Кран давно ушёл на второй план. После ухода внезапного гостя Хосок вернулся на второй этаж, чтобы изучить комнаты и прийти к выводу: он потратит несколько дней на уборку, в лучшем случае - несколько дней. Скопление пыли, по своей натуре скрупулезного Чона, доводило чуть ли не до белой ручки. Дом был аккуратный, не слишком большой, но достаточно просторный для двух людей.

Затыкая уши наушниками и включая подборку песен от May Chemical Romence, под которые уборка явно гарантировала идти быстрее, Хосок решает начать с первой спальни с большим книжным сокровищем. Порядок действий был таков: для начала он соберёт все вещи и позже найдёт им достойное хранилище, избавит комнату от пыли и протрет каждую книжечку на полках. Всё это по плану должно было закончиться ближе к семи вечера, а затем он выберется в супермаркет и купит еды на вечер.

Дом оказался довольно оборудованным в плане техники. Хороший пылесос, не совсем старая модель стиральной машинки, в которую (после пробного прогона с лимонной кислотой) полетело постельное белье, чтобы к вечеру Чон мог уснуть на чистой и приятной постели. С собой Хосок прихватил, разве что, небольшую сумку с вещами, которых хватит на первое время. Чем больше он тут находился, тем больше возникало желание остаться здесь навсегда. За уборкой он нашёл альбомы с семейными фотографиями и потратил на просмотр не меньше часа. Узнавать об обитателях этого дома было увлекательно. Возможно, выйдет связаться с другими родственниками и узнать правду о том, почему он рос вне этого дома.

Солнце давно погасло, и на его замену пришёл тонкий серп луны с яркими звездами. Оценить яркость маленьких небесных светил вне заглушающего их свет города ему удалось на обратной дороге из супермаркета в центре села, которое было довольно развито. По правде, Хосок представлял себе это место глушью, но таковым оно не оказалось. Закрывая за собой дверь и роняя пакет с продуктами на стол, он подходит к недавно вымытому холодильнику и проверяет его на сухость. Что ж, сегодняшний день его полностью вымотал, а он закончил только с одной комнатой и немного прибрался в кухне.

Слух вновь режет мерное капанье из крана.

Кап-кап-кап.

В голове всплывает слова полицейского, который так настойчиво просил поскорее избавиться от поломки. В небольшом подвале, который предназначался для хранения инструментов, не нужных громоздких вещей и прочего хлама, Чон смог найти работающий фонарь и наугад подобрал инструменты, которые, на его взгляд, могли пригодиться. В сантехнике Хосок был не силен.

Спуск в место, в котором предположительно можно было найти причину поломки (после тщательного исследования сифона и самого крана, чтобы убедиться, нужно ли все же спускаться вниз) был обнаружен Хосоком, когда он вынес во двор ковёр, чтобы хорошенько вымыть полы.

Своеобразный деревянный люк у стойки с раковиной легко поддался напору Чона. Направив вниз свет фонарика, к величайшему огорчению Хо понял, что нужна лестница. Прошло не больше четырёх минут, прежде чем ему все же удалось спуститься вниз.

В нос ударил запах сырости, залежавшейся пыли. Оглядевшись, он увидел множество полок с консервантами, вязки трав и деревянную дверь. Наверное, именно она и ведёт к сантехнике. Старый замок сдался не с такой лёгкостью как люк, пришлось повозиться, чтобы сдвинуть дверь с места. Фонарик был плотно зажат зубами, а все силы ушли на то, чтобы в какой-то момент с облегчением услышать треск прогнившей древесины. Дверь открылась внутрь, и прежде, чем сфокусировать зрение и взять фонарик как следует, Хо почувствовал странный и ранее незнакомый запах, но то, что он увидел позже, походило на чью-то злую шутку.

В небольшой комнатке, среди обшарпанных стен, которые ранее, несомненно, были окрашены в белый - стоял чёртов гроб. Настоящий, закрытый, гроб. На то, чтобы отмереть от шока, понадобилось не так много времени, не будет же там покойник лежать, верно? Но неприятный, еле уловимый запах, говорил об обратном.

Хосок не был из числа тех, кто верил в мистику или боялся несуществующего. Пока другие дети дрожали от историй с призраками, маленький Чон боялся совсем другого, но даже скептический настрой его не спас от табуна мурашек и навязчивого чувства, что его сейчас схватит какой-нибудь монстр. Но другого выхода нет, необходимо проверить, что находится внутри. И лучше бы там ничего не было.

На несгибаемых ногах парень медленно приблизился к гробу и, присев возле него, наконец смог отогнать жуткие мысли и взять себя в руки. Гроб был вполне обычный, разве что, не считая десятки шляпок гвоздей, что виднелись в потрепанном временем дереве. Просто так его открыть будет трудно, но Хо вовремя вспоминает про инструменты, которые взял с собой. Конечно, ещё несколько минут назад он и подумать не мог, что будет пытаться открыть ими чёртово гроб, который заколотили так, словно в нем упекли сущее зло.

Сколько прошло времени - неизвестно. Однако, Чон хорошо пропотел, пока кропотливо занимался до чёртиков странным делом. Он вытаскивал один гвоздь за другим, и вроде как уже даже сноровка проявилась, поэтому оставшиеся гвозди шли с лёгкостью.

Настал момент истины. Для Чона же он был тем самым кульминационным моментом, когда он откинет крышку гроба, то у него будет два варианта событий: он вызовет в полицию, потому что обнаружит там труп или потраченное время уйдёт впустую. Честно, на последний вариант он готов был молиться всем богам, о которых слышал. В ход идёт «лом», который Чон ловко сымпровизировал из плоского напильника. Крышка поддаётся с трудом, приходится в ход пустить одну руку, чтобы ухватиться за появившуюся щель. Все мыли сошлись к одному: «хоть бы там ничего не было» и крутились на репите...

Резкий крик пронзил комнатку, а после него просыпалась громкая и разнообразная брань. Наверху зазвонил мобильный, и каким-то чудо образом звонок оказался достаточно громким, чтобы испугать напряженного Чона. Хватая фонарик и направляя его свет на ладонь, он замечает крупный порез, из которого стекала кровь. Наследил он тут ею знатно.

Выбираясь из подвала и хватая со стола полотенце, он обматывает им рану и спешит поднять трубку телефона, на экране которого светится «Пак Чимин» с соответствующей фотографией.

– Да, слушаю.

– Хосок-а, привет.

Слышится по ту сторону трубки, и волнение собеседника Хо замечает сразу.

– Привет, что-то случилось? - тут же к делу переходит и попутно спешит к крану, чтобы промыть рану.

– Да нет, просто... - лёгкая запинка. – Как-то неспокойно стало, не знаю. И вот, решил тебе позвонить.

– Переживаешь за хёна? - Хосок тихо смеётся, пока руку обволакивает прохладная струя воды, смывая кровь в канализацию. – Всё хорошо, разве что... - он решает не говорить тому про гроб, ещё помня то, насколько Пак восприимчивый.

– Что? Что случилось? - голос становится ещё более взволнованным.

– Порезался, пока уборку делал. - мягко сообщает и буквально видит то, как Пак закатывает свои глазёнки.

– Вот же дурак. Я тут серьёзно переживаю за него, а он...

– Все более чем хорошо, Чим. - ласково отзывается и закрывает кран, прикрывая на пару секунд глаза. – У тебя уже поздно, ложись спать, а я тут закончу с уборкой и тоже на боковую.

– Ну, хорошо... признаться, я проснулся от того, что видел странный сон. - начинает Чимин, и в голосе слышатся нотки сомнения. – Словно за тобой охотился... монстр. - последнее младший выдавливает из себя стыдливо.

– Монстр? - Хосок начинает смеяться, по-доброму. – Боже, Чимин, у тебя наверняка был загруженный день, вот и приснилось что-то странное. Всё хорошо, не переживай. А теперь ложись спать, утром я перезвоню, идёт?

– Ну и ладно. - как-то обижено отзываются на заботу старшего. –Спокойной ночи, Хосок. Будь все же аккуратен, ты знаешь... - договорить ему не дают.

– Знаю, знаю... у тебя якобы вещие сны. Чимин, я не верю в это, а теперь дуй спать. Всё, вешаю трубку.

Оставшись наконец в тишине, боксёр рассматривает руку, а затем решает сфотографировать рану и отослать Хёнвону, чтобы уточнить: не нужны ли на такой порез швы?Сомнительно, конечно, что Че настолько хорош, что определит это по фото, но надежда есть.

Включая камеру, его сразу же перекидывает на фронтальную и...

Тело парализует от страха и увиденного за спиной. Мозг толком не успевает обработать информацию, как плечо прожигает жуткая боль и его валят на пол вниз животом.

Инстинкт самосохранения кричит о том, что нужно отбиваться. Однако, импульсы боли отзываются уже в шее, и всё что он смог увидеть - это очерки сухой костлявой руки, которая проезжается по его лицу и смыкается на горле.

***

Голоса словно пробиваются сквозь толщу воды, тело пробирает на резкий озноб, а к горлу подступает тошнота. Хосока выворачивает прямо на паркет. Все чувства возвращаются постепенно: сначала ноющая боль во всем теле, затем проясняется слух и зрение, благодаря которым он слышит обеспокоенный голос друга, а затем видит то, как его губы обтирают влажным полотенцем. На языке оседает неприятная горечь желчи.

– Слава богу, ты пришёл в себя. - доносится до слуха Чона. Хёнвон, он приехал, но...что произошло?

До памяти доносятся обрывки чего-то ужасного, что мозг категорически отказывается воспринимать как реальность.

– Эй, ну-ка смотри на меня. Todo está bien! - командует голос.

Снова потерявшийся в пространстве, из-за наплывающей паники, парень все же цепляется взглядом за лицо друга. Он хочет сказать, что его снова воротит, но не успевает. В глазах вновь темнеет, а в кромешной тьме мерещатся костлявые руки нелюдя.

***

Когтистые лапы все ближе и ближе, они пытаются ухватить его. Он бежит, изо всех сил бежит, но остаётся на месте, ноги наполняются воском. Хосок, пав на колени, начинает ощущать как чёрная жижа его поглощает. Животное рокотание проносится над самым ухом словно шёпот смерти.

– Нет! - разносится по комнате хриплым, после долго молчания, но все же криком.

– Тише, тише, mi amigo. - ласково шепчут и вновь укладывают его на мягкую постель. Вокруг все неприятно белое, а в нос ударяет запах лекарств. Хосок вновь видит лицо друга и с облегчением выдыхает. – Ты в больнице. - подтверждают его догадки.

– Что... - пытается вымолвить, но во рту предательски сухо. Хёнвон, словно читая его мысли, тут же подносит к его губам горлышко бутылки и приподнимает голову лежащего, он просит его не торопиться и уговаривает подождать с разговорами.

Проходит чуть больше получаса, прежде чем двое вновь остаются в палате одни. Лечащих врач Хосока, после проведённого осмотра, утешающе говорит о поправке.

– Ты потерял много крови. - все же начинает Че и аккуратно берет друга за руку. – У тебя рана на руке, и... - парень немного запинается, не зная, как описать то, что увидел. – Твоё... - сглатывает ком. – Твоё плечо ранено, но ничего серьёзного! - тут же начинает его утешать, а Хосок смотрит неотрывно, словно пытается прочитать чужие мысли. – Мышцы не повреждены, на удивление. Кажется, на тебя напал какой-нибудь зверь. Двери были открыты, а в доме такой барак. Сначала подумали на ограбление, но укусы... - он тяжело вздыхает, показывая на свою шею. –Если бы Чимин не забил утром тревогу, звоня мне, то я бы не успел...

– Зверь? - сипло переспрашивает и усмехается, отводят взгляд и упираясь им в потолок. Он сжимает руку друга и сглатывает, слегка качая головой. – Это был не зверь. - он выдерживает паузу. За недолгое время пребывания в сознании, Хосок все же нашёл тот вариант событий, который устроило бы его мозг. – Это был какой-то псих в жуткой маске, но точно не зверь. Я знаю то, о чем говорю.

Они с минуту обмениваются с Че взглядами и последний все же сдаётся и кивает.

– Ладно, я тебе верю. Значит, нужно в полицию. Это может быть какой-нибудь маньяк. - на предложение долговязого только кивают, и палата вновь погружается в тишину.

Один из них думает о том, какие дать показания, второй же, вспоминает то, что видел, войдя в дом. Его друг лежал без движения, бледный и словно мертвый. Он потерял много крови, но...особо следов от неё не было. Вспоминает животные укусы в шею. В памяти Че всплывают моменты из университета, когда он проходил практику в морге. Он вспомнил, что уже видел такие следы, вот только...Хосоку повезло остаться в живых.

***

После событий в отчем доме проходит почти две недели. Хосок заметно идёт на поправку уже на первой, что удивляло врачей. Он все же пишет заявление в полицию, и при осмотре дома обнаруживает, что пропали некоторые его вещи из сумки. Деньги, телефон и документы были на месте. Все слишком странно, но думать об этом ему толком некогда, нужно восстанавливать здоровье и выходить на ринг. На что-то жить ему все же нужно, а лишиться работы из-за мелкого ограбления ему не хотелось.

Хёнвон всячески его поддерживал, помогал с тренировками и следил за состоянием плеча, что касалось Чимина - ему рассказали не всю правду, иначе бы он обязательно стал винить себя и порываться приехать и увидеть хёнов. Для Пака его всего лишь ограбили, а сам Хосок отделался лишь лёгким испугом.

– Это было нечто! - тренер, что уже знатно выпил, хлопает Хосока по спине, рассказывая всем за столом то, как прошёл сегодняшний бой. Хотя его видели все присутствующие.

Они разместились в небольшом ресторанчике, чтобы отпраздновать крупный выигрыш. Присутствовала часть персонала, другие бойцы, тренера и несколько влиятельных людей, которые любили такие зрелища. Вот только Хёнвона не было, и причина сего собрания даже не знал, куда себя девать в окружении, не слишком уж приятном.

Всё же, сумев ускользнуть на улицу, чтобы перекурить, Хосок заворачивает в проулок, где по всему видимому находился служебный вход в ресторан. Что ж, тут его никто не заставит выпить очередную стопку за победу. Пить в окружении старших - та ещё проблема, ведь не подчиняться негласным правилам вежливости невозможно. На ум почему-то приходит первая попойка с Хёнвоном, при похожей ситуации. Его старшие тогда знатно напоили, а бедный испанец с корейскими корнями не смог им противостоять.

Пепел сдувает лёгкий порыв ветра, который немного отрезвлял и дарил чувство прохлады. Осень уже близко, начинало постепенно холодать и былые тёплые вечера бесследно рассеивались.

С новым порывом ветра до слуха мужчины донеслись шорохи из тёмной части проулка. Разглядеть, что именно там происходит - было трудно. Но внутреннее чутье подсказывало, что необходимо проверить. Чон ступал тихо, и по мере приближения понял, что шорохи доносятся из-за бака с отходами.

Вены пронизывает холод, когда ему удаётся увидеть причину: нк земле виднеется бессознательное тело женщины, а над ней, склонившись, стоит...

Холод в венах сменяется секундным приливом адреналина и в голове складывается пазл. Человек, что склонился над женщиной - был одет в вещи, его вещи. Джинсовку, которая была украдена в паре с рваными джинсами и чёрной футболкой, Хосок может узнать наверняка. На всю спину красовался белый китайский дракон, расписанный Чимином и вручен в качестве подарка перед отъездом.

Присутствие боксёра не остаётся без внимания. К нему поворачивается парень, в сумраке плохо видно, но даже так он улавливает его болезненный бледный вид, густые тёмные волосы и....удивление в глазах.

– Ты выжил? - пронзает пространство приятный, низкий и слегка сиплый голос.

Все инстинкты Чона трубят: Беги! Беги пока не поздно, но что-то заставляет его откровенно пялится на юношу, и складывать в голове пазл за пазлом.

– Вот это, конечно, то ещё дерьмо... - все так же продолжает говорить бледнолицый. – Какой же я геморрой себе нажил...

– Это ты...- из лёгких словно весь воздух вышибают, а картины той ночи всплывают в голове непрошенным гостем. – Твою мать. - Хосока вновь начинает воротить.

Зажимая рот рукой, он делает отступ назад и врезается в холодный кирпич стены. Бледнолицый же, выглядит не менее радостным. Пялясь на свою выжившую жертву с несколько секунд, он вновь возвращается к женщине и садится на корточки. Хосока в ту же секунду отпускает ступор. Он рвётся вперёд и отталкивает, как ему кажется маньяка, от тела. Весь страх испаряется, на его замену приходит ярость.

– Ты что с ней сделал, уродец!? - боксер принимается щупать пульс на шее. Она жива, слава богам. Нужно вызвать скорую. Шаря в поисках мобильного по карманам, он наконец находит его и принимается за задуманное.

Бледная фигура отходит в сторону, к стене, к которой ранее пригвоздило Чона. Он смотрит на высокого юношу отстраненно, пытаясь сейчас осознать то, что же ему теперь со всем этим добром делать.