Не было вины Зарины в том, что Джеймс опоздал на считанные минуты. Не сказать, чтобы спасение очередной неизвестной девчонки – тогда еще капитан понятия не имел, что это единственная дочурка серьезной шишки в деловых кругах – было для него чем-то первоочередным, напротив, тем больше теперь говорило против Питера, тем меньше проклятому мальчишке оставалось шансов.
Мальчишке… Питеру было уже очевидно больше восемнадцати, но в первый момент, увидев его годы спустя, Джеймс почти поддался суеверной вере, будто время над безумцем и впрямь не властно. Глаза обманывали не только его, ведь вряд ли девчонка так бесстрашно пошла бы за взрослым юношей, но Питер, сохранив свой невысокий рост и тщедушность, умел заразить окружающих своей верой в то, что так и остался маленьким мальчиком. Стряхнуть упорную иллюзию требовало изрядных усилий. Увы, болезненная миниатюрность от скудного питания и привычки дурманить себя неизвестными зельями если и сделала Питера слабее, то сам он не желал чувствовать ни этой слабости, ни усталости, ни боли – а для Джеймса важнее было наконец-то заполучить беглеца, уж потом разбираясь, что там случилось с девчонкой. В этом тем более не было вины Зары, которая, в общем-то, делала, что ей и было велено… но это она доработала чертово «волшебное» зелье, из-за которого любимая дочурка влиятельного богатея никак не приходила в сознание – а Джеймс совсем не стремился брать вину ошибки одной из уличных информаторов на себя. Его делом было остановить преступников, а вовсе не охранять очередную глупую девчонку, о которой даже в розыск не сообщали! Теперь, если состояние Авроры Розен не улучшится, фактическая вина окажется не только на Питере, но и на Заре, в отличие от него, вполне осознававшей происходящее. Независимо от того, что ей требовалось делать все, чтобы втереться уличным мальчишкам в доверие…
А уж если девице станет хуже – тут уж главной заботой самого Джеймса окажется не оказаться в числе виноватых просто за компанию! Хуже, правда, не становилось. Как ему сообщили, хоть Аврора Розен все никак и не возвращалась в сознание, не было ни угрозы ее жизни, ни даже впадения в кому. Но прошло всего несколько дней…
Если совсем уж честно, дальнейшая судьба Зарины не особенно волновала Джеймса. Он, конечно, обещал ей перспективы, о которых могла только мечтать талантливая любознательная девчонка из не самой благополучной семьи, и не то, чтобы не собирался держать слово – но кто мог знать, что между делом пострадает настолько важная птичка? Зара несовершеннолетняя, быть может, к ней и проявят снисходительность – не все же разделяли его мнение относительно подростков. Нет, мысли Джеймса занимало совсем иное.
Он столько лет ждал дня, когда Питер, в существовании которого многие порой буквально сомневались, окажется в его руках, столько лет ждал, и…
- Все, что ты можешь – это заключить под замок мое тело, капитан! – звонко крикнул юнец, когда его уводили. – Но и это никогда не длилось долго!
Запереть Питера, очевидно, пытались и до него. Доказательств не хватило бы для заявления, но теперь Джеймс уже не сомневался, что «таинственному исчезновению» годы назад поспособствовала семья Розен, пытавшаяся удержать мальчишку в каком-то благоустроенном подобии психической лечебницы. На каком-то острове, если верить путанным обрывкам бредовых воспоминаний. Розены за этим стояли или кто-то еще, долго удерживать Питера от бегства в столь мягких условиях у них не получалось.
- А что же произошло с торговкой «пылью»? – спросил Джеймс на одном из допросов, где получилось присутствовать вместе с доктором Дарком. Разумеется, ему очень быстро напомнили, что после поимки Питера дело так и продолжило «быть работой не их отдела».
- С кем? – кажется, даже без издевки, озадачился Питер.
- Тинки, как вы, кажется, ее называли. Говорили, будто она фея.
- Я повидал много фей. Наверное, эта давно уже умерла, что толку помнить умерших?
Неужели Джеймс снова допустил ошибку. Умом он всегда знал, что дело не в самом мальчишке, а в распространении чертовой «пыльцы» – только вот с одним непременно оказывалось связано и другое. Стоило Питеру исчезнуть на несколько лет, когда даже Гвендолин Дарлинг, в скольких бы подозрениях о ней и этом ее «домашнем приюте» ни пришлось разочароваться Джеймсу, ничего о нем не знала, не было и случаев распространения этого дурмана, зато стоило парню вновь объявиться – вновь начались проблемы и из-за «пыльцы»… Но сам Питер не изготавливал ее и не торговал. Либо его «фея» и впрямь не пережила ранения в ту страшную ночь, либо улизнула – в любом случае обрывая последнюю ниточку.
Много ли пользы можно извлечь из показаний безумца, похожих на бесконечный поток бреда?
Если сам Джеймс и сможет найти в них зерна необходимой истины, что толку, если их не воспримут всерьез, если все окончательно засомневаются в его собственном рассудке. А доктор Дарк, похоже, рассматривать Питера, как какое-то редкое и безумно интересное насекомое, спустя долгие ожидания попавшее в руки заядлого коллекционера.
- Питера можно вылечить? – на миг почувствовав, что ухватил краешек малоосуществимого, но все же шанса, спросил капитан у доктора. Тот с некоторым высокомерием повел острыми сутулыми плечами.
- Мы же не о насморке каком-то говорим, господин Девис! Когда дело касается болезней разума и души, невозможно порой вообще применять понятие «вылечить». Только «адаптировать», скажем так, пробудить в человеке рассудок и способность следовать общественным нормам вопреки особенностям его разума. Не могу ничего обещать, но до сих пор моя практика была весьма успешной, кто знает… Это потребует времени и упорной работы, когда человек с самого детства живет в собственном мире. Увидеть реальность недостаточно для того, чтобы приспособиться к ней так, как большинство людей при естественном взрослении. Могу предположить, основная проблема с ним та же, что и у той юной леди с летаргией – нежелание или даже страх проснуться…
Джеймс едва сдержался от того, чтобы зябко передернуться, несмотря на более чем теплый летний вечер. Нежелание проснуться. Кто вообще мог добровольно запереть себя в туманном сером лабиринте сновидений, где за каждым уголком скрывается смутный страх? Добровольно оставаться там, да еще и пожертвовав ради этого реальным миром…
Что ж, пробиться к сознанию спящей девушки они точно не могли, но Питер, сколько бы не грезил наяву, все же не утратил связь с реальностью окончательно. И, лишенный своего зелья, мог бы быть возвращен с небес на землю даже против собственной воли.
- Так вы можете… пробудить в этом человеке рассудок, доктор?
- Такое возможно.
Достаточно шанса на то, что слова Питера перестанут быть пустым шумом, а смогут быть использованы против него. Против него и прочих причастных ко всей этой истории.
- Я заплачу любую цену, доктор, за возможность вернуть этого молодого человека в реальность, – Джеймс слабо улыбнулся. – Лишите его его иллюзий…
… это будет лучшим наказанием, что для него возможно желать!