Послушалась бестолковая девчонка совета или нет, Марта не проверяла лично, но утром стало понятно, что Синди все-таки не заболеет. Уж на что в ней никогда не приходилось жаловаться, так это на физическое здоровье. Хотя и радоваться особо было нечему. Марта так и не решила, как поступить, поэтому просто велела Синди оставаться в своей комнате, а чтобы от безделья девчонка не выдумала еще какой-нибудь нелепой выходки, заодно перебрать и починить старый хлам. Хотя, как вчера стало ясно, занимать ее несложными бытовыми делами оказалось вовсе не гарантией, что Синди не найдет времени совершить глупость или пакость посерьезнее притащенных в квартиру мышей, сейчас она казалась слишком подавленной и растерянной, чтобы выдумать что-нибудь еще.
А чуть позже тем же утром на пороге их квартиры объявился мальчишка, со смущенным видом вертящий в руках серебристые кукольные туфельки, с денежной компенсацией за которые Марта уже успела мысленно попрощаться, помянув очередным недобрым словом эту Морео, саму решившую вручить глупой девчонке чужую дорогостоящую вещь, а теперь сделавшую ответственной Марту!
- Что Вам здесь нужно? – еще недавно казалось – было бы неплохо, если бы мечта Дизи осуществилась. Пока узнать этого красавчика с неожиданной, не светской его стороны было невозможно, вот только теперь его появление в их доме – какой бы ни была на то причина – ни малейшей радости вызывать не могло.
- Мне нужно поговорить с Синди, – сбивчиво ответил Лерой, тоже забыв поздороваться, но скорее от нервозности, чем ответив так на холодный тон хозяйки. – Вернуть это… и я хочу извиниться. Это было недоразумение.
- Недоразумение? – сухо переспросила Марта. – Уверяю, молодой человек, если бы такое «недоразумение» произошло с кем-то из моих… других моих дочерей, Вы разговаривали бы с полицией, но поскольку речь о Синди, допускаю, что она сама невольно ввела в заблуждение. Умом она никогда не отличалась, зато из кожи готова лезть, чтобы угодить и понравиться, поэтому все действительно могло выглядеть, будто она не против… Ваших намерений. Но это не отменяет того, как неразумно и постыдно с Вашей стороны было пытаться этим воспользоваться. Насколько бы привлекательной, глупой и услужливой ни показалась девушка. Дезире всегда описывала Вас как джентльмена куда более пристойных убеждений.
- Я вовсе не… понимаю, как это могло выглядеть, но она все поняла неправильно, я объяснил бы все сразу, но вчера Синди просто исчезла, а я только приблизительно помнил адрес. Могу я поговорить с ней?
- Вы хотя бы представляете себе, насколько девочка напугана? Пожалуйста, уходите. Я не хочу, чтобы Дизи случайно услышала подробности всей этой истории и огорчалась. Спасибо, что решили вернуть туфли, для нашей семьи это вещь довольно дорогостоящая, но лучшее, что Вы можете сделать для исправления вчерашнего поступка – больше не беспокоить нас и не ранить Синди еще сильнее воспоминаниями обо всем этом.
Она протянула руку, но Лерой в порыве детского упрямства отступил и сжал в руках туфельки мертвой хваткой.
Действительно лучшим для всех будет забыть обо всем этом. И чтобы никто из девочек больше не сталкивался с Анри Лероем, разумеется. Марта чересчур доверилась мнению Дезире, ослепленной своей влюбленностью, вот и сама начала по умолчанию считать, будто юноша из столь приличной и состоятельной семьи будет безусловно благовоспитанным. Вероятно, он был и неплохим человеком – задумай он действительно дурное, Синди и не удалось бы сбежать из чужого дома с такой же легкостью, но… Сильван был действительно хорошим человеком, но от глупой интрижки с горничной, принесшей их семье столько проблем, это не уберегло. Надежности мужчине это не гарантировало.
- Если Синди больше не хочет меня видеть – пусть скажет это сама.
- То есть, бегство через половину города по снегу без обуви было недостаточно красноречивым знаком. Синди никому такого не скажет. Ей повезло, что ей хватило духу хотя бы бегством выразить свой отказ, а не цепенеть от испуга, как я уже говорила, девочка она неумная и плохо умеет выражать те мысли и желания, что у нее все же есть. Должно быть, она вчера считала чертовски удачной хитростью и билетом в лучшую жизнь то, что сумела привлечь Ваше внимание, выгодно преподнеся свою внешность – до последнего момента, но нет смысла осуждать за это.
Лицо юнца потеряло растерянное смущение, став серьезнее и строже.
- Не похоже, чтобы Вы вообще кому-то позволяли проявлять свой характер, не говоря уже о желаниях. Но я пришел, чтобы поговорить с Синди – чем больше я слушаю, тем больше сомнений, что Вы действительно беспокоитесь о ней. И ее вещь я верну только ей самой!
- Ее вещь? Что ж, тогда уходите. Можете оставить себе эти туфли, зачем бы они ни понадобились, или отдать их Мальве Морео, у которой Синди их и выпросила на вчерашний вечер, но не вынуждайте меня…
- Анри?
Юноша резко обернулся, а Марта, распахнув пошире дверь на лестницу, которую уже собиралась раздраженно захлопнуть, с усталым вздохом встретилась взглядом с топчущейся по ступеням на верхний этаж девчонкой.
- Я велела тебе оставаться в своей комнате, почему я должна повторять дважды? – мысленно сосчитав до трех, негромко спросила женщина, но Синди будто пропустила ее слова мимо ушей, во все глаза уставившись на гостя со смесью испуга и какой-то дрожащей безуминки.
- Синди! Я… я пришел вернуть твои туфли и… пожалуйста, прости за вчерашнее! У меня и в мыслях не было тебя обидеть, не знаю, о чем я вообще думал, невероятно глупо было говорить тебе такое – но весь этот вечер был… словно во сне, мне показалось, ты чувствуешь то же самое, но… просто слишком стесняешься. Ты могла просто сказать, если тебе это не понравилось, я просто… просто не ожидал, что тебя это так напугает. Мне очень жаль.
Девчонка снова искривила задрожавшие губы, намереваясь повторить одну из вчерашних сцен, но все же выдавила из себя дрожащее:
- Ты ни в чем не виноват. Я… я вела себя глупо и легкомысленно, мне так вскружило голову, что я могу тебе нравиться, и я согласилась пойти с тобой, нет ничего… неудивительно, что ты меня принял за… такую женщину. Спа… спасибо, что принес туфли. Мне их подруга одолжила только на вчерашний вечер и было так стыдно еще потерять их!
- Что? То есть… я не думал о тебе ничего подобного! Я говорил серьезно, Синди, я… говорю серьезно. Давно уже хотел сказать! Если только ты простишь меня за вчерашнее – я был так счастлив, что ты все же приняла приглашение, после того, как так долго избегала меня, и ты вчера… меня просто ослепила. Мне не следовало так торопить события, но в тот вечер ты словно приоткрыла ненадолго для меня свой необыкновенный мир и мне было страшно, что я упущу этот момент и все станет по-прежнему. Что у меня больше не будет возможности сказать, какая ты удивительная и как я хотел бы всегда оставаться с тобой рядом! Я сделаю что угодно!
- Но… но ведь… это…
Марта, не сдержавшись, хмыкнула. Ну, разумеется, разговаривая буквально во второй раз в жизни и не зная о Синди ровным счетом ничего, кроме тихой «загадочности» на деле скрывающей лишь неумение общаться с людьми и отсутствие возможности что-то сказать на любую тему, он в едином порыве оценил ее как человека, а вовсе не был привлечен смазливым личиком, не выдумал себе «необыкновенную» девушку целиком из недосказанности и собственных фантазий и вчера не был «ослеплен» исключительно ее внешностью, после бегства распалившись еще и от азарта. Пошло, но так естественно для многих юнцов.
И дурочка вроде Синди именно такой пошлости легко поверит всем сердцем.
- Возвращайся в свою комнату наверх, кукушонок! – громче повторила Марта. – Ты уже достаточно неприятностей для всех создала.
И ее снова не услышали. Синди отрешенно спустилась еще на несколько ступеней и протянула руку за туфлями, а Лерой, боязливо, словно опасаясь вспугнуть птичку, коснулся ее ладони кончиками пальцев.
- Если ты дашь мне шанс исправить это впечатление.
- Достаточно уже болтать пустые красивости! – вспылив, Марта шагнула вперед и встала между ними, заставив Синди на шаг отшатнуться. – Кажется, вся эта история так тебя ничему и не научила! Конечно же! Как бы я ни старалась вырастить из тебя достойную девушку, как бы ни боролась, наверное, с самой природой, ты такая же, как твоя родная мать – и так же до последнего готова верить, будто мужчины и впрямь бросят мир к твоим ногам, стоит только похлопать глазками. Но, знаешь ли, твою мать это не привело ни к чему хорошему!
- Что… о чем Вы, матушка? – наконец-то удостоив Марту своим вниманием, изменилась в лице девчонка.
- Ты все еще думаешь, разумеется, что мы с Сильваном удочерили тебя, как дочь его умерших родственников! Разумеется, с чего бы тебе сомневаться в любом объяснении и задумываться о своем происхождении! Но на самом деле ты была незаконной дочерью падшей женщины, что когда-то пыталась увести Сильвана из семьи – а когда поняла, что не преуспеет в этом, бросила тебя, заявив, будто ты его дочь! Он до последнего в это верил… и ради него, видит небо, я сделала все, чтобы воспитать тебя скромной и добропорядочной – а что вижу теперь! Я думала, что вчера тебе хватило достоинства хотя бы сбежать, но это было частью игры, ты только и ждала, что это заинтригует мальчишку и заставит искать тебя? Заставит чувствовать себя готовым и впрямь «на что угодно», прежде, чем он поймет, что не было в пустышке вроде тебя никакой «загадки», прежде чем утратит интерес, получив, чего хотел… или, даже если наваждение продлиться достаточно долго, что его родители не напомнят более трезво… чего ты в действительности стоишь.
- О чем Вы говорите?! – подал голос где-то позади Лерой, пока Марта продолжала пронзать онемевшую девчонку пристальным взглядом. – Вы не можете знать ни обо мне, ни о моих родителях ничего, чтобы говорить так…
- Вы ничего не знаете о Синди, молодой человек, но пытаетесь при этом ее убедить в каких-то «серьезных намерениях»!..
- Поверить не могу! – вдруг неожиданно громко, как никогда не позволяла себе раньше, даже в детстве, даже когда потакавший ей Сильван был еще жив, перебила Синди. – Просто не могу поверить! Я всю жизнь думала, что делаю что-то неправильно, что чем-то заслуживаю такое отношение, что просто должна стараться лучше… А Вы, матушка, так относились ко мне просто потому, что я была напоминанием о том, как Вас ранили, я ни в чем не была виновата сама, просто… родилась на свет! За это меня ненавидели?
- Не разговаривай со мной в таком тоне, кукушонок. Что за черная неблагодарность? Я ради Сильвана не бросила тебя – хотя ни на миг не верила, что он действительно твой отец, но знала, как он к тебе привязан, даже больше порой, чем к настоящим нашим дочерям – я давала тебе все необходимое, я делала все, что в моих силах, чтобы тебя воспитать достойным образом, а ты после этого смеешь упрекать за то, что с тобой должны были еще и сюсюкаться, потакать твоим глупым капризам?
Синди нервно сглотнула, но, кажется, не собиралась в привычной манере разреветься, более того, впервые смотрела Марте прямо в глаза дольше доли мгновения. Дольше… чем кто-либо, кроме Сильвана, раньше.
- Возможно, лучше для всех нас было этого не делать. Я ухожу.
- Что? Что значит – уходишь?
- Просто ухожу. Я… я достаточно взрослая, так что можете не беспокоиться. И за свои вещи тоже, у меня еще с собой одежда, которую одолжила Мэлфи, может быть, она согласится одолжить мне и что-нибудь повседневное на время… ничего уносить из дома я не собираюсь!
Девушка спустилась со ступеней на площадку и обогнула Марту, остановившись в паре шагов от таращившегося на них мальчишки. Тот встрепенулся и опасливо поймал Синди за руку, во второй руке продолжая сжимать злополучные туфли.
- Если ты в этом уверена, я… Мы могли бы тебе помогать первое время, что бы ты ни собиралась делать. И моя сестра будет рада поделиться несколькими домашними платьями, ни к чему… Я соврал насчет отъезда родителей и сестры, они совсем не будут против, если ты остановишься у нас. Если ты не против…
Марта с каменным лицом наблюдала за этой суетой. Взрослая! Синди не закончила старшие классы, пусть вряд ли ей вообще это и нужно, но и мальчишка тоже – слишком уж наивно был убежден, что его родители будут счастливы притащенной в дом едва ли не с улицы девчонке. Может, они и не против его времяпровождения с теми девицами, какие бы ему ни приглянулись, но притащить подружку «пожить на время» может оказаться уже лишним. От едва знакомых людей эта дурочка ждала больше, чем от семьи – и уж куда больше, чем заслуживала? Или от этой своей «подруги» Морео, непонятно с какими целями все это и подстроившей?
- Делай что хочешь! – наконец устало заключила женщина. – Делай, что хочешь, если вчерашнее не было для тебя поучительным примером того, чем заканчивается твое своеволие. Это все еще твой дом – такой уж была последняя воля Сильвана – и ты можешь вернуться сюда в любое время, когда господину Лерою наскучит эта забава… Я даже не жду от тебя извинений после того, как ты поймешь мою правоту. Только учти – вздумаешь принести в подоле – и не надейся повесить на мою шею еще одного дармоеда.
- Разумеется, матушка, – почти привычным покладистым тоном, но при этом словно бы отсекая любые убеждения, ответила Синди. – Как скажете.
А Марта в очередной раз подумала, что не так уж много значения имеют тут ее собственные чувства. Синди могла вернуться домой в любом случае… при любых обстоятельствах, была вправе вернуться. И, скорее всего, рано или поздно ей пришлось бы, едва стоит только понять, что любая участь «самостоятельной жизни» для такой недотепы будет куда хуже. Марта заранее смирилась с тем, что вынуждена будет ее принять. Потому что непременно окажется права.
Однако…
Однако и годы спустя Синди домой больше не возвращалась.