Чимин кричит, захлёбывается слезами и мечется по кровати.

Юнги, осоловелый и ничего не соображающий после такого резкого пробуждения, бросается к нему, не успевает перехватить руку и тут же получает сильный удар наотмашь по лицу. Шипит, мотает головой и немного просыпается от такого.

- Юнги! - кричит младший так надрывно, и снова задыхается от накатывающих слёз. Он скулит, жмурится. Из-под закрытых век текут слёзы, расчерчивая неровными дорожками виски.

- Чимини, - Юнги не кричит, не зовёт громко, чтобы не пугать, но всё же находит в себе силы перехватить руки и удержать бьющегося в истерике парня. - Чимини, маленький, всё... всё хорошо, тише...

Он шепчет, прижимаясь, касается губами слипшихся от слёз ресниц.

- Юнги, - уже слабо всхлипывает, понемногу успокаиваясь, будто прислушивается к родному голосу. - Юнги...

- Я тут, тут, счастье моё. Ну всё, тише... открой глаза, слышишь? 

Чимин дрожит, кусает губы, головой мотает, хнычет, словно маленький ребёнок. А потом всё же открывает глаза. Медленно, словно боится чего-то. Он встречается взглядом с Юнги и судорожно вдыхает, тут же выпутываясь из ослабевшей хватки только затем, чтобы наброситься с объятиями, уронить на спину и крепко прижаться. 

- Ты умер... ты умер, - шепчет срывающимся голосом. - Оставил меня... не оставляй, нет... хён, я не смогу, я не переживу...

Юнги слушает сбивчивые слова, ладонями оглаживает по спине, обнимает крепко в ответ и трётся носом о мокрую щёку. Чимин снова плачет.

- Я не оставлю тебя, маленький мой. Ну всё, я же рядом... тише...

- Мне... я... та жизнь... мы должны были встретиться там, должны были... 

- Но я погиб, - Юнги вспоминает это. 

Аварию, несущуюся под грузовик машину. Единственную мысль, что Чимина он так и не увидел.

- Ты же не знаешь, да? - Чимин более или менее успокаивается, только слёзы всё ещё блестят в глазах. - Когда ты погиб... это в новостях передавали... Я увидел тогда... твоё фото... и вспомнил тебя.

- Что? - у Юнги внутри всё обмирает от ужаса.

- Вспомнил... 

Он выдыхает и утыкается лбом в плечо старшего.

- Хотелось тут же последовать за тобой, знаешь? - шепчет тихо. - Сигануть в окно, вены вскрыть... что угодно. Но это было бы неправильно... Я не стал. Это страшно... я трус.

- Нет, Чимини, ты не трус, - Юнги гладит по волосам своё солнце. - Это нормально - бояться смерти.

- А ты не боишься...

- Боюсь. Потому что теперь всё иначе. Да и тогда всё равно боялся, хоть и отрицал это. Привычка, конечно, делает своё дело. Но в смерти нет ничего привлекательного и я бы больше не хотел такого переживать.

- Я тоже... как же это страшно, - Чимин лихорадочно целует его щёки, зажмуривается снова, будто слёзы сдерживая. - Хён, а тебе... тебе было когда-нибудь страшно?

- Было. Однажды, когда я понял, что ты не родился...

- Что? - Чимин отстраняется и недоверчиво смотрит на него. - Я... не родился?

- Да. Тогда мне было по-настоящему страшно и плохо, - Юнги гладит ладонью щёку младшего и притягивает к себе за затылок, оставляя лёгкий поцелуй на губах. - Знаешь, я тогда решился на то, чего ты не сделал.

- Ты... убил себя?

- Да. Долго думал об этом, не сразу принял эту идею... но в итоге...

- Ты грешник, - ворчит Чимин. 

- Ага. Но в своём аду я уже побывал, - слабо улыбается Юнги.

Парень в его руках вздрагивает и прижимается ближе.

- Прости.

- Да за что? Ты прав. Но я не жалею о том, какой выбор сделал. Не горжусь, конечно... но в тот момент мне казалось это правильным. 

Чимин тихо дышит ему в шею, голову не поднимает, а Юнги вспоминает тот день... 

- Я встретился тогда с Юной.

- Что?! Как?! Откуда?! - Чимин так резко выпрямляется, что едва не валится на кровать.

- Она много интересного мне рассказала. Например, что уговорила мать поменять условия заклятия... и все жизни шла за нами...

Чимин заламывает брови и сползает на кровать. Такой потерянный и расстроенный. 

- Это всё моя вина... 

- Твоя? - Юнги садится, касается пальцами взлохмаченных прядок волос на затылке. - Почему ты так решил?

- Я... тогда очень переживал... она видела это всё... 

- Чимини, солнце моё, это был её выбор, - Юнги обнимает его за плечи. - Её выбор как твоего близкого человека, который хотел быть рядом и поддерживать тебя. 

- Зачем лишать себя спокойствия ради такого? 

- Затем, что она не могла поступить иначе. В любом случае, твоей вины в этом нет, Юна сама приняла это решение. И, кстати, раз уж мы заговорили о ней... она просила меня передать, что очень тебя любит, если мы с тобой встретимся и узнаем друг друга раньше, чем она найдёт тебя.

Чимин улыбается сквозь слёзы, вытирает щёки и устало опускает голову Юнги на плечо.

- Прости, я снова не даю тебе нормально спать. 

- Всё хорошо. Не хочу, чтобы ты с этим справлялся один, - Юнги мягко целует его макушку. - Сделать тебе мятный чай? 

Чимин смотрит на подсвеченные голубоватым электронные часы на тумбочке.

- Половина четвёртого, хён... уверен? 

- Ты всё равно толково сразу не заснёшь. А так хоть немного успокоительного. 

- Мне с утра в зал.

- Попросишь Хосока тебя заменить. Я не отпущу тебя никуда в таком состоянии.

Чимин дуется по-детски, сопит недовольно.

- Я не ребёнок!

- А я не твой папочка... разве что иногда.

Чимин краснеет и пихает его плечом, хихикая смущённо.

- Дурак. Это не самая удачная тема для шуток, учитывая, что ты был моим отцом.

- Давай, припоминай мне это до старости... я тебя точно выпорю когда-нибудь, - ворчит Юнги, отодвигаясь от младшего, слезая с кровати и накидывая на себя халат.

Чимин следует за ним, ныряя в просторную домашнюю футболку. Нагоняет на пороге комнаты и наскакивает сзади, за шею крепко обнимая.

- Вези меня.

- Нахал мелкий, - вздыхает Юнги и удобнее подхватывает Чимина под бёдра.

На кухне они свет не включают, довольствуясь слабым зыбким освещением из окна. 

Осень понемногу покрывалась первым ледком, хрустким и робким. Снег мелкой крошкой сыпал с неба уже несколько раз, заставляя пугливо переодеваться из осенних курток в зимние пуховики. Город сбросил последние яркие осенние одежды и приобрёл свойственную зиме холодную монохромность, завораживающую и спокойную. 

Чимин любуется городом из окна, пока Юнги делает им чай. И ему так невероятно уютно сейчас, так хорошо и трепетно. Даже несмотря на сон, который мог бы уронить настроение надолго. Но такого с Чимином не бывает, потому что у него есть Юнги. 

Юнги ставит чашки с чаем на подоконник, целует Чимина в шею и обнимает за талию.

Молчание между ними уютное и спокойное. И младшему до сжимающегося от счастья сердца нравится быть в крепких объятиях своего мужчины. Того, кто не побоялся пройти через столько препятствий лишь бы быть узнанным им. И он бы без раздумий согласился пройти тот же путь ради Юнги, он это знает. 

Но все их злоключения в прошлом. И пусть ещё много будет ночей, в которые Чимина разбудит очередной кошмар... это не важно.

Важно, что они, наконец, обрели друг друга. Обрели спокойствие и тот дом, о котором мечтали.

- Было бы здорово встретить Юну, - бормочет Чимин, прикрывая глаза и подставляет под поцелуй щёку.

Юнги согласно мычит что-то и обнимает его крепче.

Когда зима вступает в свои права окончательно, случается два прекрасных события. Намджун и Юнги заключают контракт со звукозаписывающей компанией. 

- Ух, заживём, хён! - Намджун сияет как начищенная до блеска монетка. 

Планов - громадьё. И сначала стоило бы обновить аппаратуру. Но всё постепенно - уговаривает Юнги себя и разошедшегося Джуна.

Второе же событие случается, когда они собираются в памятном баре отметить заключение контракта их небольшой компанией.

- Друзья, у меня новость, - провозглашает только подошедший Хосок и делает шаг в сторону. - Это... моя любимая... - и смущается, словно мальчишка.

Девушка кланяется и смотрит на собравшихся тепло и приветливо. Лукаво улыбается. А Чимин сжимает руку Юнги, сдерживая желание радостно завопить.

- Здравствуйте, - говорит она. - Меня зовут Юна.