Первое, о чём подумал Юнги с жуткого бодуна, неуверенно ступив на асфальтную землю Сеула, — это как он до такого докатился? Как позволил одной наглой рыжей скотине уговорить себя на столь рисковую авантюру? Чем он вообще руководствовался в тот момент? Тем, что у него между ног? А должен ведь был головой. Оставил на произвол судьбы своё хозяйство и огород. Какой он после этого хозяин? А что, если что-то случится? Что, если братан за живностью не доглядит и козы сбегут в соседнюю деревню? Кто их искать и отбивать у недругов будет? Что, если Сатана, Боже упаси, активно плодиться начнёт? А если популяция кур увеличится? Курятник ведь не резиновый! Твою ж! Сколько факторов риска, а он, идиот такой, столицу за рыжими прелестями покорять поехал.

Ох, прав был братан, Чимин его до хорошего не доведёт. Тот только языком трепаться и горазд. «Юнги, не переживай, всё будет хорошо, тебе понравится в городе», «Юнги, позже я обязательно дам тебе в зад, честное Паковское», «Юнги, Чонгук и Тэхён не будут постоянно у нас зависать». Ага, как же! Бессовестно нассал в уши и в кусты. Даже Сатана никогда так подло с ним не поступал. С Сатаной вообще всё предельно ясно. Увидел — убежал. Не успел — огрёб. А с Чимином? Всё, что говорит этот рыжий ирод — смело можно делить на два. А то и на все три! Мужик сказал, мужик сделал — это не про Пак Чимина. Ни о чём подобном тот даже и не слыхал. Ну или банально не захотел услышать. Что, к слову, куда вероятнее.

В тот судьбоносный осенний день, покрепче прижимая к груди кулёк с собственноручно выращенными яблоками и сливами, лучше бы туда вино положил, Юнги, мысленно уже пешком сбегая обратно восвояси, всё упрямо пытался смириться со своей незавидной участью и прилюдно не выругаться грубо и крайне матерно. Так вот что чувствовала бедняжка Фиона, когда родители выселили её из любимого замка и заперли в башне со злым драконом. У него тоже дракон, к слову, есть. Даже два. Синий и чёрный. Тупой и ещё тупее. И даже принц в наличии имеется. Только вот толку-то с того? Принц его беден, как церковная мышь. Глуп так же, как и драконы. Всё богатство: упругий зад, да отличный член. Родственники, правда, ещё хорошие, но, увы, не все… Всего один конкретный. Тот, что дед Пак. Мудрейшей души человек! А какие тосты знает!

И вот как теперь Юнги жить без своего верного братана? Как коротать холодные зимние вечера? С кем под покровом ночи пить Глинтвейн, щедро разбавленный домашним самогоном? Переехать с собственного комфортного дома, пусть и с вечно текущей крышей, на съёмную квартиру. Это же каким дураком нужно быть? И только бы переехать, так ещё и работу начать в этом Аду искать. А работа — это вам не огород. Тут всё куда посложнее будет. И допинга в виде соджу нет. И удобное время для труда выбрать самому нельзя. А ведь ещё не поздно вернуться! Хотя… нет — поздно.

После посещения барбершопа назад дороги уже нет. Модная стрижка — это почти что приговор. И ладно бы только барбершоп… Про садистку-маникюршу, к которой его обманом затащили Чимин и Синька, Юнги даже и вспоминать не хотелось. Наманикюренные, спасибо что хоть без покрытия, ногти, это явно не то, что стоит показывать своим «горячо любимым» соседям. Ибо от тех и так шуток про «заднеприводность» хватает. А ведь терпение у Юнги не резиновое! Однажды не выдержит и пойдёт свою честь путём мордобоя отстаивать. И что тогда делать? Завязать тесное знакомство с их бравым участковым? Если верить людям, то тот тоже пидермот знатный. Пусть и не по ориентации, а лишь по зову сердца. Но какая тут уже разница? Юнги выбирать явно не приходится.

Медленно затормозив перед большим двухэтажным зданием, Юнги, невольно подумав о том, а полил ли он свой любимый каланхоэ перед выходом и насыпал ли нужных удобрений, и только было хотел второй раз за эту неделю оперативно слинять домой, как его тут же дружно обступили лебедь, рак и щука со всех сторон и перекрыв все пути к отступлению, «любезно» подтолкнули к входной стеклянной двери. Да уж… с такими друзьями и врагов не надо! Интересно, а как там его братан поживает? Нашёл нового собутыльника? А Сатана? До конца уже оброс перьями? Или ещё нет?

— Ты чего замер? — чуть толкнув Юнги в спину, фыркнул Чонгук. — Что в деревне, что в городе, двери открываются одинаково.

— Дьявол, зачем я только опять согласился сюда прийти? — изобразив на лице подобие мировой скорби, жалобно проговорил Юнги, неверующим взглядом глядя на пёструю неоновую вывеску «Dark & Wild». Вот сразу же видно, что это гей-клуб! Фу-фу-фу! Домой бы сейчас, а ещё лучше в любимый погреб с верным братаном! — Нет! Я не хочу. Я не смогу! Уж лучше закройте меня в одном подвале с Сатаной, я даже сопротивляться не буду, но в этот рассадник петухов я ни ногой!

— Ни ногой, так ху… членом, — не сдержавшись, громко выдохнул Чонгук, глядя на Юнги, как на душевнобольного. Хотя… почему, собственно, «как»? У их деревенского друга все синдромы анатидаефобии на лицо! Лечить бы беднягу, а они его на работу пришли устраивать. Да ещё и куда? В свой святая-святых клуб! Непорядок. Садизм даже. Хотя… поделом Намджуну, пусть тоже страдает. А то больно довольный в последнее время ходит. Не в Сокджине ли дело? Эх! У всех кругом есть парни. У всех, кроме него. И где тут справедливость? — В чём, собственно, проблема? Ты и сам «петух». Пусть и менее породистый!

— Чонгук, ну что ты такое говоришь? — осуждающе посмотрев на друга, хрипло проговорил Тэхён, изящно откидывая со лба, отросшую прядь синих волос. — Ну какой же Юнги петух? Он — курочка! Его же топчут, а не он!

— Дофига умные? — с прищуром осведомился Юнги, на автомате подкатывая рукава на ярко бирюзовом свитшоте с глубоким вырезом. Вот сразу видно, что «кофта» с чиминового барского плеча. Юнги бы такое и за сотню вон не купил. Про джинсы в облипку, что сейчас так и норовили сделать из его яиц омлет, вообще и говорить не стоит! Боже! Как же хорошо, что братан его таким никогда не увидит! Стыдоба же! Ниже падать уже некуда? Да? — И так, для справки, я не теряю надежды на смену позиций!

— Так, успокоились все, — устало протянул Чимин, впритык подходя к своему парню и ласково приподнимая его голову за подбородок. — Юнги, если ты будешь покорно называть меня папочкой и каждое утро голеньким встречать со смены, можешь вообще не работать! Я легко прокормлю нас обоих.

— Ага, разогнался, — пуще прежнего насупился Юнги. Называть рыжую скотину папочкой? А не слишком ли много чести? — Администратор в петушином клубе так администратор в петушином клубе, хули. Но может всё же… я в тот цветочный, что возле дома устроюсь? Я там уже почти всех девчонок знаю!

— Нет, исключено! — лишь чудом не повысил голос Чимин. — Наш балкон не резиновый, Юнги. Ты там уже и так всё заставил своей рассадой. И ладно бы только балкон! Так ты уже и до комнаты добрался!

— И что? — привычно нахмурившись, начал быковать Юнги. Его рассада — это святое! Нельзя её трогать. Даже словом. — Садоводство — это моё маленькое хобби. Нельзя что ли?

— Маленькое? — в голос взвыл Чимин. — Одна твоя «Хёна» сколько места у двери занимает! Ни зайти, ни выйти. Весь проход загородила.

— Хёна? Он что притащил домой картонную фигуру бабы? — знатно так прифигел Чонгук. Вот это поворот! И где только их сельский агрессор такую роскошь себе отхватил? Ему тоже надо! Только не Хёны, а айдола какого-нибудь погорячее. Ну или Вон Бина на худой конец. Можно и Тэхёна. В полный рост и без одежды. — Это уже тревожный звоночек, ЧимЧим.

— Хуже, — потерев переносицу, проговорил Чимин, мысленно призывая себя успокоиться. Он справится. Наверное. Справится или взорвёт к чертям собачьим тот чёртов цветочный. — Хёна — это клён.

— Какой такой клён? — не понял взаимосвязи между красоткой Хёной и вышеупомянутым деревом Чонгук. Это что, аллегория какая-то неудачная?

— Комнатный, — любезно пояснил Чимин, устав стоять столбом под дверями клуба. Когда они уже, наконец, войдут? — Что «Абутилон».

— О, ты, наконец, запомнил, как он называется, — искренне восхитился Юнги. — А я уже и не надеялся.

— А разве клён не мужского рода? — чуток подвис Тэхён. — Чего у него имя женское?

— Тебя только этот момент смутил? — потянувшись к ручке, приподнял бровь Чимин. — Помидоры, растущие на подоконнике, для тебя в порядке вещей?

— А то что, помидоры? Я думал цветок какой.

— Какие же вы всё же идиоты! — закатив глаза, раздражённо выдохнул Юнги, оттесняя Чимина в сторону и хмурой тучей заходя в место своей будущей каторги-работы. Ну и что мы тут имеем?

Просторное светлое помещение с внушительным по своим размерам баром, тремя небольшими круглыми сценами и с застеленными чёрными скатертями столиками по периметру, как-то совсем не впечатлило Юнги. Клуб как клуб. Чем-то даже на их сельский похож. Разве что тут куда почище будет. И техники всякой побольше. И диджейский пульт имеется. И пол не из досок. Да и потолок не с одной на ладан дышащей лампочкой. Всё равно… такое. Что там говорил Чимин об этом рассаднике разврата? Что «Dark & Wild» — это больше, чем просто ночной клуб? Да, что-то такое. Здесь вроде даже проводят концерты, есть ресторан, кафе, выставочная площадка и тренажерный зал. У клуба имеется и 24-часовая лицензия, поэтому он открыт круглые сутки семь дней в неделю. Звучит, конечно, круто, если бы только не геи кругом. А что, если к нему будут приставать? А что, если к Чимину? А что, если у него на глазах? Засуху Юнги в город! И как тут не потерять самообладание и не начать убивать?

С крайне недоброжелательным видом подойдя к группе стильно одетых, неприлично красивых молодых парней, похоже так же только нанятых, Юнги, встав чуть в стороне, окинул хмурым взглядом своих идиотов, с довольными рожами, расположившихся за одним из ближайших столиков, и мысленно пожелав себе удачи, принялся смиренно ждать своих первых указаний. Интересно, а чем вообще занимается администратор в таком месте? Следит за всем и регулирует работу персонала? И с чего только его рыжий дурень решил, что он справится с такой ответственной работой? Может лучше в охрану? Хотя какая охрана с его ростом и телосложением? Тогда бармен? Нет, тут тоже мимо, после первого же коктейля намешанного им, посетителя вынесут вперёд ногами. Остаётся только либо уборщик, либо администратор. Второе всяко лучше. Ох…

— Приветствую вас и добро пожаловать в дружную семью «Dark & Wild», — громко проговорил высокий, статный, накачанный, улыбчивый мужчина в дорогом чёрном костюме, вальяжно спустившись откуда-то со второго этажа. — Меня зовут Ким Намджун, и я владелец этого клуба.

— Здравствуйте, — тут же заметно оживились красавчики вокруг Юнги. Юнги бы тоже оживился, если бы не Чимин за его спиной. Как-то же негоже так бурно реагировать на красивого мужика, когда свой совсем рядом.

— Форму и графики работы мой помощник Хосок-ши выдаст вам сразу же после инструктажа, — дружелюбно продолжил Намджун, внимательно разглядывая каждого парня перед собой. — Для начала хочу напомнить вам про одно важное правило нашего клуба, которое обязаны соблюдать все работники. Любовные отношения между пиджеями и обслуживающим персоналом строго запрещены. Любое нарушение сразу же карается немедленным увольнением и попаданием в чёрный список нашего клуба. Поймите правильно, довольно много мужчин попадает под очарование наших танцоров и таким грязным способом пытается с ними сблизиться. Мы в «Dark & Wild» за разделение личной жизни и работы. Всё понятно?

— Да, — хором совсем невесело отозвались красавчики.

— Это хорошо. Так вот… — только было хотел продолжить свою речь Намджун, как его совершенно беспардонно прервали.

— Босс, а можно вопрос? — не усидев на месте, громко проговорил Чонгук, всем своим видом наглядно демонстрируя, что сейчас выдаст, какую-то гадость.

— Какой, ДжейКей? — не став спорить с полоумным, на свой страх и риск, осведомился Намджун.

— А что, если один из новеньких уже встречается с пиджеем? Им что, теперь расстаться? Не слишком ли это сурово? — театрально схватившись за сердце, с видом великомученика, пролепетал Чонгук. — Что, если бедняжка этого не выдержит и сопьётся где-то в сельской глуши? А?

— Нет, если отношения начались до работы, тут уже ничего не поделаешь, — немного неуверенно проговорил Намджун, потерев переносицу. И на кой он только выдумывал все эти правила? Им всё равно никто не следует…

— Слышал, Юнги! — тут же заметно оживился Чонгук. — Расслабься, всё в ажуре.

— Я так понимаю ты, ДжейКей, и Юнги-ши — пара? — быстро пробежавшись взглядом по новоприбывшим и остановившись на самом недовольном из всех, осторожно спросил Намджун. — Напомни мне, на какой должности твой партнёр?

— Боже упаси! — громче, чем следовало бы, воскликнул Юнги, чуть выходя вперёд и напрочь игнорируя заинтересованные взгляды в свою сторону. — Я с этим дебилом даже срать на одном поле не сяду!

— Эй! Я не дебил, — моментально завёлся Чонгук, уже предчувствуя жаркую перепалку с сельским гномом. Как же он это любит! — За словами-то следи.

— Дебил, — тоном, не терпящим возражений, промолвил Юнги, складывая руки на груди. Ну вот опять началось. Похоже сегодня кого-то уволят. И этот кто-то определённо он… Начать что ли тренироваться называть Чимина папочкой? — Причём ещё и недалёкий.

— А сам-то ты кто? — опасно оскалился Чонгук. — Сельдерей сельский.

— Я? — как можно сдержаннее, отозвался Юнги. Сельдерей? Опять Сельдерей! Ничему этого суицидника жизнь не учит. Эх, Сатану бы сейчас сюда. А может засунуть гуся в кошачью переноску и перевезти в город? Посадить на цепь и пусть квартиру от всяких Синек и Аполлонов оберегает. А что? Идея очень даже неплохая. Главное кормить вовремя и не отсвечивать. А то и самому огрести недолго. — Человек, способный отличить мяту от крапивы.

— Да было это всего один раз! — раненным львом взревел Чонгук. Этот гном ему что, до конца жизни эту крапиву вспоминать будет? Вот злопамятный же! — И замечу, ошибся тогда не только я!

— И? — приподнял бровь Юнги. — Тебе не кажется, что вывод напрашивается сам собой?

— Вывод? Считаешь, что и твой парень тоже глупый? — пошёл в ва-банк Чонгук. Ну что, выкусил, полурослик?

— Не исключаю такого варианта.

— Как же с тобой сложно, — нехотя сдался Чонгук. Непробиваемый идиот. Хотя… что он ещё ждал от закоренелого сельского жителя? — Мяту он от крапивы, видите ли, отличить может, зато Gucci от Versace — нет!

— Не в глаз, так в бровь! — поддержал друга Тэхён. Да и как иначе? Его тоже, между прочим, идиотом обозвали.

— Не, ну тут, Юнги, всё чётко, — уверенно кивнул Чимин. — Не отличишь же.

— Да что тут отличать? — почти оскорбился Юнги. — То, что поприличнее выглядит — Versace, а что пёстрое, словно с базара и нелепое — Gucci.

— Пёстрое, словно с базара? — округлил глаза Тэхён, раненный в самое сердце своего стиля. — Сказал чувак в свитшоте с Zara!

— Ты на меня наехал только что? — окончательно распалился Юнги. — Напомню, что на выходных мы все вместе едем в деревню собирать калину и клюкву. Я ж могу и припомнить. И так, для справки, клюква растёт на болоте.

— Поняли. Приняли, — благоразумно стушевался Чимин. Идти на болото со злым Юнги? Да ни за что в жизни! — Босс, Юнги мой парень.

— Вот как, — на автомате кивнул Намджун, не на шутку восхищённый тем, как ловко и быстро его главную головную боль усмирили. — Юнги-ши, кто Вы у нас?

— Администратор, — вернув всё своё внимание боссу, ответил Юнги.

— Прекрасно, раз Вы находите управу на эту проблемную троицу, то и с другим персоналом у Вас проблем быть не должно, — мило улыбнулся Намджун, мысленно делая себе пометку, получше присмотреться к Юнги. Есть вероятность, что к нему прибыл довольно ценный кадр.

— И чего это мы проблемные? — себе под нос, задал, скорее риторический, вопрос Чонгук.

— Вам озвучить весь список? — лишь чудом сохранив на лице маску равнодушия, проговорил Намджун. — Переодевайтесь, скоро открытие танцпола.

— Хорошо, — без особого энтузиазма кивнул Чимин. — Пойдёмте, ребята.

— Ага.

— Что ж, всем удачи на новом рабочем месте, — чётко промолвил Намджун, напоследок ещё раз оглядев новеньких. — Если будут вопросы —смело обращайтесь к Хосоку. До встречи.

Проводив своего новоиспечённого босса хмурым взглядом, Юнги, жопой чуя, что после столь красноречивой стычки с Чонгуком, работать ему будет, ой, как весело, обречённо выдохнул и мысленно попытался хоть немного собраться. Ничего страшного не произошло. И не произойдёт. Наверное. Но это не точно. Так! Где там этот Хосок и как он вообще выглядит? Ох, похоже пива и звонка верному братану, утром ему не избежать. Дожить бы только.