Но и спустя годы Берта так и не передумала. Фильм о царевне Психее стал продолжением в череде провалов последних лет, не воспринятым всерьез ни простыми зрителями, ни критиками, обрушившими новый шквал своего негодования и на то, что Хильда «слишком холодная и черствая», чтобы играть Афродиту, пусть даже и антогонистической роли, и что «фильм стал просто очередным манифестом ее самолюбования» – к такому было не привыкать и в годы успеха. Но и она и Карл прекрасно понимали, почему на самом деле фильм, вопреки всем их усилиям, не стал таким, как должен был. Игравшую главную роль девчонку даже представить себе невозможно было царевной, чья красота вызвала бы ревность у богини. Никого, кроме Альберты, нельзя было достоверно представить в этой роли!
А Берта, как решила, жила своей «настоящей жизнью». Хрупкое здоровье не позволило ей, едва став взрослой, сбежать в качестве медсестры на войну, лишь бы не расставаться с тем мальчишкой, Фредриком, именно так и поступившим – страшно подумать, что пришлось пережить бы отцу, если бы не эта «неудача». Зато уже к окончанию школы Альберта уже определилась в своем желании стать школьной учительницей и уже тогда вела какой-то глупый детский музыкальный кружок. Пару лет спустя Фред вернулся и, как абсурдно это ни выглядело, Берта считала эту свою жизнь действительно счастливой. Словно так и не осознала, что за уникальную судьбу так легкомысленно отвергла. Если Карл и пытался еще переубеждать дочь, то безрезультатно, а перед другими, в том числе и Хильдой, говорил, что во всем ее поддерживает – хотя наверняка осознавал, что дела идут все хуже.
Мир не обрушился под ногами в драматичный миг, не низверг единым порывом в бездонную пропасть с самой вершины, нет, лишь постепенно крошился и проседал под ногами. Неизвестно, останься Альберта в кино, было бы в ее силах удержать в людях чувство красоты, с чем уже не справлялась Хильда, или обе они оказались бы забытыми? Можно было бесконечно гадать. Теперь на сцене и экранах воцарился совсем другой типаж – бесчисленные кокетки с пышными белокурыми кудряшками, цветущими персиковыми личиками и услужливыми солнечными улыбками. Игривые, озорные, хорошенькие… ни одной по-настоящему красивой. Ни одной способной даже приблизиться к тому, чтобы превзойти Хильду – но это уже ничего не меняло.
Ее время все равно истекло.