Глава 1

  Антон шагает в школу будучи уже шестиклассником и чувствует себя поистине взрослым. Птички пели, изредка опускаясь на землю, а солнце слепило глаза. Ещё только первое сентября, и лето отдаёт последние соки людям, чтобы те подольше насладились тёплой погодой. Хотя иногда можно встретить уже опавшие листики, что напоминают о времени года, но Антон уверенно отмахивается, ведь пока тепло – значит лето.


  Летом он вырос на семь сантиметров и теперь выше Ольки, что его дразнила. Когда-то он говорил об этом маме – именно говорил, не жаловался – и та раскрывала тайну, что активный рост у парней начинается летом перед девятым классом. Тогда-то они придут здоровыми лбами и будут выше девчонок. 


  Единственной, но масштабной проблемой было то, что нужно ещё учиться девять месяцев и не тянуть на тройки, а то мама обещала, что он будет лишён компьютера и игр, если троек будет больше трёх. 


  Видимо, Майя отрицательно относится к тройкам в любых их проявлениях, но Шастун, как мальчик неглупый, не смеет ей перечить. 


  Сейчас Антон полностью тонет в своих мыслях, которые ни на секунду не отпускают детскую голову. Оттого он абсолютно забывает о наставлениях мамы завязывать шнурки и обязательно смотреть под ноги. Вследствие чего Антон и спотыкается, а пытаясь восстановить равновесие, и вовсе падает, вытягивая руки перед собой. 


  Нежная кожа счёсывается о землю, как и колени, что не были спрятаны. Антон упорно уговаривал маму утром, что он пойдёт в удлинённых шортах, ведь на улице ещё совсем не холодно. В этот момент он о своём решении жалеет и тяжело вздыхает, оглядывая повреждения. 


  Что делать дальше он знать не знает, ведь с собой у него нет даже салфеток. Нет, ну есть сухие, но те только пыль по коже размажут. 


  — Стой, — кричит мальчишеский голос совсем рядом. — Погоди, у меня аптечка есть.


  Антон покорно кивает, хоть и не видит кто к нему обращается. Сидит на земле и ожидает своего спасителя. 


  — Тебя мама не учила шнурки завязывать? — мальчишка, что вызвался помочь, выгибает бровь и качает головой, оглядывая боевые ранения Антона. — Сейчас всё будет. 


  Он стаскивает с плеч рюкзак и ставит около себя, а после тянет за бегунки и начинает перебирать что-то внутри, ища то, за чем полез. 


  А Антон сидит на земле и внимательно рассматривает своего спасителя. В глаза сразу бросается голубой цвет глаз, что ужасно привлекает внимание. 


  Ещё Антон тут же замечает забавный нос, который словно откусили. Он тут же хочет сообщить о наблюдении, но, как оказалось, поиски аптечки были на несколько шагов впереди него, и паренёк уже прикладывает ватку к сбитому колену. 


  — С-с. Ты хоть предупреждай! — жалобно сычит Антон. 


  — Так я предупредил, — он снова поднимает свои небесные глаза и смотрит на Антона, как на дурака. 


  Под взглядом Антон тушуется и хмурит брови, но решает перейти в наступление. 


  — А тебя зовут-то как? 


  — Можешь звать меня своим спасителем, — хихикает мальчик, переходя с обработки ноги на руки. 


  — А если серьёзно? — заочно разочаровавшись тянет потерпевший. 


  — Мама говорила не разговаривать с незнакомцами. 


  — Меня Антон зовут, — уверенно выдает он. — Теперь мы знакомы? 


  — Нет, ты же моего имени не знаешь, — легко пожимает плечами мальчишка. 


  Антон смотрит на него сложным лицом и непонимающе машет головой. 


  — Ты меня запутал, — снова хмурясь, уведомляет его Антон. 


  — Значит такова твоя судьба, — с неким сочувствием говорит мальчишка, поджимая губы, и уже разворачивается, чтобы уйти. Антону бы подняться и отряхнуть штаны, чтобы выглядеть достойно в глазах незнакомца, а он всё ещё поражён внезапностью всего произошедшего. Даже про откусанный нос забывает, но всё же встаёт.


  В голову лезет пословица: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали», и у Антона теперь опять сложное лицо. Вдруг парень так отбивался от его нападок, чтобы защитить от откусанного носа?

   

  Да ну, бред. 


  Но Антон всё же смахивает пыль с джинсовой ткани и идёт дальше, будто и не было странного незнакомца с голубыми глазами, который вскочил, как вихрь, и быстро смотался, оставив за собой то, что остальным людям придётся разгребать. 


   

***


  Антон подходит к зданию школы уже к середине линейки и хлопает глазами, не зная, что ему делать. Бросаться в толпу и искать свой класс всё равно, что схлопотать неприятности, но не появиться на линейке неуважительно, к тому же он ещё и понесёт наказание. Незадача. 


  Колено, любезно заклеенное пластырем, болит скорее фантомно, но приносит Антону гениальную идею для отмазки. И он даже сможет выставить себя героем. 


  Всего-то стоит сказать, что он помогал бабушке и снимал кота с дерева, а потом ещё и коленку разбил, а руки содрал о грубую кору дерева. 


  Да, именно так. Гениально! Тут и все доказательства при тебе. 


  С такими мыслями Антон заходит в класс спустя пару минут после окончания линейки и тут же открывает рот, чтобы начать расписывать свои придуманные подвиги, но помимо глаз учительницы и тридцати пар глаз одноклассников на него смотрели голубые, те самые! 


  — Э... здравствуйте? — скорее вопросительно говорит Шастун, но на учительницу не смотрит даже. Только в удивлённые голубые глаза. 


  — Шастун! Почему тебя не было на линейке? — тут же спрашивает Тамара Ивановна, но к концу второго предложения старается смягчить тон, чтобы не спугнуть нового ученика. 


  — А я это... упал, — тупо выдаёт Антон, после чего слышит, как смешки прокатываются по классу. 


  — Тамара Ивановна, — вдруг подаёт голос мальчуган, стоящий рядом с классной руководительницей, — он правду говорит, я сам видел.


  По лицу учительницы видно, что она хочет задать вопрос о том, почему же тогда новенький вернулся намного раньше, чем Шастун, но всё же кивает Антону на его место в первом ряду и представляет классу нового ученика. 


  — Это Арсений Попов, и он теперь учится с вами из-за переезда в наш район. Любить и жаловать. Ни в коем случае не обижать! — строго говорит женщина, но расплывается в улыбке, поглаживая Арсения за плечи. — Садись к Антону, раз знакомы уже, а мы сейчас проведём классный час и дальше у вас уроки по расписанию. 


  У Антона ещё более сложное лицо, а Арсений не понимает, что делать с новым любопытным одноклассником. 


   

***


  Антон тут же ищет в толпе знакомого парня взглядом. И зелёные глаза правда цепляются за макушку со смольными волосами. Арсений стоит к Антону спиной, и тот не наблюдает ни смешного откусанного носа, ни голубых глаз, ни россыпи родинок на детской щеке. 


  Он топает к нему со спины, чтобы сделать сюрприз. Вытирает вечно потные ладошки о штаны и, подойдя вплотную, накрывает ими глаза Арсения. 


  — Кто? — с улыбкой в голосе спрашивает Антон и старается как-то изменить свой голос, чтобы быть не таким узнаваемым. 


  — Антон, ну чего ты дурачишься, — цокает Арсений, убирая руки с глаз. 


  — Да как ты узнал? — восклицает Антон и качает головой. 


  Из уст Арсения тут же льётся тёплый смех, и Антон теряет все возмущения. На фоне улыбок Попова внезапно меркнет и Оля, и Оксана, к которым клинья били все его одноклассники. У Арсения откусанный нос намного красивее аккуратных носиков их девчонок, и ресницы более длинные и пушистые, чем у старшеклассниц, за которыми бегают младшеклассники и пытаются ухватить крупицу внимания. 


  — Антох? — губы Арсения насмешливо изгибаются, а пальцами он щёлкает у него перед лицом. 


  — А? Извини, не выспался, всю ночь в доту рубился, — тут же придумывает отмазку Антон, а Арсений фыркает. 


  — Не понимаю как можно тратить столько времени на какую-то игру, от которой никакой выгоды не будет. 


  — Ну ты же на свои книжки как-то тратишь время, — возвращает Антон. 


  — Это другое! 


   

***


  Антон тащит Арсения к себе и буквально не терпит возражений. 


  — Ну А-арс, — канючит Антон, — мне мама плойку купила за то, что я без троек год закрыл, а ты, блин. 


  — Ну так иди, завивай свои кудри, я-то тут при чём? — у Арсения лицо живое. Он во всю использует мимику, меняет взгляд, жестикулирует. Антону думается, что к двадцати у него будут мимические морщинки. — Я сказал завивай, а не зависай, — цокает он. 


  — Ну ты ж понял, что я об игровой плойке, ну что ты ломаешься. 


  — Господи, ты ж не отстанешь, пошли. 


   

***


  Антон залипает всё чаще. Залипает в общей раздевалке на физкультуре, залипает когда они просто разговаривают, залипает на уроках. И залипает ни на Аню, ни на Олю, а на Арсения. 


  Злится сам на себя за это и упорно пытается отучиться. Оправдывает себя тем, что у Арсения приятная внешность и хороший вкус в одежде, но то, как взгляд скользит на губы он оправдать не может. 


  Он никогда не смотрел так на губы окружающих его девочек, и их ненатуральный блеск не затуманивал его мысли. А вот губы Арсения, смоченные слюной, вызывали отклик в юношеском сердце. 


  Антон списывает ревность на простой страх потерять друга или страх, что его променяют, но мысли о том, что Арсений ему симпатичен в другом плане преследуют всё чаще и становятся всё громче. 


  Особенно сейчас, когда Арсений прижимается к нему бедром, а жар кожи чувствуется даже через слой его одежды. Вот Антон сидит в шортах, и то, как его друг парится в чёрных штанах летом, для него до сих пор загадка. 


  Антон невзначай отодвигается, ведь в организме шалят юношеские гормоны, и их выбросы в кровь сейчас будут ой как не кстати.


  Арсений косится так, словно подозревает что-то, но ничего не говорит. Продолжает играть, а у Антона миллион мыслей в голове. Осознание липкими щупальцами тянется к нему, и он почти слышит, как шестерёнки в его голове скрипят.


  — Арс, — тихонько зовёт его Антон и ждёт, пока не словит взгляд, — может, сегодня чуть раньше разойдёмся? 


  Арсений смотрит нечитаемым взглядом, но кивает и закидывает рюкзак на плечо. 

  — Пока, — кидает он перед выходом, обувая кеды. Он не цепляется, не спрашивает, и это так похоже на него, что у Антона дыхание перехватывает. 


  — Спишемся ещё. 


  Пару дней после этого происшествия они не виделись, и никто никого не торопил. Антон не впадал в депрессии и просто много думал. Приходил к выводам и аргументировал их. Это был тот момент, когда не стоит ошибаться или спешить. 


   

***


  Под натиском чувств Антон сдаётся и продолжает залипать на Арсении, но уже осознавая причину и никак этому не препятствуя. Арсений в упор игнорирует выпадающего из разговоров Антона, а тот вьётся за ним хвостиком. Глядит на то, как Арсений общается в каких-то компаниях, и ребёнок внутри кричит о внимании. 


  — Арс, а может в кино сходим? — Антон подкрадывается, шепча на ухо, а руку кладёт на плечо, физически показывая своё присутствие. 


  — Антон, — фыркает Попов и поворачивает голову, отступая в сторону от компании, — скажи прямо, чего ты от меня хочешь. 


  — Э... в кино? — полувопросительно говорит он. Арсений улыбается, но качает головой. 


  — Нет, Антон. Ты хочешь не только в кино. И я это вижу, но ты хочешь и молчишь, — он вставляет в свою реплику популярный ранее звук в тиктоке, и Антон просто не может не согнуться пополам от смеха, удерживаясь за плечо друга. 


  — Пиздец, что у тебя в голове вообще творится, — Антон смахивает слезу, что выступила из-за смеха, и становится ровно. — Ладно, Арсений, раз ты так просишь то... я предлагаю тебе пойти на свидание. 


  — Я согласен. 


  — Так сразу? — пищит Антон, трогательно изогнув брови, и приходит очередь смеяться Арсению. 


   

***


  Антон по приходе домой тут же лезет в интернет, чтобы онлайн заказать билеты. Он выбирает два места рядом посередине зала, чтобы Арсений, не дай боже, ничего не подумал. 


  Антон не собирался переступать платоническую черту их отношений в таком возрасте и на первом свидании. В голове ведь есть хоть какие-то правила и нормы. Арсений, он уверен, такого же мнения. 


  Он сильно нервничает и волнуется, пока собирается. И собираться начинает сильно заранее. Ладошки то и дело потеют, и Антон раздражённо вытирает их о штаны. 


  Он выливает на себя одеколон и надевает кольца и браслеты, которые Арсений чаще всего хвалил. Даже с одеждой заморачивается и гладит её, а не надевает так, как висело на стуле. 


  До выхода ещё час, а он уже собран и хочет заварить себе чай, но одёргивает себя. Наверное, будет не классно весь фильм бегать в туалет и опозориться на первом свидании. 


  Несмотря на то, что Арсений видел его таким, какой он есть в дружбе, на, так называемое свидание, хочется прийти без козявки в носу и не пускать носом колу при смехе. 


   

***


  Приходит Антон тоже сильно заранее, чтобы не опоздать. И то, что Антон всегда опаздывал на двадцать минут на их дружеские встречи, в счёт мы не берём, нет. 


  Арсений тоже приходит раньше назначенного времени, а если быть точнее, то на пять минут, и с удивлением смотрит на Антона, который уже на месте. 


  — Привет, — Арсений мягко растягивает губы в улыбке и льнёт в руки, которые Антон расставил для объятий. Утыкается носом в шею, где больше всего одеколона и отфыркивается. — Ты зачем так надушился? 


  — Ну... я... эм, — Антон мнётся и, отведя взгляд, чешет загривок короткими ногтями. 


  — Анто-он, — нежно тянет Арсений, — если ты решил, что когда мы ходим на свидания, то нужно изворачиваться и делать что-то, что ты делать не привык, это ошибка. Я пришёл на свидание с тобой, — он выделяет последнее слово и наклоняет голову к плечу, — а не с твоей улучшенной версией. Поэтому будь собой, пожалуйста. 


  Антон роняет челюсть, застыв на месте. Арсений... он так спокойно говорит это всё, будто о погоде рассказывает. Но это действительно успокаивает. Антон сутулится и уже не боится, что от смеха кола пойдёт носом или что-то будет не так. Арсений, кажется, привык. 


  — Спасибо.


   

***


  Парни садятся на место, занятое по билетам, и ждут, пока свет в помещении потушат, а на экране появится недавно вышедший «Майор Гром». Антон помнит, что Арсений хотел его посмотреть, он сам ненавязчивым намёком скинул чей-то пост в Инстаграме с билетами. 


  В руках у парней попкорн и Кока-Кола. Они расслаблено усаживаются в креслах, и Антон держит ведёрко с попкорном между ними. Ребята и раньше ходили в кино, но сейчас всё ощущается по-другому, острее.


  Свет всё же тушат, и Антон косится на Арсения, неожиданно ловя его взгляд. Он неловко переводит взор на экран. С места Арсения слышен смешок, который парень старается перекрыть кашлем, и Антон закатывает глаза.


  На экране сменяется сцена за сценой. Антон даже иногда морщится, почти физически чувствуя боль с экрана на себе. Он нащупывает руку Арсения на подлокотнике и переплетает их пальцы, повернув голову на Арсения. А тот всё равно смотрит на экран, только совсем легко сжимает фаланги Антона в своих. Шастун пальцы сдавливает, будто просяще, немного на себя дёргая.


  Арсений поворачивает на него голову и моргает растерянно, не понимая, что тот он него хочет. А Антон выдыхает и, закрыв глаза, подаётся вперёд. Арсений ничего понять не успевает, когда на его губах чувствуются мягкие Антоновы. Невинное и чистое соприкосновении губами, ничего более. 


  Через секунды три такого сидения Антон отстраняется и глазами хлопает. Попов тут же поворачивает голову и на свои ноги смотрит. Свет от экрана мягко освещает его профиль, и Антон видит слегка покрасневшие щёки Арсения и не может сдержать влюблённой улыбки. 


  После этого они ничего не обсуждали. Расплели руки, как включился свет, и вышли из зала. Всё же гомофобное общество никто не отменял, и получить по лицу за то, что они просто открыто проявляют свою любовь, никому из них не хочется.


  Но её всё равно можно прочитать в том, как они бросают нежные взгляды друг на друга, взволнованно смотрят, когда кто-то из них спотыкается, и тут же протягивают руки, чтобы подхватить если что. И вот эта любовь читалась в мелочах, которую прохожие не замечали или списывали на братскую любовь. 


  Антон, как настоящий джентльмен, провожает Арсения домой и останавливается возле подъезда. Прощаться как-то неловко. Они молча стоят, пока Антон перекатывается с пятки на носок, держа руки за спиной. 


  — Ну... пока? — полувопросительно говорит Антон и смотрит на Арсения. Тот неожиданно мнётся, а после цепляется за плечи и становится на носочки. Тёплые губы клюют Шастуна в щёку, и Арсений тут же забегает в подъезд, на ходу крича «пока» и машет рукой на прощание. 


  Антон подносит руку к щеке, невесомо прикасаясь пальцами, словно боясь стереть или опорочить поцелуй, оставленный Арсением. Антон не может сдержать улыбки — сердце трепещет в груди. Стоит среди улицы с рукой у щеки и улыбается, словно ему карман конфет насыпали. Но Антон думает, что Арсений точно лучше кармана конфет, после отмирая и направляясь в сторону своего дома.


   

***


  Учителя капают на мозг и напоминают про ГИА, а Антон виснет на Арсении каждую минуту и пропускает больше половины из того, что ему говорят. Арсений на него шипит и говорит, чтобы тот перестал считать ворон, и наконец начал готовиться к итоговой аттестации, но до него слова тоже долетают всё реже, и в скором времени Попов перестаёт бить головой в закрытые двери. 


  Они продолжают проводить много времени вместе, но в большинстве случаев это совместная подготовка к экзаменам. Тот случай, когда ты говоришь маме, что идёшь делать уроки к другу, и действительно идёшь делать уроки к другу. Ну, почти другу.


  Они, конечно, делают перерывы, чтобы Антон зацеловал кнопку Арсения на носу, или они просто пролистывают ленту твиттера с телефона Попова, ведь у него лента строго выстроена, и ничего лишнего там нет.


  Антон считает, что лучше раз увидеть высер от кого-то, чем ебаться с тем, чтобы следить, кто насколько комфортный. Он просто не подписывается на людей, темы которых ему не интересы и не комфорты, на этом конец. А Арсений бухтит, что у него вечно срач в ленте, и, чтобы не ссориться из-за такой мелочи, они просто листают твиттер Арсения. 


  Ещё у Арсения, оказывается, есть кот. И Арсений, смотря на то, как Антон сразу с порога ловит Фила, тут же начиная его тискать, очень серьезно озвучивает, что Антон любит кота больше него. 


  Антон зависает, но спустя пятнадцать минут уже зацеловывает лицо Арсения, с удивительным упорством при каждой крошке-поцелуе говорит какую-то милость, от которой щёки Арсения розовеют, и он спешит закрыть эту лавочку, переводя внимание Антона на то, что он купил его любимый чай. 


  Антон этот приём уже запомнил, но не возражает, чтобы не нарушать границы возлюбленного, и покорно идёт на кухню пить чай. 


   

***


  Арсений упорно убеждает волнующегося перед экзаменом Антона, что тот всё сдаст, и они не зря готовились, но Антон упустил тот факт, что Арсений, оказывается, и сам пиздец как переживает. 


  Экзамен уже завтра. А нет, сегодня. Арсений пишет о том, что точно не сдаст и не поступит вообще никуда. Антон убеждает его, что в случае чего можно идти работать в магазин кассиром, но Арсения это ни капли не успокаивает.


  Часы на комоде показывают уверенную единицу, что указывает на то, что вставать через пять часов. Арсений встаёт ещё раньше, и Антон коротко чиркает в сообщении, что сейчас наберёт, и действительно звонит через минуты две. 


  — Арс, — голос чуть хрипит из-за того, что Антон долго не разговаривал, и ужасно хочет спать, но собирает себя в кучу и настраивается на разговор, — постарайся успокоиться, хорошо? Тебе вставать рано. Нужна свежая и выспавшаяся голова. Так что попей любимого чаю с ромашкой и думай о том, что всё будет хорошо. Услышал, Арс? Всё будет хорошо. 


  У Антона такой уверенный голос, что Арсений волей-неволей, но верит и выдыхает спокойнее. 


  — Хорошо. Спасибо, Антон, — в голове Арсения так много нежности, что она даже превосходит волнение. Антон наконец может вдохнуть полной грудью и расслабиться. 

   

***


  Перед тем, как каждый зайдет в класс, Антон и Арсений долго обнимаются, не обращая внимания на то, что рядом одноклассники, и по коридору то и дело снуют учителя. Они оба нервничают, а в объятиях друг друга комфортно и спокойно. 


  Но в скором времени всё же приходится разъединить объятия. Арсений видит хмурый взгляд Серёжи и не понимает какое из действий его вызвало. Проходя мимо, Серёжа ставит Арсения перед фактом того, что они поговорят после сдачи. 


  Антон хмурится и мысленно осуждает Серёжу очень сильно. Арсений и так до жути переживает, а тот его разговорами пугает. Хотя даже после этого Арсений выглядит полностью собранным, будто пропускает реплику мимо ушей. 


  Антон мысленно повторяет ему тысячу раз о том, какой он прекрасный, и проходит в кабинет. Сидеть и думать в духоте не очень классно, но Антон это обстоятельство упорно игнорирует и продолжает решать задачки. В процессе не раз в мыслях мелькает Арсений, ведь они почти все эти темы проходили вместе; к середине прошедшего экзамена мысли вообще уходят в сторону Арсения, и Антон силится вернуться в мир и продолжить решать. 


  Антон сидит ровно до времени окончания экзамена, хотя закончил раньше, и сейчас проверял свои ответы по нескольку раз. Всё же остались те, в которых он не уверен, но тут уже ничего не поделать. 


  Они с Арсением договорились встретиться на лестнице между вторым и третьим этажом, но Антон вспоминает об обещанном Серёжей разговоре, и не до конца понимает, что ему вообще делать. 


  Но Арсений ждёт его между этажами с (не)много раздражённым Серёжей. У Антона лицо чуть не трескается от осознания того, что Арсений подождал его, чтобы сказать, что он отойдёт с Серёжей.


  — Антон, — у Арсения улыбка уставшая, но такая искренняя, что Антон внутри рассыпается на щепки, и прямо чувствует как плывёт, — я с Серёжей поговорить хочу. Ну, точнее это он со мной, но это не так важно. Давай завтра встретимся, а то я на сегодня все свои силы исчерпаю при разговоре.


  Антон на просьбу кивает, но не может не злиться на то, что его вечер с Арсением забрали. Он, конечно, не запрещает ничего Арсению, уж тем более видеться с друзьями, но Серёжа к нему несильно расположен. Вот Антон и не доброжелателен к нему в ответ. Хотя тот, кажется, просто слишком сильно опекает друга, ведь дорожит, что видно невооружённым глазом.


   

***


  — Арс, ты же понимаешь, что он тебе не пара? — Арсений вздыхает, ведь это не первый раз, когда Серёжа завёл свою шарманку и капает на мозги. — И не закатывай мне тут глаза. Ты посмотри на себя и на то ходячее недоразумение. 


  — Серё-ёжа, — тянет его имя Арсений, — ты мне уже надоел, ну правда. Я тебе сказал, что у нас всё прекрасно, и мнение со стороны не нужно. Почему ты не можешь дать ему шанс? 


  — Да потому что он ещё не нагулялся, это точно. Вдруг он просто хочет глянуть как это с мужиком, а не твою руку и сердце, — Серёжа хмурится всё сильнее, и Арсений вздыхает. Взглядом тут же примечает лавочку и садится на неё. 


  — Серёж, он не собака, чтобы нагуляться или нет. Меня тоже иногда посещают такие мысли, но то, как он смотрит на меня, начиная с седьмого класса, сам того ещё не осознавая, лишает сомнений. Бегал ведь за мной, чтобы я на него внимание обратил, — Арсений поднимает свои голубые глаза на Серёжу, и тот вздыхает. 


  — Арс, будь аккуратен, я тебя прошу. Не привязывайся сильно. 


  — Серёжа, мы вместе уже год. Не думаю, что он год пробует. А там будет как будет, жизнь непредсказуема. 


   

***


  Антон и Арсений проводят лето почти друг у друга дома. Иногда гуляют каждый со своими друзьями, а иногда подстраивают компании так, чтобы можно было погулять в одной. Они, конечно, в кругу ребят в первую очередь остаются друзьями и не суют языки во рты друг друга, пока гуляют. Они просто проводят время в приятной компании, так ещё и вместе. 


  Родители реагируют с пониманием, но что-то в их взглядах и словах всё же проскальзывает. Возможно, они и догадываются о том, что их детей связывает нечто большее, чем просто дружба, но вслух об этом никто не говорит. 


  О самих отношениях тоже знают не так много людей, но если спрашивают напрямую, то парни не скрывают. В школе, конечно, довольно трудно, ведь есть консервативные учителя, от которых потом не отцепишься. Есть и гомофобные ученики, что на раз-два отметелят за школой. Так что скандалов никому не надо. Потерпеть до дома они уж как-то могут. 


  Хотя тактильный контакт всё равно присутствует даже в школе. Им вообще трудно друг от друга отлепиться. Оксана даже зовёт их пельмешками и макарошками, из-за чего парни стараются уделять чуть больше внимания конспирации, но через пять минут вновь чуть ли не на головах друг у друга сидят. 


  И всё же люди, которые остаются в розовых очках, считают их великими бро. Почему «розовые очки», спросите вы? А я отвечу, что не видеть искр между ними, можно только ослепнув, но те делают это чуть-чуть иначе, надев очки. 


   

***


  — Антон, я думаю, что нужно сказать родителям, — пошёл второй год их отношений, и Арсений решительно думает о том, что нужно сказать родителям о них и ориентации в целом. 


  — Арс, ну оно тебе нужно? — Антон откладывает джойстик и поворачивается к Арсению, глядя уставши. — А вдруг не примут. Запретят гулять, общаться. Что мы делать тогда будем?


  — Ну-у, — тянет Арсений. — Я уже чуточку намекал на эту тему в разговорах с ними, и какой-то жёсткой отдачи не получил. Но для того, чтобы прям рассказать, мне всё же понадобится твоя помощь. 


  — Арс, — умилённо тянет Антон, — моё ты чудо, иди сюда, — Антон разводит руки в стороны, чтобы Арсений мог уместиться между его ног и обвить руками, уткнувшись носом-кнопкой куда-то в изгиб шеи, и привычно засопеть. 


  — Но ты подумай. Если ещё рано, то я подожду, — уверенно говорит Арсений и хочет поднять голову на Антона, чтобы встретиться с успокаивающей зеленью, как ударяется макушкой о подбородок парня. Тот незамедлительно шипит что-то матерное и легонько отстраняет Арсения за плечи. Даже в ситуации, где в голове мигают красные лампы, и стоит беспокоиться о себе, он всё равно волнуется об Арсении. Видимо, такова его судьба.


  — Арс, всё в порядке? — потирая рукой задетый подбородок, спрашивает Антон. 


  — Я, да, конечно. Прости, я нечаянно, — Арсений неловко потирает макушку. Смотрит на Антона виновато, и глазами хлопает. Вроде что-то незначительное, а переживают друг за друга, словно на льду растянулись. 


  Но Антон неожиданно растягивает губы в улыбке и заливается хохотом, чем пугает Арсения. 


  — Блин, настолько сильно приложился? — сочувственно спрашивает он. 


  — Да нет же, — прервавшись, отвечает Антон, и делает пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, — я просто вспомнил, как мы познакомились. Ты ж мне колено подлатал, когда я наебнулся, пока в школу шёл.


  — Фу, дурак. Я думал уже что-то серьёзное, — вздыхает Арсений, но вопреки своим словам тоже улыбается. Где-то в голове он понимал, что нормально помнить их знакомство, даже если бы они были просто друзьями или знакомыми, ведь это было эффектно, но что-то тёплое всё равно разливается под рёбрами и заставляет Арсения улыбнуться, убрав напускную сучность


  — Всё, раз мозги на месте, то и переживать не о чём.


   

*** 


  — Анто-он, — с улыбкой в голосе зовёт Арсений, пока Антон несёт им чай с кухни. 


  — Ась? — Антон появляется в дверном проёме с двумя чашками чая, в одной из которых торчит ложка. Так всегда пил сам Арсений, несмотря на то, что сахар в чай не клал. Сначала Антон задавался вопросами на этот счёт, но сейчас даже не задумывается. 


  — Я нашёл тест на то, какой ты русский мат, — с улыбкой говорит Арсений, показывая экран телефона с открытым тестом. 


  — Ну-ка, — с интересом произносит Антон, поставив чашки на стол. — Ты уже прошёл? 


  — Ещё нет, решил тебя подождать, — пожимает плечами Арсений и, тыкнув в поле с именем точку, нажал «старт».


  Вопросы сменяли друг друга. Со многих парни буквально смеялись в голос, но Арсений всё же отвечал так, как душа пожелает. На некоторых вопросах он отворачивал телефон от Антона, не показывая ему свой ответ. Антон же совсем не обижался. Он привык к некоторым странностям Арсения в плане скрытности и даже не поднимал эту тему. 


  — Что ж, я «заебись», — озвучивает ответ, выданный тестом, Арсений. — Вэри хорни, и вообще я самый кайфовый, — коротко пересказывает Арсений результат. — Давай, теперь ты. 


  Антон принимает телефон из рук Арсения, и кожей ощущает его безмерное доверие. То, что он там не показывает какие-то ответы, ничего не значит вовсе. Он доверяет ему свой телефон, и это кажется куда важнее ответов на глупый тест, ведь если Арсений захочет, то он пренепременно поделится какими-то переживаниями, как на днях, по поводу каминг-аута перед родителями. 


  Парень нажимает на ответы, не скрываясь от Арсения. Над некоторыми тот хихикает и, затаив дыхание, они оба ждали результат. Не то чтобы прохождение того, какой ты русский мат было прям очень важно, но всё равно чувствовалось интимно. То, что они делят ответы и результаты на двоих, то что проводят вместе время, и им интересны даже такие мелочи друг о друге. 


  — Я «блять», — гордо заявляет Антон, и Арсений хихикает в кулак, после чего получает хмурый взгляд Антона. — «Блять», а не «блядь». 


  — Да понял я, — улыбается Арсений с перемен на лице Антона и, влюбляясь всё сильнее, хотя больше, казалось бы, некуда. Но Антон каждый раз заставляет любить всё сильнее, нежнее. — Говори, что там в описании. 


  — Я универсал, — со смешком выдаёт Антон. — Ну, не в том смысле. Хотя и в том, конечно тоже, но тут идёт речь именно о мате. Типа «блять» можно использовать вообще в любых ситуациях. Ещё, что у меня шило в жопе, и я эмоциональный хаотик. Ну это я тебе говорю на случай того, что, если бы ты вдруг ослеп, и не смог прочитать написанное.


  Арсений не выдерживает и сыпется, хлопая в ладошки и упираясь лбом в плечо Антона, ещё вибрируя от смеха. 


  — Знаешь, ты сейчас как большой кот, — улыбается Антон, поглаживая парня по спине. — Только не мурчишь, а смеёшься. Но это так, мелочи. 


  Арсений поднимает на него взгляд и бодает в плечо, головой качая, мол: какой дурак. А Антон смотрит влюблённым взглядом и никак не реагирует на шутливый упрёк. Треплет парня по голове и улыбается, целомудренно целуя в лоб. 


   

***


  — Арс, а давай в карты поиграем? — вдруг спрашивает Антон, отрываясь от экрана телефона. Бывают дни, когда идти никуда не хочется, и парни просто сидят в уютной обстановке, уткнувшись каждый в свой телефон. 


  — У тебя есть? — заинтересованно спрашивает Арсений, вытягивая шею в сторону Антона. — Или скачивать нужно? И в таком случае на что играем? 


  — Не, карты у меня, конечно, есть, — Антон телефон и вовсе в сторону откидывает и тянется к столу, чтоб найти там карты. — Но «на что» — это уже вопрос. Раздевание? — Антон поворачивает голову и глядит через плечо на Арсения игривым взглядом. 


  Арсений вздёргивает бровь и осматривает выразительным взглядом Антона, на котором была куча побрякушек, которые он будет снимать вечность.


  — Во-первых, это не честно. Даже если я носки по одному снимать буду, уже через пару проигрышей буду голышом, а во-вторых, — кончики ушей алеют, а Арсений отводит смущённый взгляд, — думаю, ещё рано для карт на раздевание. 


  — Та я ж шучу, — Антон ползёт по кровати и садится напротив Арсения, сложив ноги в позе лотоса. — Можем в правду или действие, но мне лень придумывать действия, поэтому играем в правду, — сверкает глазами он. 


  Арсений вздыхает возмущённо, но всё же соглашается на эту авантюру. И как оказывается, лёгкая злость привела его к не менее лёгкой победе. 


  — Да ну, это не считается, у меня ни одного козыря за всю игру не было, — Антон кидает карты на кровать и зло фырчит, насупив брови.


  — Ну... ты проиграл, и я задаю тебе вопрос, — с улыбкой говорит Арсений, аккуратно сгребая карты в общую кучу. — Так... Давай мне рассказ о том, как у тебя появился тот шрам на руке. Я тебе о нём ещё тогда в раздевалке сказал, когда увидел. 


  — А-а-а, — тянет Антон с однобокой улыбкой. — Это тогда, когда я заметил, как ты на меня залипаешь, пока я переодеваюсь?  


  — Вопрос был не в этом, — насупившись отвечает Попов, и хмурит брови, что Антон находит очаровательным. — Давай, говори, мне же интересно.


  — Ну... Дело было вечером, делать было нечего, — прыскает Антон. Его забавит, что такой вот заход к истории очень ей подходит. — Ну и я сел на первую попавшуюся электричку и поехал до конечной, — хмыкнув оповещает Антон, но тут же сыпется, глядя на открытый от удивления рот и приподнятые брови Попова. 


  — А я в этот момент где был? — удивлённо спрашивает Арсений. Он был уверен, что знает обо всех похождениях Антона, но тот оказался более скрытным, чем казался. 


  — На даче с родителями. Я тебя гулять звал, но ты картошку копал, — Антон пожимает плечами, будто каждый раз при таком раскладе событий он садится на незнакомый маршрут и едет до конечной. — Так вот, вернёмся к истории. Как оказалось, там живёт мой старый знакомый. И пересекались мы именно в этой электричке, прикинь? Он, конечно, охуел тогда знатно. 


  — Ну да, не каждый день такое случается, — Арсений фыркает в кулак, представляя эту неловкую картину. — А шрам ты как получил? Он решил тебе врезать? — подфыркивая, спрашивает он. 


  — Та не, мы с ним потом там гулять пошли. Ну и я на какой-то карусели начал крутиться. А она косая была и ржавая. Ну я об неё руку и порезал случайно, — он почти полностью погружается в свой рассказ, с улыбкой вспоминая минувшие дни, но всё же опускается на землю, одним глазком поглядывая на реакцию Арсения. 


  — А если бы занёс что-то, — вздыхает парень и тянется к руке Антона, чтобы найти тот самый шрамик. Он притягивает Антона поближе к себе и гладит след от приключений подушечкой большого пальца. — Больше на такие приключения сам не нарывайся, а то вдруг друга там твоего не было бы, и что тогда? 


  В голосе читается забота и нежность, как и в голубых глазах. И Антон плывёт-плывёт-плывёт. На щеках выступает лёгких румянец, и Антон отводит взгляд, мягко освобождая свою руку из пальцев Арсения. 


  — Не переживай, не занёс же, — бурчит под нос Антон и поглядывает на карты. — Так мы будем играть дальше? 


  Арсений кивает и усаживается так, как сидел до этого. Теперь колоду мешает Антон из-за своего проигрыша. Арсений в любое время считал пальцы Антона эстетичной пыткой, а сейчас тот так нагло выставляет их на показ. Длинные тонкие пальцы с массивными кольцами заставляют Арсения плыть от этого зрелища, что, конечно, не укрывается от зоркого глаза Антона. 


  — Арсе-ений, — с улыбкой тянет парень, делая движения ещё более утончёнными и грациозными, — тебя так цепляют мои пальцы? Может, у тебя фетиш такой? — хитро жмурясь, спрашивает он. 


  — Анто-он, — вторит ему он, переводя взгляд на озорные глаза. — А тебя так интересуют мои сексуальные предпочтения? 


  — Ну интересно ведь, что там в тихом омуте водится, — Антон усмехается уголком губ и раздаёт карты. — Знаешь, теперь я даже огорчён, что мы играем без действий, но следующая правда уже придумана. 


  Парни играют ещё пару партий, перекидываясь интересующими вопросами, но Антон решает оставить самое сладкое напоследок. И вот он настал. Антон выкидывает два туза: козырный и крести. 


  — Ты в дураках, — Антон потирает руки, хитро сверкая глазами. — Итак, мой вопрос... — загадочно тянет он, но его прерывает стук в дверь. 


  — Мальчики, кушать будете? — в дверном пройме появляется Майя, мама Антона. — Спускайтесь на кухню, — не оставляя выбора говорит женщина и закрывает за собой дверь. 


  — Ты должен мне вопрос, — нахмурившись фыркает Антон, но не может не оставить мазок поцелуя на щеке Арсения, пока поднимается с кровати.


   

***


  — Арсений, а если бы у тебя была возможность, то в какую страну ты уехал бы навсегда? — Антон задаёт абсолютно внезапный вопрос. Сейчас они просто сидят в кухне и пьют чай, беседуя о книге, которую недавно прочитал Арсений. Антон такую литературу не читает, но очень увлечённо слушает Арсения и даже соглашается с его мнением, вне контекста. 


  — Если бы у меня была возможность, я жил бы на севере, чтобы увидеть северное сияние, — отмахивается он, тут же отхлёбывая чай из кружки, как бы показывая, что разговор на эту тему окончен. 


  — Арс, ты должен мне одну правду, ты же помнишь? И я хочу услышать её сейчас. И желательно развёрнутый ответ со всеми плюсами, минусами и подводными камнями, — Антон говорит несвойственно серьёзно. Ему, конечно, интересно, но он задумывается над каким-то их общим будущим и слепо верит в то, что оно у них есть. Кажется, в парах люди делятся дальнейшими планами на жизнь. Но этот аргумент Антон не использует, ведь тогда это будет выглядеть как манипуляция. 


  — Ну... — вздохнув, Арсений отставляет чай и смотрит на Антона из-под чёлки. Видно, что он нервничает и боится поднимать тему будущего. Именно поэтому Антон тянется к его руке, лежащей на столе, и мягко переплетает их пальцы. — Думаю, что в Швецию. Но это такое далёкое и несбыточное, так что не бери в голову даже, — Арсений и глаз на Антона не поднимает. Неловко смотрит на стол перед собой и кусает губы. Антон чувствует, что тот точно сейчас винит себя в чём-то, и начинает поглаживать костяшки и кожу руки большим пальцем. 


  — Арс, ты чего? Почему ты так уверен, что это несбыточно. Ты хорошо знаешь английский и спустя немного времени будешь говорить там как носитель. Этого трудно достичь, да, но всё возможно. Почему ты хочешь именно туда? — Антон интересуется искренне, правда хочет узнать чем живёт Арсений, и хоть чуточку того, что творится в его чудесной голове. 


  — Знаешь, там высокий уровень жизни, — Арсений будто загорается, когда начинает говорить об этой теме. Сразу заметно, как в голубых глазах мелькает интерес. — И восхитительная природа, и климат приятный. Хочешь, вместе фото посмотрим? — видно, как он говорит изнутри, и хочет поделиться этим с любимым человеком. 


  — Хочу, очень хочу, Арсений, — Антон мягко улыбается, рассматривая парня, как какое-то божество. Под таким взглядом Арсений немного смущается, но взгляд не отводит. — Знаешь, это, конечно, недёшево, но если начать откладывать деньги, то можно будет как-то и на экскурсию сгонять. 


  — Да, безусловно. Чтобы точно убедиться или отречься от идеи, ты прав! — Арсений тоже улыбается восхищённо. Антон почти видит, как в глазах у него мелькают те самые картинки, о которых он говорил. — А ещё там разрешены однополые браки, — кокетливо замечает он. 


  А Антон рассыпается на маленькие кусочки и не может собраться обратно. Каждый маленький Антон хочет зацеловать Арсения и сказать, что он его любит. Он правда думает про их замужество, Господи. Конечно, всё может быть, и это ещё не факт. Может, их отношения — просто подростковая симпатия, но Антон верит, что это нечто большее. Что это сильнее. Он знает, что у него есть желание делить быт с Арсением. Просыпаться утром в его объятиях и варить им кофе. Хотя они не любят кофе... тогда чай, да. Чай. С их общим котом. 


   

***


  Одиннадцатый класс настигает их слишком внезапно. Видятся они чуть меньше, но всё равно Антон ходит к Арсению для подготовки. Тот лучше всяких репетиторов, хотя его тоже нужно оплачивать. Каждый раз Антон приносит что-то вкусное, а после занятий они долго нежатся в постели. Это приятно для двоих, но Антон упорно думает о том, что таким образом он тоже платит Арсению. 


  Сейчас один из таких дней. Арсений закрывает тетрадь и откладывает её в сторону, устало выдыхая. Антон совсем чуть-чуть чувствует себя виноватым, ведь тому нужно готовиться к своему экзамену и готовить Антона. Всегда, когда Антон заводил этот разговор, тот доказывал, что это несложно. Антону в это слабо верилось. Он старался также усерднее готовиться у себя дома, чтобы оставлять Арсению больше времени и сил, а у них было больше времени полежать в обнимку на кровати. 


  — Арс, — почти мурчит Антон и наклоняется, чтобы боднуть его в плечо, — пошли полежим. 


  — А нам прям далеко идти, — фыркает себе под нос Арсений, но поворачивает голову на Антона и утыкается носом в кудряшки, вдыхая запах лавандового шампуня. — Ну и чего ты сидишь тогда? — усмехается Арсений, и Антон действительно встаёт со стула, держа Арса за руку, и тянет его на себя, чтобы тот тоже встал. 


  Тот подчиняется, и Антон идёт спиной назад, пока не упирается в кровать. Но просто лечь было не их вариантом. Антон спотыкается и летит спиной на постель, а Арсений, которого он держит за руку, летит за ним. 


  И это нихуя не романтично сейчас было! Он приземляется всем весом на Антона, вжимая его в матрас, пока тот кряхтит от тяжести. Антон ворочается под Арсением, убедительно прося его слезть. Но со стороны двери слышится женский ох, и Арсений тут же слетает с Антона, а тот поворачивается на дверь, хлопая глазами.


  — Простите, что не постучала, я думала, что вы занимаетесь, — неловко выдаёт женщина, тут же желая ретироваться. 


  — Мама! Это не то, о чём ты подумала, — спешит остановить её он. Арсений нервничает, кусает губы и лихорадочно думает, что сказать и как отмазаться. Но Антон становится рядом, поднявшись с кровати, и нежно берёт его руку в свою, успокаивающе поглаживая.


  — Тёть Тань, — зовёт женщину Антон, — тут правда не то, о чём вы подумали. Мы просто упали. Но доля правды в ваших домыслах есть, мы встречаемся, — как на духу выдаёт Антон, и старается не показывать своё волнение внешне. 


  — Ой, мальчики! — она радостно хлопает в ладоши и не может сдержать улыбки. — Я вот так и знала. Давайте чая попьём? Обсудим всё? — радостно предлагает Татьяна и, не дожидаясь ответа, к чему парни уже привыкли, уходит из комнаты. 


  — Спасибо, — одними губами шепчет Попов и тут же обнимает Антона. Такой шаг для их отношений очень громкий и может сильно повлиять на них, но они сделают всё, чтобы это были изменения в лучшую сторону. 


   

***


  Парни сидят в кухне рядом друг с другом и смотрят на пар от горячего чая, переплетая руки под столом, чтобы скрыть это от мамы Арсения. Та смотрит на них нетерпеливо, но даёт время собраться. 


  — Ну, — неловко тянет Антон, — мы встречаемся? — выходит больше вопросительно, и он встряхивает головой, чтобы привести мысли в порядок. — Мы встречаемся, да. Ещё с конца восьмого класса. Даже не знаю, что ещё можно сказать по этому поводу. 


  — Я люблю его, — Арсений поднимает глаза на маму и говорит эту фразу. У Антона ощущение, что он этого не должен был слышать, но услышал. Поэтому он сейчас чувствует себя лишними ушами и неловко смотрит на чашку с пузатым котом, будто его тут и нет, и разговор его совсем не интересует. 


  — Мальчики, — женщина обращается к обоим, и Антон, кажется, вздёргивает голову слишком резко. — Я очень рада за вас, правда. Главное ведь, чтобы вы были счастливы, да? Но мне хотелось бы знать насколько у вас всё серьёзно, и планируете ли вы совместное будущее. 


  Тут у Антона чуточку сжимается очко и, видимо рефлекторно, и рука, ибо Арсений успокаивающе поглаживает и начинает говорить сам. 


  — Мы не обсуждали это настолько серьёзно, чтоб прям строить какие-то планы, но я думаю, что общее будущее очень возможно. Мы обязательно тебе обо всём расскажем после того, как сами придём к какому-то выводу. Но ты заранее должна понимать, что в России у нас точно ничего толкового не получится, — он говорит уверенно, и Антон совсем не сомневается в его словах. Татьяна же понуро опускает голову, но кивает. 


  — Конечно, я всё понимаю. Если это требуется, то я не могу вас держать, но надеюсь, что в гости летать будете, — она улыбается искренне. Видно, что она рада за своего ребёнка и его выбор. — А мама Антошки уже знает? 


  — Нет, — пожимает плечами Антон, — но ей я тоже планирую рассказать. Просто сейчас случай как-то не выпадает. С экзаменами мотаюсь, а на такие разговоры нужны моральные силы. Так что пока так, но ещё всё будет. 


  Они разговаривают ещё и ещё. Парни рассказывают какие-то смешные истории и всё же запинаются, когда подходят к каким-то моментам, где они уже в качестве пары. Странно и непривычно так прямо заявлять о том, что они вместе чьей-то маме. Но разговор непринуждённый и лёгкий. 


  — Ну смотрите. Я отцу всё сама расскажу. Он тоже догадывался, конечно, так что сильно не переживайте, но ему нужно время привыкнуть.


   

***


  — Антон, я надеюсь мне не прийдётся строить для тебя отдельную комнату? — с серьёзным выражением лица спрашивает Сергей, внимательно смотря на Антона. 


  — Ну что вы, нет конечно. Мы ничего такого, правда, — неловко говорит Антон, глядя в пол, но неожиданно слышит смешки, тут же поднимая взгляд. 


  — Ну папа, — цокает Арсений, потянув Антона за руку на себя. — Хватит прикалываться. 


  Сергей смотрит на парней с улыбкой и кивает Антону. Тот недоумевает пару секунд, но в конечном счёте тоже улыбается и кивает. 


  — Спасибо, —шепчет Антон и уже спешит за Арсением, что тянет его на себя к выходу из комнаты. 


  — Ну чего ты, — с улыбкой спрашивает у него Антон, но, когда они поворачивают за угол, всё становится ясно. Его губы тут же накрывают губы Арсения, сминая в нетерпеливом поцелуе. Парень отвечает с чуть меньшим рвением, но под конец слегка кусает губу Арсения, оттягивая. — Очень содержательный ответ, — хихикает он. Арсений цокает, закатив глаза, и уходит в комнату, не оборачиваясь. Знает, что Антон идёт за ним, и не переживает по этому поводу. Теперь они поселятся друг у друга дома не в переносном смысле. 


   

***


  Они засыпают, обнимаясь так, что образовывали большую ложечку. Обоим было тепло, что очень нравилось Арсению, ведь тот был жутким мерзляком. Руки и ноги у него перманентно были холодными, и Антон всегда старался его согреть. Когда они только легли в кровать, Арсений тут же спутал их ноги, лёжа лицом к Антону, чтобы согреть их, пока они не спят. 


  Когда обоих уже начало клонить в сон, Арсений развернулся в объятиях, укладываясь удобнее, и тут же засопел. И совсем ничего не предвещало беды, но среди ночи Арсений подрывается, тяжело дыша. 


  Антон разлепляет глаза при помощи титанических усилий и тут же смотрит на Арсения. 


  — Эй, Арс, ты чего? — тихим и хриплым ото сна голосом зовёт его Антон. Арсений прикладывает усилия, чтобы натянуть маску спокойствия и отвечает:


  — Ничего, Антон, всё хорошо, спи, — уверяет его он, а у самого дыхание сбито. Антон тянет руку и кладёт на грудную клетку, ближе к левой стороне под непонимающий взгляд Арсения. 


  — А у самого сердце стучит как сумасшедшее, — вздыхает Антон и слабо давит, чтобы Арсений лёг в кровать. — Кошмар? 


  — Кошмар, — тихо подтверждает Арсений, сворачиваясь клубочком у Антона под боком. Парень обнимает его одной рукой, прижимая ближе к себе. 


  — А я-то думаю, чего ты мне сны рассказывать не хочешь, — тихо говорит Антон, но внезапно переключается. — А ты знаешь, что котятам тоже снятся кошмары? 


  — Нет, — удивлённо выдаёт Арсений и задумчиво жмурится. — Что ещё про сны расскажешь? 


  — Ну... я слышал, что если во сне держаться за руки, то будут сниться одинаковые сны, — с улыбкой говорит Антон. — Может, попробуем? Мне всегда какая-то херабора ржачная снится. 


  — А вдруг мои сны сниться будут? — совершенно серьёзно выдаёт Арсений и глядит на свою руку, рядом с Антоновой, которая еле-еле выделяется во тьме ещё более тёмными пятнами. 


  — То я разделю их с тобой, — нежно говорит Антон и кладёт вторую руку на лицо Арсения, поглаживая пальцем кожу на лице, и чуть позже убирает. Взамен на прикосновения он переплетает их пальцы, чмокнув Арсения в прекрасный нос. — Сладких снов, Арс. 


  — Спокойной ночи, Антон, — тепло желает Арсений, утыкаясь носом в ямку ключиц, почти сразу засыпая от разнеженного тепла. 


   

***


  Жизнь шла своим чередом. Подготовка к ЕГЭ и поиск универа. У Антона ни один из вариантов того, куда поступать отклика не вызывал. Мама советовала пойти на экономиста, ведь они востребованы, и ещё у этой специальности множество плюсов, но Антон сильно не вникал. Мама вообще-то оставляла ему право выбирать самому, но он решил прислушаться, ведь в другом особо не преуспевал. 


  А вот у Арсения всё сложнее, хоть и на порядок интереснее. Когда он только перевёлся к ним, то тут же записался в кружок актёрского мастерства. Он был под таким впечатлением от его существования в их школе, что на эмоциях даже поделился с Антоном заветной мечтой — стать актёром. 


  Антону не стоило больших усилий представить Арсения на большой сцене. Да и в кино тоже. Он был довольно артистичным и харизматичным. Тогда его идею он поддержал, как и родители Арсения. Они были рады, что тот ходит в кружок и развивается, но, когда Арсений заявил, что собирается поступать в театральный, его идею не одобрили. Они упорно настаивали на том, чтобы Арсений шёл на юриста, но амбиции сдержать не смогли. 


  Документы были поданы в театральный, и Арсений уверял, что назад пути нет. Не обошлось без громких ссор и скандалов, но по итогу родители смирились, хоть время от времени и бубнили, даже вовлекая Шастуна. Тот в восторге не был, но перечить не решался. Просто слушал. 


  Да и ему вообще не положено какую-либо сторону принимать. Он-то вообще не смог определиться и просто последовал совету мамы. Осталось только нормально сдать экзамены и поступить в тот универ, который они наметили. 


  Отпраздновали своё восемнадцатилетие парни нешумно в небольшой компании близких друзей. Алкоголь, конечно, был, но в адекватных количествах. Брали не по цене, а по качеству. Родители понимали, что парни в любом случае будут пить и дали свои советы насчёт того, что лучше брать. 


   

***


  — Та тут даже списать неоткуда, блять, — со стоном Антон опускается на сложенные руки. Арсений заходит в комнату с одним полотенцем на бёдрах, его кожа ещё не до конца высохла после душа. — Бля, тут ещё ты, со своей привычкой не вытираться и не одеваться после душа, — вздыхает Антон, но вопреки жалобам смотрит на полуголое тело. 


  Живут они вместе в съёмной квартире. С этим помогали родители и обещали первый месяц оплачивать саму квартиру и коммуналку. Парни на такое с радостью согласились, но в течение этого месяца всё равно работали. Арсений фрилансер: редактирует тексты и пишет какие-то работы другим студентам. 


  Антон работал бариста в кофейне у их дома. Он подрабатывал там летом и уже был знаком с определёнными задачами, так что его взяли на полставки как студента. Времени и сил оставалось довольно мало, но платили достаточно, и выходные два через два. Обоих парней такой график устраивал, и для совместного времяпровождения у них была суббота. 


  Сейчас вот как раз она. Пока Арсений ходил в душ, Антон решил взяться за домашнее задание, но по итогу ничего не понял. 


  — Тебе, может, помочь чем? — учтиво спрашивает Арсений, опираясь бедром о стол. 


  — Та не, куда. Суббота же наш день. Давай фильм посмотрим лучше? — Антон отрывает взгляд от конспекта, переводя на Арсения, и ожидает ответа.


  — А, может, займёмся чем-то более интересным? — игриво предлагает Арсений, усаживаясь на стол, а Антон заинтересованно склоняет голову. 


  — На что ты намекаешь? — он скользит взглядом по Арсению от макушки до подкачанных бёдер и возвращается к голубым глазам. — Арс, пожалуйста, говори прямо. Я не хочу себе что-то додумывать. 


  — Хорошо, Антон. Я предлагаю тебе заняться сексом, — прямо говорит Арсений без всяких отклонений от курса. — Пока, конечно, без проникновения, но дрочка тоже секс. По крайней мере с психологической точки зрения. 


  Антон с этим соглашается, но только спустя время переваривает всю информацию и смотрит удивлённо. 


  — Арсений, ты уверен? — спрашивает парень, выгнув бровь. Конечно, переспрашивая по нескольку раз, он не становится очень сексуальным, а скорее выглядит нелепо, но Арсений сам говорил, что он его любит, и под него подстраиваться не нужно. 


  Но Арсений не выглядит так, будто переспрашивания его раздражают, а даже напротив. Он умилённо протягивает к нему руки и кладёт на щёки, поглаживая большими пальцами. 


  — Антон, я уверен. Я хочу, хорошо? Но, если ты не хочешь, я не обижусь, — тут же убеждает его Арсений. Нежность в его глазах валит через край, и Антон просто утопает. У него от этой нежности сердце сжимается, и дыхание перехватывает. 


  — Хочу, Арс, конечно, — спешит успокоить его Антон. — Арсений, я люблю тебя, — фраза вырывается внезапно, но это именно то, о чём думал Антон в этот момент. О безграничной любви к Арсению и количеству теплоты, которое он испытывает по отношению к нему. 


  — Я тоже тебя люблю, — Арсений наклоняется и шепчет это в губы Антона, и прикрывает глаза, чтобы слиться в поцелуе. 


  Этот поцелуй не всплеск страсти или чего-то подобного, нет! Он нежный, плавный, осторожный. Без резких и быстрых движений. Парни ласкают друг друга губами, утопая в любви друг к другу. 


  — Арс, — Антон горячо выдыхает ему в губы, когда отстраняется. И смотрит так преданно, что если бы Арсений стоял, то у него подкосились бы колени. — Мне же тоже в душ нужно. 


  Арсений понятливо кивает, отстраняется и даёт Антону возможность встать. У того ноги ватные, а в голове что-то непонятное. Он хватает только полотенце. Хотя и оно навряд ли нужно.


  Арсений начинает готовить кровать к приходу Антона, чтобы им ничего не мешало. Скидывает одеяло, чтобы не намочить, и кидает на простыню тюбик со смазкой. Сам он не знает куда приткнуться, и что вообще делать. Снимать ли полотенце к приходу Антона или это лучше сделает он сам? 


  Видимо тем же вопросом задавался и сам Антон, появившийся в дверном пройме с полотенцем на бёдрах и растерянным видом. Но однозначно готов, об этом говорит очертание вставшего члена под полотенцем. 


  Он медленно подходит к кровати, опускаясь на колени и подползая к Арсению. Пока он не спешит избавить его от полотенца, но ладонями мягко поглаживает икры и ведёт вверх, к бёдрам. Арсению ласки хочется до закатывающихся глаз, и он разводит ноги шире, благодаря чему полотенце перестаёт держаться и соскальзывает, оголяя Арсения. 


  Антон опускается к колену Арсения, оставляя мягкий поцелуй на острой коленке и поднимает глаза к голубым, но теперь на пару оттенков темнее от возбуждения. 


  — Антон, — тихо зовёт его Арсений. До них доносится только звук проезжающих машин, что оставляют свет фар на потолке. В комнате горит светильник, который освещает их лица. У Арсения трогательно изломлены брови, и Антон им слишком сильно очарован, — поцелуй меня. 


  Кто такой Антон, чтобы сопротивляться желаниям Арсения? Он ползёт к изголовью кровати, чтобы аккуратно наклониться к Арсу с медленным и чувственным поцелуем. Он посасывает то верхнюю, то нижнюю губу, паралельно гладя плечи Арсения. Опускается поцелуями ниже: сначала подбородок, челюсть, а дальше шея, которая, по-видимому, была одной из эрогенных зон Арсения. По груди, торсу и плечам были рассыпаны родинки, к которым Антон стал спускаться дальше.


  Как только влажные губы Антона коснулись горячей кожи, Арсений задышал чаще. А к Антону наконец вернулся дар речи, чем он непременно решил воспользоваться. 


  — Арс, ты самый красивый, — шепчет Антон, поднявшись к уху, и чмокает мочку, вновь спускаясь поцелуями. Он легонько прикусывает кожу зубами, не оставляя следов, и Арсений запускает пальцы ему в кудри, слабо сжимая. 


  — Антон, Господи, — он откидывает голову назад, предоставляя парню больше места для поцелуев и укусов, — ты великолепный, — шепчет, после чего облизывает губы, что стали сухими от частого дыхания. 


  Антон им восхищён не меньше. Смотрит, как на произведение искусства, и глаз оторвать не может. Соединяет губами родинки в созвездия. Уделяет внимание соскам, которые тоже оказались чувствительными. Он облизывает их языком, кусает, вбирает в рот и возвращается к остальным ласкам. Арсений под ним мечется на кровати и хочет сделать хоть что-то. 


  Например, прикоснуться к изнывающему члену, из которого на живот капает предэякулят. Антон, спустившийся туда, слизывает всё, чем вводит Арсения в ступор, но тот ничего не говорит, хотя орган, дёрнувшийся от махинаций его парня, намного красноречивее. Арсений просовывает руку, чтобы наконец коснуться своего члена, но Антон отводит его руку в сторону и сам накрывает его рукой. 


  Парень заворожённо наблюдает за тем, как красная головка выглядывает из-под крайней плоти. Даже подаётся желанию несколько раз провести рукой, на что получает шипение Арсения. 


  — Ой, прости-прости, — тут же извиняется Антон и тянется за вишнёвой смазкой. Запах химозной вишни тут же рассеивается по комнате, когда он выливает немного на ладонь. 


  Арсений кусает губу, чтобы не издавать лишних звуков, и толкается бедрами в кулак Антона, забываясь в удовольствии. Антон убирает руки и наклоняется вновь, рассыпая по телу Арсения поцелуи. Целует совсем рядом со членом, а после переходит поцелуями к внутренней стороне бедра, чуть прикусывая. Арсения буквально подкидывает на кровати, и он хватается руками за простынь, сминая её. 


  Ещё одна эрогенная зона обнаружена. 


  — Антон, пожалуйста, — шепчет Арсений, потянувшись к полотенцу Антона. Трясущимися от возбуждения руками он снимает с него последнее, что перекрывало тело возлюбленного, и любуется членом, покачивающимся от притока крови. 


  — «Пожалуйста», что? — с издёвкой спрашивает Антон и не предпринимает никаких действий. Арсений цепляется за него, обвивает руки вокруг шеи и тянет на себя, заставляя упереться руками по обе стороны от своего тела, дабы не завалиться на грудь Арсения.


  Члены слегка соприкасаются головками. От такого обоих парней ведёт, но Арсений уже решил пойти в активное наступление и просовывает руку меж их телами, чтобы обхватить ладонью оба органа. 


  — Нет, Арс, скажи вслух, — Антон говорит с трудом, соскребая крупицы сознания с закутков черепной коробки. Арсений же такому Антону удивляется, ведь зачастую он интересуется у него, и вместе они приходят к выводу, а не сам настаивает на своём, но в постели такой Антон нравится ему ещё больше.


  — Я наконец-то, блять, хочу подрочить нам обоим, — с жаром выдаёт Арсений, прикусывая губу. На такое Антон удовлетворённо кивает, наклоняясь к Арсению с поцелуем, пока тот, как и обещал, сжимает в руке два их члена, предварительно капнув ещё смазки для лучшего скольжения. 


  От Арсеньевых прикосновений голова кругом идёт, и Антон роняет её на его плечо, проводя языком по впадинкам между ключицами, чувствуя солоноватый привкус, и запах лавандового геля для душа, что они делят на двоих. 


  Антон толкается в руку, чем сбивает темп Арсения, но выбивает из него полувздох-полустон. Рукой он двигать продолжает, но остроты ощущениям добавляет то, что Антон и сам толкается в руку.


  В комнате витает запах смазки, пота и секса. В любой другой ситуации у парней в головах проскочила бы мысль о том, что нужно открыть окно, но сейчас, несмотря на то, что обоим до ужаса жарко, они думают только друг о друге. 


  С уст неконтролируемо слетают имена друг друга в безумном бреду. Антон зарывается носом в влажные от пота волосы Арсения, после чего целует в висок и линию челюсти. После каждого поцелуя он повторяет имя Арсения, делает комплименты, а Арс растекается по кровати не только от удовольствия, но и от нежности и любви, что он испытывает по отношению к Антону. 


  Через несколько движений рукой Арсений выкрикивает особенно громко, сжимая Антона ногами и откидывая голову. Антон кусает его за плечо, пока Арсений продолжает водить рукой по его члену, не забывая доставить удовольствие и партнёру. 


  На животе Арсения смешивается их семя, и Антон тянется к тумбе за салфетками, чтобы обтереть его.


  — Арс, ты в порядке? — спрашивает Антон, невесомо целуя парня в губы, кинув салфетки на пол. Они обязательно сходят в душ и уберут всё. Как только оба отойдут. 


  — Да-да, конечно, — запоздало отвечает Арсений. — Я отлично, а ты? Всё хорошо, ты удовлетворён? — тут же сыплет вопросами он, беспокоясь, что мог сделать что-то не так, и Антон остался неудовлетворённым. 


  — Арс, всё просто охуенно, — Антон хочет упасть рядом на кровать, но целует нос-кнопку Арсения и только после этого падает на постель. — Я получаю удовольствие от того, что ты получаешь удовольствие, так что не парься. 


  — Я люблю тебя, — невпопад, перебивая, но с улыбкой шепчет Арсений, повернув голову на Антона. 


  — И я тебя люблю, Арс. Пиздец как. 


   

***


  — Антон! — Арсений влетает в комнату весь взъерошенный и с покрасневшими щеками, но широкой улыбкой на лице. — Помнишь, как мы на первое свидание ходили на «Майора Грома»? — говорить трудно, ибо эмоции валят через край, но он всё равно старается держать интригу и ждёт заинтересованных глаз Антона. 


  А тому и правда интересно. Он откладывает телефон и полностью посвящает себя Арсению, внимательно рассматривая, чтобы понять причину столь бурной радости. Скорее всего новость какая-то материальная, ведь Арсений держит руки за спиной и покачивается с пятки на носок. 


  — Помню, — кивает Антон, и Арсений достаёт из-за спины руки, в которых зажаты два билета в кино. — Охуеть, Арс! Вторая часть вышла? — удивлённо спрашивает он, хотя видит ответ на свой вопрос в руках Арсения. 


  — Да! Я недавно начал прям следить за соцсетями авторов, и такой шок держать в руках билеты в кино, капец! — Арсений плюхается на диван рядом с Антоном и протягивает ему зажатый в руке билет. Они рассматривают билеты в полной тишине, а после оба взрываются эмоциями. 


  Начинают хохотать, складываясь пополам, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции. Тут же накатывают воспоминания о неловком первом свидании в кино. Вся эта детская невинность и робость обоих. 


  — И актёры красивые очень, — Арсений открывает в телефоне аккаунт Серёжи Горошко, а после и Димы Чеботарёва, чтобы подтвердить правдивость своих слов. Антон рассматривает посты и отмечает для себя, что те действительно выглядят довольно красиво. 


  — Мы прям фанаточки, — хихикнув, говорит Антон. 


  — Не «фанаточки», а фандомные, — с умным видом заявляет Арсений, кивая, чем показывает убедительность своих слов. Антон же ни слова не понимает и ждёт объяснений, что Арсений тут же улавливает. — Ну, это типа люди, которые следят и занимаются творчеством, которое связано с их фандомом. А фандом — это фанбаза какого-то фильма, игры, книги и так далее. 


  — А-а, — кивает Антон, хмуря брови. Он, конечно, понял, но точно не до конца. Арсений считает даже это личным достижением, ведь если бы Антон пошёл штурмовать поисковые системы, то точно ничего для себя понятного не нашёл бы. 


  — Гляди, почти сразу после моего дня рождения, — хвастается Арсений, показывая на дату в углу билета. У Антона при виде даты в голове только дни недели и расчёт того, есть ли у него в этот день выходной. 


  — Ага. Ну у меня там выходной, так что нормально, — соглашается Антон с датой на билете. — Хотя я мог и отпроситься на день. 


  — Отлично. 


   

***


  Парни в предвкушении спешат на сеанс в кинотеатр. Арсений вообще не выглядит как самый преданный фанат боевиков, но на этот идёт с завидным рвением. Антон даже капельку ревнует своего парня к этим актёрам, но его спешат переубедить и сказать, что он самый хороший и красивый. Всё это сопровождалось поцелуями по всему лицу, и Антон жмурил глаза, как от солнышка.


  Хотя оно с Арсением не сравнится. Тот светит ярче, и хочется как-то закрыть глаза, но он придерживает руки Антона и даёт ему самую ослепительную улыбку в его жизни, от которой ноги грозятся подкоситься к чертям собачьим.  


  Сейчас же они сидят в зале и трепещут от предвкушения. В руках у парней попкорн, и они сейчас не могут никак тактильно общаться, ведь руки заняты, и они сидят в кино, но это не мешает им переглядываться тёплыми взглядами, которые понятны только им самим. 


  В течение фильма они тихонько комментируют всё друг другу, так, чтобы не мешать другим, но Антон всё же слишком сильно хлюпал носом, когда Лёша давал показания в суде. 


  — Шаст, — тихо зовёт его Арсений, положив руку на коленку, — ты в порядке? 


  — Я, — на середине фразы он набирает в лёгкие воздух, чтобы нормально сформулировать предложение и сказать Арсению причину такой реакции. — Просто... мне его жалко, блин. Гречкин ублюдок, — шепчет он, вытирая глаза рукавом. 


  — Вот тебе и «Гречкин ублюдок», —хлопая глазами, говорит Арсений, глядя на акт сжигания Кирилла на экране. — Охуеть. 


  — Он получил по заслугам, — в сердцах выдаёт Антон, нахмурив брови. Арсений с ним, конечно, в какой-то мере согласен, но всё же считает это излишней жестокостью. 


  — Олег? — Арсений аж вперёд поддаётся, глядя на экран, чем обращает внимание Антона на себя. — Нет, ну ты видел? — возмущённо спрашивает Арсений, совсем не ожидая такого поворота. 


  — О-ху-еть, — выйдя из кинозала говорит Антон, выглядя донельзя удивлённым. — Это всё был Олег, который Серёжа!


  — Прикинь! — непривычно громко для себя выдаёт Арсений, радуясь тому, что может спокойно «охать» и «ахать», никому не мешая. — Какой разъёб, я в шоке. 


  — Знаешь, я теперь под впечатлением буду ближайшие пару дней точно, — вздыхает Антон, сразу заходя в Твиттер, чтобы закинуть туда ощущения и мысли от увиденного. Арсений, идущий рядом, делает то же самое. — Это такое охуеть. Может ещё погуляем немного? Мне нужно голову проветрить, а то пиздец творится, — хихикает он. 


  Все два часа прогулки парни обсуждают фильм и свои эмоции от него. Огни Питера начали зажигаться и сеять какую-то определённо волшебную атмосферу, после того, как солнце спряталось за горизонтом. По небу были размазаны рыжие, красные и розовые краски, они привели в восторг обоих парней. 


  — Смотри! — Восклицает Арсений с восхищением, глядя на эту картину. — Сфоткай меня, — просит он, протягивая Антону яблочный телефон с открытой камерой. 


  — Тебе лишь бы сфоткаться, — бубнит под нос Антон, но сопротивляться не может. И, кажется, не хочет. 


  Арсений выглядит до умопомрачения очаровательно. Глаза подведены, на щеках сверкают блёстки, а на фоне заката он выглядит по-особенному красиво. Нет, Арсений красивый любой. Заболевшим, смеющимся, плачущим, но его шарм в том, что всегда это что-то разное, что удивляет и очаровывает Антона всё сильнее. Заставляет пустить корни в сердце и любить до того момента, пока оно не остановится. 


  — Антон? — со смешком зовёт его Арсений, видя, как Антон бесстыдно залип, держит камеру двумя руками, но даже не глядит в экран девайса. — Ты меня фоткать будешь, не? 


  — А, да, конечно, — он кивает, настраивая угол так, чтобы было видно все прелести. Арсений выставил настройки, которые были нужны, и ещё не сделанное фото выглядело прекрасно. Арсений менял позы и делал что-то невероятное, из-за чего Антон удивлялся его гибкости слишком сильно. — Всё? — неожиданно разочарованно спрашивает Антон, растерянно возвращая камеру в протянутую руку. 


  — А ты ещё хотел? — хихикает Арсений, листая сделанные снимки. — Что, прям такой красивый? Лучше Роналду? 


  — Арсений, ты пиздец лучше любых Роналду, я тебе отвечаю, — не скрывая восхищения в голосе, говорит он. Арсений, конечно, прекрасно знает себе цену и оценивает внешность и прочие качества объективно, но то, как говорит об этом Антон, сбивает его с толку. — Арс, я люблю тебя. 


  Оплетающие руки, и Антон, прижимающийся к нему со спины, ситуацию лучше не делает. Арсений плавится-плавится-плавится в этих объятиях и тонет в бесконечной любви к этому прекрасному человеку, что так бесстыдно вываливает на него комплименты и посыпает это всё крошкой признания, что, кончено, секретом не являлось. 


  — Я тоже очень люблю... — Арсений изворачивается в объятиях, положив руки на шею парня и чуть вставая на носочки, чтобы коснуться своим носом антонового в нежном прикосновении, — ... себя, — заканчивает он фразу. 


  Антон непонимающе жмурится, что вызывает у Арсения сначала улыбку, а после неконтролируемый приступ смеха. Антон же не может просто так стоять и смотреть на то, как его мужчина смеётся. С губ тут же срывается хохот, хотя Антон так и не успел понять причину веселья. Но Арсений разгибается и смотрит своими невозможно голубыми глазищами в антоновы, так и не теряя улыбки. 


  — Я тоже тебя люблю, Антон, — мурлычет он, как настоящий человеческий котёныш, и вновь ластится к Антону, хватаясь руками за джинсовку на месте острых лопаток, и тычется холодным носом в ямку между ключицами. 


  — А я говорил не надевать эти джинсы с дырками, — ворчит Антон, но всё равно прижимает Арсения к себе, надеясь хоть немного согреть. — Давай домой, замёрз ведь, — а Арсения ведёт от количества теплоты, заботы и нежности, что предоставляет ему Антон здесь и сейчас, не скупясь на это.


  Домой они всё же идут, по пути ухахатываясь с шуток и каламбуров друг друга. И обоим тепло, несмотря на мартовскую прохладу. 


   

***


  Вслед за Арсением, который выходит из ванной, запахивая халат, валят клубы пара.


  — Бля, Арс, я в ахуе от того, как ты ещё не сварился там, — качает головой Антон, провожая взглядом пар, что начинает рассеиваться. — Или ты такой горячий, что такие температуры для тебя как комнатные? — более игриво добавляет он со смешинками в голосе. 


  — Анто-он, — тянет парень, хихикая. Арсений подходит к нему, сидящему на диване, и перекидывает ноги через бёдра Антона, чтобы сесть на них. — Что за флирт? 


  — А вот настроение у меня такое, — вторит его хихиканиям парень и кладёт руки на бёдра, через ткань махрового халата. Большими пальцами он поглаживает сначала ткань, а после, отодвинув мешающий халат, гладит уже чуть открытые участки кожи. 


  Арсений внезапно становится серьёзным и напрягается в руках Антона, от чего тот останавливается. 


  — Арс? — спрашивает он, глядя с беспокойством, — что-то случилось? Если ты не хочешь, я ни на чём не настаиваю, не переживай. Можем пойти поваляться, и фильм глянуть, — предлагает альтернативу Антон. 


  — Нет, я просто, — Арсений вздыхает и опускает голову на плечо Антона. Кажется, он нервничает. Из-за этого Антон придумывает миллион причин такого поведения и заранее расстраивается, но виду не подаёт, давая парню время на то, чтобы он приготовился сказать то, что хочет, — я хочу с проникновением, — на одном дыхании выдаёт он, чем выбивает все мысли из головы Антона. 


  — Так ты из-за этого переживал? — он вздёргивает брови в немом удивлении, но Арсения понимает. Перемещает руки на спину и размеренно поглаживает, надеясь успокоить. — Только... если ты к этому готов, — говорит парень, подкрепляя свои слова кивком. 


  — Я готов! — выпаливает Арсений и всё же возвращается в прежнее положение, глядя на Антона из-под чёлки. В глазах блеск, но всё же мелькает неуверенность, которую так же перенимает и Шастун.


  — Хорошо, но в таком случае ты должен помнить, что, как только ты попросишь, я остановлюсь, — он возвращает руки на прежнее место, немного увереннее задирая ткань и поглаживая кожу. 


  — Спасибо, — Арсений шепчет одними губами благодарность, в которой кроется вся любовь и доверие к парню, на чьих ногах он сидит. 


  Он подаётся вперёд, чтобы показать признательность не только на словах, но и в действии. Он накрывает губы Антона в нежном и трепетном поцелуе, словно он их первый. Невесомо двигает губами, даже не углубляя его, а просто наслаждаясь. 


  — Мы можем перейти на кровать? — отстраняясь, но всё же оставляя всего пару сантиметров между лицами, спрашивает Антон, потираясь кончиком носа об Арсеньев раздвоенный. 


  — Да, конечно, — кивает парень, у которого просто голова кругом идёт от переполняющей нежности, что дарит ему его парень. 


  Антон не рискует донести Арсения на руках и просто помогает подняться, хоть он и сам не очень уверенно стоит на ногах. Но парня такая забота умиляет и дарит ему улыбку, а приятное чувство защищённости разливается под рёбрами. 


  Они добираются до комнаты за рекордные сроки, и оба падают на кровать, только вот Антон нависает над Арсением, а тот лежит, зажатый руками, и в предвкушении прикусывает губу. Глядит из-под чёлки игриво и талию Антона ногами оплетает, дразнится. 


  От одежды избавиться не терпится, что аж свербит, но хочется нарочито медленно оголяться, заводя своего партнёра всё сильнее. Антон таких навыков не имеет, но Арсений может устроить ему такое шоу, что в пору и без рук кончить. Сейчас же Арсений кивает головой в сторону, чтобы Антон освободил его и пространство для дальнейших действий. 


  Тот послушно отодвигается, не переча возлюбленному, и наблюдает, как тот плавно встаёт, почти стекает, с кровати и вальяжно становится около неё. Руками скользит по талии, очерчивая её через халат, проводит по плечам. Антон знает, что там находятся созвездия родинок, ведь он так любит обводить их языком. 


  Длинные пальцы оказываются на поясе, развязывая его и пуская в вольный полёт до пола. Халат открывает только полоску ровной кожи от шеи до середины бёдер. Подкачанные икры можно было увидеть и так, ведь махровое одеяние их не скрывало. 


  Антон правда восхищался телом Арсения. Не только в сексуальном плане. Это вообще далеко не первая составляющая в их отношениях, чему оба парня очень рады. Но родинки, раздвоенный кончик носа и выделяющиеся вены на руках часто терпели нападки Антона, который осыпал их поцелуями. Лицо Арсения тоже часто страдало от этого. И никакого сексуального подтекста в этом не было. Только безграничная любовь и нежность. 


  Но сейчас, помимо любви и нежности, Антон испытывал страсть и возбуждение, на которые его сподвиг сам Арсений. Красиво выгибается, демонстрируя пластику тела. Теперь Арсеньевы занятия танцами для Антона стали ещё более восхищающей деятельностью. 


  — Арс, ты прекрасен, — шепчет Антон, хотя это, вроде, и не требуется. А Арсений вдруг замирает и кидает взгляд на Антона. Непонятливый, но такой тёплый. — Чего? Озвучил то, что думаю. Что-то не так?


  Арсений продолжает свои телодвижения, но получается как-то криво, но он быстро ловит ритм обратно. Парня вообще изумляет, что Арсений удивляется таким простым вещам. В его голове это неизменная аксиома, а сам Арсений это, кажется, не до конца осознаёт. 


  Халат стекает с плеч на пол, и Арсений ползёт к Антону, который уже изнывает от желания прикоснуться к себе, но упорно это игнорирует, продолжая следить за Арсением. Свободные домашние шорты смешно топорщатся в районе паха, и Арс сам тянется их снять. 


  Мягким движением Арсений укладывает Антона на кровать, надавливая руками на плечи. Он не сопротивляется, давая ему полную волю действий. Хочется и самому что-то сделать, но Арсений любые его попытки пресекает на корню и делает всё по-своему. 


  Сейчас же он седлает бёдра парня и елозит задницей по члену, имитируя фрикции. Антону от такого просто голову сносит. Лёгкая боль от трения нежной головки о ткань трусов кажется наслаждением, хотя мазохистскими наклонностями он никогда не обладал. Но у Арсения так искусно получается смешивать все чувства так, что все они становятся наслаждением, тянущим в паху.


  Пальцы Антона цепляются за бедра парня, останавливая. На его лбу выступила испарина, а по виску катится капелька пота. И это всё сейчас кажется таким трепетным и особенно любимым, в купе с взъерошенными волосами и раскрытым в немом вопросе ртом. 


  — Арс, можно я... — он не уверен какое слово тут подойдёт лучше. Всё, что крутится в его голове, кажется странным и неуместным, но через пару секунд, когда Арсений уже вздёргивает бровь, Антон на одном дыхании выдаёт: — Арс, можно я тебя вылижу, пожалуйста? — он трогательно смотрит своими огромными зелёными глазами, явно нервничая. Они не обсуждали табу и, возможно, Арсений будет не шибко рад языку в своей заднице. 


  Тот мнётся и неуверенно отводит взгляд. Даже в слегка тёмном освещении комнаты видно, как щёки тут же алеют, а мысли кажутся слишком громкими. Но у Антона не получается разобрать их содержание, как бы не кричал у себя в голове Арсений. 


  — Я... хорошо, — Арсений кивает и неуверенно слезает с колен, будучи растерянным и нерешительным в своих словах и действиях.


  — Встань на четвереньки, пожалуйста, — мягко просит Антон. Он старается говорить и направлять Арсения так, чтобы тот был уверен в себе и не переживал, а просто наслаждался. 


  Когда Арсений принимает позу, о которой просил парень, Антон пристраивается сзади и кладёт руки на бёдра, поглаживая внутреннюю сторону большими пальцами, от чего Арсений млеет и прячет смущение в сгибе локтя. 


  У Антона от вида пульсирующей промежности Арсения рот наполняется слюной, но ему хочется подольше поласкать, поцеловать, погладить. Этим он и занимается. Ведёт носом по позвонкам и целует каждый. Целует лопатки, что выделяются словно крылья. Целует загривок, после чего прикусывает и тут же зализывает покрасневшее местечко.


  Любовно целует за ухом, и только благодаря бурчанию Арсения под ним, опускается к ягодицам. Не сдержав порыва, он проводит носом по внутренней стороне бедра и делает длинный мазок языком, начинающийся на бедре и заканчивающийся швом на яичках. Арсений упорно старается заглушить стон, но выходит так себе. 


  — Арсений, солнце, не сдерживайся, пожалуйста, я хочу слышать тебя, — он, конечно, говорит в его задницу, но слова адресованы самым очаровательным ушам Арсения. Но тот, к удивлению, руку ото рта убирает и позволяет слышать Антону каждый вздох. 


  Такая открытость вдохновляет Антона на более активные действия. Он разводит половинки вновь, но сейчас не просто любуется, а широко лижет, чувствуя как мышцы ануса сокращаются. Со стороны слышится стон, и Арсений заводит руку за спину, чтобы поймать кучерявую макушку Антона и запустить пальцы в пшеничные локоны, не не направляя, а лишь поглаживая кожу головы пальцами. 


  А Антона прёт ужасно. Он ласкает колечко ануса языком и ввинчивает его внутрь, чем вызывает ещё более громкие стоны у Арсения. Слюна течёт по подбородку и капает на кровать, но никому нет до этого дела. Сейчас оба углубились в собственное наслаждение, не забывая также и о удовольствии партнёра. 


  — Антон, пожалуйста, — он силится оттянуть Антона от себя, — я сейчас кончу, а очень бы хотелось ещё почувствовать член в жопе, — фырчит Арсений, словив замыленный взгляд через плечо. Только от него ноги разъезжаются, а нужно ещё хоть немного потерпеть, иначе зачем они тут собрались. 


  Нехотя, но Антон всё же отодвигается, вытирая подбородок тыльной стороной ладони. 


  — Ты в какой позе хочешь? — неловко спрашивает Антон, всё так же пялясь на оттопыренную задницу. 


  — А ты? — тут же переводит стрелки Арсений. Им точно стоит заняться обсуждением их сексуальной жизни, чтобы в постели не было таких затупов. 


  — Ну, я бы хотел, чтобы ты был на спине? — скорее вопросительно говорит Антон, он неуверен в том, насколько эта поза будет приятна для его партнёра. 


  — Договорились, — Арсений переворачивается на спину, подкладывая под поясницу подушку. Антона такая осведомлённость не удивляет. Скорее всего, Арсений копался на всяких форумах, чтобы быть уверенным в себе и не затупить в ответственный момент. Антон тоже так делал и осуждать не смел. 


  Смазка уже давно укатилась к изголовью кровати, и Антон быстро нашёл её взглядом. Но в голове внезапно замелькали красные лампочки. Он ведь никогда никого не растягивал, вдруг он сделает неприятно и больно.


  Арсений его затуп видит и берёт смазку из рук. 


  — Я вообще и сам могу. Можешь просто посмотреть, — Арсений ждёт, пока ему освободят пространство, а Антон, хоть и отодвигается, сначала подвисает. То, с какой лёгкостью Арсений может определить в чём проблема и помочь, поражает и восхищает. А ещё заставляет Антона смотреть на своего мужчину с необъятной любовью и сердечками в глазах. 


  Арсений же капает на пальцы смазкой, согревая, а после медленно двигает один, направляя в себя. Чтобы добавить приятных ощущений он ведёт рукой от живота до груди и пощипывает соски. Со временем первый палец входит свободно и к нему добавляется второй. 


  Парень голову откидывает и подмахивает бёдрами на встречу. Антону до ужаса хочется как-то поучаствовать в процессе, повзаимодействовать с Арсением, но лезть без приглашения он не решается, пока оно само не поступает. 


  — Ты уже можешь, — на выдохе говорит Арсений, вынимая из себя три пальца и вытирая их о простынь. 


  Антону несколько раз повторять не нужно, он пристраивается ко входу, придерживая Арсения за бёдра и входит только головкой, стараясь не спешить. Он наклоняется вперёд, рассыпая поцелуи по лицу, плечам и груди, чтобы смягчить ощущения. 


  Но смазка, лежащая около них наталкивает его на определенные мысли. Он растирает жидкость по руке и кладёт на арсеньев член, поглаживая головку большим пальцем, продолжая медленные движения бёдрами. 


  Арсения на кровати буквально подбрасывает от контраста ощущений: Антон скользит рукой по его члену, оголяя красную головку, и скорее ласкает, двигая кистью, а сзади ему начали приносить болезненные удовольствия толчки по простате. Арс жмурит глаза от удовольствия — ощущения с каждым мгновением становятся только ярче. 


  Губы распахиваются, а из них льётся нескончаемый поток стонов, которые Антону, по сути, прекращать не хочется. Он, напротив, двигается быстрее, стараясь найти тот угол, при котором Арс будет стонать громче. 

   

  — Антон-Антон-Антон, пожалуйста! — Арсений обвивает его талию ногами, давя пятками так, чтобы он двигался ещё быстрее. Рука на члене Арсения двигается в такт толчкам, стараясь синхронизировать полностью, но иногда Антон сбивается с ритма. Только вот Арсений этого, кажется, не замечает, будучи полностью поглощённым своим удовольствием. 


  К пику блаженства Арсений приходит первым. Спину выгибает аж до хруста и губу закусывает до металлического привкуса во рту. Ноги вокруг талии Антона сжимаются неожиданно сильно, но спустя пару секунд Арсений обмякает. Антон плавно извлекает член из тела, додрачивая себе рукой и изливаясь на живот Арсения, смешивая их семя. 


  — Арсений, я люблю тебя, — шепчет он, целуя парня в висок, после чего слизывает солоноватый привкус с губ. Он тянется за салфетками в тумбе, стирая с парня сперму и затем скидывая использованную салфетку на пол, рассчитывая убрать потом. Сейчас хочется только лечь на кровать и сгрести в охапку разморенного Арсения. 


  — Я тоже тебя люблю, — когда Антон заваливается на бок, Арсений поворачивается к нему лицом, чтобы обвить руками и позволить сделать то же самое Антону. 


  Вот в этот момент обоим думается, что, кажется, любить сильнее невозможно, но у обоих есть одно незавершённое дело. 


  — Я первый в душ! — Антон подрывается с кровати, путаясь в собственных ногах, и бежит сломя голову, пока Арсений непонятливо смотрит в дверной проём, а после заливается хохотом, складываясь в кровати пополам и утирая слёзы смеха в уголках глаз. 


   

***


  — Мам, да нормально мы едим, правда! Не только фастфуд, Арсений вкусно готовит, а я умею жарить яйца, — Антон лежит на кровати, закинув ногу на ногу, поглядывая на Арсения, который бегает по комнате и выбирает, что надеть. — Да, как только прилетим, ты нас накормишь, конечно, а сейчас нам стоит прощаться, а то мы с Арсом опоздаем на самолёт! — Антон ждёт ещё полминуты, пока мама желает хорошего перелёта и после «до встречи» со спокойной душой сбрасывает звонок. 


  — Антон, лучше эту рубашку или эту? — спрашивает Арсений, показывая в руках две вещи. 


  — Арс, думаю, что наши мамы будут любить нас любыми, но, думаю, лучше красную, а то в голубой ты в телевизоре мелькал, кто-то из них точно расчувствуется от того, какой ты молодец, и расплачется. 


  — Да, ты прав, надеваю эту и выходим. 


  Колёсики чемодана стучат по асфальту на пути в аэропорт, а через пару минут, когда парни оказываются в здании и становятся в очередь, чтобы проверить документы и пройти металлоискатель, звучит следующий рейс: «Швеция-Россия». Праздновать год со свадьбы дома — лучшее, что могло прийти им в головы. 


  Парни смотрят на золотые кольца, что красуются на безымянных пальцах и не могут сдержать улыбки. В глазах плещутся те же влюблённые и счастливые искры, что не потухли даже спустя года и множество трудностей.