар приснился. — Я отвернулся.
— Не соблаговолите ли вы провести обследование прямо сейчас? — Он выкинул руку, показывая на дверь.
— А который час-то? — Я надел пиджак и вдвинул ноги в ботинки. — Не слишком поздно?
— У моего внука всё равно бессонница. Или вы хотите спать, Сошироки-сан?
— Не особенно, — поморщился я, припоминая свой сон и бесцеремонное нападение Шики.
Курокава завёл меня в подвал, где обнаружилась целая лаборатория со всем необходимым для обследований и, полагаю, операций оборудованием.
— Ничего себе! — невольно присвистнул я, наклоняясь к аппарату-томографу.
— У нас всё всегда под рукой. — Из угла шагнул мужчина в белом халате (личный врач семьи Курокава, Мотоги).
— Простите, Маки-сан.
Я развернулся. Горничная ввезла в лабораторию Токи. Он сидел в кресле-каталке, накрытый до пояса одеялом.
— Ты слишком настойчив, дедушка. — Токи с улыбкой погрозил Курокаве. — Вы должны были дать доктору отоспаться. Он же всё-таки гость.
«Гость, да?»
— Ничего, я всё равно заснуть не мог. — Я поднял руки. Мне почему-то очень не хотелось огорчать парня.
Мотоги и горничная пересадили Токи в томограф, зажужжали приборы, начиная отсчёт времени, и на мониторе стала появляться проекция. Я подошёл поближе, поддёргивая очки, и стал следить за каждым слоем. Рентгеновские снимки не давали полной картины, разрывая её на части. Томография была способна показать тело Токи полностью. Значит, появлялся шанс увидеть истинное расположение опухоли и оценить масштабы поражения. Впрочем, это никак не могло повлиять на моё решение.
— Вкусная! — Шики возник из пустоты, прижимая ладони к монитору и хищно скалясь. — Хочу… хочу немедленно!
«Замолчи!»
Он умолк, глядя на монитор всё теми же жадными глазами, и прочертил пальцем по проекции, указывая направление. Всё было гораздо хуже, чем я предполагал. Опухоль была однородная: она начиналась в головном мозге и пронизывала бесчисленными нитями шейные позвонки, разветвляясь и опутывая грудную клетку, равно как и находящиеся в ней органы. Не было никакого способа вырезать её полностью.
— Здесь! — Шики ткнул когтем в сердце. — Если отрезать эту часть, все остальные отомрут.
Я хмуро сжал подбородок, разглядывая изображение на мониторе. Удивительно, что парень до сих пор жив. Но как бы я ни смотрел, всё равно оказывалось, что прав Шики… хотя я и не был уверен, что опухоль «отомрёт», как он выразился, если отрезать центральную часть.
— И что вы скажете?
Я повернулся и молча покачал головой.
— Надеюсь, вы всё же измените своё мнение, Сошироки-сан, — сказал Курокава.
— Я же говорил, он до отвращения упрям. — Токи уже пересадили обратно на каталку, и теперь он смотрел на меня и улыбался. — Очень трудно его переубедить, верно?
— Действительно. — Я невольно улыбнулся.
— Ой-ой, не вздумай западать на этого пацана! — Шики снова навис надо мной, впиваясь когтями мне в волосы.
Я проигнорировал его, потому что это был единственно возможный вариант: если бы я стал его сгонять, со стороны это выглядело бы, мягко говоря, нелепо. Краем глаза я проследил за реакцией Токи, втайне надеясь, что в тот раз мне не показалось.
— Маки-сан, — улыбаясь, сказал он, ничего не замечая, — вы не отвезёте меня обратно в мою комнату? Мне бы хотелось ещё немного поговорить с вами, если вы не против.
— Конечно.
— Помочь тебе?
— Я сам.
Когда я ввёз кресло в комнату, Токи встал с него и, пошатываясь, дошёл до кровати. Я заметил, что он босиком и у него очень изящные лодыжки.
— Должно быть, трудно?
— Нет, не особенно. — Токи сел на край кровати и низко наклонил голову над коленями. — Если я не буду заставлять себя делать хотя бы это, я захирею раньше времени.
— Понимаю. — Я всё-таки помог ему лечь и накрыл его одеялом. — Но тебе не стоит перенапрягаться.
— Что там с обследованием? — меняя тему, спросил парень.
— Ну… — Я стушевался. — Тяжёлый случай. Я не возьмусь за него, даже если…
— Дурак!!!
Токи вздрогнул, его глаза вновь застыли. Конечно же, это ввязался Шики, примостившийся ко мне на плечо и тыкающий мне когтем в висок. Я терпеливо игнорировал его, не подавая виду, что чувствую эти болезненные тычки. Токи со стоном зажмурился и потёр глаза кулаками.
«Шики, ты что творишь!»
— Маки-сан… мне нехорошо что-то, — выдавил Токи. — В глазах потемнело как будто…
— Видишь, он ничего не понимает. — Шики взлетел и покружился над кроватью.
«Сгинь!»
— М-ва-ха-ха! — С этим воплем Шики врезался в стену и исчез в тенях от штор.
Я положил пальцы на виски Токи и помассировал их:
— Сейчас станет получше. Это давление.
— Наверное. Брр! — Он поёжился. — Мороз по коже…
Открыв глаза, Токи вполне ясно посмотрел на меня. Я ободряюще кивнул ему, продолжая растирать его виски.
— У вас такие нежные руки! Очень приятно, когда вы меня касаетесь, — пробормотал Токи, поднимая руку и прижимая мою ладонь к своей голове. — Как будто даже… не так больно становится.
Я предположил, что дело в моей демонической руке: сила, которую дал мне Шики, даже без его вмешательства могла немного повлиять на ход болезни.
— Ты преувеличиваешь, — вслух засмеялся я.
— Нет. — Он вдруг сел, как будто его что-то вздёрнуло с кровати, и сжал моё лицо ладонями, прижимаясь к моим губам своими.
— Вау-у-у… — не сдержался Шики. — Как скоропалительно развиваются события!
— Простите. — Токи отстранился, и его щёки залил румянец. — Но мне почему-то захотелось это сделать. Мне так спокойно стало, когда вы появились в этом доме… не знаю, почему.
— Э-э… — промямлил я. — А-а… ну…
— Извините, это вас шокировало, похоже. — Парень улыбнулся, закрывая глаза и опускаясь спиной на подушки.
— Я лучше пойду. — Я ретировался, не понимая, что со мной произошло.
— Маки! Маки, я тебе говорю… — Шики рванул за мной, пихая меня в спину. — Давай съедим их? Съедим их обоих?
— Отстань! — Я закрыл за собой дверь и сполз на пол, перехватывая плечи крест-накрест руками. — Ничего не хочу слышать.
— Бу-у! — недовольно хмыкнул Шики, и не думая оставлять меня в покое: он стащил с меня очки и присосался к левому глазу.
— Он не тот, кто заслуживает смерти! — прошептал я, съёживаясь от холодеющего разряда в руке. — Он точно не тот, кто должен умирать…
— Верно, верно, всё, как и говорил старикашка… Скажи ему «да»! Скажи ему «да»!
— Замолчи! — Я зажал уши руками.
— Скоро, Маки, скоро ты осознаешь, что это неизбежно. — Шики туманом обвил меня. — Скоро ты сам будешь умолять дать тебе силу. Ещё больше силы! Больше! Потому что он действительно не заслуживает смерти, верно, Маки?
— Замолчи… — заскулил я, катаясь по полу. — Ты сводишь меня с ума!
— Не я свожу тебя с ума, — возразил он, выстреливая тенями и пригвождая мои конечности к полу. — Этот мальчишка, верно? Ты почувствовал его силу, его слабость… ты почувствовал его, верно? Желание, пробуждающее тебя… всего тебя… всего! — Его малиновый язык прошёлся по моему телу. — То, чего ты никогда не испытывал… столь сильное желание, что твой мозг отказывается реагировать на него…
— Шики, ублюдок… — простонал я, понимая, что он абсолютно прав.
— Просто сдайся и съешь его всего без остатка. — Шики щёлкнул зубами над моим ухом. — Съешь его, пока его плоть ещё может дать тебе то удовлетворение, что ты так отчаянно ищешь.
— Я не ищу ничего подобного, — с силой возразил я.
— Ищешь. И всегда искал. Как в твоём сне, да?
В этом сне всё было как-то не так.
Я был пригвождён к земле синими языками пламени, и мой член торчал вверх как палка. По нему плавилась зелень, стекая мне на живот и клокоча бесформенными пузырями. Я точно чувствовал, что кто-то сидел на мне, и его невидимое, но тесное тело скользило вверх-вниз, заставляя мой член пламенеть. Шики? Нет, тени демона не могли дать мне такие ощущения… Это было что-то другое.
— Шики, откуда ты знаешь… — простонал я, силясь вырваться из его пут.
— У тебя во сне стоял, — безапелляционно заявил демон, растворяясь в полумраке комнаты. — Давненько не было, да?
Я дополз до кровати и упал на неё ничком. Шики с каждым днём всё больше выматывал меня, вынуждая делать то, что ему хотелось.
— Я не стану.
— Ха-ха-ха…
— Шики, мать твою!
— Ха-ха-ха…
— Ублюдок, — выдохнул я, несколько раз стукнувшись лбом в подушку. — Я тебя покормил, чего тебе ещё?
— Ха-ха-ха…
***
— А-а-а… А-а-а… А-а-а…
Поначалу я подумал, что это мне снится, но потом осознал, что слышу эти дикие крики наяву. Я рывком сел, прислушиваясь. Крики неслись из коридора.
— Шики? — позвал я, прижимая ладонь к груди. Сердце зашлось нервным стуком.
— Сам разбирайся, — прошипел Шики откуда-то из-под кровати.
Я перегнулся, заглядывая туда, и увидел лишь два зелёных глаза.
— А-а-а…
Я слез с кровати и выглянул в коридор. Крики доносились из комнаты внука Курокавы. Странно, разве уже не должны были набежать слуги?
— Нет… А-а-а… А-а-а… — Крики становились всё истошнее.
Я распахнул дверь, вбегая в его комнату и ожидая чего угодно. Свет был потушен. Токи метался по кровати, крича. Его руки извивались, как будто он отбивался от чего-то или кого-то. Я стукнул по выключателю, комната осветилась. Глаза парня были закрыты, лоб блестел лихорадочным потом; руки крючились, хватая горло; колени дёргались, сбивая простыни… Эпилепсия? кошмар?
Я упал на него, прижимая его руки к кровати, и позвал:
— Токи… Токи, очнись!
— А-а-а… — Его глаза раскрылись, невидяще перекатились на меня. — А-а… А-а…
— Тише, тише, всё хорошо. — Я обхватил его руками, прижимая к себе и покачивая, как ребёнка. — Проснись, Токи! Это всего лишь сон.
— Маки-сан? — выдохнул он, с силой цепляясь за моё плечо.
Я отпустил его, и он со стоном упал обратно на подушку, закрывая лицо обеими ладонями.
— Кажется, я напугал вас.
— Что?
— Со мной такое постоянно происходит… припадки во сне. Все уже привыкли.
Вот, значит, почему никто не прибежал на крики.
Токи отвёл ладони и вполне спокойно посмотрел на меня:
— Неудобно вышло. Простите. И снова я вас разбудил…
— Ты точно в порядке? — с сомнением спросил я.
— В полном. — Он сжал мою руку и приложил её к своей груди. — Сердце немного учащённо бьётся только… Чувствуете?
— Да, — сдавленно ответил я.
— Через пару минут я совсем успокоюсь. Вы можете идти спать дальше.
— Нет, я посижу тут, если ты не возражаешь.
Его дрожащее сердечко, действительно, скоро успокоилось. Я подумал, что пора оставить его: глаза Токи были закрыты, — видимо, он дремал уже. Но неожиданно его губы разжались, и он произнёс:
— Маки-сан?
— Да? — отозвался я.
— Что такое секс?
— Э-э? — опешил я. — В… в смысле?
— Мне вдруг сейчас пришло это в голову: я хочу секса с вами. Но что это такое?
— Ты не знаешь? — поразился я. — Сколько тебе лет, Токи?
— Понимаю ваше удивление, но бо́льшую часть своей жизни я провёл в больницах, так что у меня не было возможности узнать что-то подобное. Что это такое?
— Хм… — Я почувствовал себя неловко. — Ну, знаешь ли… как бы тебе сказать…
— Я не хочу, чтобы вы говорили. Покажите мне это. — Он открыл глаза и потянулся ко мне руками. — Я хочу узнать, что это такое. Пока я ещё могу.
Всё это очень напоминало наш с Шики разговор, и от этого мне стало ещё больше не по себе. Как будто Шики знал, что так и будет, и намекал мне на это.
— Я не уверен, что… — промямлил я.
Тонкая рука Токи оказалась на моём колене, сжимая его:
— Маки-сан, пожалуйста…
— Я не слишком удачная партия для этого.
— Но я не хочу никого другого, — открыто и невинно возразил Токи.
Я не знал, что на это сказать.
— Маки-сан…
— Дай мне немного подумать, — выдавил я.
Токи замер, по-прежнему сжимая моё колено. Его глаза лихорадочно блестели.
— Но ты ведь ничего не знаешь обо мне.
— И не хочу знать. Мне достаточно знать лишь то, что я хочу вас. — Он сделал усилие и сел, пряча лицо на моей груди. — Вы могли бы сделать для меня хоть это, Маки-сан?
— Хорошо, — прошептал я, — сделаю.
— Правда?
— Да.
В конце концов, этот парень был слишком светлым и чистым, чтобы… ему отказать.
За окнами завыло, застучало отломанными ветками по стёклам. Кажется, началась очередная метель. Я зашторил окна по просьбе Токи и приглушил свет.
— Токи, я обещаю. Всё, что в моих силах…
— Спасибо, Маки-сан.
— Ну, я же говорил…
«Заткнись уже, Шики!»
Лампочка в торшере потрескивала от перепадов напряжения. Токи тихо ждал, когда я отвечу ему. У меня было слишком много сомнений. Во-первых, это парень, причем тяжело больной парень. Во-вторых, его просьба сама по себе… Плюс ко всему…
— Маки-сан…
Я перевёл на него взгляд. Токи казался ещё бледнее, чем прежде, но изгиб его губ указывал на определённую решимость.
— Я сделаю это, — прошептал я.
— Правда? — Его глаза вспыхнули.
— Да. Это единственное, что я могу для тебя сделать. Прости.
Токи подтянулся на кровати выше, развязывая шнурок на пижаме.
— Я столько раз раздевался перед другими людьми, — пробормотал он, придерживая шнурок дрожащими пальцами, — но никогда не испытывал такой неловкости.
— Это нормально.
— Правда?
Я кивнул, завладевая шнурком и окончательно развязывая его. Пижамная куртка распахнулась, открывая моему взгляду тонкие чёрточки рёбер и розовые пятнышки по-детски сплюснутых сосков. Я потянул за второй шнурок, и пижамные штаны поехали вниз, обнажая живот и пушистый лобок. Косточки его бёдер остро выступали под кожей, сияя напряжением. Не считая шрамов и следов от многочисленных уколов и капельниц, Токи выглядел совсем неплохо для человека в его состоянии.
Но меня несколько смущало то, чем он предлагал заняться. Это наверняка могло поставить под угрозу его оставшееся здоровье: повышение давления, дополнительная нагрузка на сердце, непредсказуемая реакция мозга на выброс гормонов в кровь… Как врач я не должен был подвергать его такому риску! Но я ведь не был его врачом. К тому же мысль о том, что это могло оказаться его последним желанием…
Я дотронулся до его шеи, ласково переводя ладонь на грудь и пробуждая его соски от девственного сна. Токи смежил веки, расслабленно приоткрывая губы. Я прочертил кончиком пальца вдоль по выпуклой вене, идущей от солнечного сплетения через бок к верхней части бедра. От этого прикосновения по коже парня разбегались мурашки. Он был непривычен к подобным прикосновениям, и сомневаться в его девственности не приходилось. Вена, проходящая через лобок и скрывающаяся в цыплячьем пушке, казалась особенно напряжённой. Я прочертил по ней пальцем, гадая, какой настоящий цвет его волос: если лобок был таким светлым, его русые волосы не вписывались в общую картину. Но следить за волосами даже в таком плачевном состоянии… должно быть, он тщательно заботился о своей внешности.
Мои прикосновения вызвали лёгкое возбуждение в его члене: он немного напрягся, на пару миллиметров приподнимаясь над зарозовевшими яичками. Я подцепил член снизу пальцами, поднимая его ещё выше и заключая в плотные объятия ладони, выдёргивая его из трепетной сонливости в яркую сочность желания. Головка, смущавшаяся и прятавшаяся в необрезанной крайней плоти, наконец-то показалась, но у меня не было намерения заставлять парня кончать прямо сейчас. Я просто хотел немного раззадорить его и познакомить его тело с такими ощущениями. Я разжал ладонь, отпуская его член, и он остался в том же положении, вздёрнутым вверх и пульсирующим от крови, ещё переживающим физическую ласку, пробудившую его силу. Из губ Токи рвались неясные стоны, иссушающие дыхание.
Я распутал шнурки на его щиколотках и стянул с него пижамные штаны, удивляясь красоте шелковистых на ощупь коленей. Все эти десять лет я даже не думал о женщинах, о мужчинах вообще не думал никогда. Не считая того, что со мной делал Шики (а вот интересно, какого пола он был?!), мои сексуальные желания были так глубоко зарыты, что я едва не забыл о них. Наверное, заключая договор с такими существами, просто перестаёшь быть полноценным человеком.
Но в этот момент я как будто проснулся от долгого и пустого сна. Точёные изгибы тела Токи пробудили меня к жизни. Я откинулся назад, раздирая ширинку, которая и без того трещала по швам, и высвобождая затвердевший пенис. Его ноющий ствол закачался, не встречая никаких преград; кровь в венах стала похожа на гель, вздувающий их до предела. Глаза Токи вспыхнули испугом, но этот взгляд тут же сменился настороженным ожиданием.
Не видя смысла в дальнейшем раздевании, я лишь задрал рубашку, обнажая живот и нижний ряд рёбер, и навалился на Токи, заставляя его поднять колени. Его рука нерешительно скользнула по моему животу, забираясь под рубашку и исследуя моё тело.
Я облизнул губы и склонился над ним, лаская его ягодицы и промежность языком. У его кожи был странный вкус, казавшийся мне слишком знакомым, чтобы понять, что именно это было. Токи дрожал, вскрикивая, когда кончик моего языка вкручивался в его колечко. Он был слишком хорош, чтобы просто его трахнуть, тем более это был и мой первый раз тоже. Я завёл пальцы внутрь, играя ими, и втянул в рот мягкую складку между яичек, посасывая и покусывая её и заставляя его трепетать всё сильнее.
Парень застонал, но можно было не бояться, что кто-то войдёт, ведь все уже привыкли, что по ночам его мучают кошмары, и не реагировали на это, позволяя ему самому успокаиваться. Просто ужасно с их стороны, но сейчас это было мне на руку. Даже если бы он снова стал кричать, никто бы ничего не заподозрил. Я не был уверен, что кому-то стоит знать о том, что произойдёт сейчас в этой комнате.
Наигравшись так, я навалился на Токи, заталкивая в него член. Он стиснул зубы, жмурясь от боли.
— Мне прекратить? Тебе больно? — спросил я, кладя ладонь на его щёку.
— Нет! — Парень вскинул на меня глаза. — Я хочу этого, даже если это больно. Я хочу почувствовать себя живым.
Я сглотнул, едва сдерживая слёзы. Мне хотелось заплакать, чёрт возьми, так жаль его было. Но я сдержал задрожавшую челюсть и согласно кивнул, забираясь в него всё глубже. Ноги Токи вытянулись, стопы сжались, подбирая пальцы. Он ещё сильнее закусил губу, отрывисто застонал, заскрёб пальцами по кровати. Мой член как будто окунулся в горячую лаву, да и всё его тело словно воспламенилось. Я подумал, что у Токи могла подскочить температура. Но на его щеках появился здоровый румянец, и я решил, что — возможно — такая нагрузка пойдёт ему на пользу.
— Маки-сан… — Он вытянул руку, касаясь моего подбородка. — У вас такое красивое лицо…
Я взволнованно задышал, позволяя себе несколько быстрых, но осторожных движений. Голова Токи запрокинулась набок, зубы закусили край подушки, но пальцы руки сжались на моём плече. Я наклонился вперёд, путаясь ногами в простынях, и стал несильно раскачивать тело, настойчиво вторгаясь в тесные ножны его ануса. Токи то и дело вжимался затылком в подушку, хватая губами воздух, и его приподнятые колени раскачивались мне в такт. Постель под нами становилась влажной от пота.
— Маки-сан… — выдохнул Токи, вновь дотягиваясь до моего лица и загребая пальцами очки с моего носа.
— Не надо… — Я дёрнул головой, но было уже поздно: его ладонь сжалась, оправа негромко хрустнула, а я замер, застигнутый врасплох. Малиновый свет полился в комнату.
Но то, что я застыл на месте, было вызвано вовсе не страхом, что Токи заметит странность в моих глазах. Это было вызвано тем, что я увидел. Перед моим поражённым взглядом предстала совершенно непостижимая картина, открывающая истинное лицо Токи. На его голове сидело существо, впившееся верхними конечностями ему в виски и хвостом окрутившее его шею плотным кольцом, нижние конечности спиралями вились вокруг грудной клетки и уходили концами внутрь. Вне сомнения, демон, но его глаза были белые, закатившиеся. Я издал невнятное восклицание и хотел податься назад, но Токи ухватил меня за талию, удерживая.
— Маки-сан… — прошептал он, — всё-таки я не ошибся… и вы его тоже видите?
— Демон… — выдохнул я.
— Маки-сан… — Парень зажмурился, из-под его ресниц покатились слёзы. — Пока вы так, я могу говорить с вами. Он отключился… Я должен… должен вам сказать…
Черты лица его подрагивали. Наверное, демон пытался освободиться от этого странного оцепенения.
— Ты одержим демоном?
— Ха-а… — Шики появился из теней на потолке и свесился вниз. — Вот это неожиданно! Маки, это же Саэр.
Я понятия не имел, про что он говорит. Токи задрожал:
— Маки-сан… вы… вы тоже, да?
— Тоже что? — кое-как ответил я. Разговаривать в таком положении было трудновато, потому что голова отказывалась соображать.
— Заключили договор с демоном?
Я застонал, осознавая истинное положение вещей. Что ж, контрактом можно было объяснить множество непонятных доселе вещей.
— Это Саэр, — утвердительно сказал Шики, потыкав демона пальцем.
— Твой приятель? — хмуро отозвался я.
— Не называй этого отброса моим приятелем! — Шики выгнулся и стал казаться совершенно зловещим. — Это отрепье не стоит даже того, чтобы называться демоном!
— Токи, как ты… — Я мотнул головой. — Как же так получилось, что ты связался с демоном?
— Неудивительно, учитывая его болезнь.
— Я не тебя спрашивал, Шики.
Токи подышал какое-то время молча, потом выдавил:
— Мне крышка, я это всегда знал, а он сказал, что позволит мне жить… Но он меня обманул! Он не вылечил меня.
— Хм, осторожнее надо быть. — Шики устроился возле кровати. — «Позволить тебе жить» — ещё не значит вылечить. С какой стати ему тебя лечить, если он паразитирует на твоих болячках?
— «Паразитирует»? — пробормотал я.
— Саэр — паразит, — с отвращением сказал Шики. — Но как удачно вышло, что вы решили заняться сексом! Я бы не заметил его, если бы он не вылез. Знаешь ли, Маки, паразиты не терпят, когда их хоста шпигуют такими штуками, как у тебя.
— Заткнись. Просто съешь его! — рявкнул я, теряя самообладание.
— Не могу. — И Шики… растаял.
— Чёрт… Шики!
Токи закрыл глаза и ещё ближе притянул меня к себе:
— Маки-сан, не останавливайтесь. Мне так хорошо, когда вы там… как будто я снова свободен…
Я сжал зубы и с остервенением въехал в него, мечтая, чтобы демон сдох прямо сейчас. Но от меня это не зависело. Токи не выдержал: его тело ослабло, глаза закатились, он лишился чувств. Я поспешно высвободился. Демон моментально очнулся и ещё крепче вцепился в парня, злобно поглядывая на меня глазами, которые теперь были такими же зелёными, как и глаза Шики.
— Малиновый! — прошипел он и съёжился, превращаясь в склизкую тварь, которая влезла в приоткрытые губы Токи и скрылась в его теле.
— Токи? — Я переложил парня на подушку, постукивая кончиками пальцев по его лицу.
Он слабо застонал и с трудом открыл глаза.
— Токи! — обрадовался я.
Токи приложил ладонь к груди и глухо пробормотал:
— Он внутри… Когда он во мне, я не могу говорить о контракте. Но вы уже и сами всё поняли, верно?
Я угрюмо кивнул, застёгивая ширинку. «Малиновый»? Что Саэр имел в виду?
— Токи, я постараюсь тебе помочь, — сжимая кулаки, пообещал я.
— Как?
— Понимаешь, Шики… он может съесть его… если я… начну оперировать, — сбивчиво заговорил я, сжимая лоб. — Я должен обдумать всё это.
— Маки-сан. — Рука Токи сжала моё колено.
— Да?
— Спасибо за всё… — Его глаза снова закрылись.
Я, пошатываясь, вышел из комнаты. Глаза заливало солью. Он ещё одна жертва демонов…
— Шики!
Он сидел на кровати и казался более материальным, чем раньше.
— Да, Маки?
— Съешь его! Съешь этого хренова ублюдка! — Я махнул рукой, разбивая его туманное тело надвое.
— Не могу.
— Что значит «не могу»?!
— Он довольно силён. К тому же, если я попытаюсь его съесть, мальчишка умрёт. Они слишком тесно переплелись.
— Но… — Я бухнулся возле Шики на колени. — Что же тогда делать?
— Ты можешь согласиться прооперировать его. Но я не уверен, что и тогда получится.
Никогда я ещё не видел Шики в таком подавленном состоянии.
— Шики… Ты будешь жрать меня сколько угодно, только дай мне возможность вырвать эту дрянь из его тела!
— Эх, Маки, ты такой дурак… — повторил Шики обычную присказку, вцепляясь когтями мне в лицо. — Даже если я сожру тебя с потрохами, ничего не изменится.
— Что значит «малиновый»?
Шики со страхом посмотрел на меня:
— Откуда ты об этом знаешь? А, ясно, это он тебе сказал…
— Что это такое?
— Так у демонов называют придурков, которые нарушают контракты.
— Что?! — взвился я.
— Я серьёзно. Ты ведь не думаешь, что твои глаза случайно стали такими? — Он засмеялся. — Должны же потерявшие работу демоны чем-то питаться, в конце-то концов.
— Шики… — беспомощно сказал я, — что же делать?
Шики завис над кроватью, притворяясь, что лежит на ней:
— Как я это вижу? Сделай ему операцию. Даже если он умрёт, это будет лучше для него. Ты и представить себе не можешь, что пацан чувствует.
Я вспомнил, как Токи кричал.
— Саэр съест его заживо, зуб даю! Ты окажешь парню огромную услугу, если окончишь его жалкое существование.
— Я хочу спасти его. Я хочу, Шики. Слышишь?
— Слышу, конечно. Поэтому и говорю, что ты должен его разрезать. А там видно будет, может, что и подвернётся…
— В смысле?
Шики не захотел отвечать.
Утром я отправился к Курокаве и сказал ему, что проведу эту операцию, хотя и не думаю, что Токи выживет. Старик поклонился:
— Я рассчитываю на вас, Сошироки-сан. Я уверен, что вы сможете сотворить чудо и спасти моего внука.
«Чудо»? Ха!
Токи, которому я позже сообщил о своём решении и о своих опасениях, только дотронулся до моей руки и прошептал:
— Я верю в вас, Маки-сан. А если вы увидите, что ничего не получится… просто сделайте так, чтобы я больше никогда не проснулся. Обещаете?
Я сгрёб его в охапку, прижимая к себе это тонкое, страдающее проклятием тело, и простонал:
— Да, обещаю.
Ни за что! Никогда! Ведь Шики тогда обещал мне, что я смогу спасти любую жизнь. Неужели и мой контракт был ложью?
***
— Да не дёргайся ты так, Маки!
Я уже несколько часов сидел в отведённой мне комнате, низко опустив голову и обхватив виски ладонями. Нужно сосредоточиться! Я пообещал, что сделаю для Токи всё возможное, но никогда ещё я не был так не уверен в себе и в своих силах. Руки подрагивали. Не хотелось бы зарезать парня из-за тремора, но я никак не мог успокоиться. А до операции оставалось всего полчаса.
Шики насмешливо витал вокруг, цепляя меня тенями. Это точно не способствовало сосредоточиванию. Я раздражённо отмахнулся от него:
— Шики, ты меня бесишь.
Он хохотнул и прилип к моему боку, накручиваясь на локоть и заставляя руку проявлять демонические черты: тёмную кожу, когтистые пальцы, тягостную ауру…
— Теперь не дрожит?
Я заставил руку принять обычную форму и надвинул на неё рукав:
— Не дрожит.
— Просто иди и сделай это. Сколько ты уже операций проводил, а, Маки?
«Но никто из пациентов не был мне так дорог», — подумал я. «Дорог»? Почему, собственно? Потому что я прочёл в его взгляде то, что потрясло меня до глубины души?
«Потому что ты дурак, Маки».
Я поднялся, снимая пиджак и наручные часы.
— Вижу, ты решился.
Я ничего не сказал Шики и отправился навестить Токи. Он ещё был в своей спальне, ожидая, когда за ним придут, чтобы отвезти его в операционную. У него не было никаких волнений или сомнений насчёт предстоящего. Он встретил меня спокойным, лучистым взглядом и спросил:
— Всё готово, Маки-сан?
Я сел рядом с ним и погладил его по плечу:
— Ты точно хочешь этого?
Парень кивнул и прислонился ко мне, обвивая мою талию обеими руками:
— Да.
Демона нигде не было видно. Наверное, он прятался внутри, хотя я и не ощущал его присутствия.
— Я пойду готовиться к операции, — сдавленно сказал я, отстраняясь и трепля его по волосам.
После этого мне ещё предстоял разговор с личным врачом Курокавы. Я поставил условие: оперировать я буду сам и в полном одиночестве, любое вмешательство исключено. Разумеется, это показалось ему подозрительным, но старый Курокава с моими условиями согласился. Наверное, накануне он уже переговорил с внуком.
— Такую операцию… такого масштаба операцию просто невозможно провести в одиночку! — возмущался Мотоги. — Даже если бы её проводил гений…
«А! Стало быть, меня он гением не считает», — усмехнулся я, но повторил:
— Ассистенты не требуются.
Курокава всё же спросил, что конкретно я собираюсь оперировать. Я вытащил рентгеновский снимок грудной клетки и показал на солнечное сплетение:
— Я начну отсюда. Здесь сосредоточие основного очага. Отсюда распространяются метастазы.
— С мозга нужно начинать, — воскликнул Мотоги.
— Я хирург, мне решать, откуда начинать, — возразил я и отправился в операционную.
Шики уже поджидал меня там. Его глаза поблескивали особенно ярко. Я надел халат, застегнул все пуговицы:
— Что, Шики? Предвкушаешь пир?
— Как знать, — сухо отозвался он и принялся исследовать операционную, заползая во все тени, которые смог отыскать.
Его настроение меня несколько насторожило, но Шики часто выкидывал подобное. Я проверил инструменты, раскладывая их на предоперационном столике в привычном порядке, включил аппаратуру, чтобы избежать даже малейшей осечки. После этого я ещё раз перечитал историю болезни Токи и просмотрел результаты томографии.
— Шики, ты уверен, что…
— Уверен. Он прячется в сердце. Разрежешь его — увидишь причину. От сердца… — отрывисто сказал Шики, рисуя в воздухе косой крест.
Сомневаться в его предсказаниях не приходилось.
Мотоги ввёз каталку с Токи. Вместе мы помогли парню лечь на операционный стол, и я не без труда избавился от доктора, едва ли не силой выдворяя его из операционной. Нужно было ещё подготовить Токи к операции. Я сделал ему укол и положил руку ему на лоб:
— Ну, начнём?
— Хорошо, — согласно кивнул он и занервничал. — Маки-сан, вы ведь помните, что обещали?
— Давай не будем думать о плохом? — улыбнувшись, предложил я, надевая ему на лицо маску. — Считай медленно. От десяти.
— Десять… девять… — медленно начал Токи.
Постепенно он сбился, повторяя одни и те же числа. Его глаза закрылись, он погрузился в сон. Я погладил его ещё раз и пробормотал:
— Надеюсь увидеть, как ты проснёшься.
Шики застыл возле баллона с кислородом:
— Интересно будет посмотреть.
— На что? — Я надвинул маску на лицо и проверил перчатки.
— На то, что произойдёт прямо сейчас.
Я взял инструменты и начал вскрывать грудную клетку парня. Пока всё шло нормально. Одним глазом я следил за показателями на мониторе, сердце работало стабильно. Но, когда я добрался до сердца, всё изменилось. Сердцебиение Токи участилось, давление дало значительный скачок. Я осторожно отвёл покрывавшую сердечный отдел мембрану и вздрогнул. В реальности всё выглядело куда ужаснее, чем на снимке: опухоль опутывала сердце плотной сетью и распускала свои отростки во все стороны.
— Настоящее испытание, да? — подал голос Шики.
— Я сумею.
Я был уверен, что смогу вырезать опухоль, но я не учёл кое-чего: демон, с которым Токи заключил договор, вовсе не собирался мне этого позволять. Едва я дотронулся скальпелем до одного из отростков, он зашевелился и передвинулся на несколько миллиметров, меняя очертания.
— Что за… — пробормотал я, отдёргивая скальпель и делая ещё одну попытку в другом месте, но всё повторилось.
Опухоль ускользала от скальпеля, как будто нож и нарост были магнитами, отталкивающими друг друга.
— Забавно… — сказал Шики и вытянул когти в сторону операционного стола.
Опухоль заколыхалась, и я увидел, что это Саэр. Он проявился, по-прежнему восседая на голове Токи, и его конечности переплетались вокруг грудной клетки парня, образуя практически монолитную сеть вокруг опухоли. И, как бы я ни старался, я не мог даже дотронуться до собственно новообразования: скальпель постоянно натыкался на тело демона и отскакивал.
— Шики.
Шики не торопился приходить мне на помощь.
— Хочешь сказать, что я не могу вырезать эту опухоль? — Я пробовал снова и снова, но демон-паразит был проворнее.
— Что ты предлагаешь?
— Съешь его.
— Если я его съем, мальчик умрёт.
— Я успею вырезать, пока ты его будешь есть. Я хочу попробовать, Шики… — Я стиснул скальпель так, что пальцы хрустнули.
— Ну ладно, — согласился Шики, подбираясь к столу поближе, — тем более он слишком вкусен, чтобы его упустить. Давай на счёт «три».
Я наклонился к столу, держа скальпель наготове. Шики начал отсчёт и в мгновение ока ухватил Саэра своей тёмной когтистой лапой и потянул его из тела Токи. Демон заверещал, выплёскивая во все стороны безобразные щупальца конечностей. Шики сомкнул челюсти, брызнула зеленоватая кровь. Я поспешил заняться сердцем Токи. Одну за другой я отделял тонкие нити болезни от сердечной мышцы, стараясь как можно аккуратнее отрезать деформированные кусочки ткани. Сердечную активность парня снова зашкалило.
Шики облизнулся, проглатывая последний кусок демона:
— Доел.
Несколько секунд спустя раздался тонкий противный звук. Сердце Токи остановилось.
— Как я и говорил, — заключил Шики, облизывая малиновым языком испачканные пальцы.
Я выронил скальпель. На мониторе двигалась сплошная линия, все показатели упали до нуля.
— Шики.
— Не нравится мне твой тон… Да, Маки?
— Спаси его.
— Я не могу, ты же знаешь.
— Спаси его.
Я сорвал с лица маску, задыхаясь от собственной беспомощности.
— Ты безнадёжен, Маки. Ты прекрасно знаешь, что я ничем не могу помочь.
— Заключим новый договор, Шики, — решительно потребовал я.
— Не продолжай, Маки, пока ещё не поздно…
— Возьми что хочешь, только спаси его!
— Мне нечего взять у тебя, ты же знаешь.
— Тогда забери свой дар!
— Маки…
— Можешь всего меня забрать! — Я бухнулся на колени.
— Ты действительно хочешь расторгнуть договор в пользу мальчишки, до которого тебе нет никакого дела?
— Шики…
Шики подплыл ко мне, кладя свои туманные руки мне на лицо:
— Ты уверен?
— Да. Я отдам тебе всю силу, что ты вверил мне, если ты спасёшь его.
— Ты дурак, Маки… Встань у изголовья.
Я подчинился, едва сдерживая слёзы при взгляде на неподвижное лицо Токи.
— Скажи это вслух.
— Я отдаю тебе всё, Шики, взамен на жизнь этого мальчика.
— Да будет так! — Шики вытянул руку и всего лишь дотронулся кончиком когтя до сердца Токи.
В этот же момент сердце парня шевельнулось, и на мониторе появился сигнал. Шики отвёл руку, держа её поверх разреза, и его края стали сами собой затягиваться.
— Шики… — спохватился я.
— Не волнуйся. Я не обману тебя… хотя и мог бы воспользоваться этой неточностью. Ты понимаешь, о чём я…
Моё плечо вдруг разломила резкая боль. Потом наступило совершенное бесчувствие, рука провисла плетью. Раздался звук, похожий на хруст, и я увидел, что мои пальцы почернели и высохли, как мощи мумии, и эта чернота очень медленно ползёт вверх.
— А теперь слушай меня внимательно, Маки. — Шики подплыл ко мне. — Сейчас иди к Курокаве, скажи, что с его внуком всё в порядке. И пусть вызовут скорую для тебя.
— Для меня? — Я зажал руку.
— Надо отрезать руку. Или оно тебя всего сожрёт.
— А Токи…
— Оставь его здесь… — Шики ловко навязал на почти закрывшуюся рану бинт. — Мотоги непременно позаботится об остальном. А вот тебе стоит поторопиться.
Я почувствовал, что рука костенеет и высыхает, с каждой минутой всё выше. Я зажал плечо:
— Шики…
— Прощай, Маки, — сказал Шики, теряя цвет и становясь всё прозрачнее.
Я кое-как отпер дверь и вышел из операционной. На меня уставились все, кто там был. Я привалился к стене:
— Всё в порядке. Операция прошла успешно. Остаточные метастазы отомрут сами собой.
— Что с вами? — воскликнул Мотоги.
— Кажется, руку парализовало… Вызовите скорую. — Я сполз по стене на пол, чувствуя, что силы уходят из меня. — Токи можно перенести в спальню… и капельницу…
Потом уже не было никаких чудес.
***
— Сошироки-сан?
Мотоги и Курокава наклонились надо мной. Я уже практически не различал лиц. Хруст в руке становился всё выше (кажется, дошло до локтя).
Курокава приказал водителю доставить меня в больницу, тот взвалил меня на плечо. Краем глаза я увидел, что оба мужчины бросились в операционную.
Меня отвезли в больницу. Врачи поставили диагноз: гангрена, — и руку ампутировали. Правда, они не очень понимали, почему вдруг ни с того ни с сего рука начала буквально «отмирать». Пришлось оттяпать полностью, до самого плеча, чтобы уж наверняка.
На этот раз я очнулся спустя положенное время и чувствовал всё то, что должен был чувствовать больной после такой серьёзной операции.
Я долго был в забвении, теряясь во всплесках боли. Иногда в это неприятное колыхание просачивались какие-то тёплые импульсы, ласково трогающие моё сознание.
Когда я более-менее очухался от наркоза, точно через несколько дней после операции, я увидел её результаты… достаточно было скосить глаза, чтобы увидеть. Но я ничуть не раскаивался. Мысли о том, что Токи теперь ничего не грозит, воодушевляли.
Помимо собственно диагноза, врачей не могло не поразить моё общее состояние. Они сказали, что мои кости такие хрупкие, что готовы сломаться в любую секунду и держатся только чудом. Как будто я переломал их недавно, и они только-только начали срастаться. Полагаю, дело было в Шики. Когда он предложил мне тот первый контракт, он зарастил мне все кости своей силой. А теперь, когда договор был расторгнут, эффект от его «лечения» рассеялся. Что ж, я должен быть ему благодарен, что он убрал своё заклятье не полностью: я ведь должен был погибнуть в той аварии. Короче говоря, врачи сказали, что будут искусственно сращивать и скреплять все кости специальными лекарствами, так что мне не следует надеяться на скорую выписку. Я не возражал. Идти мне всё равно было некуда.
Единственное, что меня волновало немного, — так это счёт за лечение, но врач сообщил, что всё уже оплачено фармацевтической компанией Курокавы. Полагаю, в качестве платы за спасение его внука.
Чувствовал я себя посредственно. Была слабость, место среза саднило, но не было никаких фантомных болей, поскольку я никогда (после той аварии, я имею в виду) не чувствовал эту руку своей собственной.
Недели через две, когда я проснулся однажды утром, я обнаружил в палате Токи. Он сидел в кресле-каталке и ждал моего пробуждения. Его лицо было уже не такое бледное, на щеках играл здоровый румянец, да и сам он уже был не истощённым, как прежде, а просто худым, что и подразумевала его конституция.
— Токи? — удивился я.
— Как вы себя чувствуете, Маки-сан? — Он подъехал ближе, стараясь дотронуться до меня. — Я давно уже хотел приехать, но дед всё никак не выпускал меня из дома. А я ведь себя отлично уже чувствую, честное слово.
— Зачем ты приехал? — нахмурившись, спросил я.
— Как… — Парень удивлённо поднял брови. — Потому что я о вас волновался. Из-за меня… вы ведь ради меня…
Его губы задрожали, и он порывисто провёл по глазам изгибом кисти.
— Ничего страшного, мне без неё (я кивнул на плечо) даже спокойнее. Ты ведь знаешь, какие беспокойные эти демоны.
На самом деле я несколько лукавил. Я порядком привык к Шики, и теперь мне его даже не хватало.
— Маки-сан, я…
— Зачем ты приехал? — спросил я, хотя и догадывался об истинных причинах его появления здесь.
— Теперь, когда я здоров, я столько хочу сделать… — оживляясь, ответил Токи.
— И это верно, — согласился я. — Тебе ещё море всего предстоит узнать. Создать себе кучу разных воспоминаний, чтобы заполнить те пробелы, что были из-за болезни.
— Да, да!
— Только сюда больше не приезжай.
— Что? — Его глаза широко раскрылись.
— Я не хочу тебя видеть… — Я лгал, конечно, но я знал, что ради самого парня мне нужно всё это сказать. — Ты получил второй шанс, получил вторую жизнь, поэтому наслаждайся ею. Но где-нибудь подальше от меня.
— Маки-сан…
— Прощай. — Я отвернул голову и закрыл глаза.
— Маки-сан… — повторил он, и я слышал, что в его горле клокочет.
Я промолчал, хотя игнорировать его было непросто. Мне нравился Токи, но ему точно лучше было держаться от меня подальше. Я был не из тех, к кому стоило привязываться. Наверное, он этого не понимал, потому что не разбирался ни в людях, ни в жизни. Сейчас он должен был очень расстроиться, потом разозлиться и точно решить, что я редкостный гад.
— Выздоравливайте скорее, — наконец произнёс Токи. — Большое спасибо за всё.
Я открыл глаза. Он уже развернул своё кресло и покинул палату. Я выдохнул и поморщился от покалывания в сердце. Ничего, так и надо.
«Какой же ты дурак, Маки, просто неисправимый!»
Наверное, Шики сказал бы именно это.
Выписали меня ещё очень нескоро. Может быть, потому, что я не слишком цеплялся за жизнь. Или потому, что теперь никаких сверхъестественных способностей у меня не было.
Как бы то ни было, я прошёл полный курс реабилитации, учась делать привычные вещи одной рукой. Это было непросто, но я с этим справился. Осталось лишь приобрести подходящий гардероб и кое-что переделать в квартире.
Взглянув на себя в зеркало и подоткнув пустой рукав пиджака, я попросил медсестру вызвать для меня такси. Она лукаво посмотрела на меня и кивнула. Медсестричка была аховая, и мы с ней провели немало приятных моментов во время её ночных дежурств. Но мы оба прекрасно понимали, что никакого продолжения никогда бы не последовало. Связка «пациент–медсестра» разрывалась словом «выписка». Я отказался от предложенного кресла и самостоятельно спустился вниз, отдав по пути карточку регистрирующему персоналу.
— Машина уже подана, — крикнула мне вслед медсестра. — Постарайся больше не попадать к нам!
«Пока это будет от меня зависеть», — подумал я.
***
Я вышел на больничное крыльцо. На меня повеяло свежим воздухом. Может, он был и не таким свежим, но разительно отличался от больничного запаха.
У тротуара стояла тёмная машина, на капоте сидел Токи. Увидев меня, он вскочил и почти бегом подбежал ко мне.
— Вот и вы, Маки-сан! — радостно сказал парень.
— Что ты тут делаешь? Я ведь сказал тебе, чтобы ты больше сюда не приходил.
— И вы серьёзно думали, что я соглашусь с этим? — Токи засмеялся и обхватил меня руками. — Серьёзно?
— Послушай…
— Это вы послушайте. Вы всё правильно сказали: новая жизнь, создание воспоминаний, новые впечатления… Я очень хочу всего этого. Но с вами, а не в одиночку.
— Глупости какие… — пробормотал я, стараясь отстранить его. — Тебе нужно избавиться от этого чувства вины. Я очень рад, что мне удалось спасти тебя. Рука, от которой всё равно не было никакого толку, не такая уж высокая цена за жизнь.
— Вы думаете, что я только из благодарности? — воскликнул Токи.
— Ты сам этого пока не понимаешь, но когда аффект пройдёт…
— Вы дурак, Маки-сан! — выпалил парень, стукнув меня кулаком по груди.
— Ну, это не новость… — пробормотал я, поморщившись от этого удара.
— И если вы думаете, что я тут же вас послушаюсь, то вы глубоко ошибаетесь!
— А мальчик-то настойчивый…
Я вздрогнул и увидел, что прямо за плечами Токи возник Шики, ухмыляясь своим кривым ртом.
«Шики?!»
— Ты удивлён.
«Что ты тут делаешь?»
— Ты же не думал, что я просто тебя кину? Я за тобой приглядывал.
«С какой стати?»
— Ненавижу говорить такие вещи, но я к тебе привязался…
«Почему именно сейчас?»
— Да жаль мне стало…
«Кого?»
— Тебя, придурка… Он ведь серьёзно настроен. — Шики потеребил Токи за волосы.
Тот поёжился:
— Ветер какой…
«Ветер?»
— А, ты не в курсе, наверное: разорвав контракт, теряешь способность видеть демонов. Так что он теперь обыкновенный мальчик.
«А я-то почему тебя вижу?»
— Потому что мы снова заключим договор.
«Какой договор?»
— У тебя жизнь налаживается. Такой горячий мальчик под боком… Думаешь, твоя штуковина (тут Шики хорошенько облапил мою ширинку) выдержит? Хочешь, чтобы она безотказно работала?
«Не хочу. Никаких контрактов».
— Ха-ха-ха… У меня ещё много различных предложений, так что тебе придётся их все выслушать.
«Иди к чёрту, Шики».
Но на самом деле я был рад, что Шики вернулся.
— Маки-сан! — Токи серьёзно посмотрел на меня. — Я твёрдо намерен забрать вас отсюда. Даже если вы будете сопротивляться.
— У тебя ни единого шанса, Маки. Смирись.
— И я очень хочу, чтобы мы всё это делали вместе, Маки-сан… всё, о чём вы говорили.
— Токи, возможно, я не тот, с кем ты должен всем этим заниматься.
— Уж позвольте мне самому решать, — упрямо возразил Токи. — И прекратите притворяться, что вы не рады меня видеть. Ведь притворяетесь же?
— Боже мой… — Я прихватил его за плечи рукой и с удовольствием почувствовал его теплое тело, прижимающееся ко мне. — Конечно притворяюсь.
Наверное, мне никогда не объяснить Токи, почему ему не стоит связываться со мной… ведь я и сам не верю в то, что стараюсь ему навязать.