Малефика догадывалась, что визит девчонки в ее дом ничего хорошего не предвещает. Не следовало, конечно, так выгонять ее прочь, рассчитывая, что никогда прежде не бывавшая на улицах в одиночестве Аврора уберется обратно той же дорогой, которой пришла… понятно, что не одна. Разумнее было бы посадить гостью на такси – уж адрес Руби и Стефан не меняли – и поначалу именно это Мэлфи собиралась сделать. Но слишком уж заволокло гневом мысли при виде раненого грача, чтобы думать в тот момент о чем-то еще, странно даже, что не сорвалось с языка ничего… лишнего. Тогда она не думала не только о том, куда же сбежала Аврора – ухитрилась, закрыв ателье в разгар дня, не обратить внимания и на то, что Зара со своего перерыва так и не вернулась.
Возможно, ни об одной из девчонок Малефика так и не вспомнила бы, не появись день спустя на ее пороге Руби в компании какого-то незнакомца.
- Помнится, ты когда-то высказывалась против визитов без приглашения. Ателье не работает, если хотите заказать у нас платье, придется…
Жаль, на этот раз не получилось смолчать. Потраченного на бесполезную остроту времени хватило, чтобы спутник Рубины удержал в ладони дверь, не позволяя уже захлопнуть ее перед их лицами.
- Ты можешь создать противоядие? – глухо спросила Руби. Таким иссушенным ее голос не бывал и после долгих рыданий много лет назад, во времена первого их знакомства. Мэлфи пару раз, уже понимая бесполезность, дернула дверь на себя, отпустила, позволив распахнуть пошире, и мимо старой знакомой встретилась взглядом с мужчиной.
- Кто Вы такой? Лучше бы быть уважительной причине для того, чтобы беспокоить меня столь беспардонным образом.
- Фил… Доктор Лябаф из центральной больницы, – легонько мотнув головой в изящной шляпке, представила своего спутника Рубина. – Вчера…
- Вы позволите нам войти, или пытаетесь что-то непременно скрыть в своем доме? – холодно перебил доктор Лябаф. – Насколько я понял, девушка была здесь незадолго до того, как с ней случился припадок непонятной природы.
- Если у вас есть основания в чем-то меня подозревать, я что-то не вижу здесь полиции. Если нет, лучше убирайтесь – оба!
- Даже если Вы ничего не делали ей вчера, Вы создали это… вещество. И в Ваших интересах хотя бы попытаться помочь тем, кто пострадал из-за этого, в конце концов, даже если официально Вам и не могут предъявить обвинений, не все и не всегда решают проблемы законно!
Самый странный герой-защитник, что Рубина только могла с собой притащить.
Может, ему и легко хватило бы физической силы просто отшвырнуть с пути женщину – да еще такую тощую, как Малефика, но смазливому лицу с мягкими чертами мало подходило изображать гримасы мрачной решимости на подобное. Как и приятный голос с легким южным акцентом для угроз годился слабо. Доктор… не больше ли пользы было от врача, если бы он оставался рядом с пациенткой, а не наносил в компании ее матери сомнительные визиты?
- Угрожаете мне? Что же, проткнете меня скальпелем, если откажусь помогать, доктор Лябаф?
- Я нейрофизиолог, а не хирург, боюсь, скальпеля нет под рукой, когда он так нужен! – сокрушенно покачал головой Филипп. То ли правда сожалел, то ли неожиданно поддержал мрачную шутку. – И я вовсе не угрожал Вам, госпожа Морео.
Стефан и впрямь мог бы решить, будто его влияния достаточно, чтобы расквитаться с мнимыми виновниками любой беды, так сказать, в обход официальных законов. А заодно и окончательно обезопасить от возможного разглашения собственные секреты. Никто, конечно, не знал, как много она рассказала назойливому капитану Девису – даже он не мог без конкретных доказательств выдвигать никому обвинения – но ведь могли быть основания и его вовсе не считать угрозой.
Мог бы, но в таком случае визит бы ей нанесли отнюдь не Руби в компании какого-то юного доктора.
- С чего вы взяли, что мое лекарство, работу над которым, к тому же, пришлось прекратить много лет назад, имеет какое-то отношение к «припадку», о котором вы толкуете? Если Аврора зачем-то стала работать сообща с Питером и его компанией, там ее могли угостить любой пакостью, тем более, они не стремились бы обокрасть меня так упорно, если бы не потеряли давно уже своего производителя «пыльцы», так и оставшегося неизвестным.
Руби побледнела еще больше, сжав губы в тонкую нить.
- Нам обязательно обсуждать это, стоя на пороге магазина посреди улицы? – спросил Филипп.
- Я ничего не скрываю. А Вы? Конечно же, чтобы пошли слухи о том, что это семья Розен несколько лет прятала от полиции мальчишку-преступника, не нужны доказательства…
- Питер не преступник! – впервые за разговор воскликнула Руби в полный голос. – Он болен, он не способен осознавать реальность – и это в той же степени твоя вина, что и наша! К тому же, он был просто ребенком… Мы думали, что можем позаботиться о его безопасности, но его же… его невозможно удержать. Всего несколько дней назад он в очередной раз сбежал из… госпиталя, мы не успели на этот раз разыскать его.
- А он сам вас нашел.
- Он сам нас нашел, – эхом повторила Руби.
- Ох… так уж и быть, проходите, – Мэлфи на шаг отступила вглубь торгового зала. – Если уж непременно нужно тратить мое и свое время, а я совершенно не понимаю, чего вы теперь хотите от меня!
- Девушка, что работала на тебя… Зарина. Капитан Девис платил ей за то, чтобы она втерлась в доверие к уличным подростковым бандам, которые могли бы вывести его на след Питера, а сами подростки решили подослать ее к тебе. Из-за ее… увлечений.
Зарина, по собственным словам, была талантлива в естественных науках и время от времени упоминала, что хотела бы заработать денег на дальнейшее обучение, чтобы посвятить жизнь химии или фармацевтике. О прошлом Малефики она не знала – вернее, не должна была знать, так что такие попытки откровенничать, казалось, ничего не значили. А если все же знала: было ли это пыткой втереться в доверие уже к ней и «случайно» вывести на разговор. Мэлфи не знала, так ни разу и не поддержав ее.
- Она говорит, что воссоздала формулу твоего лекарства по образцу, из припрятанных Питером на все эти годы запасов, о которых остальная банда ничего не знала.
Самоучка, всего лишь «увлеченная», могла воссоздать формулу, когда это не удалось даже нанятым Крестной Матушкой профессионалам? Мэлфи нервно хмыкнула.
- Говорит, что пыталась остановить Питера и Аврору, что появись капитан Девис хоть немного раньше… Но физически у девушки нет никаких причин не приходить в сознание, и она в этом состоянии с того момента, как приняла это… вещество. Первые часы мы опасались, что наступит кома, но состояние Авроры не ухудшалось, мы не обнаружили ни повреждений мозга, ни признаков инфекции, ни даже отравления – и при этом она не может очнуться. Кто может знать ответ, если не Вы?!
- Я не отказывалась помогать. Но я не знаю причин. У Авроры, в отличие от Питера, не было никаких психических нарушений. Мое лекарство не могло ей навредить. Но я не больше вашего знаю, что получилось у Зарины в попытке воспроизвести формулу.
- Не психических. У Авроры с детства бывали случаи паралича перед пробуждением, сами по себе они почти безвредные и никогда не длились долго, но никто не может сказать, как воздействовала подобная стимуляция. Мы можем… мы можем добиться, чтобы ты могла возобновить свои разработки! Полностью изучить действие. Тогда… тогда ты могла бы найти причины побочных действий?
ТЕПЕРЬ они это, оказывается, могут. Нет, Малефика не просила Розенов – или кого-то еще – о помощи в той, прошлой жизни, но теперь оттого не менее неприятно было услышать, что эту помощь и не подумали предложить, когда она бы не помешала!
- Даже если и так, с чего ты взяла, что это поможет вылечить последствия? Мэри Венто прекрасно знает принцип действия лекарства, включая побочные эффекты, с которыми мы при печальных обстоятельствах столкнулись тогда на практике. Поговорите с ней.
- Стефан уволил и Мэри, и Фло, и Фанни вместе с садовницей… сразу после всего этого.
- Ну, так значит, ты еще можешь попросить у нее прощения. Нельзя же всю жизнь оставаться тряпкой и безвольно прекращать отношения со всеми, кого не одобряет Стефан. Мэри, наверное, пока еще не все равно…
- Можешь думать о нас все, что угодно, но при чем тут Аврора? Если есть шанс помочь ей… и Питеру тоже…
- При том, что это ваша просьба, а не их.
Она мало что знала об Авроре, хотя, скорее всего, в жизни девчонки, которую родители продержали все эти годы, будто в мыльной пене, первым собственным желанием и первым принятым решением было взять у Питера порцию «пыли». Не относись все к девчонке, будто к стеклянной, она бы знала, что не стоит принимать незнакомые лекарства из рук едва знакомых людей… Скорее всего знала бы. Что до Питера – для него, наверное, худшим несчастьем будет, если ему удастся «помочь».
- Нельзя забросить практику много лет, а потом продолжить, как ни в чем не бывало. Наука шагнула далеко вперед, медицина и фармацевтика шагнули вперед…
В восстановлении репутации для Малефики, скорее всего, уже не будет проку. Возможно, без ее участия в продолжении разработок обошлись бы – при наличии не только формулы, но и технологии изготовления. Формулы и технологии, за которые Розенам нечего было предложить, кроме денег и угроз, а Мэлфи ни то, ни другое не впечатляло. Никому, наверное, уже нечего было ей предложить…
- А Вы зачем здесь, доктор Лябаф? Не больше ли пользы от Вас было рядом с пациентом? Даже если Руби опасалась в одиночку соваться в мое пугающее логово, Вы – довольно странный выбор… компаньонки.
Кого-то из трех надоедливых куриц, а то и всех вместе, она больше ожидала бы увидеть в компании Рубины. Хотя, наверное, не стоило удивляться и тому, что в них так легко нашли виноватых.
- Я здесь как друг семьи, – неохотно ответил Филипп. – Стефан старый знакомый моего отца, но он сам чересчур агрессивно воспринял все произошедшее, чтобы надеяться на сколь бы то ни было цивилизованный разговор.
- Должно быть, это традиция – винить во всех бедах кого угодно, кроме естественных причин и следствий! – Мэлфи помолчала. – Доктор Ла… Филипп, скажите, Вы верите в проклятья? Руби или сам Стефан рассказывали Вам свою семейную легенду.
Рубина побледнела и слабо покачнулась.
- Что за вздор? – явно растерянный таким поворотом разговора, пробормотал тот.
- Вздор или нет, но в него верит Стефан. Его настоящая фамилия Мюллер, но Стефан предпочел взять фамилию Рубины, когда они поженились, Вы ведь это знали?
- Отец упоминал, – Филипп пожал плечами. – Вероятно, в начале сороковых фамилия Мюллер вызывала негативные ассоциации у людей… или даже у самого Стефана.
- Умоляю Вас! Мэра этого городка зовут Михель Маузкюнех. Я слышала эту историю от Рубины… Может быть, стоит припомнить детали?
- Зачем? – едва слышно спросила Руби, сглотнув.
- Потому что иначе я могу не припомнить формулу и рецепт лекарства, которые сохранились только в моей голове и которые вы теперь жаждете изучить, хоть толку в этом я и не вижу.
Рубина Розен глубоко вздохнула под ничего не понимающим взглядом Филиппа, но все же заговорила:
- Поначалу, конечно, я ничего не восприняла всерьез. Стефан не из тех людей, что склонны шутить, тем более, таким образом… надеюсь, что он все-таки ошибался. Давным-давно…
Давным-давно, за век до миграции Мюллеров в Новый Свет, была у одного из их предков дочь по имени Клотильда. Семья переживала не лучшие времена, мельник и его сыновья трудились изо всех сил, но все их труды едва позволяли сводить концы с концами, пока семья не обнищала окончательно, беды будто преследовали их. Пока однажды Клотильда не нашла в лесу клад, да к тому же потратила его на превращение полуразрушенной водяной мельницы в маленькую прядильную фабрику. Девушку считали обезумевшей, но дела неожиданно пошли в гору, тогда заговорили о всякой чертовщине: то о том, что Клотильда заключила сделку с дьяволом ради того, чтобы вытащить семью из нищеты, то о том, будто в старшего из ее братьев влюбилась обитавшая в пруду русалка… В шутку Клотильду называли «королевой прях» и уверяли, будто она умеет прясть из льна золото – судя по тому, как продолжал расти достаток семьи. Замуж девушка так и не вышла, хотя считалась долгое время одной из самых завидных невест и сватались к ней не только купцы, но и мелкие аристократы. Поговаривали, что ее приводила в ужас перспектива иметь собственных детей – или это придумали уже позже, как часть сверхъестественных теорий. Старший из сыновей ее брата утонул в мельничном пруду. Ни один первенец у потомков того мельника не дожил до совершеннолетия, хотя во всем остальном семье продолжала сопутствовать удача. Сплетни о фаустовской сделке обросли деталями, что Клотильда будто бы пообещала дьяволу своего первенца, но решила схитрить, поэтому так и не вышла замуж, но с тех пор на семью обрушилось проклятье, забиравшее всех первенцев.
Все ветви невозможно отследить, к тому же, наверняка бывало и так, что дело спасали непорядочные жены, рожавшие наследника после супружеских измен, которым не сопутствовала фамильная удача в делах, зато и не приходилось расплачиваться, но Стефан – прямой потомок ветви Мюллеров, развернувших свое ткацкое королевство уже за океаном. Он всегда знал легенду, объяснявшую гибель его старшего брата или сестры, но до встречи с Руби не придавал особого значения. Потом решил взять фамилию невесты, чтобы успокоить тревогу – а что если. Но у них очень долго вовсе не получалось завести детей, а отчаяние склонно пробуждать в людях магическое мышление.
- Когда малютка Аврора родилась, Стефан и Руби стали просто одержимы ее безопасностью, так, будто девочка из стекла сделана! Есть определенная ирония в том, что все-таки произошло. Даже не знаю, отличается ли для нее самой хоть чем-то жизнь во сне и в бодрствовании!
- Поверить не могу, что кто-то всерьез говорит о каких-то проклятьях и суевериях в середине двадцатого века! – после короткого замешательства, воскликнул Филипп. – И зачем, по-Вашему, я должен был все это знать? Какое отношение…
- Пока что наука не дает нам всех ответов на нужные вопросы. Я отдам рецепт лекарства, как обещала, но его изучение не обратит уже произошедшего. Клотильда Мюллер из сказки совершила невероятное: может, это было колдовство или дьявольская сделка, вынудившая семью жестоко расплачиваться, а может – лишь сочетание удачи и мудрости этой удачей распорядиться. Чтобы помочь этой девочке, Вам, Филипп, придется совершить чудо, поэтому не стоит думать об этом, как о чем-то невозможном.